X Международный конкурс научно-исследовательских и творческих работ учащихся
Старт в науке
Две «Скрипки Ротшильда»: межтекстовый диалог
Автор работы награжден дипломом победителя I степени
Полная версия работы доступна во вкладке "Файлы работы" в формате PDF
ВВЕДЕНИЕ
Рассказ И.Грековой «Скрипка Ротшильда» был увиден на просторах интернета случайно и прочитан практически по одной причине: вызвал недоумение по поводу названия. Ведь точно так же называется рассказ Чехова! Итак, два рассказа. Две «Скрипки Ротшильда». Один написан в 1894 году, другой – в 1980. Прочитав произведение современного писателя, мы узнали, что не только название, но и сам чеховский текст присутствует на его страницах и даже стал структурной частью. В литературоведении такое явление называется интертекстуальность. Конечно, это понятие не сводится к простой цитатности, которая является по сути лишь одним из ее проявлений. В обоих «Скрипках Ротшильда» интертекстуальных перекличек много, но мы решили остановиться только на так поразившей нас прямой отсылке к тексту Чехова.
Согласно теории диалогизма М.М. Бахтина и возникшей на основе его идей теории интертекстуальности, главная функция всех включений - создание диалогичности, предполагающей понимание - соотнесение одного текста с другим и переосмысление в новом контексте. Ведя этот диалог, автор может соглашаться с предшественником и, перепоручая ему высказывание, опираться на него или полемизировать, ставить перед ним философские вопросы. Наша задача - «услышать» и понять, как два текста ведут своеобразный диалог, как взаимодействуют и как расширяется при этом смысл произведения.
Объект исследования – текстырассказов А.П. Чехова «Скрипка Ротшильда» и одноименного рассказа И. Грековой.
Предмет исследования – межтекстовые связи данных рассказов.
Цель – провести анализ рассказа Чехова «Скрипка Ротшильда» и одноименного рассказа Грековой и определить их диалогическое взаимодействие.
Данная цель предопределила постановку следующих исследовательских задач:
изучить литературу по этому вопросу; сопоставить одноименные рассказы А.П. Чехова и И. Грековой, выявив, что их объединяет и что различает; проследить, как меняются смыслы рассказов в процессе развития диалогических отношений.
Актуальность исследования обусловлена все возрастающим интересом к проблеме диалогичности современной литературы и литературы прошлых веков.
Новизна исследования: предпринята попыткаисследовать проявления межтекстового диалога на материале рассказов Чехова и Грековой. Исследовательских работ по творчеству современной писательницы И.Грековой мы не нашли вообще, поэтому представленный нами анализ, выполненный без опоры на «авторитетное мнение», может содержать спорные положения.
Практическая значимость: сделанные теоретические выводы и обобщения, а также конкретный анализ текстов могут использоваться при изучении творчества Чехова и творчества современных писателей.
Работа представляет собой прикладное исследование.
Гипотеза: межтекстовые связи, подтверждающие идею непрерывности литературного процесса и преемственности по отношению к традиции, помимо диалогической, выполняют экспрессивную и пародирующую функции, а также служат средством характеристики персонажей.
Методы исследования: теоретические методы (элементы методов анализа, сравнения, сопоставления, обобщения и интерпретации материала);
текстовая выборка; лексический анализ текста.
ГЛАВА 1. Что объединяет эти два рассказа?
1. Название – «Скрипка Ротшильда».
И. Грекова многократно выделяет название своего рассказа, «заимствуя» его у Чехова. Два слова, которые вызывают совершенно разные ассоциации. Скрипка – музыка, мелодия, душа. Ротшильд – золото, власть, деньги, сила, успех. Странность названия рассказа Чехова в том, что громкую фамилию Ротшильд носит нищий флейтист, которого «роднят» с банкиром только еврейские корни, а скрипка принадлежит совсем другому человеку – гробовщику Якову. Тайна названия раскрывается только в самом конце. Точно так же и с рассказом Ирины Грековой: объяснить «одинаковость» названий только тем, что это «рассказ в рассказе» (одна из героинь читает другой «Скрипку Ротшильда»), невозможно: при внешней схожести смысл рассказов различен.
2. В обоих рассказах по 3 героя, вокруг которых «крутится» действие: у Чехова это Яков Матвеевич Иванов - гробовщик в губернском городе, его жена Марфа и «рыжий тощий жид с целою сетью красных и синих жилок на лице, носивший фамилию известного богача Ротшильда»; у Грековой - Рита - преподаватель русского языка и литературы, Полина Ивановна - лифтерша в доме, где жила Рита, и ее муж - Николай Иванович, инвалид войны.
3. «Говорящие» имена.
Чехов рассказывает об именах главного героя так: «Если бы Яков Иванов был гробовщиком в губернском городе, то, наверное, он имел бы собственный дом и звали бы его Яковом Матвеичем; здесь же в городишкезвали его просто Яковом, уличное прозвище у него было почему-то Бронза, а жил он бедно, как простой мужик, в небольшой старой избе…». Яков (Яако́в – букв. «последовал» от ивр. «пятка») – библейское (еврейское) имя. То есть Яков дословно – последователь, следующий. За кем же он следует? Как ни парадоксально, за Марфой. Переломным моментом стала ее смерть. Именно осознание Яковом того, что он - следующий, что он держится за пятку и теперь его очередь, ломает его мировоззрение, все его устоявшиеся и удобные взгляды. «Бронзой» Якова дразнят героя мальчишки, очевидно, только повторяющие это прозвище за взрослыми. Мы уже отмечали, что слово Ротшильд в названии рассказа ассоциативно связано со словами «золото» и «богатство». Бронза – это сплав металлов, прежде всего меди и олова с различными добавками, из которого изготавливаются мелкие монеты. Кроме того, бронза – это традиционный материал для скульптур и памятников, причём большинство видов бронзы на солнце отливает золотом. Вновь обращаемся к тексту: «… прозвище у него было почему-то – Бронза, ажилонбедно…». Сразу же за словом «Бронза» следует противительный союз, который противопоставляет прозвище героя и условия его жизни. То есть «Бронза», как и «Ротшильд», предполагает мотив богатства, а богатства-то героя не нажил.
Марфа– согласно библейскому сюжету, сестра Марии и Лазаря Вифанского, в доме которого останавливался Иисус Христос. В словарях имён имя Марфа трактуется как добродетель, простодушие, нетребовательность и тишина, хранительница домашнего очага, но при этом она же и госпожа, хозяйка, наставница, владычица. Марфа, на первый взгляд, полностью соответствует первому варианту трактовки имени, но для мужа она была чем-то вроде необходимой в хозяйстве вещи: «…в (этой) комнате помещались он, Марфа, печь, двуспальная кровать, гробы, верстак и все хозяйство». Она подчиняется мужу, боится его. На протяжении рассказа Марфа произносит только две фразы: «Яков! Я умираю!» и монолог о «ребёночке с белокурыми волосиками», речке и вербе. Она предстаёт перед читателями в роли мученицы, получившей вместе со смертью избавление, отдых и покой.
Ротшильд. Имени нет. Может быть, это и не фамилия, а прозвище, как Бронза для Якова. Оба героя псевдобогачи. Оба музыканты. Оба талантливы. При этом талантливый скрипач Яков вынужден заниматься похоронным делом, а флейтист Ротшильд со временем откроет в себе талантливого скрипача.
В рассказе Ирины Грековой тоже все непросто.
Рита, или Рита Петровна, как называет ее Полина Ивановна, - преподаватель русского языка и литературы. Сразу возникает вопрос: Рита – это самостоятельное имя, производное от Маргарита, или просто вольная версия Полины Ивановны, желающей таким образом и приличия соблюсти, и приятельские отношения обозначить? Рита – это имя греческого происхождения, производное от Маргари́та; восходит к др.-греч. μαργαρίτης («маргаритес») — жемчужина, жемчуг. Имя Рита, сохраняя семантику полного имени, в то же время словно снижает торжественность и некую его пафосность, что перекликается с характеристикой, даваемой Рите автором: «Риту всегда одолевали проблемы, роившиеся вокруг нее, как слепни вокруг лошади», «Рита по уши была занята в школе». Уникальность и грубая повседневность. Практически как нищий Ротшильд.
Полина Ивановна - приятельница Риты, лифтерша. Поли́на — женское имя французского происхождения (Pauline), производное от мужского имени Поль (Paul); таким образом происходит от латинского paulus («маленький», «малыш»); разговорная форма имени Аполлинария, что значит «Солнечная», происходит от имени древнегреческого бога солнца Аполлона. Определение «маленькая» очень подходит героине: «Полина Ивановна, напротив, ростом небольшая …крутопузатенькая», даже платье у нее «коротенькое». Но оказывается, что настоящее ее имя – Прасковья. Праско́вья — русский вариант греческого имени Параскева (греч. παρα-σκευή) — «канун субботы, пятница». Однако имя, которое носили христианские мученицы и святые, не прижилось, так и оставшись невостребованным. Сразу же вспоминается нереализованное, возможное в другом месте и при других обстоятельствах имя Якова – Яков Матвеич.
Муж Полины Ивановны носит греческое имя Никола́й, обозначающее «побеждать народ» ( восходит к др.-греч. Νῑκόλαος (νῑκάω — «побеждать» и λᾱός — «народ»). Николай Иванович - инвалид Отечественной войны, в каком-то смысле победитель. Но Рите он представляется несчастным и забитым. И только в конце рассказа раскрывается сущность Николая Ивановича, маленького человека, сроднившегося со своей ничтожностью и незаметностью, искаженного ею. Муж и жена имеют одинаковое отчество – Ивановичи! Оно словно раскрывает их внутреннее сходство, родство душ при кажущемся отличии.
4. Схожесть Якова и Полины Ивановны.
Как чеховский рассказ стал частью рассказа И. Грековой? Почему преподаватель русского языка и литературы Рита решила прочитать «Скрипку Ротшильда» лифтерше Полине Ивановне? Слушая сетования приятельницы на вечные нехватки, она, как человек, страстно любящий литературу, невольно провела параллель между жизнью Бронзы и Полины Ивановны («Какое-то навязчивое воспоминание кололо ей душу. Откуда это? Где это она читала похожее? Ах, да! Вспомнила»). У Риты была тайная цель – повлиять на отношение Полины Ивановны к мужу, как бы подставив ей зеркало художественного текста.
1) «Яков делал гробы хорошие, прочные». - «Полина Ивановна тоже была занята сверх меры. Дежурила она, правда, раз в три дня - сутки на работе, двое свободных, - но свое дежурство считала отдыхом». У обоих была дополнительная деятельность, приносящая доход. Яков подрабатывает игрой на скрипке, Полина Ивановна – уборкой квартир, хотя есть и существенное отличие: для Полины Ивановны подработка была основным источником дохода.
2) Оба они – люди семейные: у Якова есть жена Марфа и, как выясняется, когда-то была дочь; у Полины Ивановны - «муж, Николай Иванович, инвалид Отечественной войны, сын Игорь в армии и дочь Люда в неудачном браке». И отношение к своей семье у героев похожее: глухое равнодушие.
Яков за всю жизнь, за все прожитые вместе пятьдесят два года ни разу не пожалел Марфы, не приласкал, ни разу не подумал о ней, не обратил внимания, «а только кричал на нее, бранил за убытки, бросался на нее с кулаками». А о ребенке он, хоть и «напряг память, но никак не мог вспомнить».
Отношение Полины Ивановны к своей семье раскрывается в рассуждениях о том, что все они сидят у нее на шее и вводят в убытки.
Даже в деталях герои похожи: Яков «не велел ей (Марфе) пить чай, потому что и без того расходы большие, и она пила только горячую воду». - «На одну чайную заварку сколько идет! Говорю: «Пей пожиже», - а он (муж) погуще норовит», - словно вторит ему Полина Ивановна. Яков, сделав гроб для ещё живой жены, записывает: «Марфе Ивановой гроб - 2 р. 40 к.», после ее смерти остаётся доволен тем, что похороны обошлись «так честно, благопристойно и дешево и ни для кого не обидно». Полина Ивановна не высылает деньги мужу-инвалиду, которому не на что выехать из санатория домой.
3) Оба герои – бедные. Но бедные по-разному.
О Якове сказано, что «жил он бедно, как простой мужик, в небольшой старой избе, где была одна только комната, и в этой избе помещались он, Марфа, печь, двухспальная кровать, гробы, верстак и всё хозяйство». Несмотря на то что много работал и подрабатывал игрой на скрипке, дела его шли скверно.
Полина Ивановна, в свою очередь, сокрушается: «Я не миллиардерка какая-нибудь, чтобы зря деньги кидать. У меня еще своей яхты нет». Это при том, что за уборку она брала пятнадцать рублей (за окна отдельно). Много это или мало, можно понять, сравнив с доходом Риты, получающей за проверку тетрадей пять рублей в месяц. Пять рублей – это «два окна помыть, а если большое, с дверью, так и одно...». Но при этом живет Полина Ивановна как бедная: экономит на всем, третирует семью, да и себе отказывает даже в такой мелочи, как покупка кофе, до которого она большая охотница.
4) Все мысли и разговоры героев – о деньгах, убытках, заработке.
Ход мыслей у Якова и Полины Ивановны одинаковый: «Он думал о том, что если бы эту пропащую тысячу рублей положить в банк, то в год проценту накопилось бы самое малое - сорок рублей» - «Вот и я прошлый год получила отпускные и дома оставила, в шкатулке. А их бы на книжку, процент бы какой-никакой, а набежал». И Яков, и Полина Ивановна постоянно подсчитывают «убытки» и «нехватки», но лифтерша идет дальше, чем Яков: если тот считал только свои доходы и убытки, то Полина Ивановна считает ещё и деньги своей приятельницы. Значение этого слова – убыток – меняется для Якова на протяжении рассказа и остается неизменным для Полины Ивановны.
5) Яков и Полина Ивановна – люди зависимые, с точки зрения психологии.
Полина, лифтерша, для которой якобы «проблем не существовало - все они были уже решены», пыталась уйти в работу от семейных проблем.Она уверена, что лучше всех в семье знает, как должны развиваться события и как должны себя вести домочадцы, пытается не позволить другим быть самими собой и протекать событиям естественным путем. Для контроля использует разные средства - угрозы, уговоры, принуждение, советы, подчеркивая тем самым беспомощность окружающих («муж без меня пропадет»). Полина Ивановна заботится о других, но эта забота чрезмерна. По-видимому, она убеждена в том, что ответственна за их чувства, мысли, действия, за их выбор, желания и нужды, заихблагополучие или недостаток благополучия и даже за саму судьбу.
Яков настоящую работу подменяет мнимой: бесконечно подсчитывает и записывает убытки, и на это бесполезное действо ушла вся жизнь. Создается впечатление, что Яков таким образом прячется от реальности, которая его не устраивала, а менять ее он не стремился. Можно предположить, что ему легче жить в мире своих иллюзий, чем разорвать этот замкнутый круг.
5. На страницах обоих рассказов есть место тому, что выводит за рамки обыденной жизни, - искусству.
У Чехова это музыка. Скрипка. Когда Якову было особенно тяжело и тоскливо, он играл на скрипке. Интересно, что слово «скрипка» часто выступает контекстуальным антонимом слов «книжка», «убытки» и «итог», ведь музыкальный инструмент связан с творчеством, духовным миром героя. После смерти Марфы, единственного родного человека, у Якова осталась только скрипка, теперь она – друг, который поддержит, поймёт и передаст всё, что происходит в душе, на понятном всем языке. Этот язык - музыка.
У Грековой – литература. Книги. Рассказ Чехова «Скрипка Ротшильда». Преподавателем русского языка и литературы была Рита. Это она уловила знакомые интонации в речах Полины Ивановны, хотя слово «убытки» та не произносила, и увидела схожесть между гробовщиком Яковом из чеховского рассказа и приятельницей-лифтершей. Рита надеялась, что и Полина Ивановна, услышав «Скрипку Ротшильда», поймет то, что понял в конце жизни Яков: жизнь дана человеку не для того, чтобы он тратил ее на зарабатывание денег, подсчет убытков и третирование родных, а для того, чтобы он увидел и понял красоту мира, чтобы любил, радовался, делал настоящие дела, был счастлив сам и делал счастливыми других.
6. Кульминация. Прозрение истинное и мнимое.
Случается, люди теряют память, реже – обретают. К Якову память возвращается после смерти Марфы. Он вспоминает свою жизнь и видит в ней одни только страшные убытки. Но кое-что изменилось: он говорит не только о материальных убытках, неиспользованной возможности прибыли, но и о духовных: можно было бы вести интересный и во всех смыслах прибыльный образ жизни, быть по-настоящему известным и уважаемым в городе (не за гробы), но он «прозевал» всё это: настоящую работу, положение в обществе, ребёнка, жену, радость, общение, счастье - прозевал жизнь. Яков понял главное, но жить по-другому он не в силах: понимание пришло слишком поздно.
Полина Ивановна, слушая историю Якова, скучала, томилась, осуждала его за слишком бурное, по ее мнению, выражение чувств при подсчете убытков, соглашалась с тем, что с денег надо процент иметь, высказывала свои понятия о жизни и ее ценности, ругала Якова за жестокосердие по отношению к умирающей жене, отвлекалась на соображения, почему это гроб для старухи стоит так дешево – всего 2 руб. 40 копеек, пыталась «закруглить» чтение. Никаких намеков Риты не понимала, очевидной схожести своих собственных поступков с поступками Якова не видела. Даже со значением повторенный Ритой эпизод про горячую воду вместо чая ее никак не тронул, своего приказа мужу пить чай «пожиже» она в нем не услышала. Бурную эмоциональную реакцию вызвала лишь история про несчастного «младенчика», позабытого собственным отцом. Несомненно, Полина Ивановна испытала потрясение, причем довольно сильное, раз решила сводить Николая Ивановича в кино. Рита рада и такому проявлению человечности, потому что это подтверждает ее веру в «воспитательное значение великой русской литературы» и силу слова.
Но мы обратили внимание на некоторые моменты: из роли тирана, несмотря на «непривычно мягкий тон», Полина Ивановна не вышла, ибо собирается «сводить» в кино, словно речь идет не о взрослом человеке, к тому же воевавшем, а о несмышленом ребенке; союз «тоже» в предложении «Тоже жизнь у него не очень веселая» говорит о том, что параллель между жизнью героев чеховского рассказа и своей семьи она все-таки провела; не последнюю роль в решении «сводить в кино» сыграла дешевизна мероприятия, то есть считать возможные убытки она не перестает и в минуту «слабости».
ГЛАВА 2. Чем рассказы различаются?
1. Трагедия женщины в рассказе Чехова
Жена Якова мало привлекает внимание исследователей: она нужный для развития сюжета второстепенный герой, характер которого статичен, поэтому не столь интересен. Ни в одном из доступных нам источников мы не нашли ни слова о том, что Чехов раскрывает трагедию не только Якова, но и его жены. Марфа рано вышла замуж, в 17 лет, но счастья в семейной жизни так и не испытала, хоть и прожила бок о бок со своим супругом 52 года. В 19 лет стала матерью, но ребенок – белокурая девочка – умер. Детей Марфа больше не имела и, возможно, материнские чувства реализовала в заботе о своем муже. Так среди гробов, в душной маленькой комнате, с вечно недовольным мужем, не имея возможности даже чаю попить, она прожила полвека, так и не узнав, что жизнь может быть счастливой. Не удивительно, что она радовалась смерти как освобождению.
2. Пространство и время в рассказах
В начале чеховского рассказа пространство замкнуто провинциальным городком, который «хуже деревни». Жизнь Якова течет без перемен, по заведенному порядку, к окружающей действительности он равнодушен (как, впрочем, и к людям), все мысли только об убытках и пользе. Привычный ход жизни нарушила болезнь жены. Яков вышел из своего «забытья», в котором пребывал 52 года, на берегу реки, сидя под той самой вербой, о которой ему говорила Марфа перед смертью. Пространство рассказа размыкается. Река представляется и рекой жизни, которая заставляет героя вернуться к тому, что он, казалось, забыл навсегда; и частью мира природы, противопоставленной жизни людей, порой не замечающих красоты окружающего мира. Вспоминая всю свою жизнь и размышляя о ней, Яков пытается восстановить утраченную гармонию через «общение» с прошлым. Автор подводит читателя к мысли о том, что мир не исчерпывается состоянием разъединенности и вражды. Чтобы обрести свободу и новое чувство времени, найти отсутствующий прежде смысл, надо выйти за пределы замкнутого существования. Якову эта истина открывается только перед лицом небытия.
Пространство и время в рассказе Грековой статичны, как статичны и ее герои: движение оборачивается бегом по замкнутому кругу, а попытка разомкнуть пространство тесного мирка так и остается попыткой.
3. «Смысл» в потоке жизни
Жизнь обоих героев – Якова и Полины Ивановны - была наполнена повседневными делами и мыслями о «суетном», сознание их закрыто, потом происходит событие – эмоциональная встряска, заставляющая тосковать душу, – и сосредоточенность на бытовых проблемах сменяется переживанием настоящего и осознанием прошлого и дает надежды на будущее. Но чеховский герой переходит от «убыточной» во всех смыслах жизни к осмыслению и раскаянию, а героиня Грековой «забывает» о потрясении и возвращается к рутине, вновь погружаясь в подсчеты своих и даже чужих убытков.
4. Финалы рассказов
Рассказ Чехова «Скрипка Ротшильда» привлекал и привлекает внимание многих исследователей его творчества, поэтому при анализе смысла финала мы будем опираться на их работы, в частности на монографическое исследование, размещенное на сайте Научной библиотеки им. А.Н. Игнатова, «Анализ рассказа А.П. Чехова «Скрипка Ротшильда», и статью А.В. Кубасова «СемантиканарративнойструктурырассказаА.П. Чехова».
История повторяется: заболевший Яков едет к врачу и оказывается у того же самого доктора только в качестве пациента (идёт «по пятам» за Марфой, он – следующий). А.В. Кубасов предполагает, что умирают Марфа и Яков от тифа: совпадают симптомы (высокая температура, жажда), легко заразиться, высока вероятность летального исхода. Как отмечает исследователь, «Чехова-художника тиф привлекает тем, что дает возможность герою выйти за рамки привычного сознания, увидеть окружающий мир по-другому, в новых координатах. <…> Меняется мировидение и у заболевшего Якова».1 Чувствуя приближение смерти, Яков тоскует больше всего о том, что не сможет «взять с собой в могилу» самое дорогое, что осталось у него в жизни, - скрипку. Меняется и его отношение к старику Ротшильду: теперь он видит в нем не «пархатого жида», а человека: «Захворал, брат». Бронза всю жизнь ненавидел Ротшильда, но именно он был единственным человеком, который уважал гробовщика за талант музыканта, именно Ротшильд оказывается рядом с ним, когда тот играет свою прощальную мелодию, и понимает состояние его души по звукам музыки.
Заканчивается рассказ исповедью Якова, и два греха вспоминает он перед последним причастием: «несчастное лицо Марфы и отчаянный крик жида, которого укусила собака». Равнодушие и злоба. Два страшных греха, два самых больших убытка в жизни Якова. Вину перед женой он искупить уже не в силах, но вот второй грех - может успеть. И он успевает: «Скрипку отдайте Ротшильду». Вот он – момент истины. Яков Бронза и Ротшильд. Оба музыканты. Оба талантливы. Вот только талантливый скрипач Яков всю жизнь делал гробы и считал убытки, а Ротшильд играл на флейте. Якова-гробовщика после его смерти никто не вспоминает, Ротшильд забросил флейту и играет только на скрипке. Когда она принадлежала Якову, ее никто и не замечал. Наверное, потому, что герой должен был пережить трагедию, изменить свой взгляд на мир и на людей, чтобы родилась мелодия, которая заставит людей плакать.
Финал рассказа Ирины Грековой прозаичен и в общем-то предсказуем: ничего не изменилось. Полина Ивановна не только не отвела мужа в кино, но принялась вместе с ним считать доходы Риты: «Так до вечера и просчитали»…
Обращают на себя внимание детали: черные твердые антрацитовые глаза Полины Ивановны, их каменноугольная чернота, в которую с надеждой заглядывала Рита, желая увидеть проблеск чувства. Выражение «черные твердые антрацитовые глаза» - это, по сути, плеоназм: антрацитовый = черный, твердый, с металлическим блеском. Становится очевидно, что Грековой важно особо выделить не просто цвет – черный, но и характеристики «твердый», «с металлическим блеском». Ну как тут не вспомнить прозвище Якова – Бронза?! Словосочетание «каменноугольная чернота» также неправильно с точки зрения культуры речи: угольный=черный, а в сочетании с корнем «каменно» сложно применимо к характеристике глаз. Значит, такая «неправильность» - результат сознательного акцентирования на «каменности», «твердости», «непрошибаемости» - словом, душевной глухоте и черствости Полины Ивановны. Черный цвет, многократно усиленный эпитетами «антрацитовый», «каменноугольный», ассоциируется с тьмой, мраком, черной дырой, поглощающей все и вызывающей чувство безнадежности и беспросветности. А если вспомнить, что и эмоциональное состояние лифтерши, как ни в чем не бывало заявившейся к Рите на чашечку кофе, Грекова охарактеризовала как «твердое», то становится очевидно: нет надежды на то, что Полина Ивановна сможет понять то, что открылось Якову: главная ценность – это не деньги, вообще не материальные ценности.
5. Смысл названия
Смысл названия рассказа «Скрипка Ротшильда» в статьях, посвященных творчеству А.П. Чехова, трактуется по-разному. Так, большинство исследователей сходятся во мнении, что в названии заложена идея бессмертия человеческой души: Яков, сочиняя мелодию и передавая ее вместе со скрипкой Ротшильду как наследство, передает ему свою душу, которая будет жить до тех пор, пока Ротшильд будет играть на скрипке и пока будет жива мелодия. Есть и иные аспекты названия: оно содержит указание на временную точку отсчета – то есть на время, когда ни Марфы, ни Якова давно нет в живых. От Якова остались лишь «новая песня» да скрипка, в которой живет его душа.
Читая рассказ Грековой, невольно задумываешься: где же та самая скрипка, где мелодия, берущая за душу? Вероятно, эта роль отведена Рите, страстно любящей русскую литературу. Рита совсем не похожа на свою приятельницу Полину Ивановну. «Очень были они разные», но вместе словно составляют одного Якова: Полина Ивановна «считает убытки», а Рита «играет на скрипке». Яков умирает, успев понять «убыточность» своей жизни, успев раскаяться и искупить хотя бы один свой грех. А здесь умирают Ритины надежды изменить мировосприятие Полины Ивановны. Но сама Рита будет жить дальше: решать бесчисленные проблемы, читать книги, проверять тетради и учить детей тому, что Яков понял только в самом конце жизни, тому, о чем была его последняя песня, – пониманию истинных ценностей, главная из которых – жизнь человека. Подлинная жизнь. Ни у Якова, ни у Риты нет детей, но у него есть скрипка, а у нее – ученики. Яков вкладывал душу в игру на скрипке, Рита – в учеников, которых считает своими детьми и которых с каждым годом становится все больше («дети в квадрате»). Идея бессмертия человеческой души, заложенная в чеховском рассказе, получила свое развитие в рассказе Грековой. Но есть и существенное различие: душа Якова проснулась только потому, что в ней было что-то живое - то, что доверял он только скрипке, то, что услышал и понял старик Ротшильд; душа Полины Ивановны только встрепенулась при рассказе о «младенчике», а потом снова погрузилась в свой мертвый сон, в котором место есть только «накоплениям». «Искусство способно пробудить душу», – словно говорит Чехов. «Но и оно бессильно, если душа умерла или крепко спит», – продолжает Грекова.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
В каждом из рассказов отразились и время, и личность их создателя, и особенности мировоззрения. И если рассказ Чехова можно назвать сложным, уникальным, философским произведением, которое трактуется разными исследователями по-разному, то рассказ Грековой, являясь по сути литературной отсылкой к нему, можно считать произведением, обладающим самостоятельной значимостью и неповторимым обаянием. Итак, наши выводы:
Текст чеховского рассказа, присутствуя в рассказе И. Грековой цитатно, вступает с ним в диалогическое взаимодействие, переосмысление с разрушением ожидаемого смысла. Традиция одновременно продолжается и обыгрывается, подчиняясь общему замыслу - скрытой иронии, направленной на современность.
Сразу обращающее на себя внимание единое название – «Скрипка Ротшильда» - несет серьезную смысловую нагрузку в обоих рассказах, но, сохраняя идею бессмертия человеческой души, заложенную в чеховском рассказе, видоизменяется у Грековой.
Одно из явных проявлений диалогичности текстов – это чуть ли не зеркальная схожесть героев – Якова и Полины Ивановны, раскрывающаяся даже в деталях.
Межтекстовый диалог реализуется в дублировании ситуаций, а также связанных с ними переживаний главных героев.
На страницах обоих рассказов особая роль - гармонизировать окружающий мир - отведена искусству.
Трагедийность образа Якова и его жены оборачивается «псевдотрагедией» Полины Ивановны и ее мужа, только говорящих о страданиях или играющих роль страдальцев.
Межтекстовые связи реализуются и в организации пространства и времени: в чеховском рассказе замкнутое пространство размыкается, герою удается найти отсутствующий прежде смысл хотя бы перед лицом смерти, а в рассказе Грековой попытка разомкнуть пространство и изменить мировосприятие так и остается попыткой.
Горькой пародией на «прозрение героя», состоявшееся у Чехова, стал финал рассказа И. Грековой: надежды на то, что Полина Ивановна сможет понять то, что открылось Якову, нет ни малейшей. Если финал чеховского рассказа поэтичен, то финал рассказа И. Грековой прозаичен.
Роднит эти два рассказа еще и отсутствие назидательности, сдержанность стиля и объективность повествования. Да и судьба героев обоих рассказов – следствие не каких-то из ряда вон выходящих событий, а будничных, повседневных, обыденных.
Перекликаясь во многом, эти два рассказа отличаются в главном: заставляя читателя проживать вместе с героем «неправильную», «не ту» жизнь, мучиться, тосковать, думать, жертвовать, искупать грех, Чехов выводит героя и читателя к свету и миру; Грекова, проходя практически тот же путь, оставляет героев «при своем», а читателя с чувством, что показанная ею правда жизни может быть так беспощадна.
Гипотеза подтвердилась: межтекстовые связи, подтверждающие идею непрерывности литературного процесса и преемственности по отношению к традиции, помимо основной диалогической, выполняют в рассказе И. Грековой экспрессивную и пародирующую функции, а также служат средством характеристики персонажей.
Список литературы
Бунин И. А. Собр. соч.: в 6 т. Т. 6. М., 1988.
Грекова И. Скрипка Ротшильда. Электронный адрес: https://www.litmir.me/br/?b=57220&p=1
Кубасов А.В. СемантиканарративнойструктурырассказаА.П. Чехова, Филологический класс, 24/2010.
Пьеге-Гро Н. Введение в теорию интертекстуальности. М.: Издательство ЛКИ, 2008
Чехов А.П. Скрипка Ротшильда. Электронный адрес: https://ilibrary.ru/text/978/p.1/index.html
Цилевич Л.М., Сюжет чеховского рассказа - Рига: Звайгзне, 1976
http://vokrugknig.blogspot.com/2017/03/blog-post_20.html
http://www.fmx.ru/literatura/analiz_rasskaza_aapa_chexova_skripka.html
http://gramota.ru/slovari/dic
1 http://www.fmx.ru/literatura/analiz_rasskaza_aapa_chexova_skripka.html
7