ПАМЯТНЫЙ ЗНАК ВЕНГЕРСКИМ ВОЕННОПЛЕННЫМ, ЖЕРТВАМ II МИРОВОЙ ВОЙНЫ

I Международный конкурс научно-исследовательских и творческих работ учащихся
Старт в науке

Личный портфель

ПАМЯТНЫЙ ЗНАК ВЕНГЕРСКИМ ВОЕННОПЛЕННЫМ, ЖЕРТВАМ II МИРОВОЙ ВОЙНЫ

Воробьев В.И. 1
1МБОУ СОШ №10
Автор работы награжден дипломом победителя III степени
Диплом школьника
Текст работы размещён без изображений и формул.
Полная версия работы доступна во вкладке "Файлы работы" в формате PDF
Содержание

Введение………………………………………………………………………. 3-4

Глава 1. Памятный знак венгерским военнопленным…………………….. 5-10

Глава 2. Быт и повседневная жизнь военнопленных……………………11-19

Заключение …………………………………………………………………. 20-21

Примечание …………………………………………………………………….. 22

Список литературы ………………………………………………………… 23-24

Приложения:

  1. Фотография видовая. Памятный знак венгерским военнопленным в Александровской эко-лесополосе Ленинского района, города Ижевска. (копия)……………………………………………………………………. 25

  2. Фотопортрет. Е.Г. Ренёв – кандидат исторических наук (копия)……. 26

  3. Фотопортрет. А.А. Шепталин – доцент кафкдры этнографии и региноведения факультета УдГУ(копия)……………………………… 27

  4. Карта размещения лагерей немецких военачальников на территории УР………………………………………………………………………… 28

  5. Постановление Совнаркома УАССР и обкома ВКП (б) «Об организации лагерей военопленных на территории УАССР» (копия)……………. 29

  6. Таблица общей динамики количества немецких военнопленных в Советском Союзе в период с 1943-1948гг…………………………… 30

  7. Из акта обследования эвакогоспиталя №3888 г. Можга о прибытии и размещении эшелона с ранеными военнопленными (копия)…….. 30-31

  8. Фотография видовая. Школа №1 г. Можги………………………… 32-33

  9. Фотография сюжетная. Двухъярусные нары в бараке (копия)……….. 34

  10. Фотография сюжетная. Военнопленные немцы(копия)………………. 34

  11. Фотография видовая. Одежда военнопленных немцев (копия)……… 35

  12. Фотография сюжетная. Военнопленные немцы в сопровождении автоматчиков (копия) …………………………………………………… 36

  13. Фотография сюжетная. Здесь проходили на работу с Поймы и Позими пленные немцы в 1942-1947-мгодах…………………………………… 37

  14. Письмо заместителя наркома вооружения СССР Н.Карасева в Наркомат внутренних дел СССР о невыполнении лагерем военнопленных на Увинском торфопредприятии плана добычи торфа и низкой производительности труда (копия)……………………………………. 38

  15. Фотопортрет. Г.А. Корепанов – Камский – композитор-классик удмуртской музыки (копия)…………………………………………… 39

  16. Фотография видовая. Лог у больницы №3 по адресу: г. Ижевск, ул. Нагорная. 2005 год……………………………………………………... 40

  17. Фотография видовая. Кладбище военнопленных в г. Можге УР (копия)…………………………………………………………………… 41

  18. Фотография видовая. Кладбище военнопленных в г. Можге УР (копия)……………………………………………………………… 42 -43

  19. Фотография видовая. Ижевский цирк (копия)………………………... 44

  20. Фотография видовая. Театр им. В.Г. Короленко. 2005 год. г. Ижевск. УР………………………………………………………………………… 44

  21. Фотография видовая. Жилые дома по ул. Клубной. 2005 год. г. Ижевск. УР………………………………………………………………………… 45

  22. Фотография видовая. Дом по ул. Советской. 2005 год. г. Ижевск. УР………………………………………………………………………….46

  23. Фотография видовая. Район «25-ти бараков»…………………………..46

  24. Фотография видовая . 1947 год. Пленные немцы строят лестницу от ул. Советской к плотине. Лестница реконструирована в 2007 г…………..47

  25. Фотография видовая. Благоустройство памятного знака венгерским военнопленным активистами школьного музея Трудовой славы строительства железной дороги Ижевск – Балезино (копия)……. 48-49

  26. Фотопортрет. Светлана Петровна Горошникова – директор и основатель Музея «Набат памяти» (копия). УР, г. Можга. 2004 год…………….. 50

  27. Фотопортрет. Леонид Андреевич Семериков – лектор общества «Знание». УР, г. Ижевск. 2005 год………………………………………50

Введение

Памятник – напоминание живым о том,

что никогда не должно быть забыто.

История человечества известна нам по сохранившимся остаткам материальной и духовной культуры различных эпох (старинным зданиям и сооружениям, произведениям искусства, устного народного творчества, летописям, документам, книгам, образцам старой техники, предметам быта). Эти следы человеческой деятельности образуют комплекс историко-культурных памятников. Но при этом памятником истории и культуры является не всякий след жизни и деятельности человека, а лишь социально значимый, имеющий большую смысловую нагрузку, в которой выполнены характерные особенности целой эпохи или важного исторического события или периода, отражен определенный уровень развития культуры, науки, техники. Памятники… от слова «память»., в нем собрано все, что веками создавалось руками наших предков – народных умельцев, талантливых архитекторов, художников, скульпторов, поэтов и писателей. Это наше национальное богатство, наша культура. Долг каждого из нас – сохранить эти памятники, донести до грядущих поколений. Гипотеза исследования: если памятники сооружаются, то они несут информацию об истории нашей страны и долг каждого из нас – сохранить эту память для других поколений. Объект исследования: памятники Великой Отечественной войны. Предмет исследования: памятный знак венгерским военнопленным Цель исследования: изучить историю возникновения Памятного знака венгерским военнопленным в Александровской лесополосе города Ижевска. Задачи исследования: 1. Узнать историю возникновения Памятного знака венгерским военнопленным. 2. Выяснить сроки пребывания военнопленных и расположение лагерей на территории Удмуртии; изучить быт и повседневную жизнь военнопленных. 3. Охарактеризовать жизнь памятника в наши дни. Поскольку тема военнопленных была закрытой, доступных документов их деятельности и тем более документов о конкретных людях, трудившихся на восстановительных работах, конечно же, немного. Таким образом, создавалась источниковая база, в которую вошли:

3

- архивные материалы Центрального государственного архива УР; - архивные материалы Центра документации новейшей истории УР; - материалы библиотек им. Мусы Джалиля, Завкома электромеханического завода, домашняя, школы №10; -фонды музея «Набат памяти» г.Можги УР; - материалы Центра немецкой культуры «Видергебурдт» («Возрождение») УР; - изобразительные источники: фотографии, рисунки, планы, чертежи, карты; - воспоминания респондентов; - материалы периодической печати; - личные наблюдения. В соответствии с обозначенной проблемой исследовательской работы были использованы следующие теоретические и эмпирические методы исследования:

1. Выявление документов в Центральном государственном архиве Удмуртской Республики и Центре новейшей документации Удмуртской Республики, а также в музее «Набат памяти» города Можги. 2. Изучение и описание изобразительных источников и фотографий. 3. Беседа с респондентами. Новизна исследования заключается в следующем: мы изучили и проанализировали документы, узнали о бытовых условиях военнопленных и историю возникновения Памятного знака. Теоретическая значимость заключается в следующем: в своем исследовании мы характеризуем особенности контингента военнопленных по неопубликованным воспоминаниям. Практическая значимость состоит в том, что собранный материал можно использовать на уроках истории, внеклассных мероприятия, классных часах, встречах с ветеранами, на конференциях. Фундаментального труда, посвященного данной теме, не существует, есть отдельные работы, статьи в газетах, небольшие монографии. Этим вопросом занимались: кандидат исторических наук Е.Г. Ренев, кандидат исторических наук, доцент кафедры этнологии и регионоведения УдГУ А.А. Шепталин (Приложение 2,3). Стержнем моего исследования стала книга «Мы шли к Победе трудною дорогою…». Анализируя имеющиеся данные, мы попытались, как можно полно раскрыть заявленную тему.

