XI Международный конкурс научно-исследовательских и творческих работ учащихся
Старт в науке
Положение Церкви Воронежской области в 1918 – 1940 гг.
Автор работы награжден дипломом победителя III степени
Полная версия работы доступна во вкладке "Файлы работы" в формате PDF
Введение
Актуальность темы научно – исследовательской работы. История Русского Православия и государственно-церковных отношений относится к числу наиболее широко осваиваемых тем отечественной историографии. Такой исследовательский интерес объясняется снятием ограничений на изучение церковной истории и церковно-государственных отношений, особенно советского периода, открытием возможности работы с малодоступными документами государственных, партийных и ведомственных архивов.
Процесс переосмысления прошлого нашей Родины, начавшийся во второй половине 1980-х годов, не мог пройти мимо проблем взаимоотношений Церкви и государства. Православная Церковь всегда была одним из важнейших институтов государственной, общественной и духовной жизни страны. В начале ХХ века она насчитывала около 78 тысяч церквей и часовен, более 1000 монастырей, десятки духовных учебных заведений. Конечно, Церковь – это не только священно– и церковнослужители, но и ее многомиллионная и многонациональная паства. События 1917 года и последующего времени поставили Православную Церковь перед качественно новыми реалиями политической и общественной жизни. Широкий социальный состав пастырей и паствы породил различную степень подготовленности к этим реалиям и различное их восприятие.
Изучение церковно-государственных отношений, в том числе и на региональном уровне, дает более полную картину социально-политической истории послереволюционного времени. Именно в этот период начала складываться советская система церковно-государственных отношений, в него же уходят корнями внутри конфессиональные разделения, имеющие продолжение и в наше время.
Важность данной темы обусловлена необходимостью восстановления исторической правды в отношении безвинно пострадавших людей. Исследование проблемы церковно-государственных отношений представляется актуальным и для их нынешнего выстраивания в условиях «религиозного возрождения» и активизации роли религиозных конфессий в общественной жизни страны.
Цель работы: дать систематическое представление о стойкости и духовном мужестве священнослужителей, монашествующих и мирян период 1918 – 1940 гг. ХХ в.
Задачи работы:
- анализ основных тенденций в репрессивной политике государства в отношении Церкви в условиях строительства коммунистического общества и в связи с этим выделение основных этапов гонений и их периодизация;
- характеристика тактики действий, осуществлявшихся священноначалием Церкви по отношению к государству, выяснение альтернативы этих действий;
- исследование положения приходов Русской Православной Церкви на территории Воронежской области в это время;
- рассказ о духовном подвиге людей – священнослужителей, монашествующих и мирян
Структура работы. Работа состоит из введения и одной основной главы.
Во введение обосновывается актуальность темы, объект и предмет исследования, его хронологические рамки, методологические основы работы, представлены историографический обзор литературы и анализ источников базы работы, ее практическая значимость.
В главе «Положение Церкви в Воронежской области в 1918 – 1940 гг.» дана общая характеристика приходов этой области и исследуемый период. Особое место отведено в этой главе храмам и приходам центрального областного города Воронежа. На примере жизни и духовного подвига этих людей показана судьба государства и Церкви в годы репрессий.
Практическая значимость работы Материалы могут быть использованы при изучении региональной истории, при проведении классных часов и других школьных мероприятий. Работа способствует повышению интереса учащихся к изучению истории родного края, становления особенностей взаимоотношений государства и Церкви на уровне региона в советскую эпоху.
Положение Церкви Воронежской области в 1918 – 1940 гг.
Общая характеристика приходов Воронежской епархии
в 1918 – 1940 гг.
С момента создания революционного Комитета в г. Воронеже, еще в условиях двоевластия, началось притеснение православного духовенства и мирян. В декабре 1917 года в братских кельях воронежского Митрофановского Благовещенского монастыря было размещено общежитие увечных солдат.
Представители новой власти вооружили инвалидов. Эта вооруженная дезорганизованная масса терроризировала насельников монастыря, неоднократно прерывала богослужения, врываясь в храм с оружием. 2 февраля в центральных газетах области был опубликован «Декрет об отделении Церкви от государства и школы от Церкви», который не только ознаменовал разрыв многовекового союза Церкви и государства, но и явился юридическим прикрытием для гонений на Церковь. В условиях нарастающей вражды по отношению к Церкви священноначалие епархии приняло решение о проведении в г. Воронеже 8 февраля Крестного хода. Архиепископ Тихон (Никаноров) (1913 – 1920) обратился с письменной просьбой о разрешении этого Крестного хода. Большинство членов исполкома противилось проведению этого мероприятия, но разрешение было получено. Крестным ходом и сугубыми молитвами ответило воронежское духовенство на государственный декрет. По г. Воронежу властью были расклеены листовки, опровергающие слухи о том, что новая народная власть будет закрывать храмы и запрещать богослужения, всячески притесняя верующих, «наглой ложью» в листовках были названы подобные слухи.
В грандиозном шествии 8 февраля участвовало несколько тысяч человек. Все городское духовенство, интеллигенция и учащиеся, рабочие и крестьяне окрестных сел. Охрана порядка была поручена боевой рабочей дружины вооруженной пулеметами. Командовал дружиной член Исполкома Чернышов: «Я сделал распоряжение процессию ликвидировать. Солдаты разнесли толпу… Были убитые и раненные, в том числе и среди духовенства … несколько человек арестовано… В ту ночь по решению комитета мы расстреляли арестованных, в том числе и священнослужителей».
Чтобы как-то сгладить агрессивный настрой новой власти, 5 ноября 1918 года в Благовещенском соборе Воронежа состоялось собрание городского духовенства, монашествующих и мирян, посвященное обсуждению резолюции, здесь было отмечено, что Церковь поддерживает советскую власть в ее действиях согласных с учением Иисуса Христа и мерах, которые не противоречат христианскому учению.
Со второй половины 1918 года во всех храмах епархии началась перепись церковного имущества, которая теперь значилась, как социалистическая собственность.
Перед началом богослужения в Благовещенский собор Митрофановского монастыря вошли руководители местной большевистской ячейки в сопровождении большой толпы красноармейцев и чекистов. Они объявили о решении «трудового народа покончить с поповскими баснями о святых мощах».
В те дни, когда шли бои за Воронеж, по приговору ЧК были расстреляны иеромонах и шесть монахов Митрофановского монастыря, якобы за то, что служили молебен за победу белой армии. Сохранились свидетельства, что эти люди были не расстреляны, а заживо сварены в кипящей смоле. Подобные изуверские приемы в то время активно использовались.
Когда добровольческая армия вошла в город Воронеж, в подвалах местной ЧК было обнаружено множество тел замученных священнослужителей и монахов. Судя по всему они подвергались изощренным пыткам. Так на теле оскальпированного священника Георгия Слесарева было обнаружено 63 раны.
Спустя четыре недели город вновь оказался в руках большевиков. В Митрофановском монастыре, Тихвино-Онуфриевской церкви Воронежа, а еще раньше в монастыре г. Задонска были размещены концентрационные лагеря для «неблагонадежных лиц». Они просуществовали до 1922 года. В Митрофановском концлагере принудительных работ содержалось более тысячи заключенных, в основной массе это были крестьяне, рабочие и священнослужители.
Летом 1920 года Воронежскую кафедру возглавил архиепископ Тихон (Василевский) (1920 – 1922).
Гражданская война затруднила связь Патриархии с епархиальными архиереями. Учитывая всю сложность положения, в ноябре 1920 года Патриарх Тихон принимает исключительно важное по своим последствиям постановление о самоуправлении епархий в случае невозможности связи с каноническим центром. В исполнение этого постановления в 1921 году к уже существующим Острогожскому, Новохоперскому и Валуйскому викариатствам добавились: Калачеевское, Бобровское, Богучарское и Задонское.
С августа 1920 года губернские власти приступили к выполнению циркуляра наркомата юстиции, обязывающего возбуждать судебное преследование при «обнаружении случаев шарлатанства, фокусничества, фальсификации и иных уголовных деяний, направленных к эксплуатации темноты».
По делу обновления икон в губернии прошел ряд процессов, в частности на станции Графская была осуждена хозяйка дома, в котором сами по себе обновились две иконы, а также монахини Толшевского монастыря, молившиеся перед этими иконами. В селе Орлово секретарь партийной ячейки попытался изъять обновившуюся икону, за что был избит крестьянами. С ними также «разобрались по линии ГПУ» по всей строгости социалистического закона.
В Воронежской епархии в августе 1921 года, когда стало ясно, что существует реальная угроза голода из-за неурожая, архиепископ Тихон (Василевский) распорядился произвести по приходам сбор средств в помощь голодающим. Сборы начались 29 августа и продолжались до момента вмешательства властей в марте 1922 года.
В феврале 1922 года был обнародован декрет ВЦИК «О порядке изъятия церковных ценностей», названный Патриархом Тихоном святотатством. В Воронежской губернии, как и во всей России, создавались специальные комиссии, которые приступили к изъятию имущества храмов. Этот процесс продолжался в течение всего 1922 года. Еженедельно уездные финотделы подводили итоги. Так на 2 апреля в Новохоперском уезде было изъято 10 пудов «ценностей серебром». Две недели спустя количество изъятого утроилось.
При изъятии церковного достоянии в 1414 случаях власть прибегала к помощи оружия. В итоге награбленное по всей России составило: 33 пуда золота, 24000 пудов серебра и несколько тысяч драгоценных камней.
Во второй половине 1922 года почти все воронежское духовенство во главе с архиепископом Тихоном, включая викарных епископов, перешло в обновленчество. Лидерами этого движения стали протоиерей Тихон (Попов) (1876 – 1962), бывший епархиальный миссионер Петр Сергеев и священник Покровской церкви г. Воронежа Василий Ижогин. Архиепископ Тихон самолично назначал на местные кафедры обновленческих епископов, среди которых были женатые священники, что запрещалось православными канонами. Большинство настоятелей городских храмов было заменено обновленцами.
В феврале 1923 года обновленческий Синод возвел архиепископа Тихона в сан митрополита и перевел его в Киев. На его место был назначен женатый епископ Петр Сергеев. В августе 1923 года лжемитрополит Тихон возвратился на Воронежскую кафедру.
В августе 1925 года патриаршим Местоблюстителем митрополитом Крутицким Петром (Полянским) архиепископ Владимир был возведен в сан митрополита, как ревностный защитник православия и борец с обновленчеством. Активная проповедническая деятельность митрополита Владимира и молодого епископа Бутурлиновского Митрофана (Поликарпова), отъезд из Воронежа главы обновленцев, привели и оттоку верующих от раскольников, к уменьшению числа их приходов. После ареста епископа Митрофана в 1924 году Воронеж стал часто посещать архиепископ Петр (Зверев), который в июле 1925 года был официально направлен в город для помощи престарелому митрополиту Владимиру в качестве викарного епископа.
После кончины митрополита Владимира владыка Петр в 1926 году был назначен на Воронежскую кафедру с возведением в сан архиепископа. При нем началось массовое возвращение духовенства из обновленчества через публичное покаяние.
В ноябре 1926 года власти арестовали архиепископа Петра. Его немедленно вывезли из Воронежа, судили и приговорили к 10 годам лагерей. Поздней осенью будущий священномученик оказался на Соловках.
После ареста архиепископа Петра управление Воронежской епархией было временно вверено епископу Козловскому, викарию Тамбовской епархии Алексею (Бую) (1926 – 1928), который в 1927 году был назначен епископом Уразовским, викарием Воронежской епархии.
Положение в Воронежской епархии на рубеже 1926 – 1927 годов оказалось весьма сложным. Обновленчество, пошедшее на убыль благодаря активной деятельности архиепископа Петра (Зверева), с его арестом воспрянуло вновь. После смерти архиепископа Тихона (Василевского) в 1926 году «живоцерковников» возглавил лжемитрополит Воронежский и всей Центрально-Черноземной области Корнилий (Попов) (1874 – 1966).
27 марта 1928 года епископ Алексий (Буй) был отстранен от управления Воронежской епархии. Указом митрополита Сергия в апреле 1928 года Воронежская епархия передана во временное подчинение архиепископу Муромскому, викарию Владимирской епархии Макарию (Звездову). Однако значительная часть приходов в Воронеже и за его пределами не признала власти нового архиерея и осталась верна епископу Алексею, который жил в это время попеременно, то в Воронеже, то в Ельце.
Когда стало известно, что в Соловецком заключении скончался владыка Петр (Зверев) 25 января 1929, (впоследствии причислен Русской Православной Церковью к лику святых, как священномученик), на самостоятельную Воронежскую кафедру был поставлен архиепископ Захария (Лобов) (1929 – 1935), уроженец города Воронежа. Шесть лет длилось служение владыки Захарии в епархии. Это было трагическое время очередного наступления власти на религию «по всем фронтам». С 1930 года в Воронежской области началось массовое закрытие еще существующих храмов и монастырей, многочисленные аресты и ссылки священнослужителей. Особенно непростым было положение на селе, где создавались колхозы. Органы НКВД внимательно следили за деятельностью Воронежского архиерея, фиксируя все события его жизни. Первые полтора года архиепископ Захария жил в сторожке при Успенском храме г. Воронежа, совершал богослужения сначала в Троицком Смоленском кафедральном соборе, а после его закрытия, в марте 1932 года – в Успенском храме.
В 1931 году архиепископ Захария участвовал в заседании Временного Патриаршего Священного Собора. Владыка изначально стал на позицию митрополита Сергия (Страгородского), Заместителя Местоблюстителя Патриаршего престола и во всех делах поддерживал его.
В 1935 году власти решили, что пришло время арестовать воронежского архиепископа, 22 мая его задержали за якобы антисоветские высказывания. Пока архиепископ Захария находился в заключении, во временное управление епархией вступил епископ Липецкий Александр (Торопов).
10 сентября 1935 года архиепископу Захарии вынесли обвинительный – пять лет лагерей, ранее он уже отбывал заключение 4 года на Соловках и 2 года на поселении. 12 ноября 1935 года он был отправлен в лагерь, где от нестерпимых условий и лишений ослеп, заболел и скончался в этом же году. Вскоре был арестован и владыка Александр (Торопов).
В ноябре 1935 года на Воронежскую кафедру определен архиепископом Петр (Соколов). Он пробыл на кафедре ровно год, после чего был арестован за то, что произнес якобы контрреволюционную проповедь «… и теперь христиане несут тяжелый подвиг, - говорил владыка, - переживают разные скорби, лишения и бедствия».
Лишения и бедствия владыки Петр испытал на себе, отбывая срок на Соловках, живя на поселении, прибывал в Сталинградской тюрьме. Заключение в Воронежской тюрьме оказалось последним этапом исповеднического пути владыки Петра. Он скончался в неволе 28 мая 1937 года.
В 1936 году началась сплошная массовая ликвидация религиозных объединений всех ориентаций. На 1 января 1936 года действующих приходов Православной церкви в области насчитывалось около двух сотен. Три года спустя их было уже шестнадцать. А к началу Великой Отечественной войны осталось всего два прихода, большинство священнослужителей было арестовано.
Такое положение фактического управления Воронежской епархией продолжалось вплоть до освобождения Воронежа от немецких оккупантов в годы войны. 18 марта 1944 года на Воронежскую кафедру был назначен епископ Иона (Орлов) (1944 – 1945).
Говоря о положении приходов Воронежской епархии в исследуемый период, следует упомянуть также о дальнейшем течении и судьбе обновленческого движения, так как оно сыграло значительную негативную роль в судьбах православных приходов. Не только государственные органы и образованный «Союз безбожников» вели борьбу с Православной церковью, не забывало об этом и обновленчество. В 1926 году воронежских обновленцев возглавил лжемитрополит Корнилий (Попов). К этому времени обновленцы отказались от большинства своих радикальных нововведений. Свою организацию они переименовали в «Русскую Православную Церковь» и избрали для руководства его традиционный Синод. Представителей Московской Патриархии они именовали староцерковниками, тихоновцами или сергиевцами.
Закрытие и разрушение храмов, аресты православного духовенства и мирян проходили в Воронежской епархии, как и по всей стране, в обстановке яростной антирелигиозной, атеистической пропаганды, в осуществлении подобных мероприятий власти не гнушались ни какими методами. Начало антирелигиозной работе в губернии было положено в 1921 году созданием Союза атеистов города Воронежа. В октябре 1924 года при агитационно-пропагандистском отделе губернского комитета партии было образовано методическое бюро по антирелигиозной пропаганде. К середине 1925 года в Воронеже действовало два массовых антирелигиозных отдела с 16 отделениями по предприятиям и клубам. Год спустя, в 1926 году, структуризация атеистических подразделений была завершена организацией губернского «Союза безбожников».
Можно также привести пример одной из методических разработок: «Чтобы отвлечь трудящиеся массы от посещения Церкви накануне Пасхи, организуйте массовые зрелища со всякой интересной и разнообразной программой… Программа этого вечера должна быть рассчитана так, чтобы вечер кончился не раньше чем попы кончают свои торжества в церквях. За час или за два до начала нашего вечера снаружи у помещений необходимо выставить духовые или струнные оркестры.
В день вечера выделяйте особых глашатаев в сопровождении гармонистов или других музыкальных инструментов, с плакатами обходящих улицы и зазывающих на антирелигиозный вечер».
Жители области в основной своей массе не принимали безбожные инициативы властей. В Лискинском районе в 1928 году загорелась изба-читальня и клуб. Крестьяне отказались тушить пожар, так как здесь устраивались различного рода антицерковные мероприятия. Подобных примеров было множество.
В 1932 году был утвержден второй пятилетний план развития страны. Планируя свою деятельность «Союз воинствующих безбожников» полагал, что к 1 мая 1937 года «имя Бога должно быть забыто на всей территории СССР».
Несбыточными оказались эти мечтания, но вполне реальным был процесс закрытия храмов и высылки священников в северные лагеря.
За время воинствующего безбожия Воронежская епархия как церковно-административное объединение практически прекратила свое существование. С 1936 года в ней не было правящего архиерея, а число действующих храмов резко сократилось. Так, на 1 января 1917 года в Воронежской губернии было 1128 храмов, из них 13 соборов, 1014 приходских, 54 монастырских, 14 кладбищенских, 433 домовых церкви. Еще 63 церкви строилось, из них 15 начали действовать к концу 1917 г. В 1922 году действовало около 950 храмов. Десять лет спустя, в 1933 г., действующих храмов было не более 200. На 1 января 1939 г. в области осталось 16 действующих храмов. К началу Великой Отечественной войны в области функционировали всего лишь две церкви: в селе Лесное Уколово (ныне Белгородской области) и селе Терновое (ныне Острогожского района Воронежской области). За отсутствием архиерея приходы подчинялись непосредственно Патриаршему Местоблюстителю митрополиту Сергию.
Необходимо отметить, что с началом Великой Отечественной войны ситуация изменилась в лучшую сторону. Война создала широкую общую платформу для Церкви и государства. Митрополит Сергий (Страгородский) призвал верующих на «священную войну с Гитлером … за христианскую цивилизацию, за свободу совести и религии»
Таким образом, предстоятель Церкви благословил верующих на защиту Родины. Государство в это время перестает чинить Церкви препятствия, началось открытие храмов.
Таким образом, можно сделать вывод, что Воронежская губерния (область), как одни из центральных регионов России оказалась в горниле антирелигиозной борьбы со стороны государства. Гонения на Церковь и преследование верующих за их религиозные убеждения приобрели здесь изощренные, подчас средневековые формы, о чем свидетельствуют факты и данные архивных документов. В формах и методах борьбы с религией на местах государство ни гнушалось, ни чем.
К концу 20-х гг. были ликвидированы все монастыри Воронежской губернии, духовные учебные заведения, социальная структура, количество храмов снизилась более чем на 40% от дореволюционного числа. Целенаправленно велось разрушение духовно-административной структуры епархий. Государство умело маневрировало как между конфессиями, так и между различными группировками внутри Церкви, усугубляя и используя церковные расколы. Огромных масштабов достигло преследование за Веру.
Документальные материалы позволяют сделать вывод о том, что большинство клириков Воронежской епархии не стремилось к конфронтации с новой властью и было готово к компромиссам в вопросах, не затрагивающих область веры и благочестия. Вместе с тем, в условиях планомерного вытеснения Церкви из всех сфер общественной жизни, иерархи, клир, активные миряне пытались противодействовать разрушительным действиям властей.
Попытки священноначалия найти модель свободного, аполитичного существования Церкви в атеистическом государстве не имели успеха и в этих губерниях.
Организованный государством внутрицерковный «обновленческий раскол» не принес желаемого результата. Важную роль в провале обновленчества в Воронежской области сыграло крестьянство и рядовые прихожане, не принявшие вмешательство чуждой для Церкви силы в ее внутреннюю жизнь.
Ограниченный в своих возможностях, ослабленный и дезорганизованный организм Русской Православной Церкви показал богоборческому государству свою стойкость и духовную жизнеспособность во время тяжелейших репрессий 30-х годов, явив миру целый сон ново мучеников и страдальцев за Веру, которыми украсилась Воронежская земля.
Заключение
Русская Православная Церковь в начале XX века по праву считалась не только крупнейшей в количественном отношении, но и ведущей в духовно-культурном отношении Поместной Церковью. Осуществляя свое служение в одной из наиболее динамично развивающихся стран мира, Русская Православная Церковь смогла сохранить свое значительное духовное и культурное влияние, несмотря на неизбежно сопровождавшую формирование индустриального общества секуляризацию общественного сознания народных масс, которая имела место в России.
В начале XX века Россия стояла перед перспективой формирования в стране во многом уникального типа современной индустриальной цивилизации, ориентированной в своей духовной и культурной жизни на традиционные ценности Православной Церкви. Однако происшедшие в условиях кровопролитной первой мировой войны радикальные изменения в государственной жизни России ввергли страну в состояние политического хаоса и обусловили в России установление большевистской диктатуры.
Источники и литература
Архивные материалы
Государственный архив Воронежской области (ГАВО). Ф. 1067. Оп. 1.
Государственный архив общественно-политической истории Воронежской области (ГАОПИ ВО) Ф. 9353. Оп.2.
Центр документации новейшей истории Воронежской области (ЦДНИ ВО). Ф. 9353.
Цыпин В., протоиерей. История Русской Православной Церкви 1917 – 1990. – М., 1994.
Цыпин В., протоиерей. История Русской Православной Церкви 1917 – 1997. – М., 1997.
Цыпин В., протоиерей. Русская Православная Церковь 1925 – 1938. – Издательство Сретенского монастыря, 1999.