XII Международный конкурс научно-исследовательских и творческих работ учащихся
Старт в науке
Кубанское казачество в эмиграции и РПЦ
Автор работы награжден дипломом победителя III степени
Полная версия работы доступна во вкладке "Файлы работы" в формате PDF
Введение
С начала революции 1917-1922 г. большая часть казаков России оказалась в эмиграции, но кубанское казачество в большинстве своём столкнулось с эмиграцией только в ноябре 1920 года. Находясь в достаточно тяжёлом положении, казаки не забывали, не только поддерживать связь друг с другом и организовывать свой быт на новом месте, но также они помнили и про свою религиозную жизнь.
Актуальность моей работы состоит в том, что с 1991 года в России идет активный процесс возрождения казачества. В настоящее время казачьи общества организованы в большинстве регионов России. Процесс возрождения включает в себя: изучение истории казачества, воссоздание быта казаков неотъемлемой частью которого является религия. Именно, религии уделяется особое внимание, так как служению вере казак отдавал всю свою жизнь без остатка.
Целью моей работы является рассмотрение отношения казачества к православной церкви в период эмиграции.
Задачи: изучение истории эмиграции казачества; рассмотрение религиозной жизни казачества в целом и в период эмиграции.
Методы исследования: поиск информации, изучение найденной информации, обобщение информации, формирование вывода.
Предмет исследования – религиозность казачества.
Гипотеза: я надеюсь, что проделанная мной работа позволит мне разобраться и понять, почему религии и православной церкви казак уделял столь большое значение.
Этапы исследования:
1.Подготовительный этап – определяет цель и задачи исследования, происходит изучение материала.
2.Реализационный этап – выполнение плана работы по сбору материала.
3.Аналитический этап – обобщение результатов.
Предположительный результат: рассказать одноклассникам и опубликовать в СМИ результаты проведённого мной исследования.
1.Религиозное сознание казачества
«Религия – величайший пласт человеческой культуры. В отрыве от неё мы строим ненадёжный, непрочный дом духовности…», – писал один из основоположников российской этнопедагогики Г.Н. Волков, выделяя религию как стержневой фактор в становлении духовности человека [3].
Традиции и ценности российского казачества исторически тесно связаны с Православием, так как сформировались в тот исторический период, когда Россия была православной державой. Именно по этой причине православная вера занимает особое место в истории и культуре казаков, является связующим звеном и прочной основой их духовных и культурных традиций в России и за рубежом.
История казачества неразрывно связана со служением России. Казаки всегда были государственными людьми, воинами, тружениками, самоотверженно защищающими интересы Отчества, родную землю, веру предков. Многие столетия Россия укреплялась казачьей верой, доблестью и славой, воинским и трудовым служением.
Духовным стержнем казаков являлась православная вера. Казак всегда видел своё предназначение как защитника идеалов Отечества и веры: свою жизнь он понимал как служение в активной форме – с оружием в руках. На службе ли, в походе или на круге, на речной волне или на отдыхе в курене – казак всегда чувствовал себя воином-христианином и в любую минуту мог стать борцом за землю русскую, за веру христианскую [4].
Если говорить об эпохе «вольного казачества», то казаки устраивали религиозную жизнь по своему «христианскому разумению». Для совместных обрядовых действий они собирались в одном из домов, который выполнял функцию молитвенного дома, или на открытой местности. Поскольку церковная организация у вольного казачества отсутствовала, они сами выбирали лиц для богослужения из числа наиболее уважаемых казаков, хорошо знакомых с религиозной жизнью своих отцов и дедов.
На протяжении веков Православие было фундаментом всей казачьей жизни. Триединая формула «За Веру, Царя и Отечество» определяла основные направления воспитания молодых казаков и служила им надежным вектором на протяжении жизни.
Казаку – воину и земледельцу – близки были нравственные основы православной веры, с принципами справедливости, благочестия, соборности. Православие не противоречило исконным понятиям казачества – таким, как свободолюбие, стремление к независимости, мужество и взаимовыручка. Все общественные и семейные отношения у казаков регламентировались религиозными нормами поведения. Любое значимое дело начиналось и заканчивалось молитвой. Основные этапы жизни казака отмечались церковными обрядами крещения, венчания, отпевания. Нательный крестик, надетый при крещении, носили всю жизнь, с ним и хоронили. В каждой казачьей семье был святой, красный угол, божница с наиболее почитаемыми иконами. Его украшали специальным полотенцем с вышивкой и кружевом – рушником. Молитва и крест сопровождали казака всю жизнь, оберегая его от неприятностей и напастей. Весь хозяйственный год был связан с церковным календарем, основные вехи хозяйственной жизни определялись по отношению к церковным праздникам: после Троицы косили сено, после Рождества Пресвятой Богородицы убирали виноград и т.п. [3].
