XI Международный конкурс научно-исследовательских и творческих работ учащихся
Старт в науке
Роль П.В. Чичагова в битве при Березине 1812 года"
Автор работы награжден дипломом победителя I степени
Полная версия работы доступна во вкладке "Файлы работы" в формате PDF
Введение
Успешным завидуют и их оговаривают,
талантливым мстят и их убирают с дороги.
А.Дюма
Когда говорят об адмирале П.В. Чичагове в наши дни, то нередко связывают с его именем неудачу с пленением Наполеона при его переправе через Березину и как следствие этого «срыв» победоносного окончания Отечественной войны 1812 года. На наш взгляд, давно настала пора отказаться от старых стереотипов мышления и разобраться в истинных причинах, побудивших современников адмирала, а также историографов, в том числе и некоторых современных, отнестись столь пристрастно к П.В. Чичагову, взвалив на него обвинения за переправу Наполеона через Березину и «награждая» его обидными, если не оскорбительными, эпитетами. В самом деле, как могло получиться так, что этот умный, поразительно способный и блестяще образованный человек, всю жизнь стремившийся с честью служить своей Родине, России, в конце концов не только оказался вынужден покинуть её пределы, но даже упоминание его имени по сути дела исчезло со страниц российской истории.
Нам предстоит по-новому взглянуть на то, как складывалась жизнь и карьера Павла Васильевича, вспомнить оценки личности адмирала его современниками, хорошо знавшими его, и на основании этих оценок, а также обращения к документальным источникам того времени вынести суждение о его подлинной роли в истории России. Как никогда, кстати, следует здесь привести слова правнука адмирала, Леонида Михайловича Чичагова, приложившего немало сил для восстановления доброго имени своего знаменитого предка: при ближайшем рассмотрении «многие личности, несправедливо навлекшие на себя негодование или презрение потомства окажутся вовсе не столь тёмными и гнусными, какими мы привыкли считать их по наследственным традициям, и, наоборот - личности, особенно превознесённые и излюбленные, далеко не заслуживающими ни сочувствия, ни уважения потомства»1. Поэтому цель данной работы заключается в том, чтобы раскрыть роль личности П.В. Чичагова в Отечественной войне 1812 года. Реализация поставленной цели требует решения следующих задач:
- изучить литературу по истории Отечественной войны 1812 года;
- проанализировать выдержки из дневника Давыдова Дениса Васильевича, воспоминаний Ф. Глинки о последствиях битвы при Березине, Мешетича Г. П., Шпилевского П.М;
- проанализировать выдержки из сочинений Тарле Е. В., Троицкого Н.А., Лукашевича А.М.;
- проанализировать исследования военно - исторического клуба «Бастион» г. Борисова.
Изучение военных событий помогает формированию патриотического мировоззрения у молодежи. Нельзя любить то, чего не знаешь. Только познавая историю своей Родины, можно привить к ней любовь. Не бывает истории второстепенной, вчерашней, она всегда с нами. Её надо просто знать!
Уже 16 лет поисковый отряд «Следопыт» занимается краеведческой работой в Борисовском районе. Материал первой работы был посвящен событиям Великой Отечественной войны 1941-1945 гг.., был собран богатейший материал о бригаде «Дяди Коли», действовавшей в Паликском массиве Борисово – Бегомльской партизанской зоны, и передан в музеи г. Минска (Истории Великой Отечественной войны), г. Борисова (Краеведческий музей) и в музей в городском поселке Иканы. В поисках материала мы убедились в том, что Борисовщина хранит в себе также отголоски войны 1812года. Изучая исторические события, мы столкнулись с парадоксом: Березина для французов – это крах, но Наполеон в этой битве вышел победителем. Почему? Еще один вопрос, который нас заинтересовал: Почему не был выполнен приказ Александра I о соединении трёх армий (Кутузова, Чичагова, Витгенштейна) на Березине? Согласно этому приказу французская армия должна была капитулировать, а Наполеон – взят в плен и война закончится. Почему вину за русские промахи на Березине все возложили на адмирала Павла Васильевича Чичагова?
Глава 1
П авел Васильевич Чичагов родился в 1767 г. в семье капитана Российского флота Василия Яковлевича Чичагова, выходца из небогатых дворян Костромской губернии, ставшего впоследствии знаменитым флотоводцем в период царствования Екатерины II. «Я родился 27 июня - в день Полтавской битвы, что уже само по себе было добрым знаком», - как потом напишет он в своих мемуарах». Семья Чичаговых жила в то время в Коломне, одном из заболоченных районов Петербурга между реками Мойкой и Фонтанкой, где ютились семьи моряков и рабочих с верфей, а также чиновных людей с небольшим достатком.
Характер юного Павла формировался под влиянием его родителей. Говоря о своих родителях, он писал: «Жизнь отца моего была… неразлучно связана с моею в течение сорока лет: я не только почти постоянно жил с ним, но имел счастье служить под его начальством до 30 лет. Таким образом, я имел перед глазами прекраснейший образец добродетелей гражданских, чувств благороднейших, твёрдости и независимости характера, столь редких в некоторых странах».
«Матушка была женщина здравомыслящая и рассудительная и, как природная саксонка, передала мне, как я думаю, тот, свойственный этому племени, дух независимости, который я навсегда в себе сохранил». Как отмечал Леонид Михайлович Чичагов в Предисловии к упомянутым выше мемуарам, «дух правды, чести и независимости вошёл в плоть и кровь Павла Васильевича с самого его рождения и он возрастал с теми твёрдыми убеждениями, которые несмотря на все превратности судьбы не покидали его и до самой смерти». Он рос «живым по натуре, восприимчивым, впечатлительным», но в то же время «был менее сдержан, нежели его отец». Он не скрывал своего превосходства перед менее образованными сверстниками и порой допускал колкости и насмешки в их адрес. Школьная программа была пройдена Павлом за два года вместо четырёх. К 14-ти годам он уже освоил все науки, которые преподавались в русских школах, и его отец просто не знал, что с ним делать дальше. Было решено продолжить его образование дома с репетиторами. «Склонность к точным наукам с применением их к механике», углублённое изучению математики и навигации, а также рассказы отца о морских походах, «желание следовать по тому же самому поприщу, что и его отец, и надежда не разлучаться с ним» - всё это решило выбор Павлом профессии моряка. Однако, военную службу он начинает гвардии сержантом в 1779 г. В 1782 г. он был произведён в поручики. К этому времени его отец, назначенный командиром эскадры, направлявшейся в Ливорно, счёл его готовым к началу морской службы. С разрешения Императрицы адмирал Чичагов зачисляет сына Павла в штат эскадры на должность адъютанта. Во время плавания до Ливорно и обратно корабль «Царь Константин», на котором находился Павел, заходил в Копенгаген, английский порт Диль и Лиссабон. Англия произвела на него неизгладимое впечатление. По свидетельству Леонида Михайловича Чичагова, «в первом своём путешествии в чужие края он (Павел Чичагов) невольно заметил, сколько мало ещё в России благоустройства и, в особенности, во флоте. Самолюбие его, как русского человека, страдало; он хотел, во что бы то ни стало учиться и привезти с собой в Отечество необходимые познания».
В 1783 г. Павел Чичагов становится генерал-адъютантом при адмирале В.Я. Чичагове. К этому времени он уже был признанным боевым офицером и Георгиевским кавалером, отличившимся в трёх важнейших сражениях со шведами - Эландском, Ревельском и Выборгском, где ему довелось командовать линейным кораблём «Ростислав». На «Ростиславе» находился со своим штабом его отец адмирал В.Я Чичагов, назначенный императрицей Екатериной командующим Балтийским флотом вместо умершего С.К. Грейга. Старый адмирал всецело доверял своему сыну Павлу и, зная о его личных качествах и профессионализме, не колеблясь, ставил его на самые ответственные участки в морских сражениях. Вот характерный пример. 2 мая 1790 года шведский флот в составе 22 линейных кораблей и 4 фрегатов атаковал в Ревельской бухте стоявшую на рейде русскую эскадру, которой командовал В.Я. Чичагов. Обнаружив стремительно приближающийся шведский флот и понимая, что для снятия с якорей и развёртывания в боевой порядок не было времени, адмирал Чичагов принял решение, которое грубо нарушало морской устав, но давало шанс на победу. Он приказал оставаться на якорях. Русская эскадра была выстроена так, что шведские корабли, сближаясь на дистанцию артиллерийского огня, должны были проходить вдоль русской линии, подвергаясь сосредоточенному огню всех кораблей русской эскадры. Центральное место в строю русских кораблей занимал 100-пушечный «Ростислав», которым командовал Павел Чичагов.
Многие шведские корабли получили повреждения и потеряли боеспособность. Императрица по достоинству оценила заслуги адмирала и всех, кто отличился в Ревельском сражении. В числе награждённых был и капитан второго ранга Павел Чичагов. С донесением императрице о блестящей победе адмирал Чичагов послал своего сыны Павла. Императрица Екатерина пожаловала ему золотую шпагу с надписью «За храбрость». А за «доставленное Императрице известие о победе над шведским флотом в Выборгской губе» в 1790 г. он был произведён в капитаны 1-го ранга. «Ему было тогда всего 22 года и, небольшого роста с женоподобным лицом, он казался совершенным мальчиком», - писал Леонид Михайлович Чичагов, высказывая при этом одно важное соображение: «Не будем входить в разбор тех заслуг, за которые он был награждён: без сомнения Императрица, желая сделать приятное его отцу, наградила сына щедрой рукой». И далее: «тут впервые юноша заметил, что товарищи ему завидуют, смотрят на него как на баловня счастья, злословят его и ценят его не по достоинству. Зависть офицеров оскорбляла молодого Чичагова.
А тем временем Павла Васильевича всё больше занимала мысль познакомиться непосредственно с иностранным передовым опытом в морском деле с целью его внедрения в практику российского флота и повышения его эффективности.
В 1792 году адмирал Чичагов решил командировать Павла в Англию. В Англии он находился в 1792-1793 гг. Целью поездки была своеобразная стажировка «для довершения практических морских примечаний». В 1793 - 1794 гг. Павел командует кораблём «София Магдалина», курсирущим в составе эскадры вице-адмирала Мусина-Пушкина на Балтике. Опыт, накопленный им за время службы на флоте и знакомства с постановкой морского дела в Англии, позволил капитану Чичагову перестроить порядки на собственном корабле «на английский лад», сделав этот корабль одним из лучших во флоте. Это, к сожалению, имело и отрицательные для Павла Васильевича последствия: заметно возросло число его завистников и недоброжелателей, считавших молодого Чичагова «англоманом», раболепствующим перед всем иностранным. Но злопыхательство недругов не смущало Павла Васильевича, привыкшего говорить правду в глаза и решительно выступать за использование прогрессивного иностранного опыта для борьбы против невежества, неуважительного отношения к младшим по чину, казнокрадства, взяточничества, бюрократизма и рутинёрства на флоте.
В 1796 г. по случаю воцарения на российский престол Императора Павла Первого П.В.Чичагов, как и многие другие офицеры, получает повышение в чине. Он был произведён в капитаны бригадирского ранга. Летом 1797 года, когда император Павел возглавил учебное плавание, Чичагов командовал кораблём «Ростислав» и за проявленное им старание был награждён шпагой с орденом Св. Анны на эфесе. Однако, вскоре стало ясно, что это не предвещало ничего хорошего. Начатая Павлом I кампания по изгнанию тех, кто верой и правдой служил императрице Екатерине, непосредственно затронула и Павла Васильевича Чичагова. Он был отстранён от службы без пенсии «по молодости лет» с повелением отправится на жительство к отцу в деревню.
В ноябре 1799 г. в Англии состоялось бракосочетание П.В. Чичагова с Элизабет Проби, в дальнейшем известной у нас в России как Елизавета Карловна Чичагова.
Сменивший на престоле императора Павла его сын Александр I приблизил к себе П.В. Чичагова, оценив его профессионализм, высокую образованность и верность На этот раз колесо фортуны вознесло Павла Васильевича на её высшую точку. Царь ввёл Чичагова в состав своей свиты, назначил начальником Военной по флоту канцелярии, которая вскоре была преобразована в министерство морских сил. В ноябре 1802 года ему присваивают звание вице-адмирала, а в декабре того же года его назначают товарищем министра морских сил. С утроенной энергией он взялся за порученное ему дело. Император не решился назначить Чичагова министром, но поручил ему исполнять обязанности министра морских сил. Чичагов развил бурную деятельность по преобразованию флота, повышению его боеспособности сообразно с требованиями того времени. Он борется с казнокрадством и взяточничеством, упрощает бюрократическую систему отчётности на флоте, улучшает кораблестроение, укрепляет гавани, налаживает производство навигационных инструментов т.д. Вот несколько примеров. Весной 1803 года по предложению Павла Васильевича на кораблях вводится должность ревизора, значительно облегчившая бремя хозяйственных забот
Конечным результатом этих и других административных нововведений было создание системы управления портовыми городами, которая просуществовала до начала ХХ века. Чичагову принадлежала инициатива превращения Севастополя из торгового порта в военно-морской порт на Чёрном море.
