XI Международный конкурс научно-исследовательских и творческих работ учащихся
Старт в науке
Сказочный код в произведении Ф. С. Фицджеральда «Великий Гэтсби»
Автор работы награжден дипломом победителя II степени
Полная версия работы доступна во вкладке "Файлы работы" в формате PDF
ВВЕДЕНИЕ
Наверняка многие читали или хотя бы слышали о книге, рассказывающей трагическую историю богатого, но достаточно одинокого мужчины, что жил в огромном особняке на берегу залива. Американская мечта с квинтэссенцией ненависти и любви, успеха и падения - роман Фрэнсиса Скотта Ки Фицджеральда «Великий Гэтсби». Но мало кто догадывается о схожести произведения с детской книжкой «Волшебник Страны Оз» Лаймена Фрэнка Баума. Как ни парадоксально, но общие черты и вправду незаметны, если не присматриваться внимательнее.
В 1901 году сказка Баума «Главный Ключ» была опубликована в популярном среди детей и подростков журнале «Святой Николай», специализировавшимся на публикации сказок. И в 1903 году она была названа «одной из самых популярных книг» среди читателей журнала. А в 1904 и в 1905 годах книга «Королева Цикси I-й», или «История волшебного плаща» была преобразована для «Святого Николая».
Неудивительно, что Фицджеральд, будучи ребенком, сильно увлекался сказками из «Святого Николая». И так же неудивительно, что в «Великом Гэтсби», написанном в 1925 году, присутствуют многие мотивы и пространственно-временные детали из «Волшебника Страны Оз». Прочитанная в детстве сказка – вот объяснение сходства двух произведений. После этого нельзя отрицать, что «Волшебник Страны Оз» не повлиял на создание «Великого Гэтсби».
Актуальность исследования обусловлена продолжающимся корпусом исследований, посвящённых феноменам художественного (творческого) диалога, интертекста, памяти жанра и др. Новые аналитические практики (нарративная, дискурсоведческая, концептуальная) позволяют увидеть причинно-следственные закономерности в, казалось бы, случайном сходстве. Новизна непосредственно данной работы заключается в том, что мы рассматриваем не столько преемственность или конструктивное взаимодействие жанров, сколько субстратирование исходного жанра (литературной сказки) для развития нового жанра (романа).
В этой связи цель исследования – прочтение романа «Великий Гэтсби» в аспекте его сказочной генетики.
Для достижения поставленной цели необходимо решение следующих задач: а) изучить работы по истории и теории жанров сказки/ литературной сказки и романа; б) анализ аллюзий и реминисценций в тексте романа Фицджеральда; в) объяснение сказочного кода и его смыслового веса в произведении «Великий Гэтсби».
1. ТЕОРЕТИЧЕСКАЯ ГЛАВА
1.1. Особенности жанра романа
и жанра сказки/ литературной сказки
Бахтинское наблюдение о том, что, как правило, сегодня анлизируются в литературоведении именно романы и именно потому, что это становящийся, формирующийся жанр: «Он рожден и вскормлен новой эпохой мировой истории, и поэтому сродный ей».
Как утверждает М. М. Бахтин, «жанровый костяк романа еще далеко не затвердел, и мы еще не можем предугадать всех его пластических возможностей … роман – единственный становящийся жанр среди давно готовых и частично уже мертвых жанров». А далее исследователь продолжает так: «…роман пародирует другие жанры, разоблачает условность их форм и языка, вытесняет одни жанры, другие вводит в свою собственную конструкцию, переосмысливая и переакцентируя их».
В своих трудах культуролог и теоретик сопоставлял роман и эпопею (эпос), основываясь на следующей мысли: «Сопоставление романа с эпосом является моментом в критике других литературных жанров, с другой же стороны, имеет цель поднять значение романа как ведущего жанра новой литературы». Для глобального исследования это, безусловно, лучший вариант сравнения. Но, если обращаться частично и точечно, можно попытаться сравнить роман с любым другим каноническим жанром. Опираясь на труд Бахтина, рассмотрим соотношение романа и такого жанра, как жанр сказки.
Как утверждал Владимир Яковлевич Пропп, советский филолог, в своем труде «Морфология волшебной сказки» характеризовал жанр сказки следующими чертами: деление на волшебные сказки, бытовые и сказки о животных; наличие определенной ясной темы – сюжета; присутствие мотива, побуждающего героев развивать действия в истории. Одним из важных открытий для ученого была созданная им классификация сказки по функциям действующих лиц (под функцией понимается поступок действующего лица, определенный с точки зрения его значимости для хода действия) – он составил 31 пункт. Данная классификация дает нам возможность понять, что многие функции действительно представляют собой повторные, постоянные величины волшебной сказки, а потому этот жанр и остается достаточно консервативным образованием, которое традиционно характеризуется неопределенностью времени и места.
Если жанр сказки подвластен хоть какой-либо классификации и попытке структурирования основных деталей произведения, можно прийти к выводу, что сказка – канонический жанр, обладающий неподвижными чертами и особенностями. Но важно обратить внимание, что это сравнение уместно исключительно для сказки «волшебной», фольклорной. Художественная сказка (или же литературная) отстраняется, отрицает нормы статики и формы фольклорной сказки. Литературная сказка имеет общие черты с самым молодым и развивающимся жанром – романом.
Что есть литературная сказка? Если фольклорная сказка – сказка устного народного творчества, созданная целыми поколениями людей (структура которой подвластна универсальным законам), то в этой связи, художественная сказка (литературная) – произведение конкретного автора, имеющее черты волшебного мира, герои которого живут и подчиняются его законам. Жанр литературной сказки окончательно оформляется именно в эпоху романтизма, когда литературная сказка была не только противопоставлена фольклорной, но и стала одним из жанров малой прозы наряду с рассказом и новеллой.
Литературная сказка во многом связана с народной, а потому и перенимает особую систему, где «необычное» с точки зрения житейских представлений – это само собой разумеющееся, а внутренний мир замкнут и не соотносим с действительностью. Если исходить из положения, что сказка является отражением древних мифологических представлений, в том числе и о смерти, а перемещения героя сродни перемещению души человека в иной мир, то эти представления претерпевают коренную трансформацию, а тот другой мир теряет характеристику инобытия и становится вполне ординарным для пространства сказки.
Одной из важных категорий литературной сказки является присутствие противопоставления сказочной действительности иным пространствам и мирам. Даже тогда, когда герой попадает в другую реальность (сказочная страна, например), он не оказывается в ином измерении, где не действуют законы его родного мира. Все происходящее подчинено некой единой логике, а чудо и волшебство являются естественным и само собой разумеющимся. Присутствует оппозиция: дом – чужая страна, известное – неизвестное.
Надо признать, что в этом определении границы представления о литературной сказке предельно размыты: выходит, что литературная сказка, как и всякий жанр, может быть основана на фольклорных источниках, а может и не основываться на них; может использовать традиционные элементы фольклорно-сказочной поэтики, а может обойтись и без них. В этом и проявляется родство литературной сказки с романом. Единственный устойчивый признак литературной сказки, по Л.Ю. Брауде, фантастический сюжет («чудо <...> сюжетообразующий фактор»).
1.2. Взаимодействие литературной сказки с романом
По замечанию В.В. Кожинова, европейские (рыцарские) романы изначально не вполне отличаются от произведений жанра волшебной сказки, ведь вся их разница сосредоточена в объёме. Их типологическая близость объясняется противоположностью эпопее: последняя имела установку на отражение истины, а первые – модели, вымысла, образцового (почти абстрактного) жизненного пути. Рассуждая при этом о связи сказки литературной и романа, филолог А. Строев замечает, что если фольклорная сказка и рыцарский роман взаимодействовали в средневековье и Возрождении, то авторская сказка и роман начинают определять жанровую карту литературы в Новое время, в эпоху Просвещения, когда характер был противопоставлен, например, басне с её ярко выраженным дидактизмом.
Однако в аспекте преемственности поэтики литературной сказки относительно романа: «…литературная сказка, едва «отпочковавшись» от романа, старалась спрятаться за его авторитет (в классицистических поэтиках роману отводили место в низу жанровой иерархии, но сказки-то в них вообще не включались), использовать наработанные им художественные приемы». Иначе говоря, изначально литературная сказка оказалась репликой развития романа – неслучайно, что впоследствии эти жанры оказываются в ситуации интерференции.
Причём часто это дистанцированное взаимодействие происходит не в примерах чистых жанрах, а в интерпретациях с синтетической природой. В частности, Н. С. Шалимова в статье «Роман инициации как инвариантная форма романа воспитания» рассматривает роман инициации содержит черты вышеописанного жанра романа (как более новое явление), а роман воспитания – жанра литературной сказки (как более каноничного и статичного явления).
Например, преодолев сюжетную и тематическую схематичность, а также отказавшись от непременно счастливого конца, роман инициации «изображает биографию как бы пунктиром, повествование не воспроизводит последовательно весь процесс взросления, а сосредоточено на моменте достижения зрелости, воспринимаемом как биографическая цензура». Если классический роман воспитания предполагает изображение линейного, конструктивного течения процесса становления, то в романе инициации старое «я» растворяется, и в результате деперсонализации рождается новое, персонаж меняется настолько, что становится принципиально не похожим на героев традиционного романа становления. В целом, тип героя романа воспитания – это герой-правдоискатель, а романа инициации – герой-испытуемый, позволяющий себе действовать и меняться.
Кроме того, необходимо отметить важную деталь, заключающуюся в причине возникновения жанра инициации. Автор утверждает, что это жанр возник во второй половине XX века. Возможно, в это время он более ясно сформировался. Но нельзя отрицать, что и роман «Великий Гэтсби» вполне имеет и эту жанровую кодировку в своей структуре. Как рассуждает Н. С. Шалимова, «в переломные исторические моменты, когда человек должен заново учиться ориентироваться в быстро меняющейся действительности, быть ответственным, взрослым, тема инициации оказывается наиболее актуальной». И это объяснимо – роман написан писателем, относящимся к потерянному поколению, главные герои романов которого – люди, пережившие войну и не знающие, как жить дальше.
В этой связи мы приходим к выводу, что в романе «Великий Гэтсби» есть переход «из литературной сказки в роман», как между жанрами из романа воспитания в роман инициации. Но в описанных трудах неоднократно упоминаются различия, которые не дадут случиться полноценному изменению по причине того, что роман рано или поздно поглотит литературную сказку и продолжать развивать ее в свете современного времени: «Он (роман) борется за свое господство в литературе, и там, где он побеждает, другие, старые жанры разлагаются».
2. ПРАКТИЧЕСКАЯ ГЛАВА
2.1. Нахождение смежных черт произведений
Прежде всего, для доказательства взаимодействия литературной сказки Баума «Удивительный волшебник страны Оз» и романа Фицджеральда «Великий Гэтсби», стоит найти смежные черты произведений и попытаться сопоставить их между собой. Чтобы обнаружить присутствие или отсутствие влияния «Удивительного волшебника страны Оз» на «Великого Гэтсби», обратимся к главным фигурам произведений.
Самые очевидные схожести Волшебника Оз и Джея Гэтсби заключаются в их владении материальной роскошью, особенности прятаться за своим богатством и склонностью к культу «выдуманного себя». Например, Гэтсби известен своим роскошным особняком на Лонг-Айленде и невероятным капиталом. Он устраивает самые грандиозные вечеринки, предоставляя гостям безумные порции алкоголя и возможность пользоваться любой территорией дома, в том числе, и шикарным бассейном.
ВтретьейглавеНикКаррауэй, рассказчикисторииидругДжеяГэтсби, сказал: «I believe that on the first night I went to Gatsby’s house I was one of the few guests who had actually been invited. People were not invited—they went there». [4; стр.45] Несмотря на огромное число человек, которые жаждали присутствовать на его вечеринках, никто не приходил конкретно к Гэтсби. Онбылинтересенимнекаксамостоятельнаяличность, акакхозяинпраздника: «Once there they were introduced by somebody who knew Gatsby and after that they conducted themselves according to the rules of behavior associated with amusement parks». [4; стр.45] Но в то же время Гэтсби никогда не пытался «заявить о себе» на своих вечеринках – он просто любил наблюдать за действием со стороны, совсем как и Волшебник страны Оз.
Оз похожим образом прятался за своим богатством. Персонаж известен в мире, куда попала маленькая девочка Дороти, своим замком в Изумрудном городе и способностью колдовать. Волшебник так же не был известен как конкретная персона с мыслями и своей жизненной позицией. Все знали не его самого, а прилежащие к нему материальные ценности. Следствие этому – утверждения почти всех персонажей сказки на счет незнания его внешности и облика: «"How far away is the Emerald City where the Wizard of Oz lives?" she asked. "I want to see him." "The Wizard never sees anyone," the Munchkin replied. "And many people are frightened of him. It is a long way to the Emerald City and the journey will be dangerous. "» [1; стр.16] илиже «"Are you sure that Oz will see you?" the man said. "I have been there many times, but I have never seen him." "Why not?" the Scarecrow asked. "He never goes out," the man replied. "He stays in his palace every day." "What does the Great Oz look like?" Dorothy asked. "That is a difficult question," the man replied. "Oz is a great Wizard, so he can change himself by magic. No one is sure what he looks like. He never sees anyone."» [1; стр.34]. ИприпришествиигероевкОзу, онпряталсязазанавесомиговорящимифигурами, чтобыказатьсявсемогущиминедосягаемымволшебником (какимоннеявлялся) смагическимиспособностями: «But when the Scarecrow looked up he saw, not a Head, but a beautiful Woman sitting on the throne. She was dressed in green and her hair was green too. She had two huge wings that moved all the time. "Who are you?" the Scarecrow asked in surprise. "I am Oz, the Great and the Terrible," the Green Woman said. "Who are you? And why are you here?"». [1; стр.40] ДжейГэтсби, всвоюочередь, прячетсязаметафорическимзанавесом: сливаетсястолпой, никогданевыделяясьнасобственномпразднике: «As soon as I arrived I made an attempt to find my host but the two or three people of whom I asked his whereabouts stared at me in such an amazed way and denied so vehemently any knowledge of his movements…» [4: стр.46]
Культ «выдуманного себя», как можно назвать данную модель поведения, или модель Трималхиона, как выражается герой-рассказчик Ник из «Великого Гэтсби» подтверждается, если мы обращаемся к первым, «рабочим» названиям произведений. У Баума это был «Город Оз» и «Изумрудный город». У Фицджеральда – «По дороге в Уэст-Эгг». Данные варианты обоих писателей подчеркивают материальные имения главных героев больше, чем их самих. Это связано с позициями авторов: она считали, что владения персонажей по силе, мощности и величию перевешивают самих персонажей.
Этот мотив дает нам основания считать, что поддельность, искусственность обоих главных персонажей в «Великом Гэтсби» и «Удивительном Волшебнике страны Оз» не случайны. Когда пес Дороти, Тото, находит Волшебника за занавеской и раскрывает его тайну, Дороти высказывается, что Волшебник – очень плохой человек («"Then you are a very bad man," Dorothy said». [1; стр.58]). Начтототспокойноотвечает: «"No, I'm a good man, but a very bad Wizard," Oz replied». [1; стр.58] Но в действительности, как ни парадоксально, Волшебник и не волшебник вовсе, а просто мужчина из штата Омаха, по случайности заброшенный сильным потоком ветра на воздушном шаре в страну Оз.
Так, в шестой главе романа Фицджеральда, Ник Каррауэй объясняет читателю происхождение Джея Гэтсби и раскрывает секрет его таинственности. Урожденный Джеймсом Гатцом, семнадцатилетний юноша, сын бедного фермера из Северной Дакоты, заново выдумал себя, отделив от семьи сменой имени. И благодаря удачному стечению обстоятельств, начал свой путь к богатству уже под новым – под именем Джей Гэтсби: «I suppose he’d had the name ready for a long time, even then. <…> So he invented just the sort of Jay Gatsby that a seventeen-year-old boy would be likely to invent, and to this conception he was faithful to the end». [4; стр.105] Даже имея огромное богатство, Джей Гэтсби продолжал следовать своему плану обмана мира и занимался мошенничеством, незаконно продавая «из под полы» алкоголь – занимался бутлегерством. Обман окружающих и самих себя – параллельная черта обоих персонажей двух разных произведений.
Эта таинственность вокруг ключевой фигуры произведения очень хорошо развивается на протяжении всей истории и в «Великом Гэтсби» и в «Волшебнике страны Оз» путем взаимодействия персонажей с мотивом культа «выдуманного себя». Так, например, суть приключений Дороти – отыскать великого Волшебника Оз. А суть действий Ника Каррауэя основана на любопытстве к личности Гэтсби и желании сблизиться с ним. Ситуации Дороти и Ника схожи, ведь каждый ищет богатого таинственного мужчину своего соответствующего романа, ищет упорно, и находит, но ищет так по-своему и с помощью абсолютно разных персонажей...
Еще одним общим элементом между «Удивительным Волшебником страны Оз» и «Великим Гэтсби» являются имена персонажей. Например, в литературной сказке один из персонажей, Железный Дровосек, в оригинале произведения носил имя Ник до тех пор, пока не начал медленно подменять свои части тела на металлические (имя Ник означает «Ни простоты, ни богатства»). Идентичное имя имеет герой-рассказчик в «Великом Гэтсби». Это имя связано с пространством леса: Ник-дровосек изначально выражает собой уничтожение этой местности, все время имея при себе топор; первое, что преодолевает Ник-сосед на пути к дому Гэтсби – «…and a marble swimming pool and more than forty acres of lawn and garden». [4; стр.7] Хоть и лес у обоих персонажей разный, но к кульминации и финалу он все равно становится труднопроходимым: в «Удивительном волшебнике страны Оз» герои с трудом возвращаются в Изумрудный город после убийства Ведьмы Запада; в «Великом Гэтсби» сад Гэтсби становится неухоженным, заросшим. Но об этом позже. И среду двух Ников мы видим далекую историю любви, забытую, ее возможный поиск, отсутствие влюбленности: «Of course I knew what they were referring to, but I wasn’t even vaguely engaged». [4; стр.23] Функции персонажей тоже схожи: Ник из «Удивительного волшебника страны Оз» любит всех друзей, проявляет любовь исключительно в нужных ситуация, а не просто так: Ник из «Великого Гэтсби» так же дружелюбен по отношению к Гэтсби (берет на себя роль психолога, и беседует с ним, помогает сводить с женщиной мечты, приглашает знакомых Гэтсби на похороны). В этой связи, гротескные прилагательные к именам, становящиеся одним целым и переходящие в имена собственные, которые дают герои-рассказчики, в обоих произведениях играют не второстепенную роль: Железный Дровосек, Трусливый Лев и Великий Гэтсби. Так, прилагательные демонстрируют читателю оценку персонажа с его же стороны: Трусливый Лев считал себя трусливым до тех пор, пока не проявил храбрость – он таковым и не являлся; Великий Гэтсби сам считал себя великим, сделав культ «выдуманного себя», не являясь великим на самом деле.
Тогда в парадигме сопоставления Великого Гэтсби и Удивительного волшебника Оз возникает вопрос: «Раз персонажи имеют схожести, то куда у Гэтсби отделилась характеристика «ужасный» к характеристике «великий», как у волшебника Оз?» Оценка «ужасный» у Джея Гэтсби переместилась в другую часть его жизни – жульничество в экономических и торговых делах.
Вновь обобщая мотивы, взглянем на общую картину произведений Фицджеральда и Баума. Страсть к желанию Гэтсби заполучить Дейзи Бьюкенен, возлюбленную Гэтсби, легко сравнима с желанием Страшилы приобрести мозг. В «Великом Гэтсби», став богатым, Джей купил особняк в Уэст-Эгге исключительно для того, чтобы быть рядом с Дейзи Бьюкенен, своей возлюбленной. Страсть Гэтсби побуждала его устраивать вечеринки в надежде, что они привлекут внимание девушки. В «Удивительном волшебнике страны Оз» Дороти встречает Страшилу, который готов был сделает все, чтобы обрести мозги: «"When I come back, I shall have brains like you," he said to Dorothy». [1; стр.58] Существо из сена, которое легко воспламеняется от одного лишь вида огня, было готово рискнуть жизнью ради разума. Его страсть к получению мозгов сопоставима со страстью, испытываемой Гэтсби в поиске любви Дейзи. Важность Дейзи Бьюкенен для Джея Гэтсби стоит рассмотреть в призме иного варианта взаимодействия литературной сказки и романа в произведениях Баума и Фицджеральда.
2.2. Разложение модели литературной сказки в романе
Расхождение идей происходит в основном за счет траектории развития главного персонажа любого произведения. И если в цикле Баума Дороти взрослеет, осознает некоторые реалии и законы мира, то в романе Фицджеральда Джей Гэтсби растворяет свое старое «Я», перечеркивая его, создавая новое. Из этого следует, что для определения точек разложения модели литературной сказки в романе, стоит уловить тот момент, когда Гэтсби начал развиваться словно бы по альтернативной (не своей) модели, а, следовательно, скорее стал разрушать себя, конструируя кого-то иного.
Одним из ключевых мотивов в произведениях «Удивительный волшебник страны Оз» и «Великий Гэтсби» является мотив противопоставления Запада и Востока как самостоятельных единиц. С каждым прочитанным словом модель Запад-Восток расширяется, захватывая в пучину все большие и большие территории обобщения. Так, на первых же страницах романа «Великий Гэтсби» мы узнаем, что Ник приехал в Нью-Йорк с Запада. Затем рассказчик включает сопоставление Востока и Запада в образную сферу романа. В том числе и поэтому появляются придуманные автором Ист-Эгг и Уэст-Эгг.
«…identical in contour and separated only by a courtesy bay…They are not perfect ovals – like the egg in Columbus story, they are both crushed flat at the contact end – but their physical resemblance must be a source of perpetual confusion to the gulls that fly overhead. To the wingless a more arresting phenomena is their dissimilarity in every particular except shape and size». [4; стр.9] Тема колумбова яйца возникает неслучайно. Напоминание о том, кто открыл Америку, перекликается с важной темой «заключения». Неслучайна и близость этих странных природных образований друг другу. Они связаны превосходной дорогой, обитатели Ист-Эгга то и дело посещают приемы у Гэтсби, уэст-эггского соседа Ника, но в сети пространственно-временных отношений, определяющих судьбы героев романа, далеко все не так просто, как может показаться.
В последней главе романа Ник вспоминает Средний Запад своего детства, и воспоминания его окрашиваются лирико-романтическим тоном, также имеющим аналогию в первой главе. Тем не менее для взрослого Ника, умудренного, помимо всего прочего, рассказанной им же историей, нравственная оценка Запада оказывается по своему столь же отрицательной, сколь и оценка Востока, причем эта принципиальная общность явно превалирует над непринципиальными отличиями одного района от другого. Именно поэтому в рассказе Ника Запад и Восток переплетаются в конце концов так, что приходится говорить о них в едином абзаце:
«Even when the East excited me most, even when I most keenly aware of its superiority to the bored, sprawling, swollen towns beyond the Ohio with their interminable inquisitions which spared only the children and the very old – even then it had always for me a quality of distortion. West Egg, especially, still figures in my more fantastic dreams. I see it as a night scene by El Greco: a hundred houses, at once conventional and grotesque, crouching under a sullen, overhanging sky and a lust reless moon. In the foreground four solemn men in dress suits are walking along the sidewalk with a stretcher on a which lies a drunken women in a white evening dress. Her hand, which dangles over the side, sparkles cold with jewels. Gravely the men turn in at a house - wrong house. But no one knows the woman’s name, and no one cares». [4; стр.176]
Для Гэтсби это противопоставление принципиально, ведь, вернувшись после войны, он считает, что сможет начать новую жизнь там, на Западе. Это суровый факт произведения: Джей Гэтсби был участником Первой Мировой Войны 1914-1918 г.г. – одна из самых широкомасштабных войн в истории человечества, которая, несомненно, оставила после себя след на целом поколении. Роман вышел спустя семь лет после ее окончания, и горькое послевкусие раздора и смерти не думало отступать: ощущения оставались свежими для всех героев романа. Поэтому, Гэтсбииправдапытаетсяначатьсвоюжизньсчистоголиста, неподозревая, чтостольманящийЗападокажетсядлянегнепросточистым, амертвымместом: «For a while these reveries provided an outlet for his imagination; they were a satisfactory hint of the unreality of reality, a promise that the rock of the world was founded securely on a fairy’s wing». [4; стр.106]
Восток (Европа) для Гэтсби в мыслях и воспоминаниях – место, что разделило его жизнь на «до» и «после». Благодаря войне Гэтсби имеет все материальные богатства: и роскошный особняк, и нескончаемую гору одежды, и дорогой алкоголь, и еженедельные вечеринки. Казалось бы, война должна была научить Гэтсби воевать и завоевывать, но, парадоксально, у него есть все, кроме возлюбленной Дейзи. И для него она осталась в том, в ином мире, на Востоке, в старом мире, хоть и он переместился на Запад... Дейзи осталась в мире, в который он больше не сможет вернуться. И в это же время Джей Гэтсби постоянно мыслями живет в нем, раздумывая, какая бы у него могла сложиться жизнь вместе с Дейзи.
Но этот мир – чистая выдумка Гэтсби. ВтоммиреДейзи – девушкаегомечты, придуманная, идеальная, безострыхуглов, анереальнаяДейзиБьюкенен: «There must have been moments even that afternoon when Daisy tumbled short of his dreams—not through her own fault but because of the colossal vitality of his illusion» [4; стр.103] и «He wanted nothing less of Daisy than that she should go to Tom and say: ‘I never loved you’». [4; стр.118] Из этих рассуждений следует микровывод об истинных чувствах Джея Гэтсби к Дейзи Бьюкенен: он был верен одной женщине не потому, что встретил по-настоящему хорошего человека после всех его ненавистных попыток неконтролируемых связей («He knew women early and since they spoiled him he became contemptuous of them…» [4; стр.105]), не потому, что он приверженец моногамии «до мозга костей»; Джей Гэтсби до конца был верен Дейзи потому, что он воздвиг в своей голове ее идеал, считал ее более идеальной, чем она была в реальности. В этом и заключается специфичность любви к Дейзи. А Гэтсби, несомненно, любил Дейзи.
В это же время «иной» мир в цикле о стране Оз – настоящая живая единица и основная причина приключения Дороти. Тот мир реален и не придуман, но он достаточно скуп на какие-либо события помимо преодоления главной героиней испытания для ее взросления: в произведении Баума события следуют друг за другом линейно, без внезапностей. И мы получаем, что сказочная форма достаточно ограничена сама по себе и не приемлет другой трактовки, кроме данной: за счет этого происходит еще одно разложение сюжетов литературной сказки и романа.
Все герои направляют и наставляют перейти некую границу и уничтожить Злую Волшебницу Запада. У героини отлично получается это сделать без особых усилий, ведь ранее она случайно убивала и Злую Волшебницу Востока. Для нее нет разделения на стороны света и принадлежность персонажей к ним. Но эти детали невероятно важны для другого ключевого персонажа литературной сказки – для волшебника Оз, который, как перевертыш, сам заново создал свой собственный мир, в котором он застрял и не может оттуда выйти: «"I am Oz," the little old man said. "Please don't hit me. People think that I am a Great Wizard, but I'm only a man."» [1; стр.55]
СтрахОзаЗлыхВолшебницисходилотнегосамого, таккаконбоялся, чтоегоразоблачатвобмане: «"But you couldn't do any magic at all," the Scarecrow said slowly. "You were a humbug from the beginning." "You are right," Oz said. "I told the people to build this city and they did. They built me a palace and I lived inside it» [1; стр.57]
Эти чувства Оза сопоставимы с чувствами Гэтсби по отношению к Дейзи: он так сильно боялся потерять ее из-за собственного выдуманного образа – он боялся, что Дейзи поймет фальшь Гэтсби, раскроет его, никогда не будет любить его: «He might have despised himself, for he had certainly taken her under false pretenses. I don’t mean that he had traded on his phantom millions, but he had deliberately given Daisy a sense of security; he let her believe that he was a person from much the same stratum as herself—that he was fully able to take care of her. As a matter of fact he had no such facilities—he had no comfortable family standing behind him and he was liable at the whim of an impersonal government to be blown anywhere about the world.» [4; стр.159]
В этой связи мы получаем помимо страха разоблачения еще и противопоставление Запада и Востока в обоих произведениях. Но если для Оза и Запад и Восток являются негативными единицами, то для Гэтсби Запад несет попытку создания новой жизни, а Восток только разрушения. Но вскоре мы видим, что парадигма Гэтсби разваливается, когда его надежды не оправдываются и Запад (даже с Дейзи) разрушает его изнутри. Выходом из придуманного мира, воображаемого, ненастоящего у Гэтсби есть смерть. А у Оза есть «испарение в небеса», когда его воздушный шар уносит далеко в небо, за пределы из страны.
Так, мы видим разложение сюжетов литературной сказки и романа, когда в первом случае видим предельно ясную картину и отношение персонажей к ситуации, а во втором случае видим нечто невербальное, недосягаемое, что демонстрирует нам не ожидаемое «чудо» и решение проблемы, а наоборот, ее усугубление. В «Удивительном волшебнике страны Оз» волшебство случается по причине везения Дороти, которая освободила народ страны от заключения: «The Winkies had been the Wicked Witch's slaves for many years. They were very happy that Dorothy had killed her.» [1; стр.51] В «Великом Гэтсби» главного героя никто не выручает, не освобождает, как бы ему этого не хотелось…
Ключевой оппозицией и противопоставлением в обоих романах также является мотив детскости и взрослости. Он представляет собой модель персонажа, достаточно взрослого, занимающегося какой-либо деятельностью, но при этом по сей день сохранившего в себе черты, надежды, мечты ребенка, которому с таким набором качеств трудно существовать в окружающем его мире.
Кроме того, мы видим, что проблемы Джея Гэтсби с «культом выдуманного себя» начались еще с детства, когда он хотел иметь другую жизнь, превзойти отца. Но в законах мира все происходит иначе и попытка ухода невозможна, ведь в итоге Гэтсби, который урожден Джеймсом Гетцом, должен был просто пойти по стопам отца. Но он не пошел и за это был наказан законами мира: «Gatsby: His name is a play on words. Gat is a slang word for pistol, and Gatsby was murdered by a pistol». Джеймс Гэтц хочет быть Джеем Гэтсби, но куда ему до него… Он остался в детстве, без возможности на развитие. Отметить это мы можем на примере отношения Гэтсби к Дейзи Бьюкенен.
Цель жизни Гэтсби и ее смысл – быть рядом с Дейзи несмотря ни на что. Он не думает о будущем с ней, о дальнейшей совместной жизни: он хочет, чтобы она сделала первый шаг навстречу. Он настолько глубоко пустил ее в свое сознание, что не представляет жизни без нее. В любом случае, вкладывать все ради отношений с женщиной, которая, неизвестно, отвечает ли тебе взаимностью – детская позиция. Тем более, Гэтсби не нужны дети от Дейзи, он и не думает об этом, ведь он сам еще ребенок. СемантикаимениДейзи – «her name represents beauty and superficial purity. Her last name, Butchanan, gives a sophisticated and snobby aura». И все невероятные вечеринки предназначены только для нее – попытка шумом, красотой и идеализацией обратить на себя внимание. Именно поэтому после неодобрения Дейзи, Гэтсби перестает устраивать шумные приемы и закрывается ото всех для встреч с ней: «But the rest offended her—and inarguably, because it wasn’t a gesture but an emotion. She was appalled by West Egg, this unprecedented ‘place’ that Broadway had begotten upon a Long Island fishing village… She saw something awful in the very simplicity she failed to understand». [4; стр.115]
Стакойжедетскойпозициеймысталкиваемсяв «УдивительномволшебникестраныОз», наблюдаязаволшебником, которыйсампоместил себя в мир со злыми ведьмами, в котором даже посторонняя маленькая девочка гораздо легче борется с ними. На примере разоблачения Оза автор демонстрирует читателям детскость души и личности Волшебника. Но в этой связи важно объяснить, есть ли исходный образ женщины мечты в «Удивительном волшебнике страны Оз». Модель (именно модель, но не сам образ) есть в обоих произведениях, но в романе она претерпевает косвенные изменения.
В голове Джея Гэтсби постоянно присутствует Дейзи, она буквально живет у него в сознании: «He wouldn’t consider it. He couldn’t possibly leave Daisy until he knew what she was going to do. He was clutching at some last hope and I couldn’t bear to shake him free». [4; стр.158] И эта женщина в сознании является ни чем иным, как другим вариантом перевоплощения из девочки в мальчика в «Удивительном волшебнике страны Оз», о чем свидетельствует третья книга Ф. Баума «Озма в стране Оз», являясь неотъемлемой частью серии книг.
Но разница и разложение жанров состоит в том, что для литературной сказки такие метаморфозы являются нормальными, а в романе это несет пагубные последствия – эти отступления от рамок рушат персонажа, уничтожая его.
Взрослые читатели любят произведение Баума больше, чем дети, ведь все важное передается им в детской форме. А Фицджеральд в своем романе делает нечто похожее и дает своему продукту жизнь посредством переадресации от взрослого к детскому. Причина того, что концепция жизни Оза так хорошо живет в романе «Великий Гэтсби», - правильная, но, скорее всего, неосознанная переработка детскости и взрослости в произведении (хоть автор и взял мужчину, как главного персонажа, трагедию смерти, вместо маленькой девочки и «мотива исчезновения в небе»), а также переосмысление американской мечты и перенос ее в реальный мир.
Отчего же тогда личности «культа выдуманного себя» или модели Трималхиона Джеймс Гетц и Оскар Зороастр Фадриг Исаак Норман Хенкель Эммануэль Амбройз Диггс (настоящее имя Волшебника Оз) такие великие? Ответ вполне прост и ясен, хоть и не лежит на поверхности. Они оба – сочетание в себе героя вечного образа и модели бессмертной американской мечты о богатстве, роскоши и славе.
Модель персонажа, которую выбрал Фицджеральд, достаточно живая по причине наличия у главного персонажа выдуманного мира, который будет развиваться даже после ухода персонажа из него. Значит, мы выяснили, что и образ Оза, и образ Гэтсби являются бессмертными в нашем мире за счет того, что помещены в проблему не просто одного дня, а в проблему целого поколения. И не одного поколения, а двух, трех, четырех одновременно. Ведь практически любой человек мечтает выбраться из бедности и небывалую роскошь за счет воли случая. Это человеческая мечта планетарного масштаба. А когда мечта доведена до идеала, представлена в красивой обертке и упакована в интересный сюжет вокруг – нет оснований, чтобы история не могла стать великой, прямо как сам Джей Гэтсби.
На примере трагедии смерти в «Великом Гэтсби» мы отлично видим более яркое разложение литературной сказки и романа на два разных полюса и инертно задаем вопрос: «Почему в конце произведения Волшебник Оз улетает, а Джей Гэтсби умирает?» Но прежде чем ответить на этот вопрос, стоит рассмотреть непредвиденные обстоятельства. Точнее, смерть Миртл Вилсон от рук Дейзи Бьюкенен. Эта смерть сравнима с убийством Злых Ведьм от рук Дороти из «Удивительного волшебника страны Оз»: и у Дейзи и у Дороти это выходило случайно, непреднамеренно. Но парадокс в том, что для литературной сказки убийство плохих персонажей в порядке вещей – вскоре это забудется и все продолжит идти своим чередом; для романа это событие есть ключевое для героев, которое уж точно не вписывается ни в какие рамки допустимого.
Смерть Миртл Вилсон, любовницы мужа Дейзи, является знаковым моментом для произведения «Великий Гэтсби» по причине того, что это происшествие начинает череду всего плохого и страшного в романе – конкретнее, убийство главного персонажа и все его последствия. Сама семантика имени говорит о некой ничтожности персонажа: «Myrtle Wilson: Myrtle is an unflattering name. It is homely, plain, unworldy, and has little intelligence. Her common last name represents her being a common woman». Но парадокс в том, что это есть смерть в буквальном смысле: человек уходит из мира Гэтсби, и уходит навсегда. В то время как энергетически в «Удивительном волшебнике страны Оз» все герои имеют свойство перерождаться, не исчезая насовсем.
В этой связи, рассмотрим причины смерти Джея Гэтсби. Одна из самых основных причин – уход Дейзи из его жизни. В нее он вкладывал весь смысл своего существования, он жил ради нее, а когда ее не стало – далее не осталось причин жить. Вторая причина – попытка Гэтсби перепрыгнуть настоящего себя. У него не получилось контролировать «культ выдуманного себя» и он просто не выжил в этих реалиях. Отсюда вывод: Гэтсби умер, потому что в романе закончилось развитие, когда в литературной сказке история не остановилась после ухода Оза, а продолжила развиваться самостоятельно.
Но все эти вещи не являются самостоятельной вычлененной единицей, которая по воле случая вписалась в произведение. Все подмеченные детали есть лишь интерпретация Фицджеральда, его переосмысление некоторых законов и мыслей, представленных в «Удивительном Волшебнике страны Оз». Это вовсе не копия или избирательное обращение к условному первоисточнику. Это лишь вдохновение работой Баума, ловко спрятанное и завуалированное, возможно, даже неосознанно, в иной контекст, мир и ситуацию.
Так, особенно среди западных филологов очень распространена гипотеза относительно истинной мотивации общения Ника Каррауэя с Гэтсби. Одним из эпизодов-доказательств является упомянутый ранее сад перед домом Гэтсби. Но сад мы рассматривали как знак принадлежности персонажа к определенной геолокации, а стоило бы обратить внимание на сад как на мотив переживания Ника за своего друга, за его судьбу: он цветет в разгар лета и чувств, он умирает, когда Гэтсби близится к состоянию смерти. Тогда и далекая история любви Ника, ее возможный поиск и нежелание распространяться о своей женитьбе открывается перед читателем в новом свете: «Of course I knew what they were referring to, but I wasn’t even vaguely engaged». [4; стр.23]
Если взять за основу дом Гэтсби, его особняк, для него самого это «the American Dream is lived by having money and wealth». Исходя из семантического значения имени Ник, общение с Гэтсби – его стремление получить то, что он никогда ранее еще не получал. Когда в это же время Дейзи отвергает Гэтсби из-за лжи и бутлегерства, Ника восхищает потенциал Гэтсби к созданию иной, «более лучшей версии себя». И функция Ника в этой связи больше не выглядит как просто бескорыстная помощь другу завладеть женщиной мечты. Похожие мысли в своей статье высказывает писатель Майкл Борн.
Самыми первыми словами в параграфе было утверждение на счет траектории развития главных персонажей: растворение своего старого «Я», развитие персонажа «назад, в другую сторону» свидетельствует о разложении модели литературной сказки в романе. Но эта теория может быть применена не только по отношению к Джею Гэтсби, но и к герою-рассказчику Нику, который остается за тенью своего «друга» до поры до времени.
Обратим внимание на отрывок в конце 2 главы произведения, где читатель невольно наблюдает сцену диалог мистера Макки в белье и Ника Каррауэя рядом с его кроватью: «Then Mr. McKee turned and continued on out the door. Taking my hat from the chandelier, I followed. “Come to lunch some day,” he suggested, as we groaned down in the elevator. “Where?” “Anywhere?” <…> I was standing beside his bed and he was sitting up between the sheets, clad in his underwear, with a great portfolio in his hands». [4; стр.42] При первом прочтении можно не до конца верно понять происходящее. Но что же на самом деле делал пьяный рассказчик с незнакомцем в его спальне?
В этой связи мы получаем иной взгляд на поведение Ника в целом и приводим в пример его отношение к Джордан Бейкер, спортсменке, которая ведет себя как «юный кадет»: она становится привлекательной для Ника только в тот момент, когда они играют в теннис и над ее верхней губой появляются слабые усы пота. И странный диалог Ника и Джордан при их расставании в конце романа обретает иные оттенки, если принять Ника Каррауэя за латентного гомосексуалиста: «‘You said a bad driver was only safe until she met another bad driver? Well, I met another bad driver, didn’t I? I mean it was careless of me to make such a wrong guess. I thought you were rather an honest, straightforward person. I thought it was your secret pride.’ ‘I’m thirty,’ I said. ‘I’m five years too old to lie to myself and call it honor’». [4; стр.190] При первом прочтении Ник – лишь заинтересованный наблюдатель, желающий помочь родственнице Дейзи Бьюкенен обрести свое счастье. Но иные теории говорят о том, что в этом романе Ник не просто наблюдатель – он любит Гэтсби, бывшего Джеймса Гетца из Северной Дакоты, за его способность мечтать и способность рисковать всем ради любимой женщины.
В эссе 1979 года Кита Фрейзера “Another Reading of The Great Gatsby” автор считает, что Ник не просто любит Гэтсби – он в него влюблен. Трагедия заключается в том, что Гэтсби не любит его взаимно. Как отмечает Васиолек, среди тысяч очерков и критических исследований никто не заметил гей-подтекст в сцене в спальне мистера Макки в одном из самых читаемых романов Америки до тех пор, пока Фрейзер не написал об этом в 1979 году.
Произведение заставляет нас искать двойное дно в историях внутри истории. Возможно, всё-таки это событие просто означает, что Ник Каррауэй терпим и любопытен к людям, будь то не вполне гетеросексуалисты или бутлегеры, которые хотят повернуть время вспять. Конечно, Ник следует за мистером Макки с вечеринки и принимает его приглашение на обед, но это общая роль Ника в «Великом Гэтсби»: он следует за людьми и соглашается с вещами. Толерантность Ника, его любопытство к людям – это не просто небольшая причуда персонажа. Это ключ к характеру Ника и центральные ворота для стратегии повествования Фицджеральда. Снова и снова Ник встречает странных, интересных людей и оставляет за собой суждения, пока они не открываются ему и нам. Это отчетливо заметно на первой странице романа, когда Ник рассказывает о совете, который дал ему отец, акцентируя внимание на том, что не у всех есть свои преимущества: «In consequence I’m inclined to reserve all judgments, a habit that has opened up many curious natures to me and also made me the victim of not a few veteran bores. The abnormal mind is quick to detect and attach itself to this quality when it appears in a normal person, and so it came about that in college I was unjustly accused of being a politician, because I was privy to the secret griefs of wild, unknown men». [4; стр.3]
Возможно, любовь Ника к Джею Гэтсби может показаться нестандартной, но только в несексуальном смысле. Это более похоже на платоническую любовь. Возможно, Ник действительно является тем, кем, по его словам, он является: хорошим, порядочным, довольно обычным продавцом облигаций со Среднего Запада, который знает, что не должен восхищаться Джеем Гэтсби, но в любом случае восхищается. Возможно, он любит Гэтсби не потому, что хочет соблазнить его, а потому, что хочет понять его, понять его странные и невероятные мечты. Иначе при расставании с Джордан Бейкер он не стал говорить бы о горьком чувстве после разрыва: «Angry, and half in love with her, and tremendously sorry, I turned away». [4; стр.190]
Так или иначе, рассуждения на счет истинной мотивации Ника следовать за Гэтсби приводят нас к выводу, что даже намек на подобные вещи есть разложение привычной и понятной нам модели традиционных взаимоотношений, что еще раз доказывает разложение жанров литературной сказке и романа. Там, где у сказки далее нет развития, роман живет самостоятельной жизни только за счет заложенных в него смыслов.
Ф. С. Фицджеральд не только мифологизировал целую эпоху, эпоху джаза, но и дал ей модернистский статус. Американская эпоха джаза определяет картину мира американской нации, ее историю, социальную жизнь, культуру. Автор показал неоднозначность феномена «американской мечты»: после публикации романа она приобрела новые коннотации и стала известна не только как возвышенное стремление, но и губительная иллюзия, приводящая, иногда, к потере всего. Речь идет об определенном кризисе веры, который смог зафиксировать автор. В это связи, Фицджеральд не просто автор, закрепивший в искусстве миф об американском обществе (показывающий полярность понятий «достаток» и «человечность»), но и человек, произведение которого доказывают связь двух жанров литературы через переработку и разрушение.
За любым взлетом следует падение – отчетливо говорит нам Фицджеральд в «Великом Гэтсби». Роман вдвойне вкусен и интересен, как десерт повара-виртуоза, учившегося технике сразу у нескольких великих кондитеров. Он насыщен сразу важными деталями, где-то переосмысленными, где-то измененными. И «Гэтсби» будет жить еще очень долго, ведь взять сразу все самое знаковое и не стать бессмертным – невозможный оксюморон.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
По завершении работы мы выполнили все поставленные задачи, такие как анализ произведений «Удивительный Волшебник из страны Оз» Баума и «Великий Гэтсби» Фицджеральда, определение смежные черты в обоих произведениях, далее их сопоставительный анализ. Кроме того, мы ознакомились с литературоведческими исследованиями современных авторов для понимания романа и его структуры становления. Изучили мотив американской мечты и его дальнейшее развитие в современной литературе. Выявили развитие такого явления, как переход «из сказки в роман», основываясь на сюжете «Великого Гэтсби» и изучить черты и события в романе «Великий Гэтсби», в которых феномен смежности с «Удивительным Волшебником Страны Оз» будет преодолеваться или разрушаться.
На основании проведенных исследований, мы можем прийти к выводам и подтвердить гипотезу, заявленную во введении: мы видим столкновение жанров литературной сказки и жанра роман, и наблюдаем трансформацию, борьбу и разложение канонического жанра сказки. Также, мы достигли цели работы. А именно, изучили теории М. М. Бахтина «Эпос и роман» для понимания романа и его структуры; проанализировали художественные произведения; изучили феномен актуальности произведения «Великий Гэтсби»; изучили реминисценции из «Удивительного Волшебника из страны Оз» для их сопоставления с событиями «Великого Гэтсби»; рассмотрели мотив «культ выдуманного себя», представленного в обоих произведениях; доказали заявленную гипотезу.
Фицджеральд неосознанно «копировал» цикл Баума о стране Оз, частично интерпретировал, придавая истории основу для ее дальнейшего самостоятельного развития. На этом и строится актуальность произведения – мотивом американской мечты, который будет вызывать ажиотаж и желание стремиться к непостижимой жизни в любые времена. Любой человек вне зависимости от эпохи, в которой он живет, найдет в истории о становлении простого сельского юноши сказочно богатым господином отклик в законах мира, что его окружает. Произведениям «Удивительный волшебник страны Оз» и «Великий Гэтсби» более ста лет, но люди продолжают их читать, экранизировать, обсуждать их.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Baum, L.Frank. The Wonderful Wizard of Oz [Текст]: литературнаясказка / L. Frank Baum, Retold by Rosemary Border: Худож. лит., 2007. – 9-71 с.
2. Brittani Piontek. Investigation of The Great Gatsby [Электронныйресурс]. – https://prezi.com/xl-1cv93pf9o/investigation-of-the-great-gatsby – статьявинтернете.
3. Dennis Duffy. To Glow With Bright Colours: Jimmy Gats’s Trip To Oz [Электронныйресурс]. – https://publicaciones.unirioja.es/ojs/index.php/jes/article/view/71 – статьявинтернете.
4. Fitzgerald, F.Skott. The Great Gatsby [Текст]: роман / Oxford University Press. – Худож. лит., 2008. – 3-193 с.
5. Michael Bourne. The Queering of Nick Carraway [Электронныйресурс]. – https://themillions.com/2018/04/the-queering-of-nick-carraway – статьявинтернете.
6. Sara Wondergem. The Great Works of Baum and Fitzgerald [Электронныйресурс]. – https://sites.google.com/site/wondergemela10h/literature-w/the-great-gatsby – статьявинтернете.
7. Бахтин, М.М. Эпос и роман [Текст]: исследования разных лет / М.М. Бахтин. – М.: Худож. лит., 1975. – 392-427 с.
8. Коровин, А.В. Жанры литературной сказки и фантастической новеллы в эпоху романтизма [Текст] / С.Д. Каракозова // Преподаватель XXI век. – 2008. - №3. – С. 130 – 134.
9. Пропп, В.Я. Морфология волшебной сказки [Текст]: эссе / под редакцией И.С. Брагинского. – М.: Наука, 1962. – 7-60 с.
10. Селютина, Е.А., Морозова, А.С. Роман Ф. С. Фицджеральда «Великий Гэтсби» как прецедентный феномен: классический текст и массовая культура [Текст] / Н.С. Шалимова// Вестник культуры и искусств Челябинского государственного института культуры. – 2017. - №3(40). – С. 37 – 42.
11. Шалимова, Н.С. Роман инициации как инвариантная форма романа воспитания [Текст] / Н.С. Шалимова// Вестник Красноярского государственного педагогического университета. – 2014. - №4. – С. 265 – 267.