Первое, что возводили казаки на новом месте – церковь. Иногда ей предшествовало временное место богослужения – например, шатёр из полотна. Строилась церковь на самом видном месте, обычно в центре станицы, а возле нее размещался погост. До сих пор сохранилась у казаков традиция строить обыденный храм, т.е. построенный за один день.
Религия для казаков – не просто почитание, поклонение Богу, посещение церкви, умение креститься, а прежде всего, особое мировоззрение – представление об обществе, природе, человеке и его предназначении. Это образ жизни, нормы (заповеди), которым должен следовать православный человек, что и отражается в его поступках и поведении. Казачья доблесть основана на высоких духовно-нравственных качествах казака, на его силе духа, которую он берет в православной вере [4].
2.Кубанские казаки в эмиграции
Основная масса кубанских казаков оказалась в эмиграции в результате крымской эвакуации в ноябре 1920 г. Большинство из них разместились первоначально на о. Лемнос в Эгейском море. Здесь после ожесточенных споров в декабре 1920 года на пост атамана Кубанского казачьего войска (вместо сложившего с себя полномочия генерала Н.А. Букретова) был избран генерал-майор В.Г. Науменко, находившийся в это время в Югославии. В выборах принимали участие члены Кубанской краевой рады и выборные от войсковых частей (см. Приложение 1 Рис.1).
К весне 1921 года усилия генерала Врангеля и казачьих атаманов по вывозу казаков эмигрантов в страны Балканского полуострова увенчались успехом. С мая по сентябрь 1921 года они были перевезены в Сербию (большинство кубанцев) и Болгарию. Около 25 % казаков вернулись в Россию. Небольшая часть кубанцев осела в Греции и Турции [5] (см. Приложение 1 Рис.2).
Некоторое количество выходцев с Кубани оказались в эмиграции другими путями. Более 2 тысяч кубанцев во время подавления кронштадского мятежа ушли вместе с восставшими в Финляндию. Другие — оказались заграницей в результате эвакуации из черноморского побережья Кавказа и при переходе советско-польской и советско-грузинской границ (см. Приложение 2 Рис.1).
Многие казаки-эмигранты первоначально находились в военных лагерях или лагерях для интернированных лиц. Но уходя на "собственные хлеба", казаки старались не терять связи друг с другом. Та часть казачества, которая осталась в рядах своих воинских подразделений, даже после перехода их на беженское положение, старалась найти такую работу, где могли бы работать все воинские чины данной части. В составе своих частей казаки работали в Югославии на прокладке шоссейных и железных дорог, строительстве мостов, в Болгарии — на угольных шахтах. Отдельные казачьи подразделения в полном своем составе устраивались на заводы и фабрики во Франции. Жить пытались компактно. Питание во многих частях было "котловое" (общее, с одного котла). На довольствии стояли не только воинские чины, но и их жены и дети. При частях создавались кассы взаимопомощи. Кроме того, более 300 кубанцев, разместившихся в Югославии, несли пограничную службу на границе с Албанией. За годы гражданской войны и эмиграции многие казаки настолько сблизились со своей частью и сослуживцами, что, даже покинув по каким либо причинам подразделение, старались по мере возможности поддерживать с ними хоть какую-нибудь связь [9].
Укрепляли связи между собой и казаки, порвавшие с армией. Бывшие станичники, однополчане вели переписку. В местах компактного проживания казаки создавали станицы и хутора, которые способствовали их общению, взаимопомощи и сохранению казачьих обычаев, обрядов и культуры вдалеке от родины. Чаще это были общие казачьи объединения, включавшие представителей разных казачьих войск. В местах своего наибольшего сосредоточения кубанцы образовывали свои отдельные станицы и хутора. Кроме того, кубанские станицы, согласно постановлению кубанской рады, могли включать в себя всех жителей Кубани — как казаков, так и не казаков. Иногда станицы и хутора образовывались по профессиональному признаку. Таковы различные объединения казаков-студентов. Например, общая казачья студенческая станица в Праге или казачий студенческий хутор при софийской станице [6].
Привычка к сельскому и вообще тяжелому физическому труду способствовали относительно безболезненной адаптации казаков за рубежом. Они охотно брались за любую работу и выполняли (стремясь заработать больше денег) ее так, что в некоторых отраслях сельского хозяйства казаки высоко ценились во многих странах. В частности, безработных среди кубанцев в 1923 году было всего 23 %.
