XII Международный конкурс научно-исследовательских и творческих работ учащихся
Старт в науке
Приемы и средства изображения эмоционально-психологического состояния героев в романе И.А. Гончарова «Обломов» (на примере сцен свидания Ильи Обломова и Ольги Ильинской)
Автор работы награжден дипломом победителя I степени
Полная версия работы доступна во вкладке "Файлы работы" в формате PDF
Введение
Художественное своеобразие романа И. А. Гончарова характеризуется широкой эпичностью, неторопливо развивающимся действием, простотой интриги, развернутостью экспозиции, приёмом инверсии в сюжете, контрастностью в изображении главных героев внутренним драматизмом, обилием диалогов, симметрией композиции, сочетанием объективности изложения со строгой её субъективной аналитичностью, продолжением и развитием гоголевских традиций, глубоким интересом к деталям и подробностям в портретах и бытовых зарисовках. Жанр произведения может быть определен как социально-психологический роман, дающий широкое обобщение обломовщины и монографически исследующий психологию угасающего человека. Значительным достижением Гончарова является создание такого эмоционального контекста происходящих событий, в котором «сцепление» деталей, игра значений и оттенков обретают лирико-философское, часто символическое звучание.
Исследование романа «Обломов», на наш взгляд, является актуальным по той при причине, что оно может помочь читателю постичь глубинный смысл произведения, ощутить, что «Обломов»- книга живая, очень сложная, беспощадная и трагическая.
Приступая к исследованию, мы поставили перед собой следующую цель: выяснить, какие приёмы и средства встречаются в сценах свиданий Ольги Ильинской и Ильи Обломова и какова частотность их употребления.
Для достижения данной цели нужно было решить ряд задач: изучить теоретический материал о художественном своеобразии романа И.А.Гончарова, прочитать само произведение «Обломов», выявить сцены для анализа, проанализировать приёмы и средства в сценах свиданий, составить классификацию средств выразительности и приёмов изображения психологического состояния героев, выявить их частотность употребления.
Объектом исследования является текст романа «Обломов», предметом - приёмы и средства изображения психологического состояния героев в романе Гончарова на примере сцен свиданий Ольги Ильинской и Ильи Ильича.
Работа имеет следующую структуру: введение, основную часть и заключение. основная часть исследовательская, в ней мы рассматриваем приёмы и средства изображения психологического состояния героев в «Обломове».
Основная часть
1. Художественное мастерство И.А. Гончарова в изображении психологического подтекста любовных отношений Обломова и Ольги
История любви Обломова и Ольги рисуется во второй и третьей частях романа и является не только одной их важнейших сюжетных линий романа, но и во всей полноте раскрывает талант Гончарова как мастера изображения нюансов и оттенков психологического и эмоционального переживания героев.
В этой главе мы проанализируем, с помощью каких приемов и средств автору удается столь тонко подмечать тончайшие нюансы любовных переживаний и передавать постоянно меняющиеся, разнообразные чувства героев, создавать столь удивительные по накалу эмоциональных переживаний сцены.
Любовь к Ольге возникает у Обломова на почве его пробуждения и является выражением этого пробуждения, она окружена атмосферой поэтичности, насыщена духовными интересами. Поэтому при изображении чувства Обломова и Ольги преобладает восторженно-романтическое повествование, которое, однако, сочетается с реалистической основой романа, в некоторых эпизодах даже приобретает комический оттенок.
Роман Обломова и Ольги бурный и предельно духовный, недаром его постоянный «аккомпанемент» - пение Ольги и природа в своей летней прелести. Вместо «обытовления» человека, столь характерного для первой части романа, совершается «одухотворение» быта. Отказавшись от обстоятельного описания вещественных деталей, посредством которых раньше раскрывался герой (обстановка комнаты, халат и др.), автор выступает в роли психолога, стремится уловить переливы его чувств во всей их напряженности и изменчивости.
Например, в эпизоде, когда Обломов слушает пенье Ольги показана целая гамма чувств героя. Здесь автор использует ряд разнообразных художественных средств для передачи нюансов эмоционального состояния Обломова. Это и метафоры «вспыхивал», «сердце жаждало жизни», «искрились глаза», «дрожали нервы», и развернутая метафора «еще труднее было душить радостный, готовый вырваться из души крик», и эпитет «радостный крик», и прямое называние физиологического состояния «билось сердце» для передачи эмоционального напряжения. В этом же эпизоде применен распространенный у Гончарова прием описания не только ощущений героя, но и рожденных ими секундных эмоциональных переживаний, глубоко интимных, но переданных от третьего лица: «В один и тот же момент хотелось умереть, не пробуждаться от звуков, и сейчас же сердце жаждало жизни». Такая насыщенность словами и образами со значением эмоционального переживании и дает возможность автору сделать мимолетное интимное психологическое переживание доступным читателю.
Гончаров-психолог тонко передает необычное, «взвинченное» состояние своих героев: «Оба они, снаружи неподвижные, разрывались внутренним огнем, дрожали одинаким трепетом; в глазах стояли слезы, вызванные одинаким настроением. Все это симптомы тех страстей, которые должны, по-видимому, заиграть некогда в ее молодой душе, теперь, еще подвластной только временным, летучим намекам и вспышкам спящих сил жизни [1, c.224]».
В этом эпизоде огромное значение играет прием сопоставления чувств героев и прием противопоставления их внешнего спокойствия внутренней буре чувств. Эпитет «одинаким» употребленный дважды по отношению к внутреннему трепету и настроению героев настраивает их на одну эмоциональную волну, дарит ощущение эмоциональной близости. Автор анализирует чувства героини (еще один из распространенных приемов Гончарова) как наблюдатель-психолог (почти врач) и даже ставит «диагноз»: «…это симптомы тех страстей, которые должны, по-видимому, заиграть». Также для передачи чувств Гончаров использует эпитеты «одинаким трепетом», «летучие намеки», метафоры «вспышкам спящих сил жизни», «разрывались внутренним огнем».
Вещами, бытовыми деталями Гончаров характеризует не только внешний облик героя, но и противоречивую борьбу страстей, историю роста и падения, тончайшие его переживания. В таком освещении чувств, мыслей, психологии, в их слиянии с материальными вещами, с явлениями внешнего мира, являющимся как бы образом-эквивалентом внутреннего состояния героя. Гончаров выступает неподражаемо самобытным художником: «Боже! Сирени поблекли, думал он, глядя на висящие сирени,-вчера поблекло, письмо тоже поблекло, и этот миг, лучший в моей жизни , когда женщина в первый раз сказала мне, как голос неба, что есть во мне хорошего, и он поблек!...[1, c.292]»
С этим связаны и особенности психологического анализа Гончарова, своеобразие метода воспроизведения им внутреннего мира Обломова. Писатель воспроизводит не душевные процессы, а сложившийся образ мыслей, образ чувствований, в которых он открывает те же характерные черты, которые он обнаружил во всех предметах и мельчайших деталях быта, окружающих героя.
Разнообразные оттенки и фазисы любви уподобляются художником или голосу, который должен вот-вот «сильно зазвучать» и «грянуть аккордом», или тихому и ленивому вышиванью по канве, или разыгрыванию одного и того же мотива «в разнообразных варьяциях», или осторожному, пытливому вступлению на незнакомую почву: «Она кончила долгим певучим аккордом, и голо с её пропал в нём [1,c.224]»
В реалистической системе Гончарова исключительное значение приобретают поэтому развернутые сравнения, второй член которых порой разрастается в самостоятельную поэтическую картину, почерпнутую из внешнего мира, но изображающую человека и мир его души. Так, жизненные вопросы, возникающие в сознании Обломова, сравниваются автором с «птицами, пробужденными внезапным лучом солнца в дремлющей развалине [1,c.106]». Описывая чувство унижения и смущения Обломова, когда Ольга не позволила себя поцеловать, автор использует развернутое сравнение: «идет, будто волочит хвост, как собака, на которую топнули[1,c.292]». Вся повествовательная ткань гончаровского романа состоит из системы подобных сравнений.
Капризное течение чувства любви, приступы душевного кризиса, мучительные сомнения и расцветающие верования даны автором в формах ощутимого, предметного выражения. Такое перенесение как бы останавливает движение чувства и мысли, придает изображаемому внутреннему миру живописную статичность, пластическую выразительность, словно автор вступает в соперничество с живописью и скульптурой. «Лето в самом разгаре... И у них [Обломова и Ольги Ильинской] царствует жаркое лето: набегают иногда облака и проходят..., и опять чувство течет плавно, как река, с отражением новых узоров; неба [1, c.295]».
В третьей части романа наступает коллизия. Обломов и Ольга начинают осознавать возникающие между ними и всё более обостряющиеся противоречия. Поэма любви омрачается требованиями жизни, долгом, обязанностями, предъявляемыми настойчивой и принципиальной Ольгой. Неопределенное положение в любви Ольги Ильинской и Обломова («поэма остановилась») затянулось из-за нерешительности героя, из-за его неспособности решать практические вопросы. Он уже начинает тяготиться беспокойством, волнениями и тревогами любви. В третьей части романа нарастает внутреннее раздвоение Обломова. Его любовь к Ольге продолжается, но он инстинктивно тянется к Агафье Матвеевне, входит в ее обломовский быт, видит в нем для себя что-то родное, успокаивающее. Здесь он мечтательно вспоминает о своей Обломовке, восхищается хозяйскими обломовскими пирогами и т. п. У Ольги же появляются первые признаки разочарования, сомнений и тоски. Она уныло провожает Илью, садится за фортепьяно, погружается в звуки. «Сердце у ней о чем-то плакало, плакали и звуки [1, c.339]». И в эту минуту вновь появляется как бы мимолетно и невзначай образ халата.
Романист сообщает, что на другой день (после печального объяснения с Ольгой) Обломов встал и надел свой сюртук, а не халат, с которым хозяин «простился давно». Но это неожиданное упоминание о халате воскрешает прошлое Обломова и предсказывает историю его дальнейших отношений с Ольгой, всю его позднейшую судьбу. Продолжается добровольное погружение Обломова в быт Агафьи Матвеевны. Образ ее в чувствованиях Ильи Ильича как бы смешивается с образом Ольги. С блестящим комическим искусством романист показывает притягательную для Обломова силу обнаженных рук хозяйки. Возникающая чувственная любовь к ней начинает соперничать с поэтической любовью к Ольге. И в этот момент заката поэзии любви с каким-то зловещим предзнаменованием опять мелькает халат.
Любовь к Ольге возникла у Обломова на почве его пробуждения и была выражением этого пробуждения. Поэтому она была окружена атмосферой поэтичности, насыщена духовными интересами. Решающее слово здесь в обнаружении любви, страсти, в пробуждении всех дремавших сил принадлежало музыке. В начале романа Ольги и Ильи Ильича музыка, пение, ветка сирени говорили о заре пробуждающихся сил, о весеннем цветении жизни, были языком любви. Но проходит весна, отцветает сирень, а с ними гибнет и любовь. Поблеклые сирени, наступившее жаркое лето, а затем осень в изображении Гончарова сливаются с отошедшими мгновениями любви Ольги и Обломова. Исчезла тайная прелесть их первоначальных отношений, поэзия любви, возникли вопросы, обязанности, долг, сомнения, затруднения, а затем наступает и разрыв. Иную окраску приобрели и звуки музыки, пение Ольги («Сердце у ней о чем-то плакало, плакали и звуки [1,c.339]»). Прошедшее в любви «поблекло, отошло [1, c.363]», и Обломов сам произносит себе приговор. На вопрос Ольги: «Что сгубило тебя?» — он «чуть слышно» ответил: «Обломовщина! [1, c.412]»
В изображении чувства Обломова и Ольги значительную роль играет романтически патетическая струя. Слияние ее с реалистической стихией романа в одних случаях имеет комический и юмористический смысл, в других — выливается в присущую Гончарову манеру восторженно-романтического повествования об истинно высоком и прекрасном. Последняя вполне торжествует в изображении любви Ольги и Обломова: «Он [Обломов], вдруг присмирел: перед ним не кроткая Ольга, а оскорбленная богиня гордости и гнева, с сжатыми губами, с молнией в глазах [1, c.292]». Глаза — пучина; мысли — вихри; игра сердечных молний; лучи зрелой страсти; пение, в котором слышатся грозы и порывы счастья; обязанности путеводной звезды в любви; наполнение всего окружающего чувством любви и слияние с этим окружающим, — во всем этом виден сильный романтический элемент, присущий роману Гончарова. Этот элемент не является чужеродным реализму. Он истинен, естествен и гармонически вплетается в ткань реалистического повествования.
Романтическая тональность необходима автору прежде всего для раскрытия поэзии любви. Ольге присущи спокойная и сдержанная сила, богатство натуры, скрытая страстность, пытливость и сосредоточенность мысли. Всё это придавало одухотворенность ее натуре и требовало романтических красок. Оборотной стороной обломовской апатии является его склонность к мгновенным вспышкам чувства, к восторженности, к упоению и самозабвению в любви.
В изображении таких порывов Гончаров также воспользовался романтической фразеологией. Но она в концепции всего повествования приобретает здесь иной смысл, оттеняя комизм поведения Обломова, созерцательную пассивность его чувств, т. е. обнаруживает в его характере такие черты, которые были противоположны натуре Ольги и которые властно тянули его в Обломовку. Обломовское постоянно сопутствует восторженной любви Ильи Ильича, проявляется в тот момент, когда, казалось бы, он был совершенно свободен от обломовщины. Его вдохновенная, полная для него беспокойства любовь к Ольге мирно уживается с патриархальным, обломовским идеалом женщины, любви и семейного счастья. Обломов в Ольге открывает «идеал воплощенного покоя», в любви он ищет «вечного и ровного течения чувства», этой истинной «нормы любви». И эти грезы Обломова комически оттеняют его восторги, беспокойства, вспышки страсти, говорят о том, что не в последних его сущность, что подсознательно он живет обломовскими идеалами. Недаром в разгар любви он во сне видел Обломовку.
Если для Ольги любовь и жизнь сливались, она по книге любви училась мудрости жизни и прозревала, вместе с ростом своего чувства делалась взрослее, пытливее, то Обломова любовь убаюкивала. Он засыпал в своей сладостной дремоте, любовь вселяла в него веру в постоянную безоблачность жизни и он невольно уносился в Обломовку. Он хотел бы совершенно отделить любовь от потребностей и обязанностей жизни, от деятельности и борьбы. От соприкосновения любви с жизнью, думал Обломов, чувство теряет свои краски, свою поэзию.
Изображая это борение разных чувств и мыслей Обломова в момент любви, романист показывает, что его пробуждение не затрагивало сущности характера, что он оставался верен себе и в минуты наивысшего напряжения и подъема всех его нравственных сил, расцвета всех его лучших возможностей. Это разгадала Ольга и произнесла над ним свой приговор. Она поняла, что Обломов умер, что бесполезно тратить силы на его пробуждение, что она любила в нем будущего, возрожденного Обломова, а настоящий Обломов не способен создать то счастье жизни, о котором она мечтала. Последнее объяснение с Ольгой придает всей этой сцене трагический тон. Он возникает в результате осознания героями (и автором) не личной вины Обломова (ее нет, он умен, добр, благороден, нежен), а роковой обусловленности его поступков и стремлений действием посторонней, неподвластной им силы. Любовь Ольги и Обломова завершается в третьей части романа указанием на эту силу, на образ халата. Хозяйка сообщает Обломову, что она «халат... достала из чулана [1, c.375]», собирается его «починить и вымыть [1, c.375]».
Третья часть романа завершается решительным объяснением с Ольгой, разрывом с нею. Обломов «бог знает, где... бродил, что делал целый день, но домой вернулся поздно ночью. Хозяйка первая услыхала стук в ворота и лай собаки и растолкала от сна Анисью и Захара, сказав, что барин воротился.
Илья Ильич почти не заметил, как Захар раздел его, стащил сапоги и накинул на него — халат!
— Что это? — спросил он только, поглядев на халат.
— Хозяйка сегодня принесла: вымыли и починили халат, — сказал Захар.
Обломов как сел, так и остался в кресле [1, c.413]».
В заключительной, четвертой части романа наступил момент разрешения возникшего между героями противоречия. Илья Ильич выработал философию обломовского Платона и ею осветил свой идеал жизни, обретенный им в доме Агафьи Матвеевны. Последняя явилась живым воплощением этого идеала, т. е. покоя. И образ истасканного халата еще раз промелькнул, чтобы подчеркнуть обреченность Обломова, показать, как глубоко и бесповоротно опустился он в своей жизни на Выборгской стороне.
Даже изображая перипетии любви Обломова и Ольги Ильинской, Гончаров постоянно оттеняет недуги своего героя и указывает на соответствующее физическое состояние его: «Я буду нездоров, у меня колени дрожат, я насилу стою[1, c.234]»; «руки и ноги похолодели [1, c.316]»; «упал духом... Внутри его уж разыгрывалась легкая лихорадка [1, c.317]»; «напугано воображение... ужасами... весь организм мой потрясен; он немеет, требует хоть временного успокоения [1, c.388]» и т. п.
Своеобразие характера Обломова, история его пробуждения не исчерпываются стихией комического. Изображая своего героя в деталях, в отдельных ситуациях в комическом освещении, автор понимает, однако, что судьба Обломова вместе с тем и глубоко трагична, что иногда осознается самим героем. Своеобразие этого трагизма отражает сущность обломовской натуры. Художник изобразил трагическое как осознание Обломовым своей обреченности перед действием каких-то посторонних, враждебных человеку сил. Обломову кажется, что ему «не выбраться... из глуши и дичи на прямую тропинку [1, c.107]». «Видно уж так судьба, — думал Обломов, засыпая. — Что ж мне тут делать? [1, c.107]»
«Я теперь дышу, смотрю, мыслю и чувствую тобой. Что ж ты удивляешься, что в те дни, когда я не вижу тебя, я засыпаю, падаю? Мне все противно, все скучно; я машина: хожу, делаю и не замечаю что делаю. Ты огонь и сила этой машины [1, c.391]». В этом признании ключ к поведению Обломова в дни, когда были разведены мосты череп Неву... Появляется на Выборгской стороне Ольга, и... Обломов снова готов на все. С непритворным отвращением он смотрит на обстановку дома Пшеницыной, где он уже обжился за две недели; «глаза заблистали у него, как, бывало, в парке. Опять гордость и сила воли засияли в них [1, c.391]».Его типично «романтический» монолог: «Одна ты! Боже мой, какое счастье! [1, c.391]», полный клятв, восклицаний, — искренен: Обломов сейчас верит в себя, в свое счастье. Быстрый переход от апатии к экстазу естествен для такого героя.
Любовь Обломова к Ольге Ильинской развивается на фоне ликующего лета, цветущего парка, а ее кризис — на фоне осени и зимы. Фазисы поэтической любви как бы сливаются с фазисами в жизни природы.
Скромный, застенчивый Обломов не уступает Ольге в тонкости душевной организации и в моменты особого эмоционального напряжения органично обретает ту высоту переживания, которая доступна ей. Не случайно подчеркивает автор: «они дрожали одинакимтрепетом; в глазах их стояли слезы, вызванные одинакимнастроением [1, c.224]».
Любовь как содержание и цель жизни исключают для Обломова какое-либо самостоятельное — без участия Ольги — действие. Растворенность в любимой, примат любовного чувства над всякими другими духовнымипроявлениями ставят под удар самую любовь. «Я теперь дышу, смотрю, мыслю и чувствую тобой. Что ж ты удивляешься, что в те дни, когда я не вижу тебя, я засыпаю, падаю? Мне все противно, все скучно; я машина: хожу, делаю и не замечаю что делаю. Ты огонь и сила этой машины [1, c.391]». В этом признании ключ к поведению Обломова в дни, когда были разведены мосты череп Неву...
Оборотной стороной обломовской апатии является его склонность к мгновенным вспышкам чувства, к восторженности, к упоению и самозабвению в любви. В изображении таких порывов Гончаров также воспользовался романтической фразеологией. Но она в концепции всего повествования приобретает здесь иной смысл, оттеняя комизм поведения Обломова, созерцательную пассивность его чувств, т. е. обнаруживает в его характере такие черты, которые были противоположны натуре Ольги и которые властно тянули его в Обломовку.
2. Приемы и средства изображения психологического состояния героев
В данной части работы мы проанализируем ключевые сцены в развитии отношений Обломова и Ольги и выявим ведущие приемы и средства изображения психологического и эмоционального состояния героев в разные моменты их взаимоотношений. Для анализа мы выбрали несколько сцен свиданий Ильи Обломова и Ольги Ильинской, которые, на наш взгляд, являются ключевыми в развитии их отношений и максимально напряженными по и эмоциональному накалу чувств и оттенков психологических переживаний состоянию героев:
Ч.2 гл.6-сцена свидания после признания в любви
Ч.2 гл.10-сцена свидания после письма
Ч.2 гл.12-сцена предложения руки и сердца
Ч.3 гл.5-сцена свидания в парке города Петербурга
Ч.3 гл.7-сцена свидания в доме у Обломова
Ч. гл.11-прощальная сцена
|
№ |
кол. |
вид |
художеств. функции, примеры |
|
1группа - средства |
|||
|
1 |
21 |
эпитеты |
«печально покачала головой [1, c.311]» (беспокойство) «робко взглянул на неё [1, c.310] » (робость) «с беспокойством спросил [1, c.310]»(беспокойство) «Горячие слезы закапали ей на пальцы[1, c.378] » «Лунатизм любви[1, c.272] » «Жаркая улыбка [1, c.274] » Используются для изображения таких чувств и эмоций, как печаль, робость, нерешительность, нетерпеливость, отчуждённость, уныние, ужас, радость, сомнение, рассеянность, проницательность, пытливость, удивление, смущение, заинтересованность, укор, эмоциональность, заискивание, досада, любопытство, нетерпение, требовательность, облегчение, нежность, тревога, ирония, непонимание, уверенность, беспокойство |
|
2 |
40 |
метафоры |
«мгновенно порхнула в стеклянную дверь [1, c.234]»(облегчение) «лицо её озарилось лучом улыбки [1, c.234]»(радость) «взгляд стал жечь его [1, c.234] » (стыд) «Будто бы сбыл груз души в письмо» [1, c.256] » (облегчение) Используются для изображения таких чувств и эмоций, как сомнение, разочарование, горе, окрылённость, гордость, торжество, влюблённость, умиротворённость, разочарование, волнение, преодоление робости, стыд, радость, облегчение |
|
3 |
19 |
фразеологические обороты |
«глядя на неё во все глаза [1, c.311]» (удивление) «что-то есть на уме [1, c.309]» (скрытность) «у Обломова отлегло от сердца [1, c.314]» (облегчение) «У Обломова подкосились ноги; он сел в кресло и отер платком руки и лоб. [1, c.377]» «У ней в горле стояли слезы. Она боялась заплакать[1, c.209]» «Меня грызет змея: это – совесть… [1, c.284]» Используются для изображения таких чувств и эмоций, как скрытность, удивление, облегчение, опустошённость, неуверенность, бессилие, нерешительность, усталость, горе, волнение, смятение, неловкость, смущение, обида, недоумение, укор, ожидание |
|
4 |
16 |
сравнения |
«повторил он, как школьник, заученную фразу [1, c.288]» (отчужденность) «прошептал он, как в бреду [1, c.291]» (возбуждение) «сердце стукнуло, как никогда не стучало [1, c.408]» (взволнованность) «Он прятался, как школьник, лишь только завидит Ольгу. [1, c.206]» «Ольга была свежа, как цветок.[1, c.274]» «Видит, вдали она, как ангел восходит на небеса[1, c.280]» «Глазах моих вы видитесебя, как в зеркале.[1, c.248]» Используются для изображения таких чувств и эмоций, как взволнованность, отчуждённость, возбуждение, проницательность, окрылённость, гнев, неуверенность, горе, унижённость, грусть, волнение, ощущение счастья. |
|
5 |
1 |
антитеза |
« не кроткая Ольга, а оскорблённая богиня гордости и гнева [1, c.292]» Используется для изображения такой эмоции, как гнев |
|
6 |
2 |
гипербола |
«Ни от линейки учителя, ни от бровей директора никогда в жизни не стучало так сердце у Обломова, как теперь [1, c.230]» (волнение) «Если б гром загремел, камень упал бы надо мной, я бы всё-таки сказал [1, c.232]» (извинение) Используются для изображения таких чувств и эмоций, как волнение, извинение. |
|
2 группа – приёмы |
|||
|
1 |
1 |
жест |
« Она, не глядя на него, подала ему концы пальцев и, едва коснулся их, тотчас же отдёрнула руку назад [1, c.233]» «Она, не оборачиваясь, протянула ему назад руку; он схватил ее, поцеловал в ладонь; она тихо сжала его губы и мгновенно порхнула в стеклянную дверь, а он остался как вкопанный. [1, c.213]» Используются для изображения таких чувств и эмоций, как смятение, пренебрежение. |
|
2 |
1 |
анализ мотивов |
«А Обломов увлекался потребностью самолюбия допроситься жертв у сердца Ольги и упиться этим [1, c.317]» «Обломов не учился любви, он засыпал в своей сладостной дремоте, о которой некогда мечтал.[1, c.277]» Используются для изображения такого чувства, как эгоистичность. |
|
3 |
10 |
реплики, внутренняя речь |
«Дерзкий! Он ещё ехать хочет!-подумала она [1, c.231]». (негодование) «О злая!-прибавил он про себя [1, c.231]». (досада) «скороговоркой заметила она, глядя в сторону [1, c.311]» (отчуждённость) «Этаких не любят[1, c.252] «Ты сумасшедший! – сказала она[1, c.288] Используются для изображения таких чувств и эмоций, как негодование, досада, отчуждённость, стеснение, неожиданность, небрежность |
|
4 |
25 |
действия |
«спрашивал он, став перед ней на колени [1, c.283]» (вина) «они молча шли по дорожке [1, c.230]» (взаимопонимание) «вдруг выпустила из рук его сюртук [1, c.309]» (удивление) Он протянул ей руку. [1, c.376]» Используются для изображения таких чувств и эмоций, как вина, взаимопонимание, удивление, возмущение, раскаяние, задумчивость, раздумье, месть, осторожность, сожаление, радость, смятение, изумление, негодование, обида, благодарность, нежность, волнение |
|
5 |
6 |
мимика |
«только складка над бровью шевельнулась, а лицо покойно [1, c.317]» (задумчивость) «лицо у неё подернулось нерешительностью [1, c.312]» (нерешительность) «сидел с улыбкой бессилия, ослабевший от волнения и обиды [1, c.412]» (бессилие) «Люблю! Люблю! Люблю!» - дрожало в его ушах лучше всякого пения Ольги» [1, c.249]» От слов, от звуков, от этого чистого, сильного девического голоса билось сердце, дрожали нервы, глаза искрились и заплывали слезами. В один и тот же момент хотелось умереть, не пробуждаться от звуков, и сейчас же опять сердце жаждало жизни... [1, c.198]»
«он наводил на нее взгляд, как зажигательное стекло, и не мог отвести. [1, c.242]» Используются для изображения таких чувств и эмоций, как задумчивость, нерешительность, бессилие, радость, рассеянность, отчуждённость. |
|
7 |
21 |
физиол. прояв. чувств |
«дыхание становилось реже и покойнее [1, c.292]» (умиротворение) «чуть слышно прошептала она, краснея [1, c.293]» (смущение) «на щеках появились два розовых пятна [1, c.234]» (волнение) «да полноте, мсьё Обломов, теперь как вы сами смотрите на меня! — говорила она, застенчиво отворачивая голову, но любопытство превозмогало, и она не сводила глаз с его лица. [1, c.130]» «в нём была деятельная работа: усиленное кровообращение, удвоенное биение пульса и кипение у сердца – всё это действовало так сильно, что он дышал медленно и тяжело, как дышат перед казнью и в момент высочайшей неги духа. [1, c.242]» «он ждал с замирающим сердцем ее шагов. Нет, Тихо. Природа жила деятельною жизнью; вокруг кипела невидимая, мелкая работа, а все, казалось, лежит в торжественном покое. [1, c.258]» |
|
3 группа – прямое называние чувства |
|||
|
1 |
33 |
«с волнением, почти с досадой [1, c.233]» «говорил с тоской [1, c.310]» «с удивлением спросила [1, c.309]» «Это может быть ворочало у него душу, и он задумчиво плелся за ней. [1, c.263]» «Жизнь – долг, обязанность, следовательно, любовь – тоже долг[1, c.246]» Автор прямо называет такие чувства и эмоции, как присмирение, радость, бодрость, раздумье, ужас, равнодушие, спокойствие, задумчивость, весёлость, огорчение, любопытство, неловкость, досада, стыд, страх, беспокойство, рассерженность, удивление, раскаяние, упрёк, уверенность, ирония, восторг, испуг, смущение, униженность, забывчивость, тоска, волнение |
|
|
4 группа – косвенное называние чувств |
|||
|
1 |
3 |
«мысленно читал себе проклятия [1, c.283]» (раскаяние) «и сам не чувствовал, идёт ли он, стоит ли на месте [1, c.293]» (окрылённость) «не смел взглянуть на Ольгу, не смел говорить, не смел просить прощения [1, c.287]» (угрызение совести) «Она дышала горячо ему на щеку. Он дотронулся до ее головы рукой - и голова горяча. Грудь тяжело дышит и облегчается частыми вздохами.[1, c.274]» «Он не шевелил пальцем, не дышал. А голова ее лежит у него на плече, дыхание обдает ему щеку жаром… .[1, c.275]» Автор косвенно называет такие чувства и эмоции, как раскаяние, окрылённость, угрызение совести. |
|
|
5 группа – смешанные примеры |
|||
|
1 |
42 |
по 2 признакам |
«кровь бросилась в лицо ему в сердце и в голову [1, c.293]» (метафора + описание физического состояния) «задумчиво, лениво пошёл домой [1, c.291]» (действие + эпитет) «с сомнением на лице [1, c.288]» (мимика + прямое называние чувства) Встречаются различные сочетания приёмов и способов и они практически не повторяются. Они используются для изображения таких чувств и эмоций, как сомнение, смущение, задумчивость, влюблённость, скрытность, гнев, удивление, надежда, игривость, месть, вина, неприязнь, проницательность, боль, робость, нежность, уверенность, слабость, неловкость, испуг, волнение, упрёк, беспокойство, неудовольствие, счастье, стыд, извинение, униженность, предвкушение, изумление, беззаботность, любопытство, признание. |
|
2 |
5 |
по 3 признакам |
«Мне теснит грудь, мне больно [1, c.293]» (реплика + описание физического состояния + прямое называние чувства) - боль «торжественнее сияние, краски слетели с лица [1, c.292]» (метафора + описание физического состояния + эпитет) - гнев «Ох!...-Она. Она…Что это? плачет! Боже мой! [1, c.283]» (описание физического состояния + внутренняя речь + фразеологизм) – любопытство, удивление, испуг «порыв гнева мало-помалу утихал и уступал место сожалению [1, c.292] » (олицетворение + метафора + прямое называние чувства) – гнев, сожаление «потухший взгляд его ясно говорил: «Да я скуден, жалок, нищ…бейте, бейте меня! [1, c.412]» (реплика + эпитет + олицетворение) - униженность |
Заключение
Таким образом, изучив теоретический материал о художественном своеобразии романа И.А.Гончарова, прочитав роман «Обломов», выявив сцены для анализа, мы проанализировали приёмы и средства в сценах свиданий, составили классификацию средств выразительности и приёмов изображения психологического состояния героев, выявили их частотность употребления, т.е. достигли прославленной цели исследования.
1. История любви Обломова и Ольги рисуется во второй и третьей частях романа и является не только одной их важнейших сюжетных линий романа, но и во всей полноте раскрывает талант Гончарова как мастера изображения нюансов и оттенков психологического и эмоционального переживания героев.
2. В главах, посвященных развитию отношений Обломова и Ольги, Гончаров, отказавшись от обстоятельного описания вещественных деталей, посредством которых раньше раскрывался герой (обстановка комнаты, халат и др.), выступает в роли психолога, стремится уловить переливы его чувств во всей их напряженности и изменчивости.
3. Гончаров – мастер изображения мимолетных нюансов чувства. С этой целью он использует прием описания не только ощущений героя, но и рожденных ими секундных эмоциональных переживаний, глубоко интимных, но переданных от третьего лица. Насыщенность словами и образами со значением эмоционального переживании и дает возможность автору сделать мимолетное интимное психологическое переживание доступным читателю. Гончаров-психолог тонко передает необычное, «взвинченное» состояние своих героев
4. Гончаров использует прием психологического анализа. Анализируя чувства и их проявление, он подчас даже, как врач, ставит диагноз. Например, увидев слезы в глазах Ольги, автор говорит, что это «…это симптомы тех страстей, которые должны, по-видимому, заиграть».
5. Капризное течение чувства любви, приступы душевного кризиса, мучительные сомнения и расцветающие верования даны автором в формах ощутимого, предметного выражения. Такое перенесение как бы останавливает движение чувства и мысли, придает изображаемому внутреннему миру живописную статичность, пластическую выразительность, словно автор вступает в соперничество с живописью и скульптурой.
6. В изображении чувства Обломова и Ольги значительную роль играет романтически-патетическая струя. Слияние ее с реалистической стихией романа в одних случаях имеет комический и юмористический смысл. Комическая сторона связана с Обломовым, патетическая с Ольгой.
7. Писатель воспроизводит не душевные процессы, а сложившийся образ мыслей, образ чувствований, в которых он открывает те же характерные черты, которые он обнаружил во всех предметах и мельчайших деталях быта, окружающих героя.
8. Оборотной стороной обломовской апатии является его склонность к мгновенным вспышкам чувства, к восторженности, к упоению и самозабвению в любви. В изображении таких порывов Гончаров также воспользовался романтической фразеологией. Но она в концепции всего повествования приобретает здесь иной смысл, оттеняя комизм поведения Обломова, созерцательную пассивность его чувств, т. е. обнаруживает в его характере такие черты, которые были противоположны натуре Ольги и которые властно тянули его в Обломовку.
9. Ведущим приемом построения романа является параллелизм. Романтической, духовной, облагораживающей любви Обломова к Ольге противопоставлены его чувства к Агафье Матвеевне.
Библиографический список
Гончаров И.А. «Обломов» -М: Правда, 1955.-548с.
Гончаров И.А. "Обломов": Роман./Вступ.статья Ю. Руденко - Л.: Худож. лит., 1982. - 320 с.
И. А. Гончаров в русской критике. Сборник статей. /Под ред. Ф. Иванова-М.: Художественная литература, 1958.- 360 с.
Краснощёкова Е. А. «Обломов» И. А. Гончарова.-М.: Художественная литература, 1970.-96 с.
Литературное наследство. И. А. Гончаров. Новые материалы и исследования. Том 102.-М.: ИМЛИРАН «Наследие», 2000.-736 с.
Очерки. Литературная критика. Письма. Воспоминания современников. /Сост., вступ. ст., прим. Т. В. Громовой.-М.: Правда, 1986.-592 с., ил.
Постнов О. Г. Эстетика И. А. Гончарова. - Новосибирск: «Наука». Сибирское издательско-полиграфическое и книготорговое предприятие РАН, 1997.-240 с.
Пруцков Н. И. Романы Гончарова. «Обломов» / История русского романа: В 2-х томах т.1: М., Изд. Академии Наук СССР, 1967 .-30 с.