В числе важнейших задач министерства морских сил Чичагов видел улучшение работы по подготовке кадров на флоте, воспитанию их в духе славных традиций российского флота, верности Государю и Отечеству. Он вносит изменения в систему обучения кадетов и гардемаринов, предусмотрев возможность их стажировки заграницей для ознакомления с зарубежным опытом. При Павле Васильевиче российские моряки совершают первое кругосветное путешествие. Чичагов добивался укрепления дисциплины и порядка на флоте, ограничения произвола офицеров по отношению к своим подчинённым. Было запрещено подвергать телесным наказаниям штурманских помощников унтер-офицерского чина и заковывать матросов в кандалы. По предложению Чичагова была введена новая, более удобная форма одежды моряков. Он требовал, чтобы морскую форму носили только моряки. Атрибутами офицерского обмундирования вместо шпаг стали кортики. Оценивая вклад П.В. Чичагова в развитие российского флота, правнук адмирала Леонид Михайлович Чичагов писал: «Русский флот переродился при нём; техника развилась и силы наши увеличились. Было образовано Министерство, хищения прекратились; но, естественно, число врагов увеличилось в несколько раз». По словам П.Бертенева, издавшего в 1881 году «Архив кн. Воронцова», «Чичагов - лицо необыкновенно любопытное… В преданиях наших старых моряков имя его ценится очень высоко. Утверждают, что всё лучшее заведено в нашем флоте Чичаговым».
В 1807 г. император Александр удостоил Чичагова звания полного адмирала и официально назначил его министром морских сил. Ещё ранее в 1805 году он стал членом сената и Государственного Совета. Император привлекал П.В. Чичагова к обсуждению важных государственных вопросов. Его кругозор не ограничивался одними заботами об усилении мощи морского флота России и его роли в мире. Он ясно понимал, что реформа органов государственного управления требовала, чтобы во главе вновь учреждённых министерств стояли люди сведующие, одарённые тактом и соображением. Однако, на деле выходило, что каждый министр постоянно вмешивался в дела других министров, и вследствие этого происходили столкновения и путаница. Адмирал в подобных случаях реагировал в довольно резкой форме, что не могло не привести к обострению его отношений почти со всеми министрами.
В 1811 году умерла жена П.В. Чичагова, после чего адмирал подаёт в отставку. Но у Александра I были свои виды на Чичагова. Освободив его от обязанностей министра, император сначала оставляет адмирала при своей особе в звании постоянно дежурного генерал-адъютанта. О степени доверия, с которым царь относился к Чичагову, говорит тот факт, что «ежедневно в 11 часов утра адмирал приходил к государю и Его Величество совещался с ним по всем вопросам государственного управления».
Перед лицом надвигавшейся с Запада угрозы наполеоновского вторжения царь решает укрепить позиции России на юге, объединив сухопутные войска и Черноморский флот под единым командованием адмирала Чичагова. В данном случае император, судя по имеющимся данным, преследовал далеко идущую цель - организовать нападение на Францию «путём обходного маневра» с юга при поддержке славянских народов Балкан и Турции. Вот что писал французский историк А.Тьер о назначении Чичагова командующим Дунайской армией и Черноморским флотом: «Александр имел при себе человека, убеждения которого почти либеральные, ум блестящий и живой, ему (императору) нравились и подавали надежду на великие заслуги; это был адмирал Чичагов. Государь остановил выбор на нём, для весьма важного поручения на востоке, и выбор был весьма удачен. Так как адмирал был действительно годен как с практической, так и идеальной стороны для роли, которую должен был играть в этих странах… Блестящее воображение, столь же неутомимая энергия адмирала соответствовали тем ролям, столь различным и смелым».
В апреле 1812 г. Чичагов сменяет на должности командующего Дунайской армии М.И. Кутузова, которого царь отправляет в отставку.
Замена Кутузова Чичаговым готовилась императором в тайне. Но Кутузову удалось об этом узнать и он поспешил предпринять упреждающий шаг, форсировав подписание с турками Бухарестского мирного договора с тем, чтобы лавры этой «дипломатической победы» достались ему, а не Чичагову. Старый полководец, недовольный своей отставкой, затаил обиду как на царя, так и на своего сменщика. Кстати сказать, Кутузова давно настроил против Чичагова его родственник А.С.Шишков, который ещё в бытность императором Павла I завидовал Чичагову и не мог смириться с тем, что тот был старше его по званию. Не остался в стороне и занимавший одно время должность министра иностранных дел граф Николай Румянцев, который ненавидел и Чичагова, и Кутузова. Румянцев был одним из тех, кто немало потрудился, чтобы поссорить Чичагова и Кутузова. Эти обстоятельства, в частности, неприязнь Кутузова сыграют в дальнейшем роковую роль для судьбы адмирала.
Глава 2
Место действия: Борисовщина, ноябрь 1812 г.
После известной Бородинской битвы и поражений под Малоярославцем Наполеон должен был отступать по той самой Смоленской дороге, по которой «большая армия» шла на Москву. Постоянно по ее пятам двигались русские войска, со всех сторон не давали ей покоя народные мстители и отряды казаков.
7 ноября Наполеон со своей армией был уже в районе Орши. Рассчитывая продолжать дальнейший путь по дороге на Минск, он имел большие надежды на Борисов, на природную помеху - Березину. Он хотел тут закрепиться, получить новое пополнение и использовать те запасы пороха и еды, которые еще находились на городских базах.
Главнокомандующий русской армии М.И. Кутузов готовился нанести заключительный удар наполеоновской армии на Березине. Он предусматривал использование наиболее сложной формы борьбы - стратегического окружения вражеской армии совместными силами русской армии в районе между Днепром и, Березиной и Двиной. Про положение армии Наполеона Кутузов доносил царю, что «вся армия, можно сказать, 12, 13 и 14 ноября находилась, окружена со всех сторон. С этого положения наших армий в отношении к неприятельской нужно предполагать неизбежную гибель неприятельской». Однако мудрый замысел великого полководца не осуществился.
В начале ноября силами русской Дунайской армии под руководством Чичагова, которая высадилась в тылу французов, был освобожден Минск, только 9 ноября кавалерийский корпус генерала Ламберта, одержав победу над наполеоновским генералом Домбровским и минским генерал - губернатором Браниковским, был вызван в Борисов.
При освобождении Борисова основные сражения развернулись на батареях. Перед войной город Борисов, как один с опорных пунктов на западе России, начал укрепляться. С этой целью на правом берегу Березины, перед мостом, около Московского тракта саперы полковника Сазонова с помощью горожан и жителей окружающих деревень начали строить земельные укрепления согласно плану, которые утвердил Барклай де Толли. Укрепления предназначались для размещения артиллерийских батарей и прикрытия 20-тысячного войска русской армии. Они занимали около 1700 м в длину и ширину, имели 2 редута - западный и восточный. Около подножья огромных насыпов вглубь были выкопаны «квартиры» для складов. До начала войны строительство укреплений перед мостом закончить не успели, и в ходе военных действий защитной роли они не сыграли. Но во время контрнаступления русской армии кавалерийский корпус генерал-адъютанта графа К.И. Ламберта на «Батареях» разбил вдребезги отряды наполеоновских генералов Домбровского и Браниковского.
В атаку на «Батареи», где разместился 4-тысячный отряд противника, шли 7-й, 13, 14, 38-й егерские полки. Их поддерживали уланские и гусарские полки, казаки, батарейная и конные роты. На рассвете 9 ноября егеря 14-го полка с поддержкой 7-го полка очистили левый редут. Упорное сопротивление оказал противник на правом редуте: 13-й и 38-й егерские полки то добивались успеха, то опять отходили. В этом бое погиб генерал Энгельгардт. И тогда в штыковую атаку повел солдат граф Ламберт Карл Осипович. Около 10 часов утра оба редута достались Ламберту. Граф сам был тяжело ранен, но поля боя не покидал. Особенным мужеством он влиял на солдатский настрой. В 3 часа дня укрепления были захвачены полностью, русская пехота по мосту вошла в город Борисов. Как свидетельствуют документы, было взято 2 штаб-офицера, 38 обер-офицеров, больше чем 2000 нижних чинов, 7 грамот и знамен. Во вражеском положении было около 2000 погибших. Русские потеряли 310 убитыми и 589 ранеными. Так были сорваны планы Наполеона переправить армию через Борисовский мост и задержать на правом береге Березины, использовав запасы еды и фуража, который был на «Батареях».
Одновременно с освобождением Минска и Борисова армии должны были объединиться, чтобы закрыть путь Наполеону к Березине. Однако медленность, неисполнение Чичаговым и Витгенштейном приказа Кутузова привели к тому, что Наполеон дошел до деревни Лошница. Зажатый в треугольнике Толочин – Черея - Лошница, он настойчиво искал выход к переправе.
Получив донос о сдаче укреплений, построенных перед мостом, Наполеон, который умел сохранять спокойствие при любых обстоятельствах, впервые не сдержал волнения и резко выразил свое недовольство, поскольку эту потерю он считал большим несчастием для армии. И он приказал маршалу Удино срочно двигаться к Борисову, чтоб отодвинуть войска Чичагова и завладеть борисовским мостом, но когда он был уничтожен русскими, то необходимо было отыскать новое удобное место для переправы. Чичагов поручил графу Полену с гусарами перегородить путь Удино к Борисову. Но французская кавалерия нанесла внезапный удар русским гусарам и на их плечах ворвалась на борисовские улицы. 11 ноября русские были вытеснены с Борисова на правый берег Березины, но успели сжечь за собой мост. Потеря Борисова Чичаговым позволила Наполеону вырваться из окружения. Выполняя приказы Наполеона, Удино изучил околицы Борисова и обнаружил 4 брода: около Стахова, Студенки, Веселова и Ухалоды. Наполеон выбрал местом переправы Студенку и тут же приказал приступить к возведению двух мостов (для пехоты и артиллерии). Одновременно он отдал приказ сделать обманный маневр со строительством моста в деревне Ухалоды для отвлечения внимания Чичагова. Чичагов, введенный в обман, стянул все свои войска на юг от Борисова с целью помешать переправе французов около деревни Ухалоды, покинув на укреплениях перед мостом только корпус Лонжерона, а в деревне Брыли - небольшой отряд генерала Корнилова. Это и нужно было Наполеону.
12 ноября в Борисов вступил французский генерал Ней со своей дивизией, 13 ноября сюда прибыла гвардия Наполеона, а за ней и сам император. В первой половине дня 14 ноября мосты были готовы, и французы начали переправу. Отряд генерал-майора Чаплица на протяжении 2 дней не давал возможности противнику занять брилевские высоты и выйти на дорогу, которая вела в Зембин. Однако помешать переправе полностью не смог. В полдень 15 ноября на правый берег переправился Наполеон со своей гвардией, за ним артиллерия, пехота и обоза.
Только днем, накануне этого, Чичагов узнал о действительном месте переправы французов и стал перекидывать свои войска вверх по течению Березины. С боку Барань - Кастрица подошел корпус Витгенштейна, окружил дивизию Партуно в Борисове и она сложила оружие. Быстро в город вступили казаки Платова и партизанский отряд Сеславина, а на укреплениях перед мостом появился Чичагов. Он установил связь с Витгенштейном и договорился с ним на следующий день сделать одновременное нападение на неприятеля с обеих сторон переправы.
План окружения французской армии у Березины 1812 года
До конца дня 15 ноября войска атамана Платова и генерал-майора Ермолова очистили от противников Старый Борисов и прибыли к Стахово. В ночь с 15 на 16 тут были настроены понтонные мосты, почти вся армия Чичагова переправилась на правый берег. 16 ноября бой кипел на берегах реки. Русские войны теснили французов с обеих сторон - напирали на их казаки генерала Платова, отряд Чаплица, подкрепленный частями граф Полена, сражался безостановочно. Егерские полки 7-й, 12-й, 14-й, 22-й, 27-й, 28-й, 32-й покрыли себя неугасимой славой. Генерал-майор Чаплиц кинулся лично с 2 эскадронами павлогорадских гусаров в бой и разбил почти вдребезги кавалерийскую вражескую колону. Генерал-лейтенант Сабанеев, который возглавил 9-ю и 18-ю дивизии, отчаянно сражался с французами, что пробивались через цепь егерей к зембинскому тракту. В час другой атаки они почти полностью уничтожили Висленский легион. Но и многие воины Сабанеева погибли или попали в плен.
Из войск авангарда Чаплица был сделан особый отряд под командованием генерал-майора Корнилова. В этот отряд вошли 2 егерских полка, Павлогорадский гусарский полк, эскадрон волынских уланов, 2 казачьих полка и 13-я конная рота (последней командовал капитан Арнольди). Арнольди с большими трудностями разместился на болотистом береге Березины около деревни Брыли, напротив Студенки. Было у него 4 конные пушки против 40 французских. Молодой капитан трое суток сражался и не подпускал врага к переправе. Но в этих безостановочных жестоких боях русские понесли большие потери.
Корнилов со своим слабым войском не мог помешать переправе. Под прикрытием артиллерийского огня французские кавалеристы вплавь форсировали реку, на плотах переправился стрелковый батальон, и они оттеснили русских от переправы. По готовым мостам первыми прошли кавалерия Домбровского, Дулерка и 2-й корпус Удино. Чичагов и Витгенштейн действовали независимо друг от друга, не ввели в бой имеющиеся силы и сами не приняли непосредственного участия в руководстве боевыми действиями, а поручили дело подчиненным генералам. Поздно вечером они остановили атаки до прибытия Кутузова, что дало возможность войскам французского маршала Виктора переправиться через Березину. Правда, до этого времени один мост наполовину обвалился, и все, кто был на нем, попали в ледяную воду реки. Тогда вся масса отступающих кинулась к другому мосту, но и там взрывались гранаты. Охваченные паникой солдаты еще больше теснили друг друга и погибали. Маршалу Виктору пришлось очищать мост для своих войск силой, скидывая в воду людей и повозки.
План сражения при Березине 14-17 ноября 1812 года
Утром 17 ноября русские войска все больше теснили французов, пытаясь захватить мост. Наполеон не дал своим войскам закончить переправу и приказал генералу Эбле поджечь мосты. И тут повторилась ужасная сцена вчерашнего дня: переполненные людьми и обозами мосты подожгли. В этот момент появились на берегу казаки и передовые войска Витгенштейна. Солдаты в отчаянии кидались в огонь, чтоб прорваться на другой берег, но подожженные мосты рушились, а люди бросались в реку. Быстро Березина и ее берега заполнились трупами.
Наполеон с небольшими остатками своих войск, которые вырвались с окружения, был вынужден бежать с России. 17 ноября в сопровождении переодетой гвардии он помчался на Зембин, а через неделю, когда добрался до Сморгони, оставил свое войско на волю судьбы и отправился в Париж.
Поздней осенью 1812 года Кутузов, после Малоярославца, был доволен. Лучшая армия французов отступала, а после Смоленска – фактически бежала вон из России. Победа приближалась с каждым днем. Кутузов по воспоминаниям пленного французского генерала Пюнбека заявил ему: «Я уверен в вашей погибели и не хочу жертвовать ни одним из своих солдат. Вот как мы северные варвары сохраняем своих людей». Он видел, что на французскую армию итак действовали разрушительные факторы: моральное разложение, враждебная среда, холод, голод, эпидемии, удары партизан, казаков. По свидетельству документов, когда Наполеон начал переправу через Березину (26 ноября) Кутузов для сохранения основной своей армии двое суток отдыхал в г. Копысе в 130 км от противника. Кутузов плохо ориентировался в обстановке и не мог должным образом координировать маневры фланговых армий, а его собственная армия, за исключением отрядов Платова и Ермолова вообще не участвовала в операции.
Поскольку М.И.Кутузов догнать Наполеона у Березины не смог, к «общему соединению» всех русских армий опоздал, а Витгенштейн и Чичагов действовали на Березине не лучшим образом, Наполеону удалось спасти гвардию, офицерский корпус, генералитет, всех маршалов и себя самого.
П.В. Чичагов, которому приходилось квартировать по течению Березины на расстоянии восьмидесяти верст от Веселова до Нижнего Березина, был введен в заблуждение следующими обстоятельствами. Удино расположил свои посты на тридцативерстном пространстве выше и ниже Борисова и занял отрядом Ухолоды, где делались приготовления для переправы. Поступали известия о приближении австрийцев со стороны Сморгони, были, наконец, и намеки Кутузова, убежденного, что Наполеон направится к Нижнему Березину. Все это побудило Чичагова двинуться к Шабашевичам. Но решающего сообщения от Кутузова не было. Очищая Зембин и Веселово, Чаплиц не отдал распоряжения уничтожить все мосты и гати по которым Наполеон шел на Зембин. Все это заставило отвести большую массу войск к Ухолодам, дав возможность Наполеону переправить войска у Студенки. Эти упущения стали вряд главных причин, позволивших французским войскам ускользнуть от конечной гибели. Между тем еще некоторые участники событий (А.П. Ермолов, В.И. Левенштерн, Д.В. Давыдов), не оправдывая Чичагова полностью, резонно указывали на то, что из трех командующих русскими армиями именно он больше всех мешал французам переправиться через Березину и причинил им наибольший урон. Ермолов прямо доложил Кутузову сразу по окончании Березинской операции: «За исключением положивших оружие, вся потеря неприятеля принадлежит более действию войск адмирала Чичагова». Этот факт признавали и французы.
Итак, по приказу Александра I должно было состояться соединение трёх армий (Кутузова, Чичагова, Витгенштейна) на Березине, где пройдет решающее сражение и французская армия должна была капитулировать, а Наполеон – взят в плен. Тем самым, война бы закончилась.
М.И. Кутузов медлил с выполнением приказа Александра I по той причине, что ему пришлось бы нести ответственность за 70 тыс. пленных, о которых пришлось бы заботиться. Кутузов рассчитывал на естественную гибель французской армии. Возможно, по этим причинам он не выполнил приказ Александра I.
М.И.Кутузов предписал П.В. Чичагову идти на Игумен, куда должен был следовать Наполеон. Наполеон, как шахматный виртуоз, обманул Чичагова с местом переправы. Но когда Чичагов узнал, что переправа идет в Студенке, он всю свою армию перебросил туда. И именно его армия приняла на себя главной бой и продолжала преследовать неприятеля до Вильно и далее на Запад.
В сражении при Березине основная часть армии Кутузова не приняла участие, кроме отрядов Ермолова и Платова, а стояла в 130-ти км в городе Копысь. А Витгенштейн, вместо того, чтобы идти за Виктором, отправился на Бараны.
План Александра I оказался невыполненным. Сравнив итоги Березинской операции с тем, каково было положение Наполеона в её начале, можно понять, почему не только сами французы (А.Коленкур, А.Фэнн, А.Жомини), но и ряд авторитетов европейской русской дореволюционной и советской историографии (К. Клаузевиц, Ф. Меринг, Г Хатчинсон, М.И.Богданович, Е.В.Торле) пришли к выводу, что «как военный случай березинская переправа представляет собой замечательное наполеоновское достижение», ибо «честь свою Наполеон здесь спас в полной мере и даже приобрел новую славу».
Ни масштабы, ни значения Березинской операции 1812 года не нуждаются в преувеличениях. Они и без того велики. Хотя Наполеон действовал на Березине безошибочно, а из трех командующих русскими армиями никто не избежал ошибок, русские войска, включая казаков, партизан, ополченцев, нанесли французам удар сокрушительной силы. Задача полного истребления армии захватчиков не была решена на Березине, но Березинская операция, поставившая врага перед катастрофой, тем самым, как ничто другое, приблизило и облегчило решение этой задачи.
В 1926 г. Совет Народных Комисаров Беларуси принял постановление о признании «Батарей» памятником истории и объявил их государственной собственностью. В 1985 г. тут установлен памятный знак и сделана обозревательная площадка.
Глава 3.
По материалам военно - исторического клуба «Бастион».
Предполагая, что французы постараются проложить себе дорогу на Минск переправой около Борисова, Чичагов оставался, с главными силами у тет-де-пона; отряд Чаплица перешел к Брили и занял Зембин. В Ушкевичи отправлен отряд гр. Орурка с целью противодействовать переправе противника у мест. Нижнее Березино. Оба отряда приняли указанное им распоряжение 12 ноября.
Удино определял численность противника в 20 тыс., к которым еще должен был присоединиться Витгенштейн. Успех переправы становился сомнительным. Оценивая броды у Ухолод, Стахова, Студенки и Веселова, — Удино, конечно, остановился на переправе у Студенки[1]. Против Ухолод и Стахова решено было производить демонстрации. Однако разведка заставила Удино колебаться относительно переправы у Студенки, но Наполеон категорически приказал продолжать работы, послав в распоряжение Удино всех уцелевших понтонер, сапер, генералов Эбле и Шаслу.
С 11 на 12 ноября Виктор ночевал у Холопеничей; поэтому на другой день, слыша канонаду между Холопеничами и Батурами, Наполеон считал свою операцию обеспеченной. Донесение же Виктора об отступлении на Лошницу было полной неожиданностью и грозило крупной опасностью, открывая переправу у Студенки ударам Витгенштейна. В 5 ч. утра 13 ноября Наполеон посылает Виктору приказание — немедленно с 2 дивизиями перейти на Лепельскую дорогу к Кострице, оставив арьергард на дороге из Холопеничей в Лошницу для прикрытия движения французских войск по большой дороге.
Наполеон предполагал, что Виктор к полудню займет Кострицу. Намереваясь переправиться в ночь с 13 на 14 ноября, он хотел сосредоточить для этой операции Удино, Виктора и гвардию. Арьергарду Даву приказано удерживаться между Крупками и Начей, покуда переправа не закончится. Остальные войска должны эшелонировать между Начей и Неленицей. Наполеон все еще надеялся завершить кампанию удачной операцией.
14 ноября в 10 ч. утра на подходе к Борисову получилось донесение Виктора, разрушившее последние надежды великого полководца. Оказалось, что приказание занять Кострицу Виктор получил уже на марше к Лошнице и, найдя новое направление неприемлемым, продолжал отходить к Лошнице.
Гибель французской армии была неминуема. Простой взгляд на карту указывает, что Витгенштейн мог подойти к Студенке в самом начале перехода французами Березины. В сумерках вступил Наполеон в Борисов, а 2 французский корпус в это время стягивался к Студенке. Чтобы ввести в заблуждение Чичагова, одновременно с занятием Студенки, направили вниз по реке к Ухолодам батальон пехоты, которому сопутствовали толпы безоружных, принятые с противоположного берега за сильные колонны.
В ночь на 13 ноября Витгенштейн уведомил Чичагова об отходе Виктора от Череи и предполагал, что французская армия поворотит к Бобруйску, потому что иначе Виктор продолжал бы держаться у Череи. Прибавив ряд других более мелких соображений, Чичагов решил, что Наполеон намерен форсировать Березину в нижней части ее течения. Вопреки мнению старших генералов и начальника штаба, адмирал решил немедленно передвинуть свои силы к югу. Гр. Орурк, сделав 50-верстный зимний переход, к утру 14 ноября занял м. Нижнее Березино. У предмостных укреплений оставлен Ланжерон с 4 — 5 тыс. Адмирал с резервом в 14 — 16 тыс. к вечеру прибыл в с. Забашевичи; Чаплицу приказано наблюдать верхнее течение реки постами, а самому прибыть к Борисову. Такова была группировка сил адмирала Чичагова к утру 14 ноября, т.е. к тому времени, когда решалась судьба Наполеона и остатков великой армии к северу от Борисова у д. Студенки. Уже вечером 13 ноября в Забашевичах Чичагов получил уведомление Витгенштейна, изменявшее смысл прежних его соображений. Известие же о движении Витгенштейна на Холопеничи, без объяснения причин, Чичагов принял как указание на возможность переправы французов выше Борисова. Адмирал предписывает Чаплицу остаться в прежнем положении, а Ланжерону подкрепить его. Увы, эти распоряжения дошли по назначению, когда форсирование Березины французами закончилось.
Ночью отряд Чаплица добыл сведения, что вся французская армия сосредоточилась между Старым и Новым Борисовым, что строят мосты, которые могут быть наведены у Брили или Веселова. Одновременно гр. Ланжерон приказывает очистить Зембин, Веселово и Брили и идти к тет-де-пону. Чаплиц, сознавая важность сохранения своего положения, посылает адъютанта к Чичагову, доносит Ланжерону о происходящем у Студенки и приказывает своему отряду сосредоточиться напротив — у Брили. Очищая Зембин и Веселово, Чаплиц не сделал распоряжения уничтожить мосты и гати, образующие ряд трудных дефиле. Это упущение стало в ряд главнейших причин, позволивших остаткам французской армии ускользнуть от конечной гибели. Ночью же Чаплиц получает настойчивое приказание Ланжерона следовать к Борисову, что и исполняет перед рассветом, оставив у Брили отряд ген. Корнилова в составе: 1 егерского, 2 казачьих полков и 4 орудий.
На рассвете Наполеон прибыл в Студенку. В это время Чичагов находился от переправы в двух переходах. В таком же положении был и Витгенштейн, который, заняв Бараны, выдвинул передовые войска к Янчине и Кострице. Кутузов значительно отстал. Только Платов и Ермолов ночевали в небольшом расстоянии от французского арьергарда. Французы могли окончательно сосредоточиться к переправе не ранее вечера 15 ноября.
Приступая к форсированию переправы, Наполеон имел 14 тыс., против которых стоял отряд Корнилова. В первый день к нему могли подойти: Чаплиц и частью Ланжерон. И при этом условии за Наполеоном было обеспечено двойное превосходство сил, т.е. на 14 ноября обстановка сложилась для французской армии благоприятно. Положение могло измениться лишь 15 ноября, с подходом сил Чичагова и Витгенштейна.
На рассвете 14 ноября началась постройка двух мостов в расстоянии 100 сажен один от другого.
Работы эти были обнаружены отрядом Корнилова, который пытался мешать им, покуда огонь его 4 орудий не был подавлен артиллерией гвардии и 2 корпуса. После полудня перешел по мосту корпус Удино и, переменив фронт на юг, стал наступать против Корнилова. Одновременно был выслан отряд к Зембину для захвата важных французам дефиле.
Корнилов постепенно отходил к Стахову, где был поддержан Чаплицем, вернувшимся по собственной инициативе. Чаплицу удалось остановить наступление французов, но он не мог их оттеснить, а потому переправа продолжалась беспрепятственно.
Только получив 14 ноября донесение Ланжерона о происходящем у Стахова, Чичагов понял положение дел и приступил к распоряжениям по сосредоточению своей армии к месту переправы французов. Исполнение встретило огромное затруднение, потому что войска лишь накануне совершили переход в Забашевичи, откуда теперь и выступили слишком поздно.
14 ноября Чаплиц был поддержан лишь двумя полками пехоты, а к вечеру, когда все было кончено, стали еще приходить подкрепления и прибыл Ланжерон. Витгенштейн в этот день перешел с главными силами из Баран в Кострицу; передовой отряд Альбрехта следовал на Немоницу и установил связь с Платовым, а авангард Властова перешел Жидонов.
В этот же день к вечеру французы имели на правом берегу Березины, между Брили и Стаховым, около 7 тыс. (Удино и Домбровский); все остальные были еще на левом берегу, занимая сильно растянутое расположение. Утром 15 ноября к переправе подошли 2 дивизии Виктора, а за ними войска вице-короля и Даву. Наполеон перешел на правый берег, перенеся главную квартиру в д. Занивки (в настоящее время не существует)[2]. В течение 15 ноября на правом берегу противники ограничились перестрелкой. Осмотрев позиции Чаплица, адмирал решил действовать оборонительно и перейти в наступление только в случае отхода французов на Зембин.
Студенки, на левом берегу Березины, к вечеру 15 ноября осталась одна дивизия пехоты, 2 кавалерийские бригады, огромные толпы отсталых и многочисленные обозы. Наполеон хотел удерживать переправу 16 ноября, чтобы сохранить путь отступления для дивизии Партуно и отсталых. С этой целью еще одна дивизия перед рассветом перешла обратно на левый берег.
Тем временем Чичагов установил связь с передовыми частями Витгенштейна и Платова. Как только было замечено оставление Борисова дивизией Партуно, город был занят пехотным полком, перебравшимся через реку по остаткам моста. С другой стороны в город проник Сеславин и казаки Платова. Чичагов сосредоточился к Борисову, за исключением отряда гр. Орурка, остававшегося еще у д. Ушкеличи.
Решив атаковать противника, стоявшего против Чаплица, Чичагов назначил начало действий в 9 ч. утра и просил содействия Витгенштейна. У французов между Брили и Стаховым было 10 тыс., а у Студенки около 7 тыс. Общий резерв — гвардия (6.500) стояла у д. Занивки; наконец у Зембина были остатки 3 корпусов, силой до 2.500 человек.
На левом берегу Березины, где французы имели всего 7 тыс. Виктора, разыгрался бой у Студенки с авангардом Витгенштейна. С рассветом Властов выступил, имея впереди генерала Родионова, и направился к Студенке. Из д. Бытчи Родионов выбил французские передовые части и разведал расположение Виктора. Наступая вдоль Березины, стрелки заняли перелесок, отстоявший на пушечный выстрел от нижнего места. Это дало возможность направить сюда огонь артиллерии, сосредоточив его против масс повозок и толпы людей. Тогда все в паническом ужасе бросились к мостам, где массы людей погибли задавленными или сброшенными в воду.
Однако вскоре части баденской бригады, направленные из Студенки, выбили русских из перелеска и с обеих сторон завязался горячий огневой бой. Замечая постепенное развертывание русского авангарда, Виктор направляет в атаку Бергскую бригаду и баденский гусарский полк. Атака встречена убийственным огнем и заканчивается неудачей, а подошедшие из главных сил егеря идут в штыки и преследуют французов. Положение Виктора становится критическим. Отступления нет, потому что мосты загромождены, а противник усиливается и переходит в наступление. Пущенной в дело коннице тоже не удается достигнуть успеха. Наступившая темнота приостановила атаку, но канонада продолжалась. Обе стороны понесли значительные потери.
Сидя в Борисове, Витгенштейн вечером 16 ноября узнал о результатах боя у Студенки. Предполагая, что французы продолжают удерживать левый берег значительными силами, он решил на следующий день не атаковать французов, оставаясь на своих позициях. Этим, по мнению Витгенштейна, обеспечивалось содействие приближавшихся войск Кутузова, а Платов мог выйти на путь отступления неприятеля и отразить его. Такое решение встретило полное сочувствие адмирала, и вот французы продолжают свое отступление совершенно беспрепятственно.
Около 4 ч. утра 17 октября Виктор закончил переправу и последовал за Наполеоном, выступившим из Брили в 6 ч. утра. Обязанности арьергарда нес Ней, занявший позицию на повороте дороги на Зембин. Тут Ней оставался, пока артиллерия и обозы миновали дефиле на р. Гайне. 8 ч. 30 м. утра Эбле зажег мосты, а на берегу появились казаки и передовые части Властова. В это время у Студенки пространство не менее квадратной полуверсты было заполнено всевозможными повозками с добычей, награбленной в Москве. Безоружная толпа, окружавшая обоз, пыталась спастись через пылающие мосты или по льду, ломавшемуся под людской тяжестью. Иные пробовали перебраться вплавь. Немногим удалось спастись; большинство погибло или взято в плен.
Невозможно дать точную цифру потерь французов при переправе, потому что неизвестна численность армии к началу переправы. Достаточно сказать, что в результате этой операции в боевом смысле от великой армии ничего не осталось; переправившиеся 9 тыс. спаслись бегством.
Однако, как ни ничтожна горсть французов, ушедших из России, но она имела огромное значение в последующей борьбе Наполеона с коалицией, дав кадр для сформирования новой армии. Поэтому план императора Александра удался лишь отчасти. В этом повинны недостатки самого плана, указанные в начале исследования, а также и исполнители. Впрочем, трудно винить Чичагова и Витгенштейна, заведомо ничтожных полководцев, в том, что у них не хватило мужества вступить в единоборство с Наполеоном. И ни в каком случае нельзя присоединиться к общественному мнению великой годины Отечественной войны, возложившему всю ответственность на Чичагова. Вспомним, что такие люди, как Ермолов, смели идти против общественного мнения. Поэтому немудрено, что в своих записках Ермолов говорит про Чичагова: «Чувствую с негодованием, насколько бессильно оправдание мое возлагаемых на него обвинений».
3 .1 Выдержки из дневника Давыдова Дениса Васильевича.
Между тем на берегах Березины совершались громадные события. Наполеону, в первый раз испытавшему неудачу, угрожала здесь, по-видимому, неизбежная гибель. В то время как обломки некогда грозной его армии быстро следовали к Березине, чрез которую им надлежало переправиться, сюда стремились с разных сторон три русские армии и многие отдельные отряды. Казалось, конечная гибель французов была неминуема, казалось, Наполеону суждено было здесь либо погибнуть с своей армией, либо попасться в плен. Но судьбе угодно было здесь еще раз улыбнуться своему прежнему баловню, которого присутствие духа и решительность возрастали по мере увеличения опасности. С трех сторон спешили к Березине Чичагов, Витгенштейн, Кутузов и отряды Платова, Ермолова, Милорадовича, Розена и другие. Армия Чичагова, которую Кутузов полагал силою в шестьдесят тысяч человек, заключала в себе лишь тридцать одну тысячу человек, из которых около семи тысяч кавалерии; она была ослаблена отделением Сакена с двадцатью семью тысячами человек против Шварценберга и неприбытием Эртеля с пятнадцатью тысячами человек, отговаривавшегося незнанием, следовать ли ему с одной пехотой или вместе с кавалериею. Грустно думать, что в столь тяжкое для России время могли в ней встречаться генералы, столь легко забывающие священные обязанности соотносительно отечества. Чичагов, занимая правый берег Березины, господствующий над левым, должен был наблюдать большое пространство по течению реки, близ которой местность была весьма пересечена и болотиста. Армия Витгенштейна следовала также по направлению к Березине; утомленная, по-видимому, одержанными успехами, она подвигалась медленно и нерешительно. Мужественный, но недальновидный защитник Петрополя, гордившийся одержанием победы в каких-то десяти генеральных сражениях, был обманут французским генералом Legrand. В одном из донесений Витгенштейна сказано, что против него находилась дивизия стрелков; это были лишь стрелки, вызванные из пехотной дивизии. Генерал Legrand, ослабленный отделением значительных сил, соединившихся с Наполеоном, отступил весьма искусно от Чашников и Череи. Если бы Витгенштейн преследовал его деятельно и теснил бы французов не ощупью и не так слабо, Legrand, имея лишь весьма мало пехоты, мог бы быть совершенно истреблен или, по крайней мере, значительно ослаблен. Витгенштейн должен был понять, что развязка кровавой драмы должна была воспоследовать на берегах. Березины, а потому он должен был, уничтожив или, по крайней мере, значительно ослабив войска Legrand, быстро двинуться к этой реке. Впоследствии Витгенштейн уверял, что он лишь потому не соединился с войсками адмирала, что ему надлежало преследовать баварцев, которые, как известно, выступили из окрестностей Полоцка. Прибыв поздно с одним своим штабом в Борисов, Витгенштейн обнаружил впоследствии большую нерешительность относительно войск Виктора, которые, после переправы Наполеона чрез Березину, могли быть легко уничтожены. Между тем князь Кутузов писал адмиралу из Копыса от 13-го ноября, за № 562: «Если Борисов занят неприятелем, то вероятно, что оный, переправясь чрез Березину, пойдет прямейшим путем к Вильне, идущим чрез Зембино, Плещеницы и Вилейку. Для предупреждения сего необходимо, чтобы ваше высокопревосходительство заняли отрядом дефилею при Зембине, в коей удобно удержать можно гораздо превосходившего неприятеля. Главная наша армия от Копыса пойдет чрез Староселье, Цегержин, к местечку Березино, во-первых, для того, чтобы найти лучше для себя продовольствие, а во-вторых, чтобы упредить оного, если бы пошел от Бобра чрез Березино на Игумен, чему многие известия дают повод к заключениям». Кутузов, с своей стороны, избегая встречи с Наполеоном и его гвардией, не только не преследовал настойчиво неприятеля, но, оставаясь почти на месте, находился во все время значительно позади. Это не помешало ему, однако, извещать Чичагова о появлении своем на хвосте неприятельских войск. Предписания его, означенные задними числами, были потому поздно доставляемы адмиралу; Чичагов делал не раз весьма строгие выговоры курьерам, отвечавшим ему, что они, будучи сосланы из главной квартиры гораздо позднее чисел, выставленных в предписаниях, прибыли к нему в свое время. Пока князь Кутузов оставался в Копысе и его окрестностях, Наполеон, усиленный войсками Виктора, Удино и остатками отряда Домбровского, подошел к Березине. Множество примеров из истории убеждают нас в невозможности силою воспрепятствовать неприятелю совершить переправу чрез реку, но затруднить ее по возможности — всегда во власти военачальника противной армии. Чичагов, которому приходилось наблюдать по течению Березины на расстоянии восьмидесяти верст от Веселова до Нижнего Березина, был введен в заблуждение следующими обстоятельствами: действием Удино, расположившего свои посты на тридцативерстном пространстве выше и ниже Борисова и занявшего отрядом Ухолоды, где делались приготовления для переправы, известиями о приближении австрийцев со стороны Сморгони и, наконец, намеками Кутузова, убежденного, что Наполеон направится к Нижнему Березину. Все это побудило Чичагова двинуться к Шабашевичам. Между тем Наполеон под прикрытием сорокапушечной батареи, устроенной близ Студенок в узком месте реки, благополучно переправился чрез нее. Слабый авангард Чаплица, не будучи в состоянии оказать сопротивления неприятелю, отступил к Стахову; двинувшись один к Зембину, этот авангард отделился бы от прочих частей армии и был бы неминуемо истреблен. Удино, переправившись во главе французской армии и расположившись между Брилем и Стаховым, занял небольшим отрядом Зембинское дефиле. Чаплиц, слабо подкрепленный Чичаговым, которого шесть гренадерских баталионов остались далеко назади, не мог даже развернуть всех сил своих, так что одна артиллерийская рота стреляла чрез головы других. Чичагов, выслав Сабанеева с войсками к Стахову, приказал изнуренным отрядам Ермолова и Платова стать там же в резерве. Завязался в лесу кровопролитный, но бесполезный бой; французская кавалерия яростно атаковала нашу пехоту, причем мужественный князь Щербатов едва не был взят в плен.
Вместо ошибочного движения на Игумен, Чичагову надлежало, заняв центральный пункт, выслать вверх и вниз по реке отряды для открытия неприятеля; движение на Игумен ничем не может быть оправдано. Что касается других обвинений, так, например, относительно порчи частей в Зембинском дефиле, Чичаговв этом мало виноват; им был послан с атаманским казачьим полком Кайсаров, которому было строго предписано испортить все гати этого дефиле. Кайсаров поднялся вверх по реке Гайне на расстоянии около двадцати верст, с намерением приступить к порче гатей с тыла; глубокие и топкие места, окружающие Гайну, никогда в самую суровую зиму не замерзающие, не дозволили ему привести это предприятие в исполнение. Если б оно удалось, Наполеон нашелся бы вынужденным обратиться на Минск, которым бы вскоре неминуемо овладел. Овладение этим городом было для нас и для французов делом первостепенной важности; здесь были найдены нами богатые магазины с запасами, привезенными из Франции, которыми наша армия воспользовалась. Наполеон, овладев Минском, мог бы здесь остановиться и дать время своим войскам сосредоточиться и отдохнуть. Князь Кутузов, не желая, вероятно, подвергать случайностям исход кампании, принявшей для нас столь благоприятный оборот, и постоянно опасавшийся даже близкого соседства с Наполеоном и его гвардиею, не решился бы, без сомнения, его здесь атаковать. Неизвестно, какой бы в этом случае оборот приняли дела?
Хотя я враг правила, предписывающего строить золотой мост отступающему неприятелю, но здесь обстоятельства вынуждали нас не затруднять Наполеону движения чрез Зембинское дефиле по следующим причинам: во-первых, армии, которым надлежало соединиться на Березине для совокупной атаки, были весьма разобщены, и притом они не были, по-видимому, расположены оказать деятельное содействие одна другой, вследствие неприязни и зависти, существовавшей между военачальниками; Витгенштейн не хотел подчиниться Чичагову, которого, в свою очередь, ненавидел Кутузов за то, что адмирал обнаружил злоупотребления князя во время его командования молдавской армией. Во-вторых, Наполеон, занимая центральный пункт относительно наших армий, имел под руками восемьдесят тысяч человек; он мог легко раздавить любую армию, которая, не будучи поддержана другими, решилась бы преградить ему дорогу. Наконец французы, сознавая вполне свое гибельное положение и невзирая на понесенные страшные потери, обнаружили здесь отчаянное мужество. Отряд Ермолова перешел, вопреки приказанию Кутузова, Днепр близ Дубровны по сожженному мосту, на полуобгоревшие сваи которого были набросаны доски, которые были перевязаны веревками. Спутанные лошади перетаскивались с величайшим затруднением по этому мосту с помощью веревок, привязанных за хвосты. Переправившись чрез Днепр, Ермолов встретил жида с донесением Витгенштейна светлейшему; прочитав его, Ермолов писал отсюда Кутузову: «Я из этого донесения заключаю, что неприятель кругом обманул графа Витгенштейна, который потому отстанет от него, по крайней мере, на полтора марша». Прибыв в Лошницы, Ермолов чрез адъютанта Чнчагова — Лисаневича — получил приказание поспешить к Березине. Совершив почти два перехода в одни сутки, он прибыл в Борисов, где представлялся графу Витгенштейну, который с гордостью говорил ему о выигранных им десяти сражениях. Этот рассказ мужественного защитника Петрополя был прерван неуместными аплодисментами гвардии поручика О[кунева], известного впоследствии по своим военным сочинениям.
Это может служить мерилом той дисциплины, которая господствовала в войсках этого генерала. Умный, благородный и почтенный генерал И. М. Бегичев, бывший начальником артиллерии при взятии Праги в 1794 году и называвший графа Аракчеева в эпоху его могущества графом Огорчеевым, увидав здесь Ермолова, закричал ему, невзирая на присутствие Витгенштейна и его штаба: «Мы ведем себя как дети, которых надлежит сечь; мы со штабом здесь, и то гораздо позднее, чем следовало, а армия наша двигается бог знает где, какими-то линиями». Ермолов, явившись к Чичагову, решился подать ему совет не портить Зембинского дефиле; он говорил, что по свойству местности, ему смолоду хорошо известной, это почти неудобоисполнимо по причине болот и топей, окружающих речку Гайну, но если б и удалось испортить некоторые более доступные гати, то они от действия мороза не могли бы затруднить движение неприятеля, который, не будучи обременен тяжестями, мог легко по ним следовать; во-вторых, адмиралу, которого армия была вдвое слабее того, чем полагал князь Кутузов, невозможно было одному, без содействия армии князя и Витгенштейна, бывших еще далеко позади, преградить путь Наполеону. Чичагову пришлось бы выдержать напор восьмидесятитысячной неприятельской армии на местности лесистой, болотистой и весьма невыгодной для принятия боя. На этой местности, в особенности совершенно неудобной для действия кавалерии, он мог противопоставить Наполеону лишь двадцать тысяч человек пехоты; французы же, понимая, что залог спасения заключался для них лишь в отчаянном мужестве, стали бы сражаться как львы. Наконец, — присовокупил он, — если даже удастся испортить дефиле, Наполеон будет вынужден обратиться на Минск, магазины которого были для нашей армии необходимы. Наполеону, сохранявшему присутствие духа в самых трудных случаях, удалось, после переправы чрез Березину, благополучно пройти чрез дефиле; лишь следовавшие позади французские войска были застигнуты нашими. Взятие этих войск, входивших в состав Полоцкого корпуса, свидетельствовало не в пользу графа Витгенштейна; это ясно доказывало, что они своим присутствием здесь обязаны лишь слабому преследованию этого генерала.
Если б Витгенштейн был проницательнее и преследовал неприятеля с большею настойчивостью, если бы Кутузов обнаружил более предприимчивости и решительности и оба они, соображаясь с присланным из Петербурга планом, направили поспешнее свои войска к Березине, если б Чичагов не совершил своего движения на Игумен, был в свое время усилен войсками Эртеля и поспешил к Студенцу, не ожидая дальнейших известий со стороны Нижнего Березина, — количество пленных могло быть несравненно значительнее; быть может, берега Березины соделались бы гробницей Наполеоновой армады; быть может, в числе пленных находился бы он сам. Какая слава озарила бы нас, русских? Она была бы достоянием одной России, но уже не целой Европы.
Впрочем, хвала провидению и за то, что оно, благословив усилия наши, видимо содействовало нам в изгнании из недр России новейших ксерксовых полчищ, предводимых величайшим полководцем всех времен. Мы, современники этих великих событий, справедливо гордящиеся своим участием в оных, мы, более чем кто-либо, должны воскликнуть: «Не нам, не нам, а имени твоему!»
Ермолов, очевидец Березинских событий, представил светлейшему записку, в которой им были резко изложены истинные, по его мнению, причины благополучного отступления Наполеона. Он поднес ее во время приезда в Вильну князя, сказавшего ему при этом случае: «Голубчик, подай мне ее, когда у меня никого не будет». Эта записка, переданная князю вскоре после того и значительно оправдывавшая Чичагова, была, вероятно, умышленно затеряна светлейшим. Все в армии и в России порицали и порицают Чичагова, обвиняя его одного в чудесном спасении Наполеона. Он, бесспорно, сделал непростительную ошибку, двинувшись на Игумен; но здесь его оправдывает: во-первых, отчасти предписание Кутузова, указавшего на Игумен, как на пункт, чрез который Наполеон будто бы намеревался непременно следовать; во-вторых, если бы даже его армия не покидала позиции, на которой оставался Чаплиц, несоразмерность его сил относительно французов не позволяла ему решительно хотя несколько задержать превосходного во всех отношениях неприятеля, покровительствуемого огнем сильных батарей, устроенных на левом берегу реки; к тому же в состав армии Чичагова, ослабленной отделением наблюдательных отрядов по течению Березины, входили семь тысяч человек кавалерии, по свойству местности ему совершенно здесь бесполезной; в-третьих, если Чаплиц, не будучи в состоянии развернуть всех своих сил, не мог извлечь пользы из своей артиллерии, то тем более армия Чичагова не могла, при этих местных условиях, помышлять о серьезном сопротивлении Наполеону, одно имя которого, производившее обаятельное на всех его современников действие, стоило целой армии. Относительно порчи гатей в Зембинском дефиле, он виноват тем, что поручил это дело Кайсарову, а не офицеру более предприимчивому и более знакомому с свойствами местности; но так как это предприятие могло иметь невыгодные для нас последствия, оно потому не может служить к обвинению адмирала, который, будучи моряком, не имел достаточной опытности для командования сухопутными войсками.
Из всего этого я вывожу следующее заключение: если б Чичагов, испортив гати Зембинского дефиле, остался с главною массою своих войск на позиции, насупротив которой Наполеон совершил свою переправу, он не возбудил бы против себя незаслуженных нареканий и неосновательных воплей своих соратников, соотчичей и потомков, не знакомых с сущностью дела; но присутствие его здесь не могло принести никакой пользы общему делу, ибо, по всем вышеизложенным причинам, Чичагову невозможно было избежать полного поражения или совершенного истребления своей армии, что было бы для нас, по обстоятельствам того времени, вполне невыгодно и весьма опасно. Наполеон понес бы, без сомнения, в этом случае несравненно большую потерю; но она была бы, во всяком случае, ничтожна в сравнении с тою, которой Россия была вправе ожидать от своевременного прибытия трех армий к берегам Березины.
Хотя Наполеон с остатками своего некогда грозного полчища поспешно отступал пред нашими войсками, однако могущество этого гиганта было далеко еще не потрясено. Вера в его непобедимость, слегка поколебленная описанными событиями, существовала еще во всей Западной Европе, не дерзавшей еще восстать против него. Наша армия после понесенных ею трудов и потерь была весьма изнурена и слаба; ей были необходимы сильные подкрепления для того, чтобы с успехом предпринять великое дело освобождения Европы, главное бремя которого должно было пасть на Россию. Нам потому ни в каком случае не следовало жертвовать армией Чичагова для цели гадательной и, по стечению обстоятельств, не обещавшей даже никакой пользы. В то время и даже доныне все и во всем безусловно обвиняли злополучного Чичагова, который, будучи весьма умным человеком, никогда не обнаруживал больших военных способностей; один Ермолов с свойственной ему решительностью, к крайнему неудовольствию всемогущего в то время Кутузова и графа Витгенштейна, смело оправдывал его, говоря, что ответственность за чудное спасение Наполеона должна пасть не на одного Чичагова, а и на прочих главных вождей, коих действия далеко не безупречны. Чичагов поручил генералу Чаплицу благодарить Ермолова за то, что он, вопреки общему мнению, решился его оправдывать. Хотя Наполеон, благодаря своему необыкновенному присутствию духа и стечению многих благоприятных обстоятельств, избежал окончательного поражения, а, может быть, и плена, но, тем не менее, нельзя не удивляться превосходно соображенному плану, на основании которого три армии должны были, соединившись одновременно на Березине, довершить здесь гибель неприятеля. Хотя успех и не увенчал этого достойного удивления плана, однако же не увенчал по обстоятельствам, совершенно не зависевшим от сочинителей, которые при составлении его обнаружили необыкновенную дальновидность и прозорливость. Они могли утешить себя мыслию, что история представляет немало примеров тому, что самые превосходные предначертания не были приведены в исполнение лишь вследствие ничтожнейших обстоятельств.
3.2 Из воспоминаний Ф. Глинки о последствиях битвы при Березине.
«Жаль, однако ж, что все наши труды были напрасны! Наполеон уже за Березиной! Граф Витгенштейн тем же самым громом, который бросал на Клястицких полях, отбил у переправлявшегося неприятеля один из задних его корпусов, и 12 тысяч, увидев себя окруженными, положили оружие. Мы остановились в разоренном и еще дымящемся от пожара Борисове. Несчастные наполеонцы ползают по тлеющим развалинам и не чувствуют, что тело их горит!. Те, которые поздоровее, втесняются в избы, живут под лавками, под печьми и заползают в камины. Они страшно воют, когда начнут их выгонять. Недавно вошли мы в одну избу и просили старую хозяйку протопить печь. «Нельзя топить, — отвечала она, — там сидят французы!» Мы закричали им по-французски, чтоб они выходили скорее есть хлеба. Это подействовало. Тотчас трое, черные как арапы, выпрыгнули из печи и явились перед нами.
Каждый предлагал свои услуги. Один просился в повара; другой — в лекаря; третий — в учителя! Мы дали им по куску хлеба, и они поползли под печь.
В самом деле, если вам уж очень надобны французы, то вместо того чтоб выписывать их за дорогие деньги, присылайте сюда побольше подвод и забирайте даром. Их можно ловить легче раков. Покажи кусок хлеба — и целую колонну сманишь! Сколько годных в повара, в музыканты, в лекаря, особливо для госпож, которые наизусть перескажут им всего Монто; в друзья дома и — в учителя! И за недостатком русских мужчин, сражающихся за отечество, они могут блистать и на балах ваших богатых помещиков, которые знают о разорении России только по слуху! И как ручаться, что эти же запечные французы, доползя до России, приходясь и приосанясь, не вскружат голов прекрасным россиянкам, воспитанницам француженок!. Некогда случилось в древней Скифии, что рабы отбили у господ своих, бывших на войне, жен и невест их. Чтоб не сыграли такой штуки и прелестные людоеды с героями русскими!»
3.3 Из воспоминаний Мешетича Г. П.
«Читавши древнюю историю, можно сравнить положение европейских войск, пришедших покорить Россию, с греками, забравшими все богатства Трои, и, разделивши их между собою, на обратном пути подверглись самому бедственнейшему случаю и погибли в морских волнах вместе с оными. Французы же и двадесять язык с ними, разоривши Москву, ограбившие все на своем пути места, обобравшие всю утварь храмов божиих, будучи быстро преследуемыми россиянами, претерпевают сильные поражения под Вязьмою, Красным и прочими местами, угнетенные голодом и застигнутые стужею стран северных, падают с добычею в руках и доставляют похищенное обратно в руки русских. К довершению их истребления часть войск российских, бывшая в войне с Турциею и остававшаяся в их тылу, пресекает им дорогу у города Борисова и удерживает переправу чрез реку Березину. На переправе Наполеон показал хитрость опытного полководца: отправивши в одну сторону реки значительную часть кавалерии для виду только переправы, а сам с всеми войсками в противную сторону пошел, к настоящей переправе. Генерал Чичагов, командовавший российскими войсками, счел неприятельскую кавалерию отправленною к настоящему пункту переправы и в один час разошелся с Наполеоном в разные стороны; но французы нашли также и на настоящей их переправе небольшую частичку русских войск, которая несколько удерживала переправу; после подошли и прочие войска, но уже нашли Наполеона с главными его силами переправившегося. В отчаянии очищают небольшой части войск дорогу и самому Наполеону спастись бегством, которой их и оставил на произвол судьбы.»
3.4 Из воспоминаний Шпилевского П.М.
По ходу и обороту политических событий в Европе в 1811 году император Александр предвидел, что Наполеон решится вступить в Россию и начать войну, двинув свои войска какой-нибудь из двух её столиц. Поэтому император заблаговременно приступил к разным военным приготовлениям по трактам, ведущим в обе столицы, а в особенности велел укрепить некоторые города на московском тракте и преимущественно город Борисов как срединный пункт московской дороги. В несколько дней уезды: Борисовский, Игуменский и Дисненский представили работников, а в прочих отдаленных собраны деньги для закупки необходимых материалов. Тысячи стёкшихся работников, при помощи пионеров, под руководством полковника Грессера, стали насыпать перед мостом на правом берегу Березины окопы, для помещения 20 000 русского войска, которые окончены были к весне 1812 года. 12 июня 1812 года Наполеон, расположив свою главную квартиру в Вильковишках, формально объявил войну России и 24 июня переправился в Ковне через Неман. А спустя три дня через Вилию тронулся к Вильно. Затем двинулся к Дриссе и потом в Витебск, где думал встретиться с русскими войсками под предводительством самого императора, но, не встретив никакого сопротивления, овладел Минском, Борисовом и Смоленском.
25 ноября переночевав в Лошнице, Наполеон отправился в Борисов и туда перевёл свою главную квартиру. Утром объезжал все местности над рекой и за рекой, потом остановился пред тем местом, где валялись обгорелые брёвна сожженного моста, и – долго стоял в задумчивости.… В то время положение Наполеона было самое незавидное. Припертый тремя сильными корпусами Кутузова, Витгенштейна и Чичагова к берегам Березины, как на беду неприступной в такую пору года, - что мог сделать для своего спасения этот человек, который всю надежду полагал на свои силы? Наполеоны вздумалось, во что бы ни стало отвлечь куда-нибудь в противоположную сторону от Борисова Чичагова, который расположившись на правом берегу Березины, особенно мешал его последним отчаянным планам, и таким образом выиграть время для переправы. Между тем король Неаполитанский, переодевшись в фантастическое платье, в сопровождении 11 бродяг под предводительством перемётчика-поляка Михаила Корзокевича, назвавшего себя жандармским капитаном, который хорошо был знаком с местностями Борисовского уезда, отправляется в Студенку. Остановившись в деревне, велит одному из своих адъютантов переодеться крестьянское платье, сесть на мужицкую лошадь и в его присутствии переплыть реку вброд туда и назад. Затем галопом помчался со свитой в Радзивилово, куда неожиданно переведена была из Борисова главная квартира Наполеона, проведшего здесь уже ночь.
26 ноября Чичагов, обманутый мнимыми движениями французского войска, оставил на страже в Борисове генерала Палена, а сам, рассчитывая, что Наполеон мнимыми приготовлениями в Студенке и Ухалодах хочет туда его привлечь, устремил всё внимание на местечко, где, по его мнению, Наполеон должен был переправиться через реку: оставаясь сам в Забашевичах, послал в это местечко генерала Орурко. В то время Наполеон раздавал приказания стекавшимся к нему со всех сторон войскам и присутствием своим ускорял работу на мосту. В свою очередь, генерал Чаплиц, посланный Чичаговым для осмотра Березины, занял позицию по правую сторону её против Студенки и пальбой из шести пушек затруднял окончание работ на мосту. Наполеон, расставив орудия на студёновских горах с противоположной стороны, взбешённый таким действием Чаплица дал приказание стрелять. После небольшой пальбы русские отступили. Вскоре работа на мосту пошла успешно и скоро было окончено несколько паромов. Первым переправился Домбровский, и он вытеснил Чаплица из занятой им позиции. Строительство моста пошло быстрее и в полдень мост был готов. Затем была переправлена вся гвардия, артиллерия и пушки были переведены через реку. Но вытесненные русские не отступали далеко от Реки. Но после этого битва не начиналась и уже наступила ночь.
Ночь прошла спокойно. Но 28 ноября утром генерал Витгенштейн вместе с отрядом Кутузова занял Борисов, Чичагов наступал на князя Реджио. Но он был ранен и по приказанию Наполеона Рэй заступил Нэй. С другой стороны князь Беллюно вёл упорный и кровавый бой с Витгенштейном. Бой был очень жестокий. О после вступления Нэя в управление отрядом Реджио битва приняла другой оборот: вместо оборонительных Нэй начал наступательные действия. Битва сделалась ещё упорней. Этот ожесточённый бой продолжался целый день и наконец, в 10 часов вечера Чичагов отступил с большими потерями. На другой стороне Наполеон после отступления Чичагова начал помогать Виктору. Его корпус понёс большие потери и русские его окружили. Затем он отступил на другой берег реки для того, чтобы спастись от окончательной гибели. Отступая, он сжёг все мосты и тем самым спасся. Не всё успели переправиться, и 6000 французов были взяты в плен под Борисовом.
Страшную поразительно ужасную картину представляла собой Студенка после Березинской битвы. Вся деревня была превращена в дымящиеся головни и раскаленный пепел: жители разбежались по полям, поля были обагрены кровью и завалены грудами трупов. Воды Березины высоко поднялись и выступили из берегов от накопления в них людей, лошадей, экипажей, орудий и оружия.
Вслед за выходом Кутузова в Минск и потом в Вильню занялись очищением Борисова и студенковского побоища. Собран был народ со всего уезда и стали вытаскивать из Березины трупы людей и лошадей, оружия, ящики с амуницией, фургоны и разные экипажи. Всё, что только вынуто было ценное из воды или найденное после битвы, становилось невозбранённой собственностью тех, которые находили это. Несколько лет спустя можно было видеть в разных домах куски сукна от мундиров, разных цветов шерсть с солдатских эполет и кордонов, множество красных султанов и кирас, шпаг и сабель, крестов, книг, бомб и прочее.
Без сомнения, много вещей погибло в Березине.
3.5 Из сочинений Тарле Е. В.
Р. Вильсон пишет Каткэрту, что зато адмиралу Чичагову (который должен был загородить Наполеону выход из России) можно доверять вполне: «Я надеюсь, что адмирал не будет избегать неприятеля, но порядочно с ним сцепится». Под Березиной стратегический талант Наполеона развернулся вовсю ширь и спас его от, казалось бы, неминуемой капитуляции. По мнению военных историков, вполне согласных в этом с Клаузевицем, Наполеон под Березиной не только «в полной мерее спас свою честь, но даже приобрел новую славу». И все-таки, быть может, и наполеоновского гения не хватило бы в этих совсем отчаянных, совсем безвыходных обстоятельствах, если бы в русском лагере царила единая воля, или, точнее, если бы воля, от которой в русском лагере все зависело, в самом деле, была направлена к тому, чтобы окружить и взять в плен французского императора. И вот тут-то, с момента, когда Чернышев привез этот план Кутузову, и начинает зарождаться березинская драма. Кутузов поступил в своем всегдашнем духе: он ничего не возразил по существу и направил соответственные распоряжения Витгенштейну и Чичагову, но он не одобрял этот план, не желал его осуществления и не верил в его осуществление. Он слегка, деликатно намекнул Александру насчет «трудностей» и сделал вид, будто принял план.
Однако царь очень хорошо понял натуру и отношение фельдмаршала к его царской особе. Царь не верил ни 1 слову Кутузова и пустился на опаснейшее дело: за спиной и без ведома фельдмаршала он стал даватьуказания и советы (которые, исходя от царя, получали, конечно, значение повелений) как Витгенштейну так и Чичагову. У Кутузова была определенная политическая цель, в которой он видел благо России, и эта цель заключалась, как уже сказано, в том, чтобы выгнать Наполеона из России, и ни шагу далее.
После Смольянцев Витгенштейн почему-то потерял 5 дней в бездействии. И тут, вдруг, Витгенштейн, вместо того, чтобы дальше идти за Виктором на Радуличи, пошел по совсем другому направлению – на местечко Баран – и в решающий момент не оказался на месте. Целых четыре дня после этого Чичагов не получал никаких известий ни от Витгенштейна, ни от Кутузова, который продолжал оставаться в неподвижности, не трогаясь от Копыся.
«Этот глупый адмирал!» - так называл Чичагова Наполеон. Автор примечаний к анонимной английской книге, о которой я сказал выше, решительно протестует «В чем состоит обман?» - с горечью спрашивает он. Все места возможной переправы были учтены Чичаговым, но что, же он мог поделать против Наполеоновских сил, когда его так страшно подвели? Да был обман, но не Наполеон обманул его, а Витгенштейн и Кутузов: «Поистине был обман. Первое – в надежде прибытия генерала Эртеля (присылки которого просил, но не добился Чичагов), второе – соединение генерала Витгенштейна (которое не состоялось), третье – преследование генерала Кутузова (который и не думал догонять и преследовать Наполеона)». Истребление части не переправившейся через Березину дивизии генерала Партуно и взятии в плен оставшейся части было плохим утешением. «Удача Наполеона произошла от ошибок и растерянности Чичагова и Витгенштейна, от путаницы внесённой Александром I который из Петербурга помимо Кутузова посыла генералам план окружения Наполеона, тот план, который Кутузов считал нелепым» (Е.В.Тарле).
«Кутузов даже не хотел исполнять планы Александра и нарочно не спешил к Березине, имея возможность попасть туда вовремя» (по Харкевичу).
На другой день после Березинской переправы Роберт Вильсон писал в Петербург лорду Каткэрту, конечно, для сообщения Александру, что в неудаче виноват не Чичагов, а Кутузов, нарочно потерявший четыре дня прекративший преследование и не тревоживший тыл Наполеона в самый критический момент: «Я ни от кого не слышал, чтобы адмирал Чичагов заслужил неодобрение. Местное положение было таково, что не позволило ему идти на неприятеля. Мы (т.е. Кутузов, в штабе которого прибывал Вильсон) виноваты потому, что два дня были в Красном, два дня в Копысе, почему неприятель оставался свободным сзади, что есть немаловажная выгода, когда предстоит переходить через реку, имея перед собою неприятное ожидание найти две противные армии» (Чичагова и Витгенштэйна).
3.6 Из сочинений Троицкого Н.А.
Между тем еще некоторые участники событий (А.П. Ермолов, В.И.Левенштерн, Д.В. Давыдов), не оправдывая Чичагова, полностью резонно указывали на то, что из 3х командующих русскими армиями именно он больше всех мешал французам переправиться через Березину и причинил им наибольший урон. Ермолов прямо доложил Кутузову сразу по окончании Березинской операции: «За исключением положивших оружие, вся потеря неприятеля принадлежит более действию войск адмирала Чичагова». Этот факт признавали и французы.
Почему же тогда Чичагов стал в России «козлом отпущения» за русские промахи на Березине для всех, начиная от историков и кончая баснописцами? Этот вопрос разъяснили еще в XIX в. М.И.Богданович и В.И.Харкевич. Чичагов был выбран в жертву потому, что жертва требовалась, а выбирать для нее кроме Чичагова, было некого – Витгенштейн импонировал всей России лаврами побед, одержанных до Березины, и на Березине взял в плен (пусть благодаря чистой случайности) целую дивизию, а Кутузов тогда стоял слишком высоко в глазах России, чтобы кто-то его мог упрекнуть в чем-либо.
Естественно, что Кутузов, пребывая все дни, пока решалась судьба операции, «в неизвестности» о положении дел, не мог должным образом координировать маневры фланговых армий, а его собственная армия, за исключением отрядов Платова и Ермолова, вообще не участвовала в операции. Это – факт, оспорить который невозможно.
3.7 По материалам А.М. Лукашевича.
Выкарыстаўшы маруднасць Кутузава (адстаў на тры пераходы) і стрымліваючы націск Вітгенштэйна, Наполеон выбіў Чычагава з Барысава. Затым ён стварыў бачнасць пераправы цераз Бярэзіну каля с. Ухалоды (тым заблытаў Чычагава ), а сам навёў масты каля Студзёнкі. З цяжкімі баямі 14-16 (26-28) лістапада Наполеон пераправіў баяздольныя часці (былі захованы гвардыя, усе маршалы, значная частка генералітэту і афіцэрскага корпуса) на правы бераг і крочыў ад Беразіны на Смаргонь і Вільню.
Лёс ваеннапалонных. Дадатковым цяжарам для насельніцтва беларуска-літоўскіх губерняў стала ўтрыманне ваеннапалонных. Яшчэ 7 (19) лістапада 1812 г. Аляксандр I падпісаў распараджэнне, згодна з якім ваеннапалонныя павінны былі забяспечвацца вопраткой, абуткам і харчаваннем,каб “люди сии и не отправлялись иначе в путь, как по экипировке, которая сохранила бы их от дальнейшей нужды…” Тактім чынам, на насельніцтва беларуска-літовских губерняў ускладался абавязак забяспечваць палонных, як таго патрабаваў царскі ўказ.
Заключение
Опираясь на факты, мы пришли к следующему выводу, что план Александра I об окружении и уничтожении армии Наполеона на Березине М.И. Кутузов не поддерживал. У него был свой план, который заключался в том, что победа и так будет за русскими. И если разгромить армию Наполеона на Березине, то потери русских и плененных французов будут несоизмеримо больше, чем, если Наполеону дать возможность переправиться через Березину. А если война закончится здесь, на Березине, Россия не сможет выполнить свою освободительную миссию в Европе. Победа русских сыграет на руку Англии, а не России.
При Березинской переправе от холода, голода, усталости и болезней Наполеон потерял 50 тыс. человек. Только во время переправы утонуло 20 тыс. человек. После переправы французская армия перестала существовать как боевая единица. 6 декабря Наполеон поручил командование армии Мюрату. А сам бежал, бросив армию. Все остальное воинство бежало от Сморгони к Вильно в таком беспорядке, что Ф.Н.Глинка написал о французах: «Их можно ловить легче раков».
Свой план М.И. Кутузов выполнил: сохранил армию. Потери русских составили 4 тыс. «нижних чинов» (14 тысяч - по французским данным). Наполеоновская армия разбита, Европа освобождена. Пленных взято меньше, чем могло бы быть, а их надо кормить, экипировать, конвоировать по приказу Александра I от 19 мая 1812 года (Тарле Е.Ф..)
А что же П.В. Чичагов?
П.В. Чичагов был ставленником Александра I, у которого с Кутузовым были несогласия по плану проведения Березинской операции. Сражения шли между арьергардами и авангардом русской армии. Кутузов рассчитывал на естественную гибель французской армии. Возможно, по этим причинам он не выполнил приказ Александра I. Нельзя исключить, что Кутузов не дал приказ Чичагову идти к Ухолодам, предвидя все эти обстоятельства. Чичагов же в силу своей интеллигентности, самокритичности не стал противостоять натиску общественного мнения, которое было направлено против него. Кутузов понимал, что Чичагов будет исполнять приказ Александра I и как истинный офицер того времени будет следовать приказу, согласен он с ним или нет. Кутузов предписал Чичагову идти на Игумень, куда должен был следовать Наполеон. Наполеон и в самом деле как шахматный виртуоз обманул Чичагова с местом переправы. И переправа Наполеона состоялась. Чичагов своими действиями способствовал ей. Чаплиц и Кайсаров, которым было поручено испортить все гати, дефиле в зембинских болотах, не смогли выполнить поручение из-за свойств местности. Но и этот момент сыграл в пользу русских войск. Если бы Наполеон пошел не на Зембин, а на Минск, где его армию уже поджидал прибывший из Франции провиант, экипировка, медикаменты, то он бы смог восстановить армию. Но когда Чичагов узнал, что переправа идет в Студенке, он всю свою армию перебросил туда. И именно его армия приняла на себя главной бой и продолжала преследовать неприятеля до Вильно и далее на Запад, ведя при этом небольшие бои, в то время как Кутузов шел параллельно с ним (левее), а Витгенштейн - правее.
Как известно в сражении при Березине основная часть армии Кутузова не приняла участие, кроме отрядов Ермолова и Платова, а стояла в 30-ти км в городе Копысь. А Витгенштейн вместо того, чтобы идти за Виктором, отправился на Барань. И целых 4 дня Чичагов не получал от него никаких известий. Вильсон писал лорду Каткерту: «Кутузов стремится изгнать Наполеона из России, он не видит особой необходимости для России тратить свои силы на конечное уничтожение Наполеона, потому что плоды такой победы пожнет Англия, а не Россия. А адмиралу Чичагову, который должен загородить выход Наполену из России, можно доверять вполне. Я надеюсь, что адмирал не будет избегать неприятеля, а сцепится с ним».
Мы считаем, что благодаря дальновидности М.И. Кутузова, все произошло именно так, как он и предполагал. Но план Александра I оказался невыполненным! Недоставало только того, кто за это будет отвечать. Эту роль суждено было сыграть адмиралу П.В.Чичагову. И действительно, кто больше всех делает, тому больше всех и достается. Чичагов совершил ошибки, но изменником его считать нельзя!
Считая себя оскорбленным подозрением в измене, П.В.Чичагов в 1814 году уехал за границу. Живя в Италии и Франции, он написал свои мемуары, которые были опубликованы в «Русском архиве».
200 лет отделяют нас от тех трагических событий. Но каждый год, в третью субботу ноября на Брилевское поле (теперь здесь расположен историко – культурный комплекс) приезжают из разных стран люди неравнодушные к памяти тех трагических и печальных дней. Приезжают, чтобы почтить память всех погибших. Среди приезжих и потомки тех, кто до конца выполнил свой воинский долг.
История не бывает вчерашней. 25 ноября 2007 года в деревне Студенка на кладбище состоялось перезахоронение 223 останков французских солдат, обнаруженных 2 года назад возле деревни Селище Вилейского района (лагерь военнопленных), а на Брилевском поле в 100 метрах от памятника русским войнам перезахоронен русский солдат. На церемонии присутствовали представители дипломатических миссий разных стран.
Присутствуя на церемонии памяти Березинской переправы, мы, как- будто, соприкоснулись с историей тех событий и осознали, то что при изучении истории как никогда важна правда: лишь зная ее мы научимся извлекать из истории уроки и любить нашу многострадальную Родину – Беларусь.
Память о погибших здесь детях европейских наций, по какую бы сторону не развёл их в 1812 году военный или политический жребий, предоставляют нам возможность нести вместе огонь надежды на то, что наш европейский континент, где так тесно смешались культуры, традиции, история и память, станет общей родиной свободы, мира, процветания и безопасности для всех стран Европы, что везде и всегда будет витать дух просвещения, толерантности и взаимного уважения, свидетельствуя о том, что жертвы наших предков не были напрасными, что р. Березине, которая ещё сегодня с болью отзывается в памяти и сердцах французского народа, станет местом примирения, а европейцы XXI века смогут вместе взять на себя ответственность как за прошлое, так и за настоящее, и найти для всех место в общей истории человечества.
В 1814 году П.В. Чичагов уехал в Англию, где в семье его родственницы по линии жены воспитывались три его осиротевшие дочери - Адель, Юлия и Екатерина. Испросив у императора бессрочный отпуск для лечения, он остался на жительство за границей. Больше в Россию он не возвращался.
Уезжая из России, Павел Васильевич увёз также прах своей жены Елизаветы, который он захоронил в английском городке Беддингтон рядом с сельским храмом, где в 1799 году состоялась церемония его бракосочетания с Елизаветой. Он жил то в Англии, то во Франции, то в Италии, то в Швейцарии, то снова во Франции. Метаниями по странам Европы после отъезда из России Павел Васильевич, видимо, стремился заглушить тоску по покинутой Родине. Наконец, он решил обосноваться во Франции, в парижском предместье Ссо, купил в 1822 году особняк, который и поныне хорошо известен местным жителям, как «Дом адмирала».
Он не чувствовал себя затворником. Кроме дочерей и внуков его дом посещали друзья - выходцы из России, в частности, граф Растопчин. С ним жил и его брат Василий, умерший в Ссо в 1826 году. Павел Васильевич купил участок на кладбище в Ссо, где и похоронил своего брата, завещав похоронить себя рядом с братом, которого он очень любил. С 1816 года П.В.Чичагов писал свои «Записки» (дневники), которые охватили период с 1726 г. по 1834 г. Он жил на свою пенсию и жалование члена Государственного Совета, в составе которого он числился до 1834 года. В 1825 году Павел Васильевич в связи со вступлением на престол нового государя Николая I письменно поздравил его по этому случаю и одновременно поинтересовался, не изменится ли что-либо в его положении как члена Государственного Совета. Николай I ответил, что воля покойного брата для него закон и будет неизменно соблюдаться в отношении адмирала. Но в действительности это было не так. Опала императора Николая сгущалась над ним с каждым годом. Царь как бы искал повод, чтобы ущемить положение адмирала. Этим поводом послужил изданный в 1834 году царский указ, обязавший всех русских подданных, проживавших за границей, вернуться в Россию. Считавший своё положение решённым раз и навсегда, Чичагов не спешил с выполнением требований высочайшего указа. В результате он оказался едва ли не единственным, к кому были применены обещанные в указе санкции. Чичагов был лишён немногих своих имений и орденских пенсий, а также льгот, связанных с членством в Государственном Совете, которое прекращалось. Но гордый дух старого и больного адмирала не был сломлен. Объявив недействительной свою присягу Николаю I, он отправил в Россию императору все свои ордена и переписку с Александром I. Павел Васильевич и его дочь Екатерина Павловна приняли английское подданство. В 1842 году он продал свой особняк в Ссо и до конца дней своих жил у дочери Екатерины Павловны в Париже. Печальна была старость рано ослепшего Павла Васильевича. Будучи глубоко верующим человеком, он как истинный христианин незадолго до своей кончины простил всех своих врагов. Он хотел сжечь рукопись своих «Записок». Но Екатерина Павловна уговорила отца не делать этого. Адмирал оставил ей весь свой архив с условием не передавать его кому-либо. Он умер в Париже 20 августа 1849 года в возрасте 82 лет и б ыл похоронен на кладбище в парижском пригороде Ссо.
М огила адмирала П.В. Чичагова и его жены Елизаветы во Франции
Его имя выбито на могильном камне. И это же имя до сих пор носят два атолла в Тихом океане.
В настоящее время существует благотворительный фонд дворянского рода Чичаговых. Это некоммерческая благотворительная организация. Его деятельность осуществляется за счет добровольных взносов и пожертвований частных лиц и заинтересованных организаций. Согласно Уставу Фонда, общественный контроль за его деятельностью призван осуществлять Попечительский Совет, состоящий из ряда государственных и общественных деятелей, видных военачальников, деятелей науки и культуры, служителей церкви и представителей деловых кругов России и некоторых зарубежных стран, где проживают потомки Чичаговского рода.
Первым Президентом Фонда была настоятельница московского Богородице-Смоленского монастыря игуменья Серафима (в миру Варвара Васильевна Черная-Чичагова), а после ее ухода из жизни Президентом Фонда стал Владимир Алексеевич Юлин, ветеран дипломатической службы.
Игуменья Серафима и её духовный наставник митрополит Ювеналий. 1999 г.
Усилия Фонда направляются на материальное обеспечение и практическую реализацию благотворительных программ и отдельных проектов. В их числе - организация и осуществление на базе архивных данных и музейных материалов исследований, позволяющих воссоздать историческую правду о роли выдающихся представителей рода Чичаговых в истории Российского государства и других стран, публикацию результатов таких исследований; подготовку к публикации и издание исторических, философских, медицинских и богословских трудов св. Митрополита Серафима (Чичагова), дневников адмирала П. В. Чичагова, исторических трудов Н. П. Чичагова и других представителей Чичаговского рода.
«Всякая попытка объединения людей в добром деянии благословенна перед Богом». Эти слова Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II вдохновляют всех, кто участвует в деятельности Фонда, и убеждают их в том, что они находятся на верном пути и делают нужное и общеполезное дело.
Использованная литература
1812 г. Бородинская панорама : Альбом. Авт-сост. : И.А.Николаева, Н.А. Колосов, П.М. Володин. – М.: Изобр. искусство, 1984 г.
1812 год в русской поэзии и в воспоминании современиков / Сост Н.Н. Акоповой , В.В. Бережкова М. Правда 1987г.
1812 год: Воспоминания воинов русской армии. Из собр. Отд. письм. Источников Гос. Ист. Музея (сост Ф.А. Петров и др ) - М.: Мысль, 1991
Бородино, 1812 (Б.С. Абалихин, Л.П. Богданов, В.П. Бучнева и др.) П.А. Жилин ( отв.ред.) – М.: Мысль, 1987г.
Глинка Ф.Н. Сочинения М. Сов. Россия 1986г.
Лукашэвіч А.М. Беларусь напярэдадні і ў час вайны 1812. Мн.: БГУ 2004 г.
Памяць. Барысаў, Барысаўскі р-н. Мн БелЭн. 1997 (Гістор. – дакум. хроніка горада)
Тарле Е.В. Избранные сочинения в IV томах – Ростов н/Д изд-во «Феникс», 1994 г.
Троицкий Н.А. 1812. Великий год России. М. : Мысль. 1988 г.
Энцыклапедыя гісторыі Беларусі: у 6 т. Т2 – Мн: БелЭн, 1994 г.
Энцыклапедыя гісторыі Беларусі: у 6 т. Т5 – Мн: БелЭн, 1995 г.
http://berezino.by.com/history/
http://www.hrono.ru
Приложения 1
КУТУЗОВ
(Голенищев-Кутузов)
Михаил Илларионович
(1745 – 1813)
Русский полководец.
В 1759 году окончил Соединенную артиллерийскую и инженерную дворянскую школу.
Военная деятельность Кутузова началась в 1765 году. С 1770 года участвовал в походах против турок в армии фельдмаршала Румянцева. В 1774 году при штурме деревни Шумы близ Алушты был ранен в голову, в результате чего ослеп на правый глаз. В 1776 году служил в Крыму под командованием Суворова; участвовал в осаде Очакова, в сражениях при Аккермане и Каушанах. Участник русско-турецкой войны 1787 - 1791 годов; сражался под Бендерами и участвовал в штурме Измаила, после которого Суворов писал о Кутузове: "...он шел на моем левом фланге, но был моей правой рукой". В 1793 году - посол России в Константинополе.
В 1794 - 1797 годах был директором Сухопутного шляхетского корпуса. Не оставляя сначала этого поста, в 1795 году стал командующим русскими войсками в Финляндии и пробыл им до 1799 года.
В 1801 - 1802 годах Кутузов был Петербургским генерал-губернатором.
В войне с наполеоновской Францией в 1805 году Кутузов был главнокомандующим русской армией. Успешно вывел армию из-под удара превосходящих французских войск после разгрома союзника России - Австрии, причем нанес французам поражение при Кремсе. После неудачного Аустерлицкого сражения (данного против его воли) впал в немилость у Александра I и на некоторое время отставлен от действующей армии. В 1809 - 1811 году занимал второстепенный пост военного губернатора Вильно.
В 1811 - 1812 годах Кутузов возглавлял русские войска в успешной войне с Турцией (1806 - 1812), нанеся турецкой армии великого визиря Ахмед-паши поражение под Рущуком, а потом заманив ее на левый, русский берег Дуная, окружив под Слободзеей и вынудив к капитуляции. В результате был заключен выгодный для России Бухарестский мир.
В Отечественную войну 1812 года Кутузов был избран начальником Петербургского и Московского ополчений. 8 августа 1812 года, уступая требованиям российского общества, недолюбливавший Кутузова император Александр I назначил его главнокомандующим всеми действующими армиями вместо генерала Барклая де Толи и присвоил звание генерал-фельдмаршала. Кутузов командовал русской армией в Бородинском сражении. По его настоянию на военном совете в Филях было решено оставить Москву, что дало возможость сохранить силы, получить подкрепления, а в дальнейшем - вытеснить наполеоновские войска из России, практически уничтожив их. За победу над Наполеоном Кутузову был пожалован титул светлейшего князя Смоленского.
Умер Кутузов в прусском городе Бунцлау 16 апреля 1813 года, во время заграничного похода русской армии против Наполеона. Похоронен в Казанском соборе Санкт-Петербурга.
"Лучше быть слишком осторожным, нежели оплошным и обманутым", - так выразил сам Кутузов свою жизненную философию. "Старый лис Севера", - называл его Наполеон. Когда в августе 1812 года Кутузов отправлялся в действующую армию, его племянник спросил: "Неужели, дядюшка, вы думаете разбить Наполеона?" - "Разбить? Нет... Но обмануть - да, рассчитываю".
В отличие от большинства своих современников, Кутузов не считал, что судьба войны решается генеральным сражением. Его очень часто упрекали в нерешительности, хотя его тактика неизменно приводила к успеху. Когда в 1805 году Александр I, поддерживаемый своим молодым окружением и австрийским императором Францем, торопился дать Наполеону генеральное сражение, Кутузов предлагал иное: "Дайте мне отвести войска к границе России, - сказал он, - и там, в полях Галиции, я погребу кости французов". Это напоминает черновик его действий в 1812 году. Отказ же от его плана привел к Аустерлицкой катастрофе. На знаменитом военном совете в Филях Кутузов обронил такие слова: "Москва, как губка, всосет в себя французов", - ему было ясно то, чего не мог предвидеть Наполеон! И действительно, Великую армию Наполеона уничтожила не какая-нибудь грандиозная битва, а осторожная тактика мудрого старика Кутузова.
Он имел полное основание писать своей дочери Елизавете: "Вот Бонапарт, - этот гордый завоеватель, этот модный Ахиллес, бич рода человеческого, или, скорее, бич Божий, - бежит передо мной более трехсот верст, как дитя, преследуемое школьным учителем".
Н аполеон 1-й Бонапарт.
(1769-1821)
Французский государственный деятель и полководец.
С 1799 –первый консул Французской республики. С1804 -1815-император.
1784 закончил Бриенское военное училище. Учился в Парижской военной школе.
С 1785 –в армии.
С 1795 –командующий столичным гарнизоном Парижа.
10.11.1799- осуществил государственный переворот и захватил власть.
С 1804- император.
Стремился с помощью континентальной блокады Великобритании 1806-1814 добиться торгово- промышленного перевеса Франции в Европе и в мире.
Его полководческий талант содействовал ряду побед Франции в войнах 1799-1815, во время которых была создана великая французская империя.
16. 04 1814- отрекся от престола. За ним был сохранен императорский титул и владение островом Эльба.
18.06.1815 после поражения французской армии при Ватерлоо отрекся от трона и сдался англичанам. Сослан на остров Св. Елены, где умер.
В итгенштейн
Петр Христианович
(1768 – 1842)
В начале Отечественной войны 1812 г. генерал – лейтенант, с сентября – генерал от кавалерии, командир 1- го отдельного пехотного корпуса, прикрывавшего дорогу на Петербург. Отличился в сражениях под Клястицами и Полоцком. После смерти М. И. Кутузова некоторое время, с 16(28) апреля по 19(31) мая 1813 г., командовал союзными армиями, сменен после проигранных Люценского и Бауценского сражений. Затем командовал корпусом в Богемской армии союзников. С 1826 г. – фельдмаршал.
Приложение 2
Речь госпожи Мирей Мюссо, Посла Франции в Республике Беларусь, по случаю церемонии перезахоронения останков 223 солдат Армии Наполеона и празднования 195-й годовщины переправы через Березину
Уважаемые французские и белорусские друзья,
Сегодня мы собрались здесь, на кладбище у деревни Студёнка, чтобы почтить память людей, унесённых трагической судьбой, а также вспомнить о событиях, оставивших почти 200 лет назад свой след в европейской истории. Эти события навсегда вписали в людскую память многочисленные названия белорусских городов и деревень : Витебск, Минск, Сморгонь, Полоцк, Орша, Вилейка, Молодечно, Борисов и Студёнка – деревня, где мы с вами сейчас находимся, и у которой, несмотря на бои, 400 понтоньерам генерала Эбле, с помощью сапёров и солдат охраны императора, удалось из того, что было под рукой, возвести два моста, через которые почти 50 тысяч выживших солдат Великой армии и несколько тысяч гражданских людей, с 26 по 29 ноября 1812 года, переправились через реку Березину. Ужасная судьба постигла около 10 тысяч человек, оставшихся на левом берегу реки.
В прошлом году, в эти же дни, в присутствии моего предшественника Посла Стефана Шмелевского, на правом берегу Березины, у памятника, установленного в 1996 году покойным Фернаном Бокуром, состоялось символическое перезахоронение останков одного из 224 солдат, найденных у деревни Селищи Вилейского района в 2005 году.
Останки 224 найденных содат, часть из которых погибла в бою, часть – замёрзла во сне, были идентифицированы специалистами 52го поискового батальона Вооружённых сил Республики Беларусь. Я от всей души благодарю батальон за неоценимую помощь и интерес, проявленный к столь важному для нас делу.
Разрешив нам в этом году перезахоронить останки 223 солдат в 35 гробах на кладбище деревни Студёнка, рядом с жителями деревни, тяжело пострадавшей в период боёв 1812 года, белорусские власти, и, в особенности, руководство Минской области, Борисовского района и деревни Студёнка, сделали в сторону Франции дружеский жест, глубоко тронувший всех нас. Примите наши искренние слова благодарности за ваше понимание и за вашу готовность помочь.
Мне бы хотелось обратиться также к представителям Вооружённых сил Республики Беларусь, чья помощь в подготовке этого мероприятия была чрезвычайно велика и ценна. Отношение военных подтверждает, что так называемое братство по оружию - не пустое слово. Оно проявляется и в отношении иностранных солдат, которые когда-то были врагами: французам, полякам, литовцам, немцам, швейцарцам, австрийцам и другим. Однако, эти сотни тысяч солдат и тысячи гражданских людей, погибших на бескрайних просторах Беларуси и России во время губительной русской кампании 1812 года, принадлежат всем нам. Представители 11 национальностей служили в рядах Великой Армии Наполеона. Тех, кто родился на территории нынешней Беларуси, в Армии Наполеона I было столько же, сколько в рядах русской императорской армии.
Я уверена, что белорусская армия и в будущем будет находить и заботиться об останках тех, кто погиб на её земле. Это позволит всем нам достойно предавать их прах земле и отдавать дань нашего сочувствия за те невыносимые испытания боями, холодом и голодом, которые пришлось пережить как военным, так и гражданским людям. Ужас событий, развернувшихся на Березине, бесконечно возвращался кошмарами к оставшимся в живых, о чём повествует прекрасное стихотворение Виктора Гюго «Падал снег». Земля под нашими ногами усеяна останками тысяч людей, погибших в белом аду. Здесь не только разбились мечты Наполеона, но и на долгие годы были преданы забвению идеалы свободы и прогресса, которые так надеялись воплотить повсюду солдаты Революции и Империи.
История по праву вынесла жестокий приговор этой фантастической эпопее, ознаменовавшей собой конец Империи Наполеона. Также русская кампания косвенно послужила усилению противоречий в Европе и продолжению её деления на протяжении XIX и XX веков. Однако, сегодня нам следует помнить лишь о страданиях, которые выпали на долю этих мужчин и женщин, и забыть о наших разногласиях.
Мне хотелось бы, чтобы в память о погибших здесь детях европейских наций, по какую бы сторону не развёл их в 1812 году военный или политический жребий, эта памятная церемония, как и будущие церемонии, и в особенности та, которую, я уверена, мы организуем вместе в 2012 году, предоставляют нам возможность нести вместе огонь надежды на то, что наш европейский континент, где так тесно смешались культуры, традиции, история и память, станет общей родиной свободы, мира, процветания и безопасности для всех стран Европы, что везде и всегда будет витать дух просвещения, толерантности и взаимного уважения, свидетельствуя о том, что жертвы наших предков не были напрасными, что БЕРЕЗИНА, которая ещё сегодня с болью отзывается в памяти и сердцах французского народа, станет местом примирения, местом, где будут воздвигнуты музеи и часовни, а европейцы XXI века смогут вместе взять на себя ответственность как за прошлое, так и за настоящее, и найти для всех место в нашей общей истории. Кроме наших белорусских друзей, среди которых присутствует полковник Геннадий Васильевич Новик, без которого это событие не смогло бы состояться и которому мы выражаем нашу сердечную признательность, сегодня среди нас также находятся французы, проживающие в Беларуси, представители многочисленных престижных французских ассоциаций, изучающих историю Наполеона, друзья из других стран.
В течение многих недель мы все, французы и белорусы, вместе делали всё возможное, чтобы сегодня среди нас присутствовало подразделение французских вооружённых сил – потомков славных полков генерала Эбле. Однако, к сожалению, погода в Минске не была к нам вчера благосклонна, что очень огорчило меня, а ещё больше, уверяю вас, наших французских военных.
Я от всего сердца благодарю белорусскую армию, которая так блестяще обеспечила данную церемонию, заменив своих французских коллег, что в очередной раз на конкретном примере демонстрирует то братство, о котором я говорила ранее.
Мы также не забываем многочисленных представителей военно-исторических клубов Беларуси, Латвии, Литвы, России, Украины и Франции, которые в знак дружбы присоединились сегодня к нам.
Огромная вам благодарность за то, что вы сегодня вместе с нами.
А сейчас мы начинаем церемонию перезахоронения останков 223 солдат, навсегда унесённых трагической судьбой далеко от родных мест.
Мне хотелось бы, чтобы эта земля приняла их с состраданием и уважением и, чтобы жители деревни Студёнка и белорусский народ хранили вечно их покой.
Благодарю вас.