За границей были и представители казачьей интеллигенции. Многие казаки в эмиграции стремились получить или завершить свое образование. Центрами казачьей интеллигенции были Белград, Варшава, Париж, Прага и София. Особое место в этом отношении занимала Прага, где были созданы: Общество изучения казачества, Общество кубанских журналистов и писателей, Общество кубанцев в ЧСР и многие др. В частности Общество кубанцев при содействии чехословацкого правительства оказывало поддержку, в том числе и материальную, многим казакам, желавшим закончить высшие и средние учебные заведения. Благодаря его поддержке около 300 казаков получили дипломы инженеров, врачей, экономистов и др. Среди казаков-эмигрантов было немало писателей, поэтов, художников, скульпторов, актеров, ученых и многих других деятелей культуры и науки, внесших свой вклад в культуру зарубежных стран и российской эмиграции [9].
Часть казаков-эмигрантов приняла активное участие во второй мировой войне. В составе фашистских войск создавались отдельные части, целиком состоявшие из казаков. В главе этих частей стояли как немецкие, так и казачьи генералы (П. Краснов, А. Шкуро и др.).
После окончания войны часть казаков была выдана союзниками советскому правительству, а часть во главе со своим атаманом В. Науменко осталась в эмиграции. В послевоенный период новым центром расселения казаков-эмигрантов стали США [5] (см. Приложение 2 Рис.2).
3.Казачье зарубежье и церковь
Первые выходцы с Дона и Кубани ушли в эмиграцию в апреле 1920 года. После эвакуации из Новороссийска они, в составе российских беженцев, оказались на греческом острове Лемнос в Эгейском море. На 15 июля 1920 года общая численность русских беженцев на острове была около трех с половиной тысяч человек, из которых более половины составляли женщины и дети [2] (см. Приложение 3 Рис.1).
Как описывает управляющий отделом народного просвещения Всевеликого войска Донского В. Светозаров: «Из всех духовных запросов на чужбине, в особенности в тяжелой жизненной обстановке, прежде всего в душе беженца заговорил голос религиозного чувства». С первых же дней своего пребывания на острове с благословения епископа Екатеринославского и Новочеркасского Гермогена была основана церковь. Она располагалась во втором Донском лагере в большой палатке ( см. Приложение 3 Рис.2).
Вскоре при ней был организован хор под управлением профессора И. В. Татаркина. Впоследствии в силу того, что данная церковь не вмещала всех желающих, была открыта еще одна церковь, где также был организован хор из числа беженцев. В мае 1920 года состоялось большое событие в жизни верующих – церковь посетил греческий митрополит. Тяжелые условия жизни приводили к высокой смертности, особенно среди стариков и детей. Для увековечения памяти погребенных беженцев было решено построить на кладбище небольшую постоянную церковь. Был составлен архитектурный проект, и начат сбор денег на его осуществление. Однако в скором времени беженцы были переведены с острова и идея постройки церкви так и не нашла своего продолжения [7] (см. Приложение 4 Рис.1).
Позже, осенью 1920 года, на острове Лемнос были высажены казаки, эвакуированные вместе с Русской армией генерала П. Н. Врангеля. Первоначально это был Кубанский корпус под командованием генерала М. А. Фостикова и часть Терско-Астраханского полка. Впоследствии к ним присоединились казаки Донского корпуса под командованием генерала Ф. Ф. Абрамова.
С первых дней своего пребывания казаки сразу же создавали церкви, которые размещались в палатках и бараках. Из подсобных материалов сооружались алтари, для иконостасов сдавались личные, семейные иконы. Церкви украшались цветами, любовно вышитыми женами офицеров покрывалами и рушниками. И это притом, что греческие власти выделили для православных русских братьев старинную церковь Святых архангелов в городе Мудрос.
Примерно в это же время за границей оказался Донской имени Александра III кадетский корпус. Корпус был размещен в Египте недалеко от города Измаилья на берегу Крокодилового озера. Здесь в лагере «стараниями кадет при поддержке энергичного священника отца Дмитрия Троицкого была устроена в одном из бараков церковь». Благодаря усилиям Дмитрия Троицкого и Н. М. Верушкина получил свое второе рождение хор, созданный кадетами, еще в первые дни пребывания в эмиграции. Особенно большое впечатление служба в церкви и хор произвели на греков, живших в окрестностях лагеря. Несмотря на расстояние, они часто приходили в лагерь, чтобы послушать службу и певчих. Греки часто дарили церкви и хору вещи как религиозного, так и светского характера. Благодаря своей известности и стараниям о. Дмитрия большая часть хора смогли съездить на богомолье в Иерусалим [4].
Интересна история возникновения церкви при Кубанском военном училище имени генерала М. В. Алексеева. