ПО СЛЕДАМ САЛАВАТА ЮЛАЕВА

Мальцева Д.А. 1

1МБОУ СОШ №7 г.Туймазы

Михеев А.В. 1

1МБОУ СОШ №7 г.Туймазы

Работа в формате PDF

3.6 MB

Автор работы награжден дипломом победителя I степени

Диплом школьника Свидетельство руководителя

Текст работы размещён без изображений и формул.
Полная версия работы доступна во вкладке "Файлы работы" в формате PDF

Введение

Прошло более 240 лет с исторических событий, известных под названием «Крестьянское восстание Е.И.Пугачева 1773 — 1775 годов», в которых принимал активное участие герой башкирского народа Салават Юлаев. Это имя дорого и близко каждому жителю Республики Башкортостан. К нему и по сей день мы испытываем почитание, уважение, глубокий и неподдельный интерес. Объясняется это тем, что судьба уготовила Салавату Юлаеву высочайшую историческую миссию: стать народным вождём в переломную эпоху, возглавить национально-освободительную борьбу башкир.

За прошедшие более, чем два столетия многие ученые, писатели занимались исследованием роли и места Салавата Юлаева в пугачевском восстании, изучением его биографии и поэтического наследия. Но до сих пор мы знаем не всё о легендарной судьбе этого человека. После пленения повстанцев в манифесте Екатерины II от 17 марта 1775 года предлагалось «предать вышеупомянутые дела на вечное время забвению и глубокому умолчанию». Сам Салават Юлаев сжег документы походной канцелярии, возможно и стихотворения, чтобы они не попали в руки представителей власти и не стали уликами против него. Только небольшая часть документов о крестьянской войне, касающихся Салавата Юлаева, дошла до нас: в архивах сохранились большей частью документы следствия и суда над ним. Поэтому в изучения исторического наследия этого поистине народного героя, умелого полководца, талантливого поэта и в определение того, что значит этот человек для нас, его потомков (а это имя уже принадлежит человечеству), есть еще много «белых пятен».

Целью данной работы является изучение жизненного пути Салавата Юлаева, его поэтического творчества и сохранения его исторического наследия.

Исходя из этого были поставлены следующие задачи:

Исследование юных лет Салавата Юлаева.
Изучение роли Салавата Юлаева в Крестьянской войне под предводительством Е.И.Пугачева.
Рассмотрение последних лет Салавата Юлаева на каторге.
Исследование произведений о Салавате Юлаеве, изучение его поэтического творчества.
Посещение исторических мест, связанных с пребыванием Салавата Юлаева, ознакомление с музейными экспонатами.
Исследование деятельности Таллинского башкирского общества «Агидель» как одной из форм сохранения исторического наследия Салавата Юлаева.

Объект исследования: исторические личности Башкортостана.

Предмет исследования: жизненный путь Салавата Юлаева, его поэтическое творчество и сохранение его исторического наследия.

Методы исследования:

1. Анализ информации по проблеме исследования.

2. Сбор фактологического и иллюстративного материала.

3. Анализ архивных документов.

Теоретическая и практическая значимость работы определена возможностью использования его результатов и выводов для разработки спецкурсов и использования на уроках по истории и культуры Башкортостана. Переданы материалы в республиканский архив, создана карта «По следам Салавата», с указанием всех исторических мест, связанных с Салаватом Юлаевым.

Глава I: Жизненный путь Салавата Юлаева.

I.1. Юные годы С.Юлаева

Жизненный путь С.Юлаева мы рассмотрели на основе дискуссионного подхода. Салават Юлаев, сын Юлая Азналина, родился в деревне Текеево Шайтан-Кудейского юрта (волости) Сибирской дороги Уфимской провинции (ныне Салаватский район республики Башкортостан). Проживали же они в деревне Юлаево, находившейся недалеко от Текеево. Эти данные основаны на протоколах допросов Салавата и Юлая в Тайной экспедиции Сената [2, 276], (Приложения №№1-4), показаниях свидетелей, а также документах, составленных со слов Салавата и Юлая в Эстляндии (ныне – Эстонии) куда они были сосланы на пожизненную каторгу.

Когда мы начали данную исследовательскую работу, сразу же столкнулись с конфликтом мнений по поводу года рождения Салавата Юлаева. Ведь существуют два мнения: одни исследователи называют 1754 год, а другие 1752 год.

Сторонники 1754 г. приводит следующие доводы:

На допросе в Тайной экспедиции Сената 25 февраля 1775 г. Салават показал, что "от роду ему двадцать первый год".
При отправке Салавата и Юлая на каторгу в прилагаемой "Именной описи", составленной Уфимской провинциальной канцелярией 2 октября 1775 г., указывалось, что Салавату 21 год.

В пользу 1772 года говорят следующие доводы:

В целом ряде научных и научно-популярных публикаций (в том числе в Большой советской энциклопедии, изд. 3-е) [2, 508] год рождения Салавата указывается 1752.
Эта дата подтверждается "Статейным списком" каторжан от 19 мая и "Списком каторжан" от июля 1797 года, где, в частности, указывалось, что Салавату 45 лет. Списки эти были составлены (опять-таки со слов каторжан) в Эстляндии, где на тот момент уже 22 года находились осужденные.
К устойчивым мотивам башкирских народных песен о Салавате относится, в частности, описание возраста героя: "Если вы спросите о летах Салавата, (то) ему 22 года", "богатырю Салавату 22 года" [8, 43] и т. д.

Мы провели исследование: почему же возникли расхождения в дате рождения? Возможно, что в первых показаниях, Салават намеренно уменьшал свой возраст, надеясь, может быть, на то, что при вынесении приговора проявят снисхождение к его молодости, а спустя 22 года, когда, как говорят, терять ему было уже нечего, назвал истинные годы. Однако вызывает некоторое недоумение следующее обстоятельство. Пугачевцы, названные в Эстляндских списках 1797 г. (Салават Юлаев, Канзафар Усаев, Иван Почиталин, Емельян Тюленев), по сравнению с ранее данными ими показаниями о возрасте "постарели" на 2 - 3 года, а Юлай Азналин на целых 7 лет! Маловероятно, что все они раньше намеренно уменьшали свои годы. Какой смысл, например, это было делать находившимся во время Крестьянской войны в зрелом возрасте Юлаю Азналину, Канзафару Усаеву, Емельяну Тюленеву? При составлении же списков 1797 г. в Эстляндии на это, вероятно, не обратили внимания и не сверили возраст каторжан, который они назвали, с указанным ранее в сопроводительных документах (а такие, наверное, там имелись). А, может быть, документы эти были затеряны и каторжанам поверили на слово. Полной ясности в этом вопросе нет. Но все же думается, что год рождения Салавата 1754 более вероятен, чем 1752.

День рождения Салавата - 16 июня - является чисто условным. Его просто придумали, чтобы было удобно отмечать день рождения национального героя.

Отец Салавата Юлаева, Юлай Азналин, был старшиной Шайтан-Кудейского юрта (волости) Сибирской дороги Уфимской провинции. Имеются некоторые сведения об участии Юлая в восстаниях башкир задолго до Крестьянской войны 1773-1775гг. В частности, А.С.Пушкин в "Истории Пугачева" упомянул Юлая, как "старого мятежника" [9, 162]. Однако документы, подтверждающие этот факт, отсутствуют. Биографические данные Юлая хорошо известны из его показаний во время допроса в Москве. Неоднократно в соответствии с воинской повинностью башкир Юлай принимал участие в военных действиях в составе русской армии. Так, он в 1771 г. преследовал калмыков, бежавших из Поволжья к Джунгарии; за отвагу, проявленную при подавлении движения конфедератов в 1772 г. (участников союза польской шляхты, образованного для охраны шляхетских привилегий и борьбы с влиянием России на Польшу), Юлай Азналин был награжден медалью.

Русский писатель Ф. Д. Нефедов в 1880 году в своём очерке "Движение среди башкир перед пугачевским бунтом; Салават, башкирский батыр" отмечал, что Юлай был "человек богатый, умный и влиятельный, он пользовался общим уважением со стороны башкир и несколько раз кряду занимал, по выборам, должность волостного старшины. Местные власти относились к башкирскому старшине с доверием... В его преданности и верности русскому правительству не могло быть никакого сомнения. Вот почему, несмотря на все смуты и преследования, Юлай удержался на своем месте и остался целым... В 1768 году Оренбургский губернатор, князь Путятин, сам назначает Юлая старшиною башкирской команды. Но башкирский старшина в действительности не был тем, чем он так искусно умел казаться. На глазах Юлая пылали башкирские селения, разорялся край: у него самого купцом Твердышевым... отнята земля под Симской завод и деревни. Истинный башкир, горячо любивший свою родину, Юлай не мог оставаться равнодушным зрителем, он маскировал свои чувства, но в душе оставался недоволен и таил месть". [7, 39]

Встречается документальный материал, в котором говорится, что Юлай не был очень богатым человеком. Собственной земли, как и другие рядовые вотчинники, он не имел, не наживался за счет эксплуатации и взяток. Личное имущество Юлая, как видно из его показаний на допросах, также не было особенно значительным. Юлай, несомненно, был человеком твердых взглядов, не боящимся выступать за правду и против администрации края, и против башкирских феодалов, способствующих расхищению земель рядовых вотчинников. Далеко не всегда торжествовала справедливость. Более того, в ряде случаев Юлай терпел поражения. Так, длившаяся несколько лет тяжба с заводчиками Я. Б. Твердышевым и И.С. Мясниковым, незаконно захватившими огромное количество земли под Симской завод, обошлась Юлаю и его сообщникам-башкирам Шайтан-Кудейской волости, отстаивавшим свои права, в 600 рублей штрафа. Но несмотря на это, Юлай по-прежнему придерживался своих принципов, боролся с насилием и несправедливостью. Таков был отец Салавата.

Если об отце Салавата Юлаева мы располагаем какой бы то ни было информацией из разных источников, то о матери Салавата нет практически никаких сведений. Из показаний Юлая известно, что у него было три жены. Но какая из них была матерью Салавата, как ее звали, остаётся неизвестным. Имеющиеся немногочисленные фольклорные материалы [5, 26] повествуют о том, что она была образованной женщиной и оказала большое влияние на воспитание сына. Называется и ее имя - Азнабика, но документальных подтверждений этому пока не разыскано. Изучая материалы в документальных архивах, мы обнаружили любопытный факт, заключающийся в том, что на допросе в Тайной экспедиции 25 февраля 1775 г. (Приложения №№1-4) Юлай, в частности, показал, что "двух его жен и десятилетнего сына взяли в плен...". Значит, речь идёт о младшем брате Салавата Юлаева. Это было сделано царскими карателями осенью 1774 г. Какие-либо иные документальные данные о братьях и сестрах Салавата отсутствуют. Однако, по всей вероятности, в семье Юлая были и другие дети - сыновья и дочери, ведь в башкирских семьях обычно имелось много детей (к тому же если учесть, что у Юлая было три жены). В башкирском и русском фольклоре упоминается, в частности, о старших братьях Салавата, даже называют их имена - Сулейман и Ракай. Более того, на территории нынешнего Салаватского района имеется могила, в которой, как утверждают местные жители, похоронен Ракай. Но никакими документальными сведениями мы не располагаем.

Предания говорят о необыкновенной силе Салавата, его ловкости, умении владеть оружием, обращаться с конем - качествам, проявившимся необыкновенно рано. [5, 16]

"Если спрашивать о летах Салавата - четырнадцати лет он стал богатырем", - поется в известной башкирской песне. [11, 12]

Физическому совершенствованию Салавата способствовали популярные у башкир скачки, джигитовка, национальная борьба, стрельба из лука, соколиная охота и другие спортивные состязания. Есть сведения о том, что в 14 лет он в одиночку поборол медведя.

"Семья, природа и школа были его воспитателями; под влиянием их рос мальчик, развивались его силы и способности и закладывался характер будущего героя... Впечатлительный, с натурой страстной и поэтической, он ко всему прислушивался, на все отзывался и приходил в восторг от красот родной природы...", - писал Ф.Д. Нефедов. [8, 10]

Салават был грамотным: он умел писать на языке тюрки, знал русский язык. Где и кто обучал Салавата, мы не знаем. Может быть, он посещал мектеб или медресе, а может, как и дети других старшин, занимался со специально приглашенным муллой-учителем. По крайней мере, в произведениях устного народного творчества встречается имя учителя Салавата - Набия Кабири, а также упоминается о том, что после ссоры Юлая с Набием Кабири и изгнанием его, обучением сына занималась мать, знавшая грамоту. [5, 19]

С детства Салават слышал рассказы отца и матери о бедствиях народа, о башкирских восстаниях и их жестоком подавлении. Он видел, как нещадно мурзы и тарханы эксплуатировали рядовых общинников. Салават, конечно, знал о каторжном труде рабочих на заводах Твердышева, построенных на отнятой у башкир земле. Все это оставляло в его душе неизгладимый след.

"...Кровавое зарево догоравших аулов приветствовало рождение Салавата" [7, 6], - говорит в очерке о Салавате Ф. Д. Нефедов, как бы показывая неизбежность появления героя, поднявшего народ на борьбу за свободу.

Не будем забывать, что очерк Нефёдова всё же художественное произведение, где есть доля вымысла. Но основано оно на некоторых документальных источниках, которым мы можем доверять.

Изучив юные годы Салавата Юлаева, мы можем сделать вывод, что воспитан он был человеком сильным физически, мужественным, достаточно грамотным. Воспитано в нём было чувство справедливости.

I.2 Участие Салавата Юлаева

в крестьянском восстании Е.И.Пугачева 1773-1775 гг.

К началу Крестьянской войны Башкирия входила в состав Уфимской провинции Оренбургской губернии с включением ряда западных районов нынешней Челябинской области. Границы Уфимской провинции на севере, западе, юге и юго-востоке охватили земли, примерно соответствующие границам современной территории республики Башкортостан, а на северо-востоке проходили значительно восточнее, вдоль водораздела рек Ай, Уфа и Миасс в их верхнем течении. В административно-территориальном отношении Уфимская провинция делилась на 4 "даруги" (что значит дороги) (Приложение №8). Западные земли входили в состав Казанской дороги, центр и южная часть составляли Ногайскую дорогу, восточные земли - Сибирскую дорогу, в боннскую дорогу входили земли по правобережью Белой, которые тянулись узкой полосой на север от Уфы к Каме. Каждая дорога делилась на несколько волостей, управляемых старшинами, которых утверждал в этой должности Оренбургский губернатор.

17 сентября 1773 г. несколько десятков яицких казаков, калмыков, татар во главе с уроженцем донской станицы Зимовейской Емельяном Ивановичем Пугачевым (Приложение №19) двинулись с хутора Толкачевых к Яицкому городку (ныне город Уральск). Таково было начало величайшего в истории России народного движения – Крестьянской войны 1773-1775 годов. Отряд повстанцев быстро рос: через день в нем было уже 200 человек. Не имея артиллерии, пугачевцы не смогли взять Яицкий городок, где был большой гарнизон, и пушки. Восставшие начали победный путь по Яику к Оренбургу. Иногда штурмом, а чаще почти без сопротивления, пугачевцы овладевали крепостями. Гарнизоны переходили на сторону восставших, народ встречал "царя-батюшку" колокольным звоном, хлебом-солью. Победителям доставались большие трофеи: пушки, ядра, порох, провиант, амуниция. Число восставших увеличивалось с каждым днем. Пугачев обращался с манифестами (Приложения №№6-7), призывающими к борьбе, к казакам, солдатам, крестьянам, работным людям, представителям нерусских национальностей. Написанные на русском, арабском, татарском и других языках эти обращения отражали то, о чем мечтали народные массы, за что вели ожесточенную борьбу. Как писал А. С. Пушкин, манифесты и указы Пугачева представляли "удивительный образец народного красноречия" [9, 75] и затрагивали души простых людей. В манифесте же к башкирам, прежде всего, отражались интересы рядовых общинников, страдавших под тяжелым бременем феодального гнета. А башкирским старшинам очень нравилась перспектива изгнания со своих земель русских помещиков и заводовладельцев.

Восстание разрасталось. Новые силы пополняли ряды повстанцев. Уже 5 октября 2500 пугачевцев осадили Оренбург. Обеспокоенная этим обстоятельством Екатерина II направляет для подавления восставших правительственные войска под командованием генерала В.А.Кара. Придерживаясь старой политики царизма - натравливания одного народа на другой, против восставших было решено использовать башкирских конников, хорошо зарекомендовавших себя в военных походах. С этой целью Уфимской провинциальной канцелярией были разосланы распоряжения, в которых говорилось, чтобы "...башкирские старшины отправили от себя башкирцев на вспоможение верным войскам против проявившегося тогда злодея Пугачева и его толпы, который чинил нападения на Оренбург и разорял другие тамошние селения" [14, 76]. В октябре 1773 г. такое распоряжение получает Юлай Азналин.

Юлай собирает отряд. Свой выбор командира отряда Юлай останавливает на сыне, несмотря на то, что имелись и более опытные воины. Салават молод, горяч, грамотен и умеет, когда нужно, быть и дипломатом. Ведь в 1772 году, когда Юлай находился в Польском походе, обязанности старшины исполнял Салават. Салавата любят и уважают товарищи за смелость, силу, справедливость, за его прекрасные песни. На прощанье Юлай передает сыну заслуженное им за храбрость в Польше малое знамя, и Салават во главе отряда в 80 человек (по другим данным 95) направляется к месту сбора сводной башкирской команды – на Стерлитамакскую пристань. Через 15 дней отряд Салавата прибывает на место назначения. Здесь уже были и другие отряды - всего 2355 человек. Сводный башкирско-мишарский отряд во главе с князем Ураковым и старшиной Кыркули-Минской волости Ногайской дороги Алибаем Мурзагуловым (Элви), предназначенный для оказания помощи карательному отряду генерала Кара, был направлен в деревню Биккулово (в 70 верстах от Оренбурга). Однако, как впоследствии показал Салават, "не доезжая оной с версту", встретили их пугачевцы, "в двух тысячах или более, при которых были пушки (отряд пугачевского атамана А. А. Овчинникова), и их всех, атаковав, держали до сумерек. Почему их старшина , не имев при себе пушек и видя", что пугачевцев, "вдвое было больше нежели его команды, без сопротивления... и склонился, причем и вся его команда, в том числе и он, Салават, в толпу взяты" [4, 52]. Нет сомнения, однако, что дело тут было не только в численном превосходстве повстанцев и лучшего их вооружения, но и предварительной агитационной деятельности, проводимой, в частности, манифестами и письмами к башкирам Кинзей Арслановым, который был старшиной Бушмас-Кипчакской волости Ногайской дороги, верным и до конца преданным сподвижником Емельяна Пугачева. Овчинников отправляет Салавата с прочими в Берду (ставку повстанцев) к Пугачеву, который, "будучи в оной крепости, приводил их к себе в службу". В это время армия Пугачева пополнялась очень быстро: к нему идут казаки, крестьяне, работные люди, многочисленные многонациональные массы. Предводитель Крестьянской войны, несомненно, был очень рад приходу башкир, зная, какую огромную пользу может принести башкирская конница.

Некоторое время Салават находился в полку Кинзи Арсланова, принимая участие в военных действиях под Оренбургом (Приложение №22). Отличившись в боях, Салават вскоре получает звание полковника. Салават стал самым молодым полковником в повстанческой армии. Высоко ценя боевые и организаторские способности Салавата, Пугачев неоднократно поручает ему ответственные задания, которые тот с честью выполняет, вдохновляя своими стихами своих воинов:

Будь как этот беркут, славный воин,

Будь друзьям опорою стальной,

Выходи на бой с врагом отважно,

Жизни не щадя, бросайся в бой! [11, 23]

Юный батыр недолго сражается под Оренбургом. В конце ноября 1773 г. Пугачев посылает его в Башкирию для создания повстанческих отрядов (Приложение №23). На родине Салавата в районе Сибирской дороги население было еще мало охвачено движением. Салават развернул энергичную агитационную и мобилизационную работу. В конце декабря он собрал большой отряд и, выполняя указание Пугачева, направился в район Красноуфимска - Кунгура. В начале января 1774 г. Салават подошел к Красноуфимску. Для переговоров о сдаче крепости с небольшим отрядом был послан старшина Кущинской волости Сибирской дороги Ильчигул Иткулов. Он успешно выполнил свою миссию, и 9 января казаки вышли навстречу к пугачевцам и "без всякого супротивления в крепость пустили" [4, 66]. А 12 января в Красноуфимск торжественно вступил со своим отрядом Салават Юлаев (Приложение №20). Всего три дня был Салават в Красноуфимске, но за это время произвел ряд преобразований и установил хорошие отношения с населением. Атаманом Красноуфимска был назначен Макар Попов, а есаулом Матвей Чигвинцев, которым он дал совет "об управлении крепостью и ее округой": "со здешними гражданами поступать добропорядочно: побор, притеснений и налог ни под каким видом никому не чинить, ко взяткам не касаться". Жителям же города Салават поясняет, что новой власти, как поставленной "по высочайшей, от его императорского величества милости" необходимо подчиняться "во всем беспрекословно и ослушности им не иметь и повиноваться под опасением за неисполнения тягчайшего штрафа". Атаман и есаул обязаны были оборонять город, "если же, паче чаяния, с коей-либо стороны заслышишь на его императорского величества бунт или другое что, то возможно стараться до последней капли крови охранить и оборонять". За "оплошность" и "нерачительность" им угрожает смертная казнь [4, 69].

15 января 1774 г. Салават с пополнением из жителей Красноуфимска направился к Кунгуру, где в это время действовали без особого успеха разрозненные отряды повстанцев. По дороге к Салавату Юлаеву присоединились отряды Канзафара Усаева и Ивана Васева. 19 января во избежание ненужных жертв властям и жителям Кунгура направляется манифест и "Увещевание" повстанческих полковников, старшин и атаманов Салавата Юлаева, Канзафара Усаева, Ильчигула Иткулова, Сулеймана Кусекеева, Адила Бигашева, Макара Попова о добровольной сдаче города, где, в частности, говорилось: "Не доводите до крайнего бесповинных разорения и против сильно идущей армии кровопролития", но эти призывы повстанцев остались без ответа. В этот же день к Кунгуру прибыл пугачевский бригадир И.С. Кузнецов.

20 января И.С.Кузнецов и С.Юлаев послали к управителям Кунгура еще одно "увещевание" о добровольной сдаче города, но и на это предложение ответа не последовало. Началась подготовка к штурму города. Между Кузнецовым и Салаватом было полное взаимопонимание и поддержка. Именно под Кунгуром мы можем наглядно увидеть единство действий между башкирами и русскими. Все нерусские (башкиры и др.) отряды находились под руководством Салавата Юлаева, а русских повстанцев возглавлял Кузнецов. Для укрепления отрядам Салавата были переданы 10 орудий вместе с русскими пушкарями. 23 января 1774 г. начался штурм Кунгура. "Как от той башкирской толпы, так и от них, красноуфимских, ачидских и осинских казаков и бывших кунгурских крестьян, производима была беспрестанная пальба с таким намерением, чтобы город Кунгур... взять" [4, 71]. С 7 часов утра до сумерек длилось сражение. Повстанцы ворвались в предместья Кунгура, но, израсходовав почти все артиллерийские припасы, вынуждены были отступить. На другой день штурм возобновился. Однако осаждающие вновь не добились успеха. Более того, во время боя Салават получил тяжелое ранение. Намеченный на 26 января новый приступ не состоялся: повстанцы понесли потери при штурме 23 января, не хватало боеприпасов, оружия, к тому же 25 января в Кунгур вступил четырехсотенный гусарский отряд секунд-майора Д.О. Гагрина. Салават же в тяжелом состоянии "отпущен был в его жилище" для лечения.

Едва оправившись от ранения, Салават Юлаев в конце февраля 1774 года, возобновляет активные боевые действия. Ставка Салавата находилась в д. Бугалыш (в 40 км от Красноуфимска), куда к нему стали стягиваться повстанческие силы. Собрав двухтысячный отряд, Салават двинулся к Красноуфимску, захваченному к тому времени карателями, и 12 марта овладел им. Узнав об этом, находившийся в Кунгуре подполковник А. В. Напав, сразу направился к Красноуфимску, имея большое преимущество в артиллерии и вооружении, где и нанес Салавату два сильных удара: 14 марта у Красноуфимска, 17 марта - у д. Бугалыш. Салават отступает к реке Ай на территорию Сибирской дороги - свои родные места - и там начинает формировать новые повстанческие отряды. Уже 23 марта он посылает сотнику Илятбаю Илимбаеву повеление о наборе повстанцев (Приложение №5) "для сражения против воров и противящихся государю, взяв из каждого дому конных и пеших, выслать в государеву службу" (конечно же, под государем тут имеется ввиду Емельян Пугачёв!). Войско Салавата быстро растет. В конце марта он недалеко от Саткинского завода соединяется с отрядами И. Н. Белобородова, а затем в течение почти всего апреля они, значительно пополнив свои силы, действуют в Кунгурском уезде и северных районах Башкирии. Вместе с Юлаем, вступившим к Пугачеву "на службу с чином полковника", Салават активизирует повстанческое движение и в северо-восточной Башкирии, в частности, в районе Сима-Катава. Это вызывает тревогу у карателей. В рапорте генерал поручику Ф.Ф. Щербатову от 25 апреля 1774 г. подполковник И. И. Михельсон, докладывая о своих планах, сообщает о первоочередной задаче: "И пойду на Симский завод, где, по дошедшим ко мне известиям, в семи верстах от заводу находится злодейский начальник башкирский старшина Салават, а на Саткинском заводе - злодейский начальник атаман Белобородов..." [4, 45] (Приложения №№9-11). Стремясь не допустить их соединения с Пугачевым, находившимся в то время на Белорецком заводе, Михельсон 24 апреля форсированным маршем двинулся из Уфы к Симскому заводу. С этого времени начались упорные и тяжелые бои Салавата Юлаева с Михельсоном, которые продолжались почти беспрерывно два с половиной месяца. 6 мая Михельсон вступает в Симской завод, а на другой день в 17 верстах от завода произошло первое столкновение авангарда Михельсона с войском Салавата. Однако повстанцы боя не приняли и отошли к д. Брал, где 8 мая было большое сражение. Михельсон впоследствии признавал, что нашел "такое супротивление, какого не ожидали. Злодеи, не уважая нашу атаку, прямо пошли к нам навстречу, однако, помощию божию, по немалом от них сопротивлении были обращены в бег" [4, 52].

Несколько дней Михельсон преследовал Салавата, но окончательно разгромить его не мог. После боя под Браком Салават отступил в д. Картавлы и там пополнил свой отряд. 11 мая, выступив из Усть-Катавского завода, Михельсон направился к Картавам, надеясь встретить там Салавата. Но повстанцы ушли из деревни и, переправившись на другой берег Юрюзани, разрушили переправу.

Вскоре Салават получает письменный приказ Емельяна Пугачева сжечь все заводы. Если в начале восстания заводы имели для повстанцев большое значение, производя для них пушки, ядра и другое вооружение, то теперь, когда восставшие стали терпеть поражения, сохранение заводов было не в их интересах. С тысячным отрядом Салават подходит к Симскому заводу, но встречает там организованную оборону. Однако и она вскоре была сломлена. 23 мая завод был сожжен, но перед сожжением, избегая лишних жертв всех жителей вывели в степь и отпустили.

Михельсон продолжает преследование и 30 мая в 30 верстах от Симского завода он почти настигает Салавата, но повстанцы успевают переправиться через Ай, уничтожить паром и укрепиться на противоположном берегу. С большим трудом под прикрытием артиллерийского огня Михельсон переправляется через Ай. Разгорается ожесточенная битва. Храбрые башкиры сражаются, но пушки и ружья Михельсона оказываются сильнее. Потерпев большой урон, Салават отступает к Верхним Кигам.

2 июня 1774 г. около д. Верхние Киги состоялась встреча Салавата Юлаева с Пугачевым. Впоследствии об этой встрече Пугачев показал на допросе, что когда он пришел в башкирские селения, нашел стоящих на конях башкирцев до трех тысяч человек под командованием Салавата Юлаева. Подъехав к Пугачеву, Салават сказал: "Это стоит наше башкирское войско, и мы дожидаемся ваше величество" [4, 41].

3 июня в районе Кигов произошло сильное сражение войск Михельсона с Пугачевым. Храбро бились конники, возглавляемые Салаватом. Около трех часов "происходила великая ружейная и пушечная пальба". Повстанцы были вынуждены отступить. Однако Михельсон ошибался, полагая, что одержал полную победу. Переправившись через Ай, пугачевцы устроили засаду и через два дня напали на преследовавшего их Михельсона. И хотя он в рапортах докладывал о победе, Пугачев впоследствии на допросе говорил, что ни одна из сторон перевеса не имела, и они "разошлись". После этого боя Пугачев наградил верных ему людей, пожаловав, Салавату чин бригадира, а Юлаю – чин атамана округа.

Далее войско Пугачева, в составе которого был и Салават, двинулась к Красноуфимску, Кунгуру, Осе. Во время штурма Осинской крепости 18 июня Салават был снова тяжело ранен в правую ногу и, по собственному показанию, отпущен Пугачевым "для излечения".

Во второй половине июля 1774 г. Салават Юлаев возобновляет свою активную повстанческую деятельность. С вновь набранным отрядом он двинулся к Уфе. Захват центра провинции был очень важен. В это время сюда направлялись отряды Канзафара Усаева, Сляусина Кинзина, Караная Мратова, Канбулата Елдашева и другие. В двадцатых числах июля они действовали "в 50-70 верстах от Уфы". Однако вскоре был разбит отряд Канзафара Усаева, на помощь Уфе подошли правительственные войска, к тому же на стороне карателей стало выступать много башкирских, мишарских и татарских старшин, старавшихся доказать свою преданность правительству активными действиями против восставших (Приложение №24). В такой обстановке осуществлять военные действия в районе Уфы было нецелесообразно, и поэтому Салават с августа 1774 года возглавляет повстанческую борьбу в северной и северо-восточной Башкирии. Однако теперь борьба приняла иной характер. Поскольку Пугачев с Южного Урала ушел на Каму и Волгу, то не стало единого центра, который бы координировал действия восставших, и поэтому в Башкирии началась партизанская борьба. Долгое время под контролем Салавата и Юлая находилась территория Сибирской дороги, имевшая важное стратегическое значение. В этот период особенно ярко проявился военный и организаторский талант Салавата Юлаева. Даже когда Пугачев был уже схвачен, "...имя его, Салавата, в тамошних местах везде слышно было, а посему для поимки и посланы были военные команды, с которыми он неоднократно сражался"[4, 98].

В это время Салават вместе с отцом действовали, главным образом, в горной Башкирии. Им удалось осадить Катавский завод и до прихода правительственных войск (октябрь 1774 г.) держать его в осаде. Желая избежать излишнего кровопролития, Салават и Юлай неоднократно предлагали осажденным сдаться. Большой интерес представляет их обращение от 10 сентября 1774 г. к катавцам, в котором говорилось: "Если к нам в плен попадет ваш человек, мы его не убиваем и не причиняем ему увечья. Если же наш человек попадет к вам в плен, вы его арестовываете, а некоторых убиваете. Если бы в наших сердца была злоба против вас, мы могли бы при желании захватить в плен и убить большее число ваших людей, чем вы. Но поскольку в наших сердцах отсутствует злоба к вам, мы их не трогаем. Нам с вами, башкирам и русским, нельзя жить вне согласия и разорять друг друга..." [4, 86].

Во второй половине сентября, действуя в районе Елдяцкой (Елдякской) крепости, Салават вновь собирает большой отряд, около 3000 человек, основную часть которого составляли представители разных народностей районов рек Таньга и верховья Уфы. На разгром этого соединения направляется карательная команда подполковника И. К. Рылеева. 18 сентября в районе д. Тимошкиной Бураевской волости происходит первое сражение. Здесь уже который раз проявился военный талант Салавата. Донося об этом сражении в Уфимскую провинциальную канцелярию, Рылеев отмечал, что "дерзкой их прожект столь был сделан с их злодейским против вверенных мне войск вреден, которых я от такого вероломного народа никак не воображал, однако ныне видел в настоящем деле". Второй бой произошел 22 сентября д. Нуркиной (Норкино) под Елдяцкой крепостью. По признанию Рылеева это было "прежестокое сражение". Карателям удалось победить и захватить (25 сентября) Елдяцкую крепость. (Приложения №№ 12-13) После сражения у Нуркина Салават Юлаев с остатками своих отрядов отошел на восток и находился в окрестностях Елдякской крепости.

Башкирские и мишарские старшины, изменившие повстанческому движению и перешедшие на сторону правительства, зная, что Салават строго расправляется с предателями, обратились в Уфимскую провинциальную канцелярию с просьбой, чтобы отряд Рылеева никуда не ходил и взял под защиту "доброго состояния" людей, "живущих в Елдяцкой окружности".

На заключительном этапе Крестьянской войны 1773-1775 гг. борьба повстанцев в Башкирии не утихала. Салават, прекрасно знавший местные условия, умело маневрировал своими отрядами, устраивал засады, когда надо вступал и в открытые сражения (Приложение №18).

Царское правительство перебросило для подавления восстания в Башкирии большое количество карательных войск. Но не так-то просто поймать Салавата. Ему неоднократно предлагали сдаться. 29 октября 1774 г. сам начальник секретных комиссий в Казани и Оренбурге генерал-майор П.С.Потемкин обращается к Салавату с письмом, в котором призывает его "покаяться, признать свою вину прийти с повиновением", обещая в этом случае прощение, но Салават, сознавая правоту своего дела, не принял позорного предложения (Приложения №№ 14-17).

Одним из последних крупных боевых действий Салавата было сражение в ноябре 1774г. большим карательным отрядом у Катав-Ивановского завода. Зная о превосходстве противника, Салават все же совершил дерзкое нападение, но потерпел неудачу. Положение становилось все тяжелее и тяжелее. Еще в августе был взят в плен Канзафар Усаев, уже не было в рядах повстанцев Юлая Азналина, большинство участвовавших в движении старшин, видя, что восстание идет к концу, переметнулось на сторону правительства. Более того, многие из них, желая выслужиться загладить вину, обещали оказать помощь в поимке Салавата Юлаева.

Наступила зима. Укрываться от карателей стало трудно. А они были повсюду и буквально шли по его следам. Салават решил распустить отряд, а сам "уйтить прямо лесом и горами в киргисцы" с тем, чтобы на следующий год снова подняться на борьбу. Но 25 ноября у деревни Миндишево (Мигдишкино), которая находится на территории современного Салаватского района Салават Юлаев вместе с четырьмя товарищами: есаулом Ракаем Галеевым, писарем Абдрешитом Галеевым и двумя рядовыми повстанцами - Юртом Адылевым и Зайняшем Сулеймановым – были схвачены отрядом поручика Лесковского, посланным подполковником Н. Я. Аршеневским.

Недавно были обнаружены новые документы, уточняющие обстоятельства пленения Салавата Юлаева. Существенную роль здесь сыграли мишарские старшины братья Муксин и Зямгур Абдусалямовы, бывшие в отряде карателей, причем у Муксина это была первая "заслуга" перед царизмом: он участвовал в аресте Батырши, за что получил в награду 50 рублей. Абдусалямовы, вероятно находившиеся в отряде Лесковского, выследили Салавата "первые схватили... и тотчас передали его поручику Лесковскому". В этот же день Салавата под усиленным конвоем отправляют в Уфу (Приложение №25).

Царские власти расценивали поимку Салавата как очень большой успех. В донесении Екатерине II о нем и Юлае докладывали как "о самых главных башкирского народа предводителях". Поручику Лесковскому был присвоен чин капитана.

Более семи месяцев шло следствие. Салавата и Юлая, закованных в ручные и ножные кандалы, под усиленной охраной возили в Казань, Москву, Оренбург, снова в Уфу. Допросы, пытки, очные ставки. Мужественно вел себя Салават во время следствия. С самого начала он утверждал, что участие его в восстании было случайным и вынужденным. Ни словом не обмолвился он об участии в восстании отца, не выдал никого из своих боевых товарищей. Находясь в тюрьме в Уфе, он пишет письмо, которое было перехвачено, где говорил: "Нас же не опасайтесь. Мы на живущей ныне в доме народ никакого показания не делали, а делали оному благополучия". Отрицая предъявляемые ему обвинения, он признавал лишь то, от чего было невозможно отказаться. Но в руках следствия находилось слишком много улик.

6 июля 1775 г. завершенные следственные материалы были отправлены в Оренбург, и на их основании 15 июля губернская канцелярия вынесла определение по делу Салавата Юлаева и Юлая Азналина, в основу которого была положена выписка Уфимской провинциальной канцелярии. Одобрив определение, оренбургский губернатор Рейнсдорп (Приложение №21) направляет это определение в Уфу для исполнения. 22 июля во исполнение указания Рейнсдорпа Уфимская провинциальная канцелярия принимает определение "об исполнении телесного наказания Салавату Юлаеву и Юлаю Азналину": "...велеть им, Юлаю и Салавату, во всех оных местах, которым при наставлении приложить записку, учинить наказание кнутом, дав нижеописанное число ударов, а именно:

Юлайке: на Симском заводе – сорок пять на Усть-Катавском – сорок пять, на Катавском – сорок пять и в деревне Орловке - сорок пять ударов;
Салаватке: на Симском заводе – двадцать пять, в деревне Юлаевой – двадцать пять, в деревне Лак – двадцать пять, в Красноуфимске – двадцать пять, в Кунгуре – двадцать пять, в Осе – двадцать пять, и в том же месте, где он, не доезжая Елдяка, чинил с подполковником Рылеевым сражение (т.е. д. Нуркина) - двадцать же пять.

А в последних, то есть, Юлаю - в деревне Орловке, а Салаватке – близь Елдяка вырвав ноздри и поставя на лбу и на щека: указные знаки..."[4, 96]. Знаки наносились железными клеймами с буквами "3, Б, И", что значило злодей, бунтовщик и изменник). После всех этих наказаний Салавата и Юлая надлежало отправить на вечную каторгу в Рогервик.

В инструкции Уфимской провинциальной канцелярии, врученной сопровождающему осужденных коллежскому регистратору и переводчику Ф. Третьякову, говорилось: "Уфимского уезду Сибирской дороги старшина Юлай Азналин и сын его, Салават, заклепанные в ручных и ножных железах, которых вести вам в явствуемые в приложенном у сего реестре места за крепким отправленной при господине обер-офицере воинской команды караулом... И учинить в каждом из оных месте наказание кнутом, дав им постольку ударов, сколько в реестре показано. Однако ж, не прежде к тому приступить, как на первом при собрании народа прочесть публично приложенное при сем о винах их определение... Во время сего с означенными злодеями вашего следования в пути как вам самим смотреть неослабно, так и с начальником воинской команды с вами командированной, согласуясь, наблюсти законную строгость, чтобы оные колодники побегу или над собою вредного чего учинить не могли, да и по дороге б их кто отбить не покусился".

Тяжелейшие испытания пришлось выдержать отцу и сыну. Для битья применялся длинный сыромятный кнут. Мастера "кнутобойного дела" при желании могли с третьего удара рассечь свою жертву "до хребта", а Салавату и Юлаю полагалось по 175 ударов! После же "заплечный мастер Суслов", сопровождавший приговоренных, должен был вырвать им ноздри и поставить "знаки". 16 сентября 1775 г. Ф. Третьяков докладывает Уфимской провинциальной канцелярии о совершении экзекуции: "...преступникам Юлаю Азналину и сыну его, Салавату, в тех местах, которые мне в приложенном при наставлении реестре назначены, при собрании народа и по прочтении публично приложенного при том о винах их определения, наказание кнутом с вырезанием ноздрей и с постановлением знаков чрез заплечного мастера Суслова учинено".

Однако, с умыслом или нет, Ф. Третьяков не заметил, что клеймение осужденных было произведено не так, как полагается. При осмотре Салавата и Юлая в Уфе обнаружилось, что "знаки" на их лицах сделаны недостаточно четко, и поэтому было принято решение о повторном клеймении: "Уфимская провинциальная канцелярия, усмотря то, что у них ноздри и теперь уже совсем заросли, а у Юлайки ставленные знаки почти не видны, следовательно, с тем их в такую даль, куда следуют, у обоих ноздри не подчистя, а на одном и знаков не подновя... отправить неможно, дабы они, в случаи иногда, паче чаяния, могущей быть утечки, всякому ведомы были, а не так, как есть теперь, что почти ничего нет. Того ради, приказали при народной публике им, Юлаю и Салавату, те ноздри подчистить вновь, а Юлаю и знаки поставить явственнее". Палачу Мартыну Суслову за то, "...что он и щипцы для той экзекуции брал с собою совсем неисправные, а должно было ему тогда ж об исправлении их доложить... учинить наказание, высечь наижесточайше плетьми". Ф. Третьякову было сделано "крепкое" внушение.

Вывод из этого можно сделать такой, что народ хорошо относился как к Салавату Юлаеву, так и к его отцу. Секли их, видимо, больше для галочки, чем для наказания. И клеймили так, чтобы не причинить сильного вреда их здоровью. Это доброе отношение можно увидеть и позднее, когда сын с отцом находились на каторге.

2 октября 1775 г. поручик И. Бушман – начальник конвойной команды, сопровождавший Салавата и Юлая на первом этапе каторжного пути из Уфы в Казань, получил инструкцию Уфимской провинциальной канцелярии, где давались предписания: "Приняв сию инструкцию и притом заклепанных в ручных и ножных железах колодников, башкирцов Уфимского уезду Сибирской дороги, бывшего старшину Юлая Азналина и сына его Салавата.. вести их в город Казань, имея за ними... неослабный караул, чтоб они от вас побегу или над собой, а паче над вами, чего вредного учинить не могли. И из выданных им кормовых денег, восьмидесяти копеек, производить каждому в день по две копейки. И брать под тех колодников по тракту из обывательских по две подводы, платя за оных прогонные деньги по копейке за версту на каждую лошадь...".

И начался долгий путь: Уфа - Мензелинск - Казань - Нижний Новгород - Москва - Тверь - Новгород - Псков - Дерпт – Ревель – Таллин (Приложение №28) и, наконец, Балтийский порт Рогервик (ныне город Палдиски, Эстония) (Приложение №), куда прибыли на пожизненную каторгу Салават и Юлай 29 ноября 1775 г. после почти двухмесячного тяжелого пути.

Проанализировав участие Салавата Юлаева в Пугачёвском восстании, можно определённо сказать, что он являлся одним из сподвижников Емельяна Пугачёва. Проявил он себя как талантливый полководец. На счету Салавата Юлаева 11 самостоятельных сражений, хотя они не все завершались победой. Но ни разу не допускал он полного разгрома своего войска. Ему удавалось сохранить силы своих воинов, восстановить их и снова продолжить участие в военных событиях. Салавату Юлаеву были присущи смелость, мужество. На судебных заседаниях, перенеся тяжёлые пытки, он не выдал ни одного имени своих соратников. Переносил стойко и мужественно все свои невзгоды, проявляя истинное милосердие и заботу о своей семье. Он являлся примером для всех остальных земляков.

I.3 Годы каторги Салавата Юлаева.

Ты далёко, отчизна моя!Я б вернулся в родные края,В кандалах я, башкиры!Мне пути заметают снега,Но весною растают снега,Я не умер, башкиры! [3, 12]

2 октября 1775 года Салават Юлаев и его отец Юлай Азналин навсегда оставили родные края. Измученных до предела, в кандалах, их повезли по осеннему бездорожью по маршруту Уфа - Мензелинск - Казань - Нижний Новгород - Москва - Тверь - Великий Новгород - Ревель – Таллин – Рогервик (ныне город Палдиски, Эстония) на пожизненную каторгу. Есть сведения о том, что в списке каторжных невольников, составленном 19 мая 1797 г., указано, что Юлаю Азналину 75 лет, “дряхл, на ногах от застарелой цинготной болезни, раны”. После имени Салавата в соответствующих анкетных графах отмечено: “45 лет, здоров”.

Почему именно в Рогервик? Немного истории:

Крепость Рогервик была расположена на южном берегу Финского залива, на полуострове Пакри (в старину это название произносилось Пакерорт), выступающем в море более чем на 4,5 километра. Мыс Пакерорт в былые времена отличался выгодным стратегическим положением и неприступностью, а рейд, замерзающий на самое непродолжительное время, безопасен для судов, входящих в порт. Поэтому, как известно, по замыслу Петра I, на полуострове и близлежащих островах должен был быть сооружён первоклассный военный порт с сильной крепостью, молом, защищающим гавань от нападений неприятеля, а также морских штормов.

В 1718 году развернулась грандиозная стройка. Она потребовала тысячи рабочих рук (конечно, сюда были пригнаны, в первую очередь, каторжники и ссыльные), массу средств — был уничтожен почти весь строевой лес в Эстляндии и Лифляндии. Неимоверными усилиями была выстроена крепость с пятью бастионами, батареей, множеством различных зданий, сооружена гавань, мол со стороны материка протянулся на 180 саженей, со стороны острова — на 61. Однако, в 1768 году по решению императрицы все работы были прекращены.

Ко времени ссылка Салавата в Балтийский порт гавань разрушилась, мол стал уходить под воду. Из работ дореволюционных авторов нам известно, что в начале 70-х годов власти вновь принялись за восстановление гавани, и к концу века она стала вмещать до 45 судов. В 1793 году при ней были выстроены две пристани. В городе построили двухэтажный дворец, провиантские склады и амбары, здание школы, уездного суда, магистрата, казначейства и других уездных учреждений. До этого момента была возведена Георгиевская церковь. Время от времени подновлялась сохранившаяся часть мола.

Нет сомнений, что как раз на этих работах и трудились пугачёвцы. Всё строительство из-за недостатка леса велось из местного плитняка — бута, добываемого в открытых карьерах. Жили ссыльные в сырых полуразрушенных казармах. Тяжёлый труд в карьерах и на стройках, нечеловеческие условия каторжного поселения, суровый климат Балтики с постоянными штормовыми сырыми ветрами, голод и эпидемии вели к высокой смертности среди ссыльных.

Именным указом Екатерины II от 20 августа 1762 года крепость Рогервик была переименована в городок Балтийский Порт, а позже в 1922 году в город Палдиски.

В 1796 году умерла Екатерина II, на престол вступил Павел I. Эстляндский губернатор А.А.Лангель получает распоряжение генерал-прокурора Сената А.Б.Куракина доставить сведения «о находящихся в порученной управлению вашему губернии ссылочных преступников». В свою очередь Лангель затребовал эти сведения от коменданта Балтийского Порта полковника Г.Экбаума. 19 мая 1797 года Экбаум представил требуемый список.

К тому времени в живых осталось лишь 27 каторжан, в том числе 6 пугачевцев. 18 сентября 1797 года Куракин в письме к Лангелю объявляет появление Павла I о назначении трёх мест в России (Нерчинские рудники, Иркутская суконная фабрика и строительство крепости в Таганроге), где должны отбывать каторжные работы осуждённые преступники, годны по состоянию здоровья к такого рода работам. Лангель решил воспользоваться этим и отправить из Балтийского Порта трёх здоровых: Салавата Юлаева, Ивана Почиталина и Канзафара Усаева.

30 сентября он направляет Куракину список каторжан и в сопроводительном письме, ссылаясь на обременительность содержания каторжан для казны, запрашивает, как ему поступить с «неимеющими болезней», а именно Канзафаром Усаевым, Иваном Почиталиным и Салаватом Юлаевым. «Прочие все дряхлы и разными болезнями страдают».

В ответ Куракин выражает неудовольствие, указывает Лангелю, что в списке от 30 сентября «в нём показанные преступники немало не следуют к рассылке в означенные места». Даже через такой большой срок после подавления восстания Пугачёва их продолжали держать подальше от тех мест, где проходили повстанческие действия.

Последнее документальное упоминание о Салавате Юлаеве датируется 1800 годом. До этого времени он пробыл в неволе двадцать пять лет: «В Эстляндское губернское правление от находящегося при Балтийской инвалидной команды майора Дитмара. Находящиеся в моем ведении каторжные невольники 12-ти человек, которые и состоят благополучно. Против прежде поданной таковой же ведомости убыло: Сего месяца 26-го числа помре каторжный неволник Салават Юлаев, о чём сим донесть честь имею» [13, 45].

Итак, Салават умер на каторге 26 сентября 1800 года в возрасте 46 лет.

Старое кладбище не сохранилось. Никто пока не знает места захоронения Салавата. Президентом РБ объявлена премия тому, кто найдёт могилу национального героя.

В данной главе тщательно изучили биографию Салавата Юлаева, выяснили причины, ход и последствия крестьянского восстания под предводительством Емельяна Ивановича Пугачева 1773-1775 годов. В отдельном параграфе мы описали годы каторги башкира в эстонском городе Палдиски. Некоторую информацию, например, об отце Салавата, годах рождения героя и ходе восстания мы рассмотрели в дискуссионной форме, так как в исторической науке существуют несколько точек зрения на данные явления.

Глава II: По следам Салавата Юлаева

II.1 Исследование произведений о Салавате Юлаеве

и его литературного наследия

Я гляжу на цепи гор в нашем благостном краю,И, вбирая их простор, Божью милость познаю.Песней небо раскололось, соловей поёт в долу,Как азан звенит твой голос, Богу вознося хвалу!Не зовёт ли на молитву верных мусульман?Провожает меня в битву мой Урал — родимый стан! [3, 16]

В рамках практической части исследования мы выделили следующие этапы:

Анализ произведений о Салавате Юлаева и его литературного наследия.
Посещение исторических мест, связанных с Салаватом Юлаевом.
Посещение г.Палдиски Эстонской республики. Работа в Тартусском архиве.

Одно из первых упоминаний о Салавате встречается у А.С. Пушкина. “Башкиры не унялись. Старый их мятежник Юлай... явился между ими с сыном своим Салаватом. Вся Башкирия восстала...”, — пишет он в “Истории Пугачева” 1834 года. Поэт не создает развернутого образа пугачёвского полководца, но говорит о нем с симпатией: его “свирепый Салават” отличается отвагой и непримиримостью к врагам. Намек на героя башкирского народа имеется также в повести Т.С.Беляева “Куз-Курпяч”: здесь говорится о присоединении к “изуверу” Пугачеву “мятежника” Салавата.

Образом Салавата Юлаева интересовался оренбургский поэт-декабрист П.М.Кудряшев. Поэт хорошо знал не только современную ему жизнь башкирского народа, но и его историю. Глубоко сочувствуя освободительной борьбе башкир, он в своих произведениях, созданных по фольклорным мотивам, прославлял народных героев, боровшихся против социальной несправедливости и национального гнета.

В его повести “Сокрушитель Пугачева, илецкий казак Иван” (1829) отражены некоторые эпизоды Крестьянской войны 1773-1775 гг. Ему принадлежит первый перевод на русский язык песни о Салавате Юлаеве”. По сведениям оренбургского историка прошлого века И. Казанцева, на слова песни о Салавате в переводе Кудряшева написал музыку известный русский композитор Л.А.Алябьев, находившийся в первой половине 30-х годов XIX столетия в ссылке в Оренбурге.

Упоминание о Салавате неоднократно встречается в художественно-краеведческих очерках В.Зефирова. Так, в “Рассказах башкирца Джантюри” (1847) он пишет: “Может быть, вкус мой многим покажется странным, но, откровенно сказать, когда играли на двух чебызгах и горлом любимую башкирскую балладу о батыре Салавате, я слушал ее с удовольствием”.

А вот как описывает он в “Рассказе бухарского муллы в Башкирии” исполнение песни о Салавате: “Все были довольны, веселы, на чебызгах разыгрывали что-то вроде героической поэмы о батыре Салавате, и надобно сказать, что, поняв происшествие, или нахождение этого батыра Салавата, я не мог не удивляться, каким мелодическим тоном, какими странными переливами, вовсе невыразимыми на европейских инструментах, башкирцы на сухой дудке выражают тоску батыра, ссылаемого в Сибирь”. Имя народного заступника Салавата, ставшее символом борьбы за свободу и справедливость, в сопоставлении с жестокой несправедливостью хана, ярко раскрытой в этом рассказе, воспринимается как устрашающее предупреждение господствующему классу.

Если в творчестве русских литераторов первой половины XIX века изучение жизни и деятельности Салавата Юлаева было только намечено, то во второй половине столетия появились очерки и исследования о национальном герое башкирского народа.

Не раз встречается имя Салавата Юлаева в произведениях Д.Н. Мамина-Сибиряка. В романе “Приваловские миллионы” он пишет: “... По ночам около кошей горели яркие огни, и в тихом воздухе стыла башкирская монотонная песня, рассказывавшая про подвиги башкирских богатырей, особенно о знаменитом Салавате...” В рассказах “Байгуш” и “Горная ночь” слепые певцы-музыканты вдохновенно воспевают подвиги Салавата и других народных героев. В повести “Охонины брови” писатель вновь обращается к образу Салавата, Грянула "пугачевщина", и “взбунтовались заводские рабочие, башкиры, монастырские крестьяне”; во главе восставших башкир стал Салават Юлаев, собравший вокруг себя “великое множество конников”.

Как видно из переписки В. Г. Короленко с Н. А. Крашенинниковым, оба они проявляли интерес к легендам о Салавате. Песни о Салавате записывал в конце прошлого века музыкант-этнограф С.Г.Рыбаков.

Особенно большое внимание героической личности Салавата Юлаева уделили Ф. Д. Нефедов, Р. Г. Игнатьев и М. В. Лоссиевский, опубликовавшие в последней четверти XIX столетия свои произведения о легендарном башкирском батыре.

После Октября интерес к образу народного батыра значительно возрос. С большим увлечением работал в 20-х годах над сценарием к фильму “Салават Юлаев” известный кинодраматург Георгий Гребнер; в те же годы был создан Степаном Злобиным первый — и пока единственный — роман о Салавате Юлаеве.

Немало страниц уделено образу Салавата Юлаева в романах-трилогиях “Емельян Пугачев” В. Я. Шишкова и “Каменный пояс” Е. А. Федорова, в повести “Могусюмка и Гурьяныч” Н. Задорнова. Имя батыра и поэта Салавата упоминается в очерках К. М. Симонова “В Башкирской дивизии”, И.Г. Эренбурга “Башкиры”, А.Д. Коптяевой “Люблю тебя, Башкирия” и других.

Из поэтических произведений о Салавате Юлаеве прежде всего следует назвать большой стихотворный фельетон Демьяна Бедного “Дикая Башкирия” (1932), в котором поэт не только увековечил образ “боевого собрата Пугачева”, но и обратился к своим коллегам с пламенным призывом.

Призыв Д. Бедного был подхвачен русскими поэтами, они создали немало произведений “о башкире-певце и бесстрашном бойце”. Образ Салавата Юлаева воспет, в частности, в поэмах “Дорога в Бикзян” Александра Ромма и “Бунт” Валентина Сорокина, в стихотворениях “Степь” и “Семья” Михаила Дудина, «Соловьи Салавата» Михаила Львова, “Поэт и конник” Александра Филиппова, “Песня Салавата” Геннадия Молодцова и других.

"Из всех предводителей десятков башкирских восстаний, — пишет о Салавате Юлаеве Мустай Карим,— он первый предугадал, что свободу и независимость невозможно завоевать в одиночку, потому он пошел к русскому казаку Емельяну Пугачеву и под свое знамя собрал не только башкир, но и другие народности, жившие в башкирском крае. Пробудившись, сам, словом и делом пробудил он подлинное национальное самосознание башкир, самосознание, вытекающее из понимания общности судеб разных народов, исключающее превосходство одних над другими.

Если Салават по своей значимости был бы явлением только чисто башкирским, а не общероссийским, то, я думаю, его бессмертие не было бы столь прочным даже для нас, его соплеменников. Мы уверены в одном: исторический подвиг Салавата заставлял не забывать его стихи, а стихи заставляли всегда помнить его имя”

В наше время исследованием биографии Салавата Юлаева занимались историки, краеведы, писатели и журналисты: В.В.Сидоров, Р.Ш.Вахитов, М.Х.Идельбаев, Х.Д. Кульмухаметов, И.Я.Залялетдинов, Т.С.Загидуллин, А.Х.Сайфуллин, В.И.Сафин, С.П.Злобин и И.М.Гвоздикова.

Литературное наследие Салавата Юлаева невелико. Но оно ценно своей глубокой народностью, патриотичностью, поэтической самобытностью. Сохранившиеся стихотворения Салавата Юлаева составляют первые страницы башкирской поэтической литературы.

В творческом наследии Салавата Юлаева известны порядка 500 поэтических строк. В стихах "Битва" ("Яу"), "Стрела" ("Ук"), "Юноше-воину" ("Егеткэ") звучит призыв к борьбе с угнетателями; стихи "Мой Урал" ("Уралым"), "Родная страна" ("Тыуган иль"), "Соловей" ("hандугас") отражает возвышенные чувства любви к родной земле, "Зулейха" ("Зулэйха") - к женщине. Произведения С. Юлаева не дошли до нас на том языке, на котором они создавались. Сохранились лишь отдельные его стихотворения в подстрочном переводе на русский язык. В труде Р.Г.Игнатьева “Башкир Салават Юлаев, пугачевский бригадир, певец и импровизатор”, написанном в 1875 г. на основе следственного материала “Дело о Салавате и Юлае”, а также народных преданий (Р.Г. Игнатьев. Сказания, сказки и песни. - “Записки Оренбургского отдела Русского географического общества”, 1875, вып. 3) и опубликованном после смерти автора (“Известия Общества археологии, истории и этнографии при Казанском университете”, 1893, Т.XI, вып. 2) приведены семь стихотворений С.Юлаева. Перевод был сделан еще в 1868 г. покойным Г. Давлетшиным. До перевода на русский язык эти стихи – “О, Урал мой благодатный!”, “Тихой ночью в перелеске”, “Я пустил стрелу высоко”, “Было время, время храбрых”, “Высоко летает ворон”, “Зюлейха, земная ты Гурия”, “Родные рощи и леса” – сохранились в рукописной форме, на языке “тюрки”, т.е. на том языке, на котором были написаны приказы, воззвания Салавата к народу, и переходили из рук в руки в новых списках. Дальнейшая судьба рукописей неизвестна. Нет никаких известий и о том, когда, впервые, кем и из каких источников были записаны эти стихи.

“Речь Салавата”, в которой раскрыты основные программные задачи Крестьянской войны применительно к трудовому башкирскому народу, сохранилась в устной передаче. Впервые она опубликована на башкирском языке в 1-й книге “Трудов научного общества при Наркомпросе БАССР” (г. Стерлитамак, 1922), а позднее напечатана в переводе на русский язык в книге “Песни и сказания о Разине и Пугачеве”, составленной А.Н. Лозановой (М.-Л., 1935). Эта историческая речь известна также и как замечательное поэтическое произведение: сэсэны переложили ее в кубаир под названием: “Присоединившись к Пугачеву”, приписывая авторство Салавату.

“Речь Салавата” – это единственное произведение поэта – предводителя, которое непосредственно отражает конкретно–историческое событие в Крестьянской войне 1773-1775 г.г.

Проанализировав произведения русской литературы мы установили, что образ Салавата Юлаева представлен в нём как образ героя-батыра, отдавшего свою жизнь освобождению своего народа от поработителей. А его собственные произведения исполнены в традициях русской классической литературы. Его произведения посвящены красоте родного края, любви к ближним, к окружающему миру. При этом главной темой остается тема положения народа и призыв к борьбе с угнетателями.

II.2 Посещение исторических мест Салаватского района,

работа в музеях и архивах

Своё исследование мы начали с изучения Национального музея Республики Башкортостан в её столице, городе Уфе. В музее по данной теме действует экспозиция «Народное движение под предводительством Е. И. Пугачева». Так же здесь представлен богатый материал иллюстраций, разнообразные макеты, отражающие важнейшие моменты восстания и участия в нем народного героя. Экспонаты музея дают возможность ясно представить жизнь и деятельность Салавата Юлаева. В музее представлены работы таких художников, как А.П.Лежневой, К.С.Давлеткельдеева, А.А.Кузнецова, Г.С.Мустафина. Особый интерес у нас вызвали экспонаты — седло Салавата (Приложение №30), сабля Салавата (Приложение №26) и восковая фигура Салавата Юлаева. Так же в зале, посвященному Салавату Юлаеву, имеется коллекция оружия разных стран, представлены копья, бердыши, подлинные пушки и оружия повстанцев: пики, кинжалы, рогатины. Еще я нашла множество указов, связанных с Салаватом Юлаевым. Все экспонаты и документы, которые были представлены в музейном зале я тщательно рассмотрела и изучила (Приложение №27, Приложение №29). После этого я провела дополнительную работу в документальном фонде, где пообщалась с салаватоведами и приобрела много нужной и интересной информации, представленной в приложениях. К сожалению, нам не удалось получить документов, которые каким-либо образом бы свидетельствовали о пребывании Салавата Юлаева на каторге, так как они отсутствуют как в музее, так и в республиканском архиве.

Еще в Уфе я посетила одну из достопримечательностей — памятник Салавату Юлаеву (Приложение №45). Он был возведён на высоком берегу реки Белой 17 ноября 1967 года. Его скульптором является Сосланбек Дафаевич Тавасиев, архитектором является И. Е. Гайнутдинов. Высота памятника составляет 9,8 метров, а с постаментом — целых 14 метров. Изготовлен монумент из бронзированного чугуна и гранитного постамента. Модель же этого памятника была сначала изготовлена из гипса. Скульптор выполнил гипсовый образец в полную величину, и, в 1963 году, после замечаний уфимцев, начал свою работу. Данная скульптура была отлита на Ленинградском заводе в течении полутора месяцев. Сам памятник представляет собой скульптуру всадника Салавата Юлаева на его верном коне. В руке воин держит кнут. [21]

Также летом мы посетили Музей Салавата Юлаева, который находится в селе Малояз Салаватского района. В музее 6 залов: литературно — художественный, этнографический и залы, посвященные Пугачева восстанию 1773 — 1775 и Салавату Юлаеву. Экспонаты этнографического зала, а именно, войлочная и домашняя юрта с убранством, одежда, украшения, орудия труда, воссоздают атмосферу того времени. Вещественные и документальные материалы остальных залов достаточно понятно рассказывают нам о периоде повстанческого движения, а также о жизни Салавата. Отдельно показана жестокая расправа царских властей с участниками восстания пугачевского бунта, последние годы жизни народного героя на каторге в Балтийском Порте. Еще в музее представлены картины таких художников, как А.С.Арсланов, П.Я.Гаврилов, А.П.Лежнев и И.П.Филиппов. Отмечу, что данные картины, посвященные Салавату Юлаеву удачно дополняют композицию. В зале «Салават в памяти народной» хранится литература, связанная с Салаватом Юлаевым, изображение ордена Салавата Юлаева и портреты лауреатов премии имени Салавата Юлаева. Особый интерес у нас вызвал бронзовый бюст Салавата работы Нечаевой, а также муляжи седла и сабли. В посещение музея включалась экскурсия залов, во время которой мы узнали много интересных фактов и дополнительную информации о жизни и творчестве Салавата Юлаева. После этого нами были тщательно изучены и поняты все экспонаты музея (Приложение №35).

Самым замечательным было то, что в музее мы были в знаменательный день — 16 июня 2015 года — в условный 260-летний день рождения Салавата Юлаева. Праздничная программа открылась возложением цветов к бюсту Салавата Юлаева на территории музея и торжественным митингом. На митинге выступили заместитель главы администрации Салаватского района по социальным вопросам и кадровой работе В.Р.Кильдияров, научный сотрудник музея В.И.Сафин, педагог республиканского детского дома № 1 имени Шагита Худайбердина М.А. Гильманов. В митинге участвовали ученики СОШ № 1 села Малояз. После митинга состоялось открытие выставки «Салауат арашы», на которой представлены работы художников – участников пленэра, посвященного двухсотшестидесятилетию Салавата Юлаева (Приложение №35).

Следующим этапом нашего путешествия была поездка в деревню Текеево (Тикеево) — родовое гнездо семьи Салавата Юлаева — Шайтан-Кудейской волости Сибирской дороги, сейчас это Салаватский район Башкортостана (Приложения №№31-32). К сожалению, ни на одной современной карте нельзя отыскать деревни с таким названием. Ведь в отместку за участие Салавата Юлаева и Юлая Азналина в Крестьянской войне эта деревня была стёрта с лица земли царскими карателями. Но место (урочище), где находилась деревня знаменитого башкира, известно. Недалеко от села Малояз и деревень Юнусово и Алькино Салаватского района установлена стелла с надписью о том, что в XVIII веке здесь находилась деревня Текеево (Приложение №32).

Мы также посетили пещеру Салавата Юлаева, или Идрисовскую пещеру. Эта пещера в Салаватском районе Республики Башкортостан России расположена примерно в 1 километре к юго-западу от деревни Идрисово в левом склоне долины реки Юрюзань (Приложение №33). Согласно башкирскому преданию «Салауат мәмерйәһе» («Пещера Салавата»), в 1774 г. в Идрисовской пещере скрывался Салават Юлаев со сподвижниками из своего отряда.

После этого я посетила школьный музей села Алькино (Приложение №34). В нём я узнала очень многое о жизни Салавата Юлаева, его детстве и юности. Увидела оружия крестьянской войны, а также предметы быта, такие как плуг, соха и т. д. Историк сельской школы рассказал нам многое ходе восстания, его причинах и последствиях. Я узнала много интересных фактов о личности Салавата Юлаева, а также его творчестве.

II.3 Поездка в Палдиски.

Таллинское башкирское культурное общество «Агидель».

Тартусский архив

Третим этапом практической части исследования был выезд в город Палдиски (Приложение №36), Балтийский Порт или крепость Рогервик. Балтийский порт — это город в Эстляндской губернии, с 1919 года город Палдиски, Эстония. В этом городе множество мест, так или иначе связанных с личностью Салавата Юлаева. Например, это крепость Рогервик (Приложение №38), которая носит данное название с 1723 года, улица Салавата (Приложение №39), здание казармы, в которой в 1775 — 1800 годах содержался Салават Юлаев и другие здания. Во время поездки мы нашли контакты и познакомились с основателем Таллинского башкирского культурного общества «Агидель» Флюзой Хайруллиной (Приложение №41). Мы посетили казарму и побывали на месте каторги, на которой трудился народный герой. В центре города Палдиски так же воздвигнут бюст Салавату Юлаеву. Этот монумент был открыт в конце советской эпохи в 1989 году. Автор данной скульптуры — народный художник Башкирской АССР, заслуженный художник РСФСР, почетный гражданин города Уфы, советский и российский скульптор — Тамара Павловна Нечаева. Бюст героя выполнен из кованой меди и установлен на гранитном постаменте. Можно заметить, что этот мемориал очень сильно напоминает первый бюст Салавата Юлаева, а возможно является и его точной копией, установленной на Родине Салавата в Башкирии в 1952 году. Имеются факты, что прибалтийский памятник однажды был украден, из-за дефицита и инфляции денег. Вернули его или отлили новый — достоверных сведений не имеется.

Крепость Рогервик в Палдиски (в 49-ти км от Таллина), где содержались каторжане, не сохранилась. Но, к счастью, мы узнали доподлинно, где она находилась. Рвы, которые окружали Рогервик, вполне угадываются на ландшафте. Крепость Рогервик находится на берегу бухты в западной части Финского залива (Приложение №38). Поднимаясь в город от бухты, мы попали на улицу Салавата Юлаева Salavati tee (Приложение №39), которая и ведёт к скверу с бюстом (Приложение №36) нашего героя.

Жители города Палдиски до сих пор хранят память о Салавате Юлаеве. В городе в сквере у бюста героя проводятся разные мероприятия, посвящённые знаменитому каторжнику. В рамках исследования нам удалось принять участие в некоторых мероприятиях. Таллинское башкирское культурное общество каждый год на Ураза-байрам совершает визит в Палдиски, дабы прочитать молитву — суры из Корана, посвятив их Салават Юлаеву и другим мусульманам-каторжанам. В 2015 году такая поездка состоялась 18 июля. Суры из корана прочитали Роза Камалова, совершившая хадж в 2010 году, и совершивший хадж в 2014 году Илнур Хайруллин (Приложение №42).

После чтения молитвы Илнур играл на Курае мелодию «Уралым». Гости общались с жителями Палдиски, председатель Таллинского башкирского культурного общества «Агидель» Флюза Хайруллина показала недавно полученный Орден Салавата Юлаева. Горожане благодарили гостей за то, что они не забывают своего земляка, чтят память героя башкирского народа. Слова благодарности также были высказаны в адрес Правительства Республики Башкортостан за внимание к своим соотечественникам, проживающим в Эстонии.

В ходе визита представители Таллинского башкирского культурного общества посетили крепость, где работали каторжане, побывали на улице Салавата, на берегу моря, где, как говорят местные жители, скучая по родине Салават Юлаев пел песни на башкирском языке.

На одном из последующих мероприятий, которое состоялось при поддержке комитета Республики Башкортостан по делам ЮНЕСКО, нам удалось познакомиться с хранителем музея Салавата Юлаева в городе Палдиски Волковым Вячеславом Петровичем. Вячеслав Петрович рассказал (Приложение №40), как сохранялась и поддерживалась память о Салавате Юлаеве в городе Палдиски и Эстонии в целом многие десятилетия. Познакомил с картами местности, немногими документами, сохранившимися в архиве.

По совету Флюзы Хайруллиной мы отправились в Эстонский национальный архив, что находится в городе Тарту. Именно в этом архиве нам удалось получить недостающие документы о пребывании Салавата Юлаева в заключении в Таллинской башне (Приложение №28) и крепости Рогервик:

1. Список состоящих в Балтийском порту престарелых каторжных невольников от 1 июля 1797 года (Приложение №46).

2. Ведомость полного числа потребностей на будущий 1798 год на содержание каторжных невольников от 30 октября 1797 года (Приложение №47).

3. Ведомость о содержащихся в Балтийском порту каторжных невольников от 1800 года (Приложение №48).

4. Статейный список состоящих в Балтийском порту каторжных невольников от 2 мая 1800 года (Приложение №49).

5. Рапорт в Эстляндское губернское правление от майора Дитмора от 28 сентября 1800 о смерти Салавата Юлаева (Приложение №50).

Копии этих документов мы передали в документальный архив Национального музея Республики Башкортостан.

Во второй главе нами были исследованы в хронологической последовательности произведения русских писателей и поэтов, посвященных Салавату Юлаеву, начиная с первого упоминания у Александра Сергеевича Пушкина. Богатый материал о народном герое представлен в работах салаватоведов. В данном параграфе мы также изучили сохранившиеся немногочисленные стихи самого Салавата Юлаева.

В практическую часть нашей работы входили поездки по местам Салавата Юлаева, например, посещение Идрисовской пещеры, или пещеры Салавата Юлаева, музея Салавата Юлаева в деревне Малояз Салаватского района, ознакомление с материалами о герое в Национальном музее РБ города Уфы, посещение памятника башкиру — герою в Уфе и др. В Эстонии мы побывали в городе Палдиски, Балтийском порту, где находился в заключении в крепости Рогервик наш соотечественник. В поле нашего внимания входило наблюдение за тем, как эстонцы и наши соотечественники относятся к памяти нашего героического земляка. С удовлетворением мы можем отметить, что на высоком уровне чтят за рубежом подвиг Салавата Юлаева. С большим вниманием и уважением относятся к этому святому для нас имени. Большую помощь в этой форме работы нам в этом оказало Таллинское башкирское культурное общество «Агидель». Один из результатов этой работы освящён 20 июля 2015 года на эстонском сайте «BALTNEWS», а также на сайте Комитета Республики Башкортостан по делам ЮНЕСКО и сайте «Культурный мир Башкортостана» (Приложения №№42-44).

В Тартуском национальном архиве мы познакомились с очень важными документами, свидетельствующими о пребывании Салавата Юлаева на каторге в Палдиски. Данные документы отсутствуют в посещённых нами музеях, связанных с именем Салавата Юлаева, поэтому практической частью нашей работы стала передача Национальному Музею РБ копий этих материалов из эстонского архива.

Заключение

Салават Юлаев, прожив яркую жизнь, является таким героем, который по своему уму и таланту занимает достойное место среди важнейших представителей своего времени. Собрав и изучив материал о юных годах Салавата Юлаева, мы можем сделать вывод, что воспитан он был человеком сильным физически, мужественным, достаточно грамотным. Воспитано в нём было чувство справедливости.

Проанализировав участие Салавата Юлаева в Пугачёвском восстании, можно определённо сказать, что он являлся одним из сподвижников Емельяна Пугачёва и проявил он себя как талантливый полководец. На счету Салавата Юлаева 11 самостоятельных сражений, хотя они не все завершались победой. Но ни разу не допускал он полного разгрома своего войска. Ему удавалось сохранить силы своих воинов, восстановить их и снова продолжить участие в военных событиях. Салавату Юлаеву были присущи смелость, мужество. На судебных заседаниях, перенеся тяжёлые пытки, он не выдал ни одного имени своих соратников. Переносил стойко и мужественно все свои невзгоды, проявляя истинное милосердие и заботу о своей семье. Он являлся примером для всех остальных земляков.

В этой работе была предпринята попытка изучить не только биографию Салавата Юлаева, но и выяснить причины, ход и последствия крестьянского восстания под предводительством Емельяна Ивановича Пугачева 1773-1775 годов. В отдельном параграфе описаны годы каторги башкира в эстонском городе Палдиски. Некоторая информацию, например, об отце Салавата, годах рождения героя и ходе восстания, рассмотрена в дискуссионной форме, так как в исторической науке существуют несколько точек зрения на данные явления.

Проанализировав произведения русской литературы, мы установили, что образ Салавата Юлаева представлен в нём как образ героя-батыра, отдавшего свою жизнь освобождению своего народа от поработителей. А его собственные произведения исполнены в традициях русской классической литературы: они посвящены красоте родного края, любви к ближним, к окружающему миру, но при этом главной темой остается тема положения народа и призыв к борьбе с угнетателями. Для этого были исследованы в хронологической последовательности произведения русских писателей и поэтов, посвященных Салавату Юлаеву, начиная с первого упоминания у Александра Сергеевича Пушкина. Богатый материал о народном герое представлен в работах салаватоведов. В данном параграфе также были изучены сохранившиеся немногочисленные стихи самого Салавата Юлаева.

В практическую часть нашей работы входили поездки по местам Салавата Юлаева, например, посещение Идрисовской пещеры, или пещеры Салавата Юлаева, музея Салавата Юлаева в деревне Малояз Салаватского района, ознакомление с материалами о герое в Национальном музее РБ города Уфы, посещение памятника башкиру — герою в Уфе и др. В Эстонии мы побывали в городе Палдиски, Балтийском порту, где находился в заключении в крепости Рогервик наш соотечественник. В поле нашего внимания входило наблюдение за тем, как эстонцы и наши соотечественники относятся к памяти нашего героического земляка. С удовлетворением мы можем отметить, что на высоком уровне чтят за рубежом подвиг Салавата Юлаева. С большим вниманием и уважением относятся эстонцы к этому святому для нас имени. Значительную помощь в этой форме работы нам в этом оказало Таллинское башкирское культурное общество «Агидель». Один из результатов этой работы освящён 20 июля 2015 года на эстонском сайте «BALTNEWS», а также на сайте Комитета Республики Башкортостан по делам ЮНЕСКО и сайте «Культурный мир Башкортостана».

В Тартуском национальном архиве мы познакомились с важными документами, свидетельствующими о пребывании Салавата Юлаева на каторге в Палдиски. Данные документы отсутствуют в посещённых нами республиканских музеях, связанных с именем Салавата Юлаева, поэтому практической частью нашей работы стала передача Национальному Музею РБ копий этих материалов из эстонского архива.

Таким образом, мы пришли к заключению, что в памяти людей Салават Юлаев, погибнув всего в 46 лет, сохранился 20-летним поэтом и полководцем, человеком непокорённым, пронёсшим на своих плечах горе человеческих надежд, а в пламенном сердце — свободолюбивый дух башкир. Справедливо об этом сказал один из салаватоведов, петербургский учёный А.Иванов: «Салават — норма башкирской идентичности».

Салават Юлаев дорог и близок не только каждому жителю Республики Башкортостан, но и нашим соотечественникам за рубежом. Он дорог всем тем, людям, кто соприкасался с его личностью. Поэтому современная действительность сохраняет его наследие в самых разнообразных формах: научные исследования, литературные памятники, музейные экспозиции, архивные документы, издание книг, мероприятия, функционирование башкирского общества «Агидель». Мы в ответе за то, чтобы его поэтическое и историческое наследие продолжало являться связующим звеном поколений и оставалось в памяти народной.

Список использованной литературы:

Барага Л.Г. Пугачевские предания, записанные в горнозаводских районах Башкирии // Устная поэзия рабочих России. М. Л., 1965. С. 231—252.)
Большая советская энциклопедия. В 30 томах / гл. ред. А.М.Прохоров. Т.22, Ремень — Сафи. - Москва: Советская энциклопедия, 1975. - 628с.
Бөйөк Салауат. Великий Салават / сост. Г.А.Хисамов. - Уфа: Китап, 2014. - 176с.
Гвоздикова И.М. Салават Юлаев. Исследование документальных источников. / И.М.Гвоздикова. - 2-е изд. - Уфа: Китап, 1992. - 256с.
Кругляшова В.П. Топонимические предания Среднего Урала // Материалы и исследования по фольклору Башкирии и Урала. Уфа: БашГУ. 1974. Вып. 1. С. 225.
Наш Салават. Проза и поэзия / сост. и ред. М.Г.Рахимкулова, С.Г.Сафуанова. - Уфа: Китап, 1982. - 336с.
Нефёдов, Ф.Д. Движение среди башкир перед Пугачёвским бунтом. - Салават, башкирский батыр / Ф.Д.Нефедов. - Уфа: Башкирское книжное издательство, 1991. - 134с.
Нефёдов, Ф.Д. Салават, башкирский батыр. - В горах и степях Башкирии / Ф.Д.Нефедов. - Уфа: Башкирское книжное издательство, 1982. - 79с.
Пушкин, А.С. Собрание сочинений в 10 томах. Т.7, История Пугачёва / А.С.Пушкин. - Москва: Правда, 1981. - 399с.
Салават Юлаев: альбом к 250-летию со дня рождения / сост. С.С.Саитов. - Уфа: Китап, 204. - 240с.
Салават Юлаев. Стихи и песни. / пер. Вл. Филов. - Уфа: Башгосиздат, 1952. - 52с.
Салават Юлаев. Энциклопедия / гл. ред. И.Г.Илишев. - Уфа: Башкирская энциклопедия, 2004. - 480с.
Салават Юлаев. Эстония помнит / сост. Флюза Хайруллина, ред. Сильви Айре-Вилло. - 2-е изд. - Таллин: TEA Kirjastus, 2014. - 204с.
Сидоров, В.В. О башкире-певце и бесстрашном бойце: книга о Салавате Юлаеве / В.В.Сидоров. - 2-е изд., доп., - Уфа: Башкирское книжное издательство, 1986. - 166с.
Сидоров, В. По следам Салавата: (историко-краеведческие очерки) / В.Сидоров. - Уфа, 1988. - 160с.
http://www.unescorb.ru/ru/news/detail.php?ID=1157 - Флюза Хайруллина «Ураза Байрам в Эстонии»
http://baltnews.ee/kultur/20150720/1013967295.html - Флюза Хайруллина «Башкирская община в Эстонии вспоминала на Ураза-байрам Салавата Юлаева»
http://kulturarb.ru/news/?ELEMENT_ID=58909 - Флюза Хайруллина «Мусульмане Эстонии праздновали священный праздник Ураза-байрам »
http://www.etnoweb.ee/ru/event/61qo0
https://ru.wikipedia.org/wiki/Салават_Юлаев

Приложение №1

Протокол показаний Салавата Юлаева и Юлая Азналина на допросе в Тайной экспедиции Сената об участии их в Пугачевском восстании

Из Российского государственного архива древних актов

Приложение №2

Перепись протокола показаний Салавата Юлаева и Юлая Азналина на допросе в Тайной экспедиции Сената об участии их в Пугачевском восстании

Из сборника «Крестьянская война 1773—1775 гг. на территории Башкирии»

1775 г. февраля 25 числа, присланные из Казанской секретом комиссии башкирцы Правительствующего Сената в Тайной экспедиции приняты и обер-секретарем Шешковским чрез казачьяго Уральскаго войска есаула Ивана Гульчихина, за тем что они по-русски говорить не умеют, допрашиваны и показали:

1. Природою он башкирец, зовут его Юлай Азналихин сын, от роду ему 45 лет. Жительство он имел Оренбургской губернии Уфимской провинции в деревне Юлаевой, состоящей большой на Сибирской дороге. Бывшим оренбургским губернатором князем Путятиным произведен он, Юлай, над башкирцами, живущими поблизости его деревни, старшиною. О смерти; покойного государя императора Петра Третьяго он слышал и объявление о том тогда ж, когда оной государь скончался, в их жительствах было. И в верности ея императорскому величеству присягал. Был в походе для поимки калмык и продолжал над ними поиск год и три месяца, в точной его команде было башкирцев триста человек. А по успокоении калмыков был он с другими старшинами десятью человеками под командою башкирскаго старшины Кулея Балташева в походе ж в Польше, и при них башкирцов находилося до трех тысяч человек. По выходе оттуда, жил в своей деревне, и от установленных в тамошних местах правительств и властей никакими налогами и насильством как он, Юлай, так и все тамошние соседственные ему жители отягощены не были, и ничего в общее всех тамошних башкирцов в отягощение не выходило, а посему и никакого негодования они не имели. А жили спокойно, пользуясь все и каждой иногда в каких-либо между собою обидах судом и росправою от установленных в тамошних местах правительств. Как-то он просил на тамошняго заводчика Твердышева в отнятии им у него, Юлая, собственной его земли и в застроении оной двумя деревнями под свой Симской завод в Уфимской провинциальной канцелярии. А после сие дело переведено в Оренбургскую канцелярию и, хотя оное еще и не решено, однакож, он не иного чего ожидал,, как только истиннаго в праведной его прозбе удовольствия.

О проявившемся злодее Пугачеве, что оной назывался имянем покойного императора Петра Третьяго и чинил великии разорении и убивства, он, Юлай, и все тамошние башкирцы слышали. А потом, как оной злодей приближился к Оренбургу и чинил на оной нападение, то из Уфимской провинции прислан был к ним, башкирцам, печатной манифест, чтоб они шли на оборонение от оного злодея и на вспоможение верным войскам к Оренбургу. Почему он, Юлай, чрез сутки и отправил туда сына своего Салавата и с ним команду девяносто пять человек к ассесору Богданову. Но после услышал он от других башкирцов, что оной сын его, не доезжая еще Берды, захвачен был в злодейскую толпу и находился при злодее в Берде, когда она им, злодеем, была захвачена.

Потом оной сын его возвратился к нему в дом. А по прошествии малого времени злодейские шайки наезжали уже и на их селении и чинили великие разорении, грабежи и убивствы, и некоторые селении выжгли.

А потом и самой злодей Пугачев с толпою приближился к ним, башкирцам, и чинил так же злейшие раззорении, выжигал почти все оставите селении, причем и означенного Твердышева завод и новопоселенные на его, Юлаевой, земле им Твердышевым деревни вы жек. Однакож, он, Юлай, злодея о пожеге тех на его земле построенных деревень не просил и его, злодея, прежде пожега оных не влдал. А как все они, башкирцы, в летние времена свои деревни оставляют, а живут со всем своим имением в кочевьях, лесах, и в горах, то он находился в своем кочевье. Куда злодей Пугачев, с толпою приближась, послал от себя наперед к ним трех башкирцов с тем, чтобы все их башкирские старшины и рядовые, пребывающие в кочевьях, из оных кочевьев никуда не отлучались, а явились бы к нему, злодею, и в помочь его злодейской шайки приготовили бы башкирскую команду. В противном же случае и, естли кто от него, злодея, побежит, тот будет живота лишен.

Почему он, Юлай, также и другие башкирские старшины, боясь смерти и слыша, что у злодея силы более пятнадцати тысяч человек было, вышед ис кочевьев своих, ждали злодея, чтоб его встретить. А как оной приближался и стал блиско их лагерем, то они своими подкомандующими к злодею и явились. А он, Юлай, явился с тринадцатью человеками рядовых башкирцов. Находился у злодея в толпе шесть дней, и по приказу оного злодея был он, Юлай, посылан с протчими старшинами для раззорения и пожегу селениев и заводов. Одна кож, он прямо собою никакого зла и пожега не делал и никому того чинить не приказывал.

А как злодей с толпою от их жительства стал отъезжать и взял было его, Юлая, с собою для дальнейшая произведения зла, то он, не хотя быть в злодейской шайке, уговаривал своих башкирцов, которые по его желанию, чтоб его оставить над ними начальником и их селении, у самого злодея и просили. А потому оной злодей его, Юлая, при своем жилище старшиною и оставил, почему он и жил в своей деревне.

А потом, как посланными от бывшаго в их краю верных войск начальника Тимашова командами все тамошние башкирцы вызваны были к нему, Тимашеву, когда он, Юлай, собирал своих башкирцов и уговаривал их, чтоб они для раскаяния в своих злодействаx явились к тому Тимашеву, которых к нему и отправлял. А потом и сам с пятью старшинами явился собою и, по увещевании их от преклонности к злодею, приведены были он, Юлай, и другие в верности ея императорскому величеству к присяге. По приводе некоторые освобождены в их жилище по-прежнему. А он Юлай, и другие башкирские старшины и рядовые, всего семь человек, удержаны были у него, Тимашева. Находился он при нем три месяца, и в оное время бывшаго в их местах для успокоения тамошних жителей российскою под предводительством полковника Аршеневскаго командою дом и имение его, Юлая, все растащено, причем весь скот его, лошадей с 50, также коров и мелкого скота немалое число взято. А жену его били и спрашивали у нее денег. Почему она и открыла, что деньги его, Юлая, им положены у соседа, у котораго, также сыскав, и отняли серебреною монетою 600 рублей, серебряных старинных копеек 15 рублей. Да еще взяли у жены его медных 15 рублей и три лисицы, одна в 30 рублей, а две по три рубля. Двух же его жен и десятилетняго сына взяли в плен, и где они ныне находятся,— не знает.

Приложение №3

Продолжение переписи протокола показаний Салавата Юлаева и Юлая Азналина на допросе в Тайной экспедиции Сената об участии их в Пугачевском восстании

Из сборника «Крестьянская война 1773—1775 гг. на территории Башкирии»

Он же, Юлай, от показанного Тимашева отправился в Казань в секретную комиссию, и по содержании во оной семи дней, отослан сюда, в Москву.

Будучи он, Юлай, в злодейской толпе сам собою никаких нигде раззорениев,- пожегов и смертных убивств не чинил, и с верными войсками не сражался. Тако ж и напред сего ни в, каких пороках, штрафах и наказаниях ни за что не бывал.

К подлинному допросу, башкирец Юлай Азналихов тамгу свою приложил такову.

Означенного башкирца Юлая сын показал: Салаватом его зовут, Юлаев сын, от роду ему двадцать первой год. Жительство он имел при отце своем, Оренбургской губернии в Уфимской провинции, в деревне Юлаевой, состоящей на большой Сибирской дороге.

В прошлом 1773-м году осенним временем из Уфимской провинциальной канцелярии прислан был к ним в их башкирские селении печатной манифест, чтобы тамошние их башкирские старшины отправили от себя башкирцов на вспоможение верным войскам против проявившагося тогда злодея Пугачева и его толпы, которой чинил нападения на Оренбург и раззорял другие тамошния селении. Почему отец его, Юлай, дав ему, Салавату, в команду башкирцов, восемдесят человек, да и заслуженой тем отцом его в Польше знак, его, Салавата, к верным российским войскам и отправил, и велено было ему явиться в крепости Стерлинской пристани у командира, ассесора Павла Богданова.

Ехал до оной крепости пятнадцать дней и, по приезде в оную, явился с командою своею у того Богданова, которой, поруча его с тою командою и еще других башкирцов и мещаряков, всего до тысячи двусот человек, под предводительством башкирского старшины Элви, к генералу Кару в деревню Биккулову. Но, не доезжая оной с версту, встретила их злодейская толпа в дву тысячах или более, при которых были пушки, и их всех, атаковав, держали до сумерек. Почему их старшина Элвий, не имев при себе пушек и видя, что злодейской толпы вдвое было больше, нежели его команды, без сопротивления к злодеям и склонился, причем и вся его команда, в том числе и он, Салават, в толпу взяты. Злодейской начальник, называющейся атаманом, Овчинников, отправил его с протчими в Берду к самому злодею, которой, будучи в оной крепости, приводил их к себе в службу, а тех, кто в оную не пойдет, уграживал казнить смертию. Почему он, боясь смерти, служить злодею согласился.

Однакож, будучи в его толпе, когда оная приступала к Оренбургу, не хотя у злодея быть, отделясь от его толпы, побежал к городу, к верным войскам. Но только он добежать к городу не успел, и от оного не более уже как в одной версте, бывшими в злодейской толпе яицкими казаками пойман. Причем те казаки за то, что он хотел из их толпы бежать, кололи его пиками и зделали ему две раны: в левую щоку под левым ухом, да в правую руку; кололи его и в спину, но только, по бывшим тогда на нем калчугам, большаго вреда и ран ему не зделали. И хотели совсем лишить живота, однакож, по его щастию, наехавшими башкирцами от смерти, по прозьбе их, избавлен. Потом привели его к самому злодею, которой его уговаривал, чтоб он служил ему верно и не бегал, а естли побежит, та, конечно, живота лишен будет. Почему он, из страха, боясь учинить побег, в толпе злодейской и оставался.

После сего злодей Пугачов делал в толпе своей распоряжение, установлял начальников, причем ево, Салавата, по прозбе вышесказанных бывших в ево команде башкирцов, назвал полковником. Но как он от вышеобъявленных ран был болен, то от злодея и отпущен был до выздоровления с другими заболевшими десятью человеками башкирцами в его жилище с тем, чтоб он только о злодее уверял, что он подлинно государь, и, по выздоровлении, набрав себе в команду башкирцов, возвратился в толпу к злодею.

Был он в доме отца его только два дни. И как зделался здоров, то уже по приказу злодея увещевать башкир и набирать к злодею в службу ему, Салавату, способу не было за тем, что уже прежде его в свое жительство приезда посланной от злодея, названной им полковником Иван Грязнов всех башкирцов забрал в свою команду силою и из них, которые с ним не пошли, мучил, причем, одного башкирского сотника, Колду Девлетова, повесил, у другаго ж разграбил дом; а отец его, устрашась того, бежал. По наборе тем Грязновым толпы, раззорял оной и жок тамошние селении и крепости и взятой в оных порох и свинец, также и толпы своей большую часть отправил к называемому тогда графом Чернышевым яицкому казаку под Уфу, которым оная и взята, а Грязнов поехал с оставшею толпою под Исецк.

Потом же, осадивши Красноуфимскую крепость, бывшие при оной осаде башкирцы, названные объявленным Грязновым полковниками, Субханкул и Бахтияр, прислали по его, Салавата, в его жилище одного башкирца, Эвлезыя Саккулова, и русского попова сына, Макара Иванова, с которым он, Салават, по приказу тех полковников в Красноуфимскую крепость к злодейской толпе и явился[41]. И с сега времяни чинил уже злодействы, яко-то именовавшись полковником и з другими двумя таковыми ж, имевши при себе в команде до дву тысяч толпы, и совокупившись з злодейским названным брегадиром Иваном Степановым и его шайкою, а всего было толпы до четырех тысяч человек, по приказу оного брегадира вооружались и подступали штурмом под город Кунгур целой день, однакож, оной не взяли. И при сем сражении его, Салавата, от верных войск в правой пах ранили. И как он зделался от того болен, то и отпущен был в его жилище. А как выздоровел и были в их селении верные войски, то против оных з другими бывшими при нем башкирцами имел сражение.

Приложение №4

Окончание переписи протокола показаний Салавата Юлаева и Юлая Азналина на допросе в Тайной экспедиции Сената об участии их в Пугачевском восстании

Из сборника «Крестьянская война 1773—1775 гг. на территории Башкирии»

А потом, когда злодей Пугачов к их селениям при- ближился, то он, Салават, паки к нему на службу взят. И по приказу его он, Салават, з двумя полковниками и с частию толпы выжгли заводчика Твердышова, состоящей близ отца его деревни, завод, под которой насильно Твердышовым на земле отца его поселены две деревни. Однакож, он, Салават, о пожеге того завода у злодея дозваления не просил.

Потом был с оным злодеем при взятии Осинской крепости, где также тяжело в правую ногу ружейною полею ранен, почему и Отпущен от злодея для излечения в его деревню. Откуда верными российскими войсками взят, причем весь его дом раззорен, три жены его и два сына взяты в плен, и где находятся ныне — не знает. А он, Салават, с протчими привезен к подполковнику Аршеневскому, у которого при спрашивании о его злодействах сечен был батожьем, и от него отослан в Казань, а из Казани отправлен сюда.

Будучи в злодейской толпе, никого из своей воли и сам собою не умерщвлял, а может быть, при сражении с верными войсками кого и убил, но точно показать не может. Злодею ж Пугачову столько усердствовал, защищал его злодейскую толпу и с верными войсками имел сражение потому, что он, Салават, почитал сего злодея не инаково, как за истиннаго российскаго государя, а посему и, боясь от него смерти, и паче по молодости своих лет, смотря на других старейших башкирцов, что все тамошние башкирские их селении к злодею предались. А о том, что тот злодей ложно имя государское на себя принял, хотя и слышал, но не думал, чтоб та была правда.

В чем и приносит пред ея императорским величеством повинную и просит матерняго помилования. Прежде явившегося злодея Пугачева, он, Салават, никаких раззорениев, пожегов и смертных убивств не чинил и ни за что наказан не был, а жил в селении при отце своем спокойно.

Под текстом подпись Салавата Юлаева на языке тюрки

Приложение №5

Приказ Салавата Юлаева сотнику Илятаю Илимбетову о наборе жителей в отряд, 23.03.1774

Из ГКУ Национальный архив Республики Башкортостан

Приложение №6

Манифест Пугачёва, датируемый 1773 годом

Из ГКУ Национальный архив Республики Башкортостан

Приложение №7

Перепись манифеста Пугачёва, датируемого 1773 годом

Текст воспроизведен по изданию: Манифест Емельяна Пугачева // Москва, № 6. 1958

Я, единственный царь всей России, Петр III, объявляю бедному народу, жаждущему свободы, что моя бывшая жена Екатерина в сговоре со своими любовниками лишили меня власти, а я с помощью придворных спасся бегством. Теперь ввиду наличия честных и храбрых и свободолюбивых казаков и при доверии мне со стороны угнетенного русского народа я постепенно стал возвращать свою власть. В ближайшее время всю Россию и престол, доставшийся мне еще от дедов, верну под свое крыло, а моим любимым (уважаемым народам) дам возможность жить свободно, счастливо и мирно.

Поэтому все солдаты, воюющие против моих войск, должны немедленно прекратить войну и перейти на мою сторону. Коменданты городов и крепостей должны сдаться на мою милость. Князья должны прекратить притеснять народ, помещики должны наделить своих крестьян землей и отпустить на свободу. Все, кто немедленно исполнит этот мой приказ и присоединится ко мне, по моей милости будут прощены за борьбу против нас, а кто ослушается и будет продолжать борьбу, впоследствии будет жестоко казнен. Я хочу, чтобы весь народ был свободным. Поэтому и народам иной веры даю свободу. Ликвидирую власть князей над ними. Приказываю им избрать руководителей из своей среды, кого они пожелают. Казаки, киргизы, башкиры, татары, чуваши и черемисы пусть уже сейчас воспользуются моим обещанием. Все угнетенные и ограбленные народы радуйтесь, пришли дни вашей свободы.

Секретарь Малик, сын Муллы Умяра Киликая

Приложение №8

Карта Уфимской провинции

Из ГКУ Национальный архив Республики Башкортостан

Приложение №9

Письмо генерал-поручика Ф.Ф.Щербатова оренбургскому губернатору И.А.Рейнсдорпу о причинах поддержки башкирских повстанческих отрядов заводскими крестьянами. 16 июня 1774 г.

Из ГКУ Национальный архив Республики Башкортостан

Приложение №10

Продолжение письма генерал-поручика Ф.Ф.Щербатова оренбургскому губернатору И.А.Рейнсдорпу о причинах поддержки башкирских повстанческих отрядов заводскими крестьянами. 16 июня 1774 г.

Из ГКУ Национальный архив Республики Башкортостан

Приложение №11

Перепись письма генерал-поручика Ф.Ф.Щербатова оренбургскому губернатору И.А.Рейнсдорпу о причинах поддержки башкирских повстанческих отрядов заводскими крестьянами. 16 июня 1774 г.

Из ГКУ Национальный архив Республики Башкортостан

«Высокородный и превосходительный господин генерал-порутчик, оренбургской губернатор и кавалер, милостивый государь мой!

Два сообщения вашего превосходительства, из которых при одном приложены были копии с доношениев заводчиков Демидова и Твсрдышева, я имел честь получить.

Читая оные, нашел я их объявлении совсем несогласные с репортами и допросами, чрез которые известен я о созжении их заводов и о всех того произшествия обстоятельствах, и которые подтверждают, что жестокость употребляемая от заводчиков с своими крестьянами, возбудила их к ненависти против своих господ. А сие тем доказывается, что крестьяна нимало не защищали себя от стремления на жительства их злодейского и не пребегнули к воинским командам, ни с объявлением о опасности, ни с прозьбою о защищении, но, напротив, о сожжении последнего Твердышева завода сам прикащик в Бугулчанах полковник Хорвату показал, что крестьяна допустили сами башкирцов до зажжения того завода…

Высокородный и превосходительный господин генерал-порутчик, оренбургской губернатор и кавалер, милостивый государь мой!

Приложение №12

Сообщение подполковника И.К.Рылеева в Уфимскую провинциальную канцелярию о боевых действиях против отрядов Салавата Юлаева под Елдякской крепостью.

25 сентября 1774 г.

Из ГКУ Национальный архив Республики Башкортостан

Приложение №13

Сообщение подполковника И.К.Рылеева в Уфимскую провинциальную канцелярию о боевых действиях против отрядов Салавата Юлаева под Елдякской крепостью. 25 сентября 1774 г.

Из ГКУ Национальный архив Республики Башкортостан

Приложение №14

Объявление командующего карательными войсками правительства генерал-аншефа П.И.Панина башкирскому народу с сообщением о разгроме главных повстанческих сил и захвате в плен их предводителя Е.И.Пугачева, с предложением прекратить сопротивление и выдать властям Салавата Юлаева и Юлая Азналина. 18 октября 1774 г.

Из ГКУ Национальный архив Республики Башкортостан

Приложение №15

Из ГКУ Национальный архив Республики Башкортостан

Приложение №16

Продолжение объявления командующего карательными войсками правительства генерал-аншефа П.И.Панина башкирскому народу с сообщением о разгроме главных повстанческих сил и захвате в плен их предводителя Е.И.Пугачева, с предложением прекратить сопротивление и выдать властям Салавата Юлаева и Юлая Азналина. 18 октября 1774 г.

Из ГКУ Национальный архив Республики Башкортостан

Приложение №17

Из ГКУ Национальный архив Республики Башкортостан

Приложение №18

Карта действий отрядов Салавата Юлаева в Крестьянской войне 1773-1775 гг. под предводительством Е.И.Пугачева

Из ГКУ Национальный архив Республики Башкортостан

Приложение №19

Портрет Пугачева, писанный с натуры масляными красками (надпись на портрете: «Подлинное изображение бунтовщика и обманщика Емельки Пугачева»)

Приложение №20

Салават Юлаев.

Приложение №21

Рейнсдорп И.А.

Приложение №22

Салават Юлаев и Кинзя Арсланов.

Приложение №23

Салават Юлаев и Емельян Пугачёв. Картина художника Кудрявцева А.М.

Приложение №24

Осада Уфы. Картина художника Лежнёва А.П., 1943 год

Приложение №25

Уфа начала 18 века.

Приложение №26

Фрагмент сабли Салавата Юлаева, XVIII век

ГБУКиИ РБ Национальный музей РБ

Приложение №27

Рапорт капитана Ревельского гарнизонного полка Пегелова

ГБУКиИ РБ Национальный музей РБ

Перепись рапорта капитана Ревельского гарнизонного полка Пегелова: «Состоящие в Балтийском Порте под ведением моим казенные строения, инструментальный железный магазин и прочие казенные вещи, также и каторжных невольников всего 8 человек состоят благополучно, кроме одного именем Ганазафар Усаев. Сего месяца 10-го числа по старости лет волею божию помре. О чем в Эстонское губернское управление донести честь имею».

Приложение №28

Башня «Длинный Герман» замка Тоомпеа в Таллине, где каторжане содержались по пути следования в Балтийский порт.

Приложение №29

Золотые медали, которыми Екатерина II наградила казачьих, башкирских и мишарских старшин за участие в подавлении Пугачёвского движения.

Из ГКУ Национальный архив Республики Башкортостан

Приложение №30

Седло, по преданию принадлежавшее Салавату Юлаеву, переданное старожилами села Калмакларово Насибаившеской волости Месягутовского кантона (ныне Салаватский район Республики Башкортостан)

ГКУ Национальный архив Республики Башкортостан

Приложение №31

У скалы Салавата Юлаева, Салаватский район Республики Башкортостан

Исследовательская экспедиция «По следам Салавата Юлаева», июнь 2015г.

Приложение №32

На родине Салавата Юлаева, Салаватский район Республики Башкортостан

Исследовательская экспедиция «По следам Салавата Юлаева», июнь 2015г.

Приложение №33

Идрисовская пещера, Салаватский район Республики Башкортостан

Исследовательская экспедиция «По следам Салавата Юлаева», июнь 2015г.

Приложение №34

В музее села Алькино, Салаватский район Республики Башкортостан

Исследовательская экспедиция «По следам Салавата Юлаева», июнь 2015г.

Приложение №35

На праздничном мероприятии, посвящённом дню рождения Салавата Юлаева в музее села Малояз, Салаватский район Республики Башкортостан

Исследовательская экспедиция «По следам Салавата Юлаева», 16 июня 2015г.

Приложение №36

У бюста Салавату Юлаеву в г.Палдиски, Эстония

Июль 2015года

Приложение №37

План местности города Палдиски с указанием места развалин крепости, в которой содержались С.Юлаев, К.Усаев и остальные каторжане

Из Городского музея г.Палдиски, Эстония

Июль 2015года

Приложение №38

У развалин крепости, в которой содержались С.Юлаев, К.Усаев и остальные каторжане

г.Палдиски, Эстония, июль 2015года

Приложение №39

На улице Салавата Юлаева в г.Палдиски, Эстония

Июль 2015года

Приложение №40

Беседа с хранителем музея Салавата Юлаева Волковым В.П. в г.Палдиски, Эстония

Июль 2015года

Приложение №41

С основателем Таллинского башкирского культурного общества «Агидель» Флюзой Хайруллиной в г.Палдиски, Эстония

Июль 2015года

Приложение №42

Участие в культурном мероприятии в г.Палдиски, Эстония, июль 2015года

Информация с сайта «Культурный мир Башкортостана: http://kulturarb.ru/news/?ELEMENT_ID=58909

Приложение №43

Участие в культурном мероприятии в г.Палдиски, Эстония, июль 2015года

Информация с сайта Балтийских новостей: http://baltnews.ee/kultur/20150720/1013967295.html

Приложение №44

Участие в культурном мероприятии в г.Палдиски, Эстония, июль 2015года

Информация с сайта Комитета Республики Башкортостан по делам ЮНЕСКО: http://www.unescorb.ru/ru/news/detail.php?ID=1157

Приложение №45

Памятник Салавату Юлаеву в г.Уфе

Приложение №46

Список состоящих в Балтийском порту престарелых каторжных невольников от 1 июля 1797 года

Из Эстонского национального архива древних актов, г.Тарту

Приложение №47

Ведомость полного числа потребностей на будущий 1798 год на содержание каторжных невольников от 30 октября 1797 года

Из Эстонского национального архива древних актов, г.Тарту

Приложение №48

Ведомость о содержащихся в Балтийском порту каторжных невольников от 1800 года

Из Эстонского национального архива древних актов, г.Тарту

Приложение №49

Статейный список состоящих в Балтийском порту каторжных невольников от 2 мая 1800 года

Из Эстонского национального архива древних актов, г.Тарту

Приложение №50

Рапорт в Эстляндское губернское правление от майора Дитмора от 28 сентября 1800 о смерти Салавата Юлаева

Из Эстонского национального архива древних актов, г.Тарту

Просмотров работы: 6933

II Международный конкурс научно-исследовательских и творческих работ учащихся
Старт в науке

ПО СЛЕДАМ САЛАВАТА ЮЛАЕВА

Автор работы награжден дипломом победителя I степени

Старт в науке
II Международный конкурс научно-исследовательских и творческих работ учащихся