4

Глава 1. Памятный знак венгерским военнопленным.

События второй мировой всё более отдаляются от времени, все меньше остается тех людей, которые были её участниками, всё меньше голосов из прошлого. Однако миллионы людей не перестают задумываться над её происхождением, итогам, урокам. История складывается из фактических событий, воспоминаний тех людей, которые жили в то время. Много написано об истории этой войны. Но все чаще всплывают все новые и новые документы, статьи, которые еще требуют изучения. С течением времени всегда по-другому рассматриваются события минувших лет. Нет однобокости подхода к некоторым вопросам. Раньше мы считали, что в армии Гитлера и во всей Германии все-фашисты. Сейчас мы узнаем, что сами немцы за антифашистскую деятельность были узниками концлагерей. Фашисткой армия состояла не только из немецких солдат, было много случайных людей, которым, к сожалению, приходилось выполнять все приказы под страхом расстрела или благополучия их семьи. Тем самым они становились марионетками, «винтиками» в военной машине, которую запустил в действие Гитлер. Какие же они, эти солдаты армии, которая покорила Западную Европу и пришла с войной на нашу Родину? Возможно, мы ответим на этот вопрос, изучив контингент военнопленных на территории Удмуртии. Интерес к данной теме был вызван находкой камня с надписью «Венгерским военнопленным погибшим во второй мировой войне» (Приложение 1). Данный камень находится в Александровской лесополосе Ленинского района города Ижевска. Сразу возникли вопросы: откуда у нас венгерские военнопленные, почему именно здесь стоит данный камень? В сознании российских граждан прочно закреплен стереотип: пленные, взятые Красной Армией во время Великой Отечественной войны, - это немцы. В реальности национальный состав тех, кто с оружием в руках сражался против СССР на фронте и был пленен или добровольно сдался, весьма разнообразен. Среди обитателей советских лагерей для военнопленных в период 1941-1955 годов представители одних народов числились в единственном экземпляре (по справке НКВД от 18 июня 1945 года: "португалец - 1"), другие насчитывались сотнями тысяч, третьи - миллионами. Общее количество венгерских военнопленных в СССР нельзя считать окончательно установленным - ввиду несовершенства и сознательных искажений статистики НКВД.

5

Военнопленных и прежде заносило ветром войн на территорию Удмуртии – в Отечественную войну 1812 года, в Первую мировую… Если раньше они были всё-таки экзотикой для жителей Сарапульского или Глазовского уездов, то в Великую Отечественную войну стали приметой наших городов и сел. На протяжении всей войны руководство страны и лично нарком вооружения Д. Ф. Устинов уделяли Ижевску особое внимание, поскольку поставка нашего оружия в значительной мере определяла успехи сухопутных войск и авиации. Одним из важнейших видов сырья было древесное топливо, обеспечивающее бесперебойную работу заводов. Основным поставщиком леса для города был трест «Ижлес». Кроме дров надо было также заготовлять качественный лес для изготовления ложей винтовок (их суточный выпуск достигал 12 тыс. шт.) и противотанковых ружей. Вывозилась древесина и за пределы республики. Добыча торфа также имела большое значение. Еще в 1940 г. в Москве был создан трест «Оборонторфстрой» с десятками торфодобывающих предприятий в республиках и областях страны, в том числе в Удмуртии. О важности этого треста для страны говорит тот факт, что он был подчинен Наркомату Вооружения СССР, а его работники освобождались от военной службы и учебных сборов [1]. В августе 1941 г., когда из Москвы на восток эвакуировали многие учреждения и заводы, контора треста «Оборонторфстрой» была также переведена в поселок Ува Удмуртии. Этот поселок был выбран не случайно – в Удмуртии действовало много торфопредприятий, непрерывно рос объем добычи торфа, так необходимого для расширяющихся производств оборонных заводов. Для выполнения планов заготовки древесины и торфа широко использовались заключенные и военнопленные. На заготовке леса зимой и летом работали также тысячи жителей города и сельской местности. Секретное постановление ГОКО № 2407с от 14 октября 1942 г. за подписью И. В. Сталина предписывало мобилизовать население сельских местностей мужчин в возрасте от 16 до 55 лет и женщин от 18 до 45 лет для заготовки, разделки и погрузки дров с 1 января до 15 апреля 1943 г. 106900 человек и с 1 по 30 июня 31000 человек. По Удмуртской АССР, соответственно, 1760 и 440 человек [2]. Постановлением ГОКО № 2795с от 29 января 1943 г. на лесозаготовительные работы в трест «Ижлес» Наркомлеса было направлено 4000 военнопленных. По окончании Сталинградской битвы в том же году по

6

Приказу НКВД СССР №00398 в марте 1943 г. в лагерь № 75 (станция Рябово) Удмуртской АССР было направлено еще 3000 военнопленных. Находились они не только в Увинском, Нылгинском, но и в Кизнерском, Якшур-Бодьинском, Ярском районах (Наиболее плотно они были расположены на дороге Кияик-Ува-Кильмезь), а также в Ижевске, Воткинске, Глазове и Можге (Приложение 4,5). Среди пленных были представители разных национальностей: немцы, австрийцы, венгры, итальянцы, румыны, поляки. Следует принять во внимание, что сначала брались в плен, хотя и преимущественно, но не исключительно только солдаты вермахта или военнослужащих отряда СС, но и обслуживающий персонал ВВС, члены «Фольксштурма» или полувоенных союзов (организация «Тодт», «Служба труда рейха» и т.д.). Среди них были не только мужчины, но и женщины и не только немцы, но и так называемые «фольксдойче» и «чужеродцы» - хорваты, сербы, северо – и западно-европейцы, которые каким-либо образом воевали на стороне германского вермахта или причислялись к нему. Кроме того, при оккупации Германии в 1945 г. арестовывался всякий, кто носил форму, даже если речь шла о начальнике железнодорожного вокзала. СССР в течение второй мировой войны и после капитуляции Германского рейха в общей сложности было взято в плен свыше 3 млн. (3155000) немецких солдат (мужчин и женщин). Из них, на основании различных договоров 70000 человек были переданы для отбывания заключения в Польше и 25000 – в Чехословакии, где они привлекались к восстановительным и иным работам. В отличии от западных держав (США, Англии, Франции) Советский Союз брал в плен немецких солдат в больших количествах с самого начала германского нападения на СССР в 1941 г. , но до 1943 г. число пленных не превышало 100000. Лишь в конце 1943 г. число немецких военнопленных в Советском Союзе превышало 2 млн. (20407744) (Приложение 6). Итак, источники свидетельствуют о наличии военнопленных разных национальностей на территории Удмуртии. Мы стали интересоваться историей появления Памятного знака. Информации по этому памятнику почти нет. Глава администрации Ленинского района, на землях которого стоит памятник, никаких документов по установлению этого памятника не нашёл и не помог нам с информацией. Не известно также, кто финансирует обустройство памятника. На памятнике две надписи, одна на русском языке, вторая на венгерском. Надпись гласит

7

«В память венгерских военнопленных погибших во второй мировой войне». На камне есть изображение креста. Мы узнали, что в Венгрии и Словакии их называют Крестами Святого Иштвана. Мы решили опросить старожилов соседних домов, спрашивали о том, кто что-то знает или слышал что-то об этом памятнике. Мы выяснили у жительницы с соседней улицы (к сожалению, она отказалась называть свою фамилию и имя), что этот сосняк высаживала ее дочь, когда училась в третьем классе. Мы произвели не сложные математические действия и пришли к выводу, что этот сосняк появился в 1956 году. Как раз в то время обратно на родину высылались военнопленные. Местные жители нам рассказали о том, что здесь вместо сосняка стояли бараки и в них содержались военнопленные. Многие умирали от ран и болезней и их хоронили неподалеку. Информации очень мало . Как свидетельствуют документы в Удмуртии было, два крупных лагеря военнопленных, №75 и №155. Первый находился у станции Рябово в 75 километрах к западу от Ижевска. Пленные добывали торф для Ижевской ТЭЦ. Второй лагерь, обеспечивающий дровами ТЭЦ и газовую станцию мартенов, располагался недалеко от деревни Сюровай по тракту Ува-Сюмси. В 1945 году оба лагеря были переведены в Ижевск, где был открыт новый лагерь №371, начальником которого был назначен подполковник Максимов. Одно отделение лагеря, с более 2000 немцев находилось в городке Металлургов. Отделение находилось в квартале от 8-й до 9-й Подлесной и от улицы 30 лет Победы до Школьной, до трамвайных путей. В другом отделении в районе 65 бараков (это как раз тот район, где стоит памятный знак и современная ул. Клубная) находилось около 3000 венгров, румын и других национальностей. В одном из бараков был штаб, в других размещалась столовая, госпиталь... Мы попытались поискать информацию и нашли воспоминания бывшего проректора Ижевского Механического института (сейчас технический университет) Пантюхина Леонида Алексеевича, он вспоминает: «Однажды меня вызвали в НКВД и предложили работать с военнопленными, размещенными в Ижевске. Я согласился. Одной из моих обязанностей было показывать пленным кинофильмы, которые приходилось крутить и летом и зимой на открытом воздухе по вечерам, когда стемнеет, так как помещения для большого числа людей не было. Фильмов в то время в Ижевске было немного, показывал такие популярные фильмы как «Волга-Волга», «Большой вальс» и другие. Я также заведовал радиоузлом. Один радиоузел размещался на 9-й Подлесной улице, другой в заречной части в одном из бараков.

8

Среди пленных были ответственные за выступления по радио, они готовили тексты на родном языке и согласовывали их с политотделом лагеря..... Среди венгров был интересный человек, Ласло Шиморяй. Он окончил гимназию, затем юридический факультет Будапештского университета, знал несколько европейских языков, латынь, греческий. В лагере он вел дневник. Я познакомился с ним следующим образом. Ко мне на радиоузел с разрешения политотдела приходили по одному представителю от каждой группы военнопленных – немец, румын и от венгров Шиморяй. Они проводили беседы о своей родине, ее культуре. Днем я проверял все линии, чтобы работали, вечером включал микрофон и усилитель. После передачи Ласло иногда задерживался, мы с ним беседовали, поскольку к тому времени он уже выучил русский язык. Однажды я попросил его заниматься со мной французским языком, и он около года обучал меня по довольно оригинальной и эффективной методике. До сих пор у меня сохранились записи этих уроков. После войны мы переписывались в течение многих лет до самой его смерти»[3] В лагере № 155, находившемся за пос. Ува, где работал Леонид Алексеевич киномехаником и техником связи, условия содержания военнопленных были следующие. «…Подъем …в 6 часов. До 7 часов военнопленные должны были пройти свой туалет. Потом у них был завтрак, а после завтрака уже разнарядка. Пленных водили на вырубку леса под конвоем. Конвоировали не сотрудники лагеря, а специальное воинское подразделение внутренних войск. В лагере было более 2000 человек. Основная масса выходила на работу. Освобождались те, кто занимался трудом внутри лагеря - пекарней, кухней, электрики, освобожденные по состоянию здоровья. Каждый месяц пленные проходили врачебную комиссию. Нормы на вырубку леса у военнопленных были нормальные, человеческие. За перевыполнение норм давали дополнительный паек. Основную массу военнопленных составляли немцы, вторую [по численности] составляли румыны, третью - венгры. Были еще испанцы, финны, один швейцарец. После окончания войны многих пленных, в том числе и Ласло Шиморяя, расконвоировали, им свободно разрешили ходить по городу. У них, как и у наших рабочих был восьмичасовой рабочий день. Никаких переработок, законы соблюдались очень четко. Пленные работали хорошо, на заработанные деньги покупали, в основном, продукты питания. Их часто можно было встретить на Сенной, как назывался центральный

9

рынок. До 14 декабря 1947 года в магазинах купить продукты можно было только по карточкам. Какие взаимоотношения были у расконвоированных военнопленных с местным населением? Русский народ очень сердобольный, особенно женщины. Их мужья погибли на фронте, были в плену. А они пленных жалели. Вот в магазин пленные придут купить хлеба (магазин был, где сейчас столовая «Юбилейная»), так их без очереди пустят, им не разрешено долго ходить. У молодых даже любовь завязывалась. Недалеко был клуб «Строитель», так там лагерный оркестр играл танцевальную музыку, их отпускали выступать. Девушки приходили со всего города, и наши ребята, которые служили в лагере. И деньги у них были и хлеб. Они иногда покупали для себя [продукты на рынке]. Шла на рынок команда из 2-3 человек. Покупали корову, резали ее, разделывали на колбасу и потом каждый, в соответствии со своими вложенными деньгами, получал себе дополнительную еду. Мы тоже иногда вкладывали деньги. Почему? Потому что это необычайно вкусно. Немцы ведь «колбасники». Хотя СССР и не подписал Гаагской конвенции о военнопленных, в работе политотдела [лагеря] нам постоянно напоминали и требовали, чтобы соблюдалась эта конвенция....»[4]. В конце войны пленные получили возможность переписываться с родиной. Им выдавались специальные карточки международного Красного Креста, на которых они писали письма, указывая номер лагеря». Мы предполагаем, что данный памятный знак установлен на месте бывшего кладбища. Оно было создано в городе Ижевск в апреле 1946 года для захоронения умерших военнопленных в лагерном отделении 1 и 2 лагеря № 371. На кладбище захоронено 71 человек, в том числе 8 венгерских военнопленных. Захоронения проводились с апреля 1946 года по май 1948 года. Мы точно установили, что в 2004 году Военно-историческим институтом и музеем Министерства Обороны Венгерской Республики был установлен Памятный знак венгерским военнопленным В следующей главе мы попытаемся подробнее рассказать о быте и повседневной жизни военнопленных. Чем они занимались и какой внесли вклад в народное хозяйство Удмуртии.

10

Глава 2. Быт и повседневная жизнь военнопленных. Пленные поступали к нам порой не в лучшем состоянии, немало было раненых. Множество школ, в которых находились действовавшие госпитали, были переведены на лечение прибывших, именно поэтому Наркомздрав УАССР переключил можгинский госпиталь №3888 на обслуживание «спецконтингента», т.е. военнопленных (Приложение 7, 8). Истощённые, завшивленные, многие из них умирали уже в пути. Даже шестикратная санобработка не всегда могла ликвидировать вшей. Условия для раненых пленных были, конечно, не санаторные, но и двухъярусных нар порой не хватало (Приложение 8). В Можге до сих пор живут медсёстры и врачи, работавшие в госпитале для военнопленных в годы Великой Отечественной войны. Из воспоминаний майора медицинской службы Анны Михайловны Стрижовой: «До 1942 г. в Можге был открыт советский госпиталь. Потом срочно пришёл приказ наших раненых эвакуировать. У врачей были сутки для оформления историй болезни» [1]. Спецконтингенг ждали в течение двух месяцев. Перед приездом военнопленных опергруппа инструктировала медперсонал. В госпитале № 3888 первая партия пленных прибыла в марте 1942 г. [2]. «Многие были дистрофические худы, и смотреть на них было просто страшно»,- вспоминает медсестра Зоя Андреевна Бобыкина. «Кто-то не мог идти самостоятельно, направляясь в госпиталь, держался за установленный по его периметру забор, другие из последних сил поддерживали друг друга. Умерших в пути хоронили на специальных кладбищах, обнесённых колючей проволокой. Трупы вывозили ночью, но хоронили каждого в отдельной могиле, их получилось примерно четыре ряда. Откуда привозили военнопленных, медперсонал не знал, да это их тогда и не интересовало. Они выполняли свой медицинский долг. По словам Зои Андреевны, они тогда с трудом остались живы. «Трудно даже себе представить, как были завшивлены военнопленные». Эти маленькие насекомые, разносчики тифа, старались пролезть сквозь пропитанные хлоркой спецкостюмы персонала. Вши просто хрустели под ногами. Персонал госпиталя умирал от тифа: медсёстры, фельдшер, нянечка... «Мы осматривали друг друга и молили об одном - лишь бы сменщик не заболел и вышел на дежурство. 48-часовое дежурство без сна выдержать очень трудно», - говорит Зоя Бобыкина.

Хотя здание госпиталя, окружённое по периметру колючей проволокой, охраняли ещё и автоматчики на вышках, первое время персонал находился в сильном напряжении: ожидали всевозможных провокаций. Но многим 11

поначалу было тяжело морально.

Врач Анна Михайловна Стрижова вспоминает о своём первом вызове к военнопленному. «Ему очень плохо, просит доктора», - сообщил дежурный. «Ну и пусть просит, - подумала врач. - Не пойду!» Но после слов: «Знаете, он очень стонет» - не выдержала. Пересиливая собственное горе (на фронте погиб муж), выполняла свой врачебный долг.

Врачи и медсёстры не имели специальной лингвистической подготовки. Да она, в общем-то, и не требовалась: среди пленных были люди, хорошо владевшие русским, они и переводили. Зое Андреевне было чуть легче: перед войной она училась на факультете иностранных языков в Ижевске.

Пленных в госпитале неплохо кормили. «У них была десятая норма: в меню входили мясной суп, котлеты, гуляш, каши, сливочное масло, выпечка и что-нибудь на третье». Медсёстрам запомнилось, как немцы тщательно взвешивали каждую пайку хлеба. Для этого были даже специальные весы.(Приложение 9). Однако медработники еду приносили из дома. Случалось, когда самим было впроголодь, весной и летом ели траву. Бывало и такое, что еду тайком носили из столовой или обращались к главному повару. С благодарностью вспоминают медсёстры невысокого полного немца, распределявшего в госпитале еду для военнопленных. Все военнопленные в госпитале были разделены по палатам: немцы жили в одной, итальянцы — в другой, венгры - в третьей. Почти каждый вечер итальянцы пели лирические песни. Персонал госпиталя просто заслушивался. Но это не единственный эвакогоспиталь, существовавший в Удмуртии с таким назначением. По архивным данным, всего на территории Удмуртии было госпиталей: в Ижевске- 23, Сарапуле - 16, Глазове -- 5, Можге - 3, Кезу - 3, а также несколько в районах республики.

После госпиталя пленных переводили в сами лагеря. Из воспоминаний Валентины Вениаминовны Лушниковой вдоль ул. Клубной, где ныне располагаются высотные постройки, существовал лагерь для военнопленных. Городок был вполне приспособленным и благоустроенным для пребывания в нём интернированных [3]. В городке было в среднем около 20 деревянных бараков, пищеблок, санпропускник, амбулатория, где происходит полная комплексная обработка военнопленных, лазарет, в котором можно разместить до 1000 человек, столовая для рабочей команды военнопленных, зимний клуб, библиотека для военнопленных, прачечная. Располагался штаб лагеря, в здании которого на первом этаже размещались офицеры, на втором этаже - рядовой и сержантский состав срочной службы.

12

В этом же здании размещался пищеблок и клуб для личного состава. В лагерях пленные жили обычно отдельно по национальностям. В спальном бараке размещались узкие дощатые лежанки, которые поднимались. Спальные места зачастую даже не были покрыты соломой, а просто сколочены из сырого дерева. Чаще всего для сна в распоряжении была только полоска шириной 30 см. Тот, кому нужно было ночью отлучиться, после с трудом отыскивал щель для сна, так как за время его отлучки пространство между спящими смыкалось. Ещё большей была проблема для тех товарищей, которым приходилось спать на верхнем ярусе нар. Невероятная теснота способствовала распространению заразных заболеваний. Умывальников никаких, только деревянные корыта.

Первые два года войны были для них очень тяжёлыми - чуть ли не ежедневно хоронили умерших. Но эти же два военных года были самыми трудными и для нашей страны, пленным не выделялось УДГ (усиленное дополнительное питание), как стахановцам оборонных заводов. Двадцать девятого июня на места ушла ориентировка НКВД, определявшая суточные нормы питания. Пленному в день полагалось: 600 г ржаного хлеба, 600 г картошки, 90 г крупы, 40 г мяса, а ещё масло, сахар, макароны, соль, томатная паста, лавровый лист, перец. Набирается 2533 ккал [4]. Много ли это или мало? Обратимся к нормам питания, утверждённым Академией медицинских наук СССР в 1976 г., по которым мужчинам в возрасте от 18 до 40 лет, не занятым тяжёлым физическим трудом, требуется в день 2800 ккал. Однако в середине июля заместитель Наркома обороны Жуков своим приказом урезал поёк. Исчезли из списка макароны, табак, спички. Паек хлеба составлял 500 г. А 5 июня 1942 г. вышел совершенно секретный приказ НКВД, ещё более ужесточивший нормы питания. Из перечня ушли уксус, перец, лавровый лист, а пайка хлеба сократилась до 400 г.: Порой выручали пленных местные жители: кто-то картошкой, кто-то табачком (Приложение 10). Писатель Анатолий Демьянов в своей автобиографической повести «Стихия воды» вспоминая: «Мужики как мужики, небритые, вечно голодные. Мама варила им в ведёрном чугуне картофельную мелочь, пленные ели её прямо с кожурой, и это нас, самих не больно-то сытых, забавляло. Никаких зажигалок и губных гармошек, как об этом принято писать, у них не водилось; вообще прошли они мимо нас словно бы и не причастные к войне. Потому, наверное, что занимались на наших глазах созидательных делом».

13

Одежда военнопленных также не отличались «роскошествами»: тулуп, шапка - ушанка или фуражка, сапоги. В этой одежде пленные были с того

самого момента, как поступали к нам (Приложение 11). Дополнительное обмундирование и обувь, которое им предоставлялось, было в ужасном состоянии и требовало капитального ремонта, т.к. некогда находилось в употреблении. Особенные неудобства приходились на зиму: Одевшись в имеющиеся «лохмотья» пленные шли на работу в сопровождении автоматчиков (Приложение 12,13).

А работы было много. Удмуртии не хватало мужских рук, вот и привлекли военнопленных для работы на сталелитейном производстве, на заводах, на строительстве цирка, домов на центральных улицах Советской, Пушкинской, Заречной 14-ой, Авангардной, по Прасовскому переулку. Из воспоминаний Руфины Фёдоровны Голубевой, работавшей 12-летней девочкой в годы войны на заводе «Ижмаш», мы узнали, что однажды к ней подошёл немец и сказал: «Такие маленькие фрау в Германии за станками не работают». Откуда появился этот немец? Мы можем лишь предполагать, что он выполнял какую-то работу. Возможно, пленных привлекали к труду за станками, а возможно, они и вовсе были как подсобные рабочие. Исследуя

архивные документы, мы выяснили, что очень много военнопленных работало на торфодобыче и лесоповале (Приложение 14).

Бывали некоторые трения с местным населением, особенно с теми, чьи родственники находились на фронте. Из воспоминаний Семерикова Леонида Андреевича, в первые годы нахождения пленных немцев в лагерях многие называли их «зверьми» и кидали в них камни [5]. Но благодаря своему исключительному трудолюбию немцы быстро завоевали доверие к себе. Так, группа, в составе которой в Ижевск в конце октября 1941 года прибыл Э. Н. Берг, без всякого конвоя была отправлена в Якшур-Бодью, а оттуда ещё на восемь километров дальше в деревню Лумпово в Пастуховский леспромхоз. Проработав там до мая 1942 года, Э. Н. Берг был направлен в Ижевск, где быстро дослужился до заведующего складом - должность по тем временам сверхответственная [6]!

Не менее показательна судьба Василия Евгеньевича Майера, историка европейского уровня, который тоже оказался в Удмуртии не по своей воле. Выходец из семьи потомков немецких колонистов из Херсона, он накануне войны учился на историческом факультете МГУ и был любимым учеником самого профессора Смирина. В неполные 20 лет ему было доверено работать с рукописями Карла Маркса в святая святых коммунистической идеологии

14

Маркса - Энгельса – Ленина - Сталина при ЦК ВКП(б) (сегодня это Институт управления и госслужбы при Администрации Президента РФ). Но 7 мая 1941 года 22-летний Василий (правильнее Вильгельм) уходит добровольцем на

фронт защищать Родину, которая поначалу ему доверила только кирку и лопату на строительстве оборонительных сооружений вокруг Москвы. Когда же привезли винтовки, то они были запакованы в ящики со штампом «упаковано в 1922 г.» и к стрельбе малопригодны. В январе 1942 года В.Е.Майера снимают с фронта и отправляют в Удмуртию. Здесь он попадает на лесоповал в Увинский район, в один из немецких батальонов военнопленных, из которых состояла Трудовая армия, где сначала работает простым лесорубом, потом счётчиком и учеником. Вскоре ему доверяют преподавание истории и Конституции в Новомултанском и Увинском педучилищах. В качестве переводчика и политработника он привлекается для работы с немецкими военнопленными в лагерях №75 и №155, которые находились под Увой и в Рябово. Даже по прошествии многих лет он, с болью вспоминал то время. Особенно высокую смертность в этих лагерях в 1942 г. Вместе с тем, отмечая, что военнопленные немцы воздействию советской пропаганды поддавались очень плохо: года до 1944 они не теряли надежды на победу Гитлера, потом на то, что их просто скоро отправят домой. А своему переводчику на его агитацию говорили: «Вили, съезди в Германию и посмотри, как живут наши крестьяне, и сравни их с положением ваших колхозников. Тогда ты сам поймёшь, почему мы не хотели оставаться в вашем государстве «рабочих и крестьян» [7]. Подобные надежды имели под собой определённую основу. Из недавно запущенных в оборот секретных документов немецкой военной разведки Абвера (её диверсионного подразделения «Абвер-вся Россия») следует, что в 1942-1943 годах на территорию пограничья Удмуртии и Пермской области было десантировано, по меньшей мере, 4 диверсионные группы для поднятия восстания в лагерях военнопленных и спецпоселениях Трудовой Армии. Только две эти группы вернулись обратно. Судьба остальных Абверу осталась неизвестна, хотя можно говорить о том, что со своим заданием они не справились [8]. К слову заметить, попыток побега из русского плена было достаточно много. В отличие от немецких лагерей у нас за попытку побега не расстреливали. Впрочем, определённой системы в наказаниях не было. Могли дать 10 лет лагерей, могли - 3 месяца в штрафном подразделении. Случались и вовсе абсурдные ситуации, когда «бегунов» судили по приказу

15

от 4 июня 1947 года «Об уголовной ответственности за хищение государственного имущества». Ушёл в бега в казённой одежде - значит, похитил государственное имущество [9]. Активных сопротивленцев было не

так уж много. Большинство предпочитали добросовестно вкалывать за

Советский Союз. Понятно, усердие вызвано отнюдь не добрыми чувствами к победителям. Работающий пленный получал на 100г хлеба больше и имел право покупать махорку. Таким образом, хлеб они стали получать в зависимости от выработки - он пленным особенно нравился. Порой они получали какие-то деньги и могли потратить их на рынке. Их стали отпускать в город, но по часам. Дисциплина была военная. Опоздаешь - получишь «срок» и попадёшь в тюрьму. Ближе к концу войны положение пленных значительно улучшилось: они играли в футбол, занимались самодеятельностью, у них были духовые оркестры. Именно от пленного немца получил первые уроки игры на аккордеоне композитор Г.А.Корепанов-Камский (Приложение 15). Сразу же после войны привезли в Ижевск и группу немецких оружейников. Среди них был и известный предприниматель Хуго Шмайсер. По воспоминаниям старых оружейников, очень были добросовестные люди, чертежи их ещё в 60-е годы прошлого века хранились на заводе.

13 августа 1945 г. НКВД издал приказ: отправить в родные края военнопленных - инвалидов, больных, нетрудоспособных. Только в 1948г. военнопленные покинули территорию Удмуртии.

Оказалась перевёрнута и эта страница нашей истории. Но чуть ли не в каждом населённом пункте, где располагались лагеря, старожилы рассказывают какие-то памятные случаи, приводят факты, показывают уцелевшие или разрушенные кладбища, где похоронены солдаты вражеской армии. Кладбищ этих немало. В закрытую прежде для иностранцев Удмуртию не добраться было самим бывшим военнопленным и родственникам тех, кто лежит в удмуртской земле. Да и сохранились не все кладбища, не все могилы. Суровое было время, порой в начале войны

хоронили умерших пленных десятками в братских могилах. Например, в процессе исследования всплыли неподтверждённые документами данные о том, что военнопленные немцы в г. Ижевске похоронены в логу. Сейчас на этом месте находятся гаражи (Приложение 16). Также большинство немцев покоится под асфальтом и домами улицы Советской в районе так называемых «домов над кирхой» в периметре улиц Красной, К. Маркса. Советской и Ленина, где располагалась лютеранская кирха и кладбище. Несколько захоронений было на Троицком кладбище, пока по решению

16

власти оно не было разрушено, а на его месте не построены Ледовый дворец и плавательный бассейн [10]. В круговерти лихих времён и свои-то могилы порой не уцелели. Не оправдание это, конечно. Но выжившим в те страшные

годы не в чем упрекнуть Удмуртию. Не зря же многие из них искренне благодарили сотрудников лагерей и госпиталей, а некоторые, по свидетельствам очевидцев, даже плакали. Многие немецкие военнопленные говорят о том, что время пребывания в советском плену вспоминают без чувства злости, ненависти, и сохранили какую-то добрую память о стране, где провели 4-5 лет своей жизни. Не окажись в плену, они могли погибнуть, как и многие их боевые товарищи.

Когда открылся «железный занавес», многие уехали на родину предков в Германию. Но немало тех, кто остался. Получив русское образование и сформировавшись на базе русской культуры, такие люди уже не мыслят себя в иной среде. Работая с материалами немецкого общества, мы нашли такого человека - Алексей Гесс, директор совместного российско-немецкого предприятия «Гюнтнер - Иж», выпускающего компоненты для холодильной техники. Сам, он не относит себя к немецкой национальности, немцем был его прадед. В Германию переезжать не собирается, хотя у него там проживают родственники. А вот занятие бизнесом с использованием немецких технологий, считает делом правым [11].

Пробивается память через годы и границы. Разбирая начальную школу в Увинском посёлке Рябово, местные жители обнаружили в стене доску, на которой красным карандашом было выведено:

Нubert Jasch

Gonna/b SangerHausen

Sud Harz

  1. DeutschlandХуберт Янш Гонна / Зангерхаузен Южный Гарц

  1. Германия

Доска эта хранится в музее Рябовской средней школы. По адресу, написанному на доске, было послано письмо, но ответа не последовало. Несколько лет назад в Рябово приезжал один из выживших свидетелей этой мрачной военной страницы истории - известный в Германии католический

священник Петер Бехтольд. В сентябре 1990 г. Побывал на кладбище военнопленных в Кизнерском районе крупный немецкий учёный Мартин Бок

17

- поклониться тем, кто не выжил. А не выжили многие. Знаток этой темы в истории войны Алексей Шепталин писал: «Не всем военнопленным суждено было покинуть удмуртскую землю. Более 3,5 тыс. человек навсегда остались в ней». С 1995 года в Удмуртии работает единственный представитель отделения ассоциации «Военные мемориалы» - глазовчанин Александр Русских. По его данным, в Удмуртии нашли последний земной приют 3674 военнопленных, из них- , 2589 немцев. На территории нашей республики значится 15 кладбищ военнопленных, но до настоящего времени сохранились лишь 12. В основном они исчезли с лица земли на территории Ижевска. Одно кладбище располагалось неподалёку от автозавода, второе - на месте, где сейчас Дом дружбы народов, бывший дворец культуры «Октябрь». Все кладбища в Удмуртии были обустроены согласно международной конвенции: обнесены оградой, были установлены могильные знаки с нумерацией могил, также дважды в год - к 20 июня и 20 августа на могилах скашивают траву. Самое большое кладбище в Можге 1901 захоронение: 143 венгра, 123 итальянца, 22 чеха, 11 поляков, остальные немцы (Приложение 17). Немецкое народное общество, заботясь о военнопленных захороненных установило, здесь в память о погибших железный крест, а рядом - три камня. На каждом из них на двух языках - русском и немецком выбиты надписи: «Здесь похоронены немецкие, венгерские, итальянские военнопленные жертвы второй мировой войны (Приложение 18). Особенно выделяется кладбище военнопленных близ деревни Н.Кузьма Глазовского района, где 70 % захоронены, около 100 человек - интернированные женщины немецкой национальности. Более трети из них составляли 15-16-летние девочки, умершие на торфоразработках весной 1945 г. Каким образом успели они столь серьёзно провиниться в такие юные годы, что их было необходимо содержать в концлагере, документы умалчивают.

К сожалению, после войны многие кладбища военнопленных оказались разрушены. Что уж говорить о чужых могилах, коль и свои не всегда могли сберечь. В посёлке Рябово на краю бывшего кладбища военнопленных построили дома местные жители, в Ижевске устроили на могилах глиняный карьер для производства кирпичей - как-то живётся людям в домах, из них построенных?! «Близ села Кизнер кладбище пленных столкали бульдозером в овраг. На станции Областная местные кладоискатели разрыли около трети могил в поисках золотых зубов и медальонов захороненных. От кладбища военнопленных в Можге осталось около трети его бывшей площади,

18

остальная территория «ушла» под захоронения гражданского населения, т.е. кладбище пленных считалось просто резервной территорией гражданского кладбища. Эго факт кощунства как по отношению к пленным, так и умершим можгинцам». Мы спохватились почти через полвека после Победы. Но всё меняется, например, в школьном музее на станции Кизнер собираются документы о пребывании там военнопленных. Такие же экспозиции есть в деревне Рябово Увинского района и других школьных музеев. Из рассказа ученицы Татьяны Истоминой, ученицы школы №10 5-ого класса г. Ижевска, её бывшие одноклассники, проживающие в селе Рябово, ухаживают за немецким кладбищем, обкашивают могилы, красят кресты. От военнопленных остались не только кладбища, но и десятки школ, домов, клубов. Они принимали участие в строительстве: Ижевского цирка, театра имени Короленко, домов по ул. Нагорной (ныне этот район носит название «25- ти бараков», но до наших дней сохранились лишь 3), жилых домов по улице Клубной, дома по улице Советской напротив Троицкого собора, один из них - с причудливыми барочными башенками явно не российского стиля, набережная лестница (Приложения 19,20,21,22) [12]. Пленными же была выкована и установлена ажурная железная ограда, которая отделяет сегодня фасад Министерства Внутренних Дел УР от улицы Советской (Приложение 23).

19

Заключение. В своём исследовании мы приоткрыли ещё одну страницу истории времён ВеликойОтечественной войны. В начале работы мы даже не подозревали, куда нас может вывести обычный камень. О чем заставит задуматься. На самом деле памятники несут информацию об истории нашей страны и долг каждого из нас – сохранить эту память для других поколений. Мы попытались на примере Удмуртии, раскрыть вопросо пребывании военнопленных немцев и интернированных других национальностей.. Мы восстановили быт иповседневную жизнь пленных, выяснили в каких направлениях использовался трудвоеннопленных. Положение военнопленных вГермании отличается от положения военнопленных в СССР. Население города относилось к пленным по-разному. Одни их жалели и даже кормили, другие, потеряв на войне близких, ненавидели. Были случаи избиения немцев. Известный краевед А. В. Новиков, будучи свидетелем одного из случаев с пленными, рассказал: «Немцев по утрам под конвоем водили на работу из городка Металлургов по улице Кирова, затем по ул. Горького и далее на места работы. Впереди колонны охрана ехала на мотоцикле, по бокам шли солдаты. Однажды, когда длинная колонна немцев с ул. Кирова поворачивала на ул. Горького, к колонне подбежали женщины, некоторые стали избивать немцев палками. Немцы не оказывали сопротивления, только закрывались от ударов. Солдаты отогнали женщин, но никто не был наказан, поскольку все понимали чувства тех женщин, у которых кто-то из родных погиб на фронте». Дети, у которых отцы погибли на фронте, также пытались мстить немцам: обстреливали их из рогаток, крали у них одежду или вещи. После 1945 г., когда ужасы войны стали постепенно забываться, отношение населения к пленным стало более терпимым. Многим разрешили свободно ходить по городу. Но отдельные случаи избиения пленных случались и в послевоенное время. Многие пленные, прожив в СССР несколько лет и познакомившись с жизнью и бытом нашего народа, увидели, какие потери понес наш народ в результате агрессии, и осознали свою вину за участие в жестокой войне на стороне фашистов. Часто это участие было принудительным, и солдаты и офицеры стран, захваченных немцами, при первой возможности старались сдаться в плен.

20

Вот что писал через много лет после войны венгр Ласло Шиморяй Л. А. Пантюхину после посещения кладбища жертв блокады Ленинграда. Письмо было любезно предоставлено Светланой Леонидовной, дочерью Л. А.Пантюхина. Ласло не знал в совершенстве русский язык и текст отрывка одного из его писем приводится без редактирования. «…Два глубокие чувства восполняли мою душу: во первых мне было стыдно как мог я воевать против Вас, против вашего народа, а потом сердце мое было переполнено чувством самого глубокого удивления, видя геройство и любовь к Родине матери. Долго на долго смотрел я на немые холмы героев и жертв 900 дневнего блокада и чуть не лили слезы из глаз … . Не быть войне!». [1] В Удмуртии созданы центры немецкой культуры «Видергебурдт» («Возрождение») и «Югендхайм» («Молодёжный дом»/ - республиканские общественные организации - Центр российских немцев и объединение российско-немецкой молодёжи, созданные в 1998 году при участии Международного союза немецкой культуры, немецкого правительства и федерального Министерства внутренних дел. Организация «Видергебурдт» предоставляет информацию о немецких военнопленных их родственникам в Германию. Память — категория нравственная, она не зависит от идеологии, политики, питает её совесть. Мы активисты школьного музея взяли шефство над памятным знаком венгерским военнопленным. При всей своей неоднозначности, история учит терпимо относиться к памяти солдат, стоявших в ту страшную войну по другую сторону фронта: ведь среди них были не только воевавшие «идейно», но и те, кого на войну послали в качестве пушечного мяса тогдашние правители стран – союзниц гитлеровской Германии. Война закончилась, но отголоски постоянно напоминают о ней. Мы победили в этой войне, за что мы благодарны нашим ветеранам. Низкий им поклон за эту Великую победу, но, к сожалению, многие из них остались лежать в земле на территории государств Европы: Германии, Норвегии, Венгрии, Польши и других» Мы точно знаем, что за ними ухаживают школьники, молодые люди, общественные организации. Мы тоже решили взять шефство над памятный знак венгерским военнопленным. Народное сознание эту память сохранило. В любой местности, где были лагеря военнопленных, до сих пор помнят об этом. И живут там не только те, кто разрывал могилы вражеских солдат или строил на них дома, народные рассказы о пленных полны сердобольного участия и сочувствия. В этом и есть высшая мудрость народа-победителя - в умении прощать.

Примечание

Глава 1.

  1. ЦГА УР, ф. Р-1081, оп. 3, д. 1, л. 5.

  2. Журнал «Иднакар» №12,2011 г. Статья Немцы в Ижевске (1941-52): принудительное пришествие.

  3. Там же.

  4. Там же

Глава 2

  1. Сообщение Светланы Петровны Горошниковой.

  2. По волнам памяти // Можгинские вести.- 2000. №114.

  3. Сообщение Валентины Вениаминовны Лушниковой.

  4. Русский плен // Огонёк. – 2004. №39.

  5. Сообщение Леонида Андреевича Семерикова.

  6. Ренёв Е.Г. Немецкие батальоны в Удмуртии // Инфо-Панорама. – 2005. №23 – с.13

  7. Там же – с.13

  8. Там же – с. 13

  9. Русский плен // Огонёк – 2004. №39.

  10. Ренев Е.Г. География памяти: исторические очерки. – Ижевск, 2005.- с.2

  11. Пузанова Н.Н. Удмуртская Германия // Удмуртская правда. – 2005. №87. – с.11

  12. Сообщение Леонида Андреевича Семерикова.

Заключение.

  1. Семейный архив Л. А. Пантюхина.

22

Список источников и литературы.

Архивные материалы Центрального государственного архива УР.

  1. Переписка Наркома вооружения СССР с Наркоматом внутренних дел СССР. – ф.1081, оп. 3, д. 1, л. 86.

  2. Постановления Совнаркома УАССР и ОБКОМА ВКП(б). – ф. 551, оп. 1, д. 42, л. 125

  3. Протоколы обследований эвакогоспиталей на территории УАССР. – ф. 568, оп. 2, д. 14, л. 71, 72-74.

Архивные материалы Центра документации новейшей истории УР.

  1. Переписка обкома с горкомами, райкомами ВКП (б), Наркоматами здравоохранения и соцобеспечения СССР, РСФСР, УАССР управлением эвакопункта №22, Всесоюзным комитетом помощи раненым, госпиталями по вопросам работы госпиталей. – ф. 16, оп. 1, д. 3936, л. 3.

Респонденты.

  1. Голубева Руфина Федоровна, 1931 года рождения, ветеран труда, бывший токарь завода «Ижмаш» г. Ижевска УР, проживающей по адресу: г. Ижевск, микрорайон «Воложка», ул. Калиновая, д.24.

  2. Горошникова Светлана Петровна, 1928 года рождения, директор и оснаватель музея «Набата памяти», расположенного по адресу: г. Можга, ул. Наговицина, 46.

  3. Истомина Татьяна, 1995 года рождения, бывшая ученица Рябовской школы УР, проживающей по адресу: г. Ижевск, ул. Дружбы, д. 25, кв.11.

  4. Лушникова Валентина Вениаминовна, 1932 года рождения, ветеран труда, проживающей по адресу: г. Ижевск, ул. 14-ая, д. 143.

  5. Семериков Леонид Андреевич, 1936 года рождения, лектор общества «Знание», проживающий по адресу: г. Ижевск ул. Короткая, д.54.

  6. Шепталин Алексей Александрович, 1971 года рождения, этнолог – юрист кафедры этнологии и регионоведения Удмуртского университета, расположенного по адресу: г. Ижевск, ул. Университетская, 1.

23

Литература.

  1. Военнопленные и интернированные граждане Германии: путь на родину из СССР (1940 – 1950-е годы): Документы, факты, комментарии / сост., авт. Предисл. И примеч. Н.Ф. Бугай; авт. Коммент. В.Б. Конасов. – М.: Готика, 2001.

  2. Галицкий В. П. Вражеские военнопленные в СССР (1941-1945 гг.). Военно-исторический журнал, 1990, №9.

  3. Ибатуллин Т.Г. Война и плен. – Санкт-Петербург, 1999.

  4. «Иднакар» Статья Немцы в Ижевске (1941-52): принудительное пришествие №12,2011 г.

  5. Мы шли к Победе трудною дорогой…- Ижевск: изд. «Регион- пресс», 2005.

  6. Ренев Е.Г. География памяти: исторические очерки. – Ижевск, 2005.

  7. Удмуртия в Великой Отечественной войне 1941 – 1945г.г.: Сборник документов. – Ижевск: Удмуртия, 1995.

Материалы периодической печати.

  1. Ренёв Е.Г. Немецкие батальоны в Удмуртии // Инфо-Панорама. – 2005. №23.

  2. Русский плен // Огонёк – 2004. №39.

  3. Пузанова Н.Н. Удмуртская Германия // Удмуртская правда. – 2005. №87.

Музейные материалы.

  1. Музей «Набат памяти» г. Можга УР, адрес: ул. Наговицына, 46: По волнам памяти // Можгинские вести. – 2000. №114.

24

Приложение 1.

Фотография видовая. Памятный знак венгерским военнопленным в Александровской эко-лесополосе Ленинского района, города Ижевска. (копия)

25

26

27

28

29

30

31

Приложение 8

Фотография видовая. Школа №1 города Можги УР.

12 июля был издан приказ Народного Комиссара Обороны (НКО) № 232, подписанный генералом армии Г. К. Жуковым о нормах продовольственного пайка для военнопленных.

В таблице для сравнения приведены и другие нормы вместе с данными из продовольственной корзины 2006 г. для взрослого населения России.

Для военнопленных (приказ НКО № 232 от 12.07.41 г.)Хлеб – 500 (400*) г, рыбопродукты – 100 г, крупа — 100 г, картофель и овощи – 500 г, жиры – 20 г, сахар – 20 г.Для военнопленных (Приказ НКВД № 00683 от 09.04.43г.)Хлеб – 600 г, мясопродукты – 30 г, рыбопродукты – 50 г, крупа — 70 г, картофель и овощи – 500 г, жиры – 13 г, сахар – 10 г.Для заключенных (приказ НКВД СССР №009 3-1939 г

32

Хлеб – 600-1000** г, мясопродукты 30 г, рыбопродукты – 125 г, крупа — 100 г, картофель и овощи – 500 г, жиры – 10 г, сахар – 2 г.Для заключенных (приказ НКВД СССР от 13.10.41 г.)Хлеб – 700 г, мясопродукты – 25 г, рыбопродукты – 100 г, крупа — 70 г, картофель и овощи – 600 г, жиры – 15 г, сахар – 10 г.Для военных преступников, бывших эсэсовцев и проч. в лагере «Заксенхаузен» с 15.02.1947 г.Хлеб – 550 (500*) г, мясопродукты и рыбопродукты – 78 (50*) г, крупа — 50 г, картофель и овощи – 600 г, жиры – 30 (20*) г, сахар – 25 (20*) или мармелад 30 г.Нормы потребительской корзины 2006 г. для взрослого трудоспособного населения Российской Федерации (Федер. закон №44-ФЗ от 31.03.2006 г.)***Хлеб – 360 г, мясопродукты – 102 г, рыбопродукты – 44 г, крупа — 7 г, картофель и овощи – 560 г, жиры – 38 г, сахар – 61 г.Нормы потребительской корзины 2006 г. для пенсионеров Российской Федерации (Федер. закон №44-ФЗ от 31.03.2006 г.)***Хлеб – 278 г, мясопродукты – 86 г, рыбопродукты – 41 г, крупа — 6 г, картофель и овощи – 471 г, жиры – 30 г, сахар – 58 г.

* для не занятых на работах.

** в зависимости от выполнения производственных норм.

***Нормы потребительской корзины на 2011-2012 гг. (Федер. закон № 332-ФЗ от 08.12.2010 г.) приняты без изменений

По приказу НКО №232 от 12 июля 1941 г. военнопленным также полагалось на сутки 20 г чая, 4 г перца, 20 г уксуса, 6 г лаврового листа и 100 г мыла.

По приказу НКВД № 00683 1943г. норма хлеба зависела от выполнения военнопленным плана выработки. При норме выработки 50% и менее военнопленный получал 400 г хлеба в сутки, от 80 до 100% — 600 г, при 150% — 900 г. [3]

Галицкий В. П. Вражеские военнопленные в СССР (1941-1945 гг.). Военно-исторический журнал, 1990, №9.

33

34

35

36

37

Приложение 15.

Фотопортрет Г.А. Корепанов – Камский композитор – классик удмуртской музыки (копия).

38

Приложение 16

Фотография видовая. Лог у больницы №3 по адресу: г. Ижевск, ул. Нагорная.

39

Примечание 17

Фотография видовая. Кладбище военнопленных в г.Можге УР (копия).

41

Приложение 19.

Фотография видовая. Ижевский цирк (копия).

Приложение 20.

Фотография видовая. Театр им. В.Г. Короленко, 2005 год, УР г. Ижевск (копия).

42

Приложение 21.

Фотография видовая. Жилые дома по ул. Клубной, 2005 год, г.Ижевск, УР.

43

Приложение 22.

Фотография видовая. Дом на улице Советской, 2005 год, г. Ижевск, УР.

Приложение 23.

Фотография видовая. Район «25-ти бараков». г.Ижевск, УР, 2005 год.

44

Приложение 24.

1947 год. Пленные немцы строят лестницу от ул. Советской к плотине. Лестница реконструирована в 2007 г.

45

Приложение 25.

Фотография видовая. Благоустройство памятного знака венгерским военнопленным активистами школьного музея Трудовой славы строительства железной дороги Ижевск – Балезино (копия).

46

47

Городская акция «Помоги памятникам истории и культуры» октябрь 2013г.

48

Городская акция «Помоги памятникам истории и культуры» октябрь 2015г.

49

Приложение 26

Фотографии видовые. Народный музей «Набат памяти» г.Можга УР.

Фотография видовая. Экспозиции музея. Народный музей «Набат памяти» г.Можга УР (копия).

50

Фотографии видовые. Светлана Петровна Горошникова – директор и основатель Народного музея «Набат памяти» г.Можга УР (копии).

51

Приложение 27.

Фотография видовая. Леонид Андреевич Семериков – лектор общества «Знание» УР г.Ижевск.

52

Просмотров работы: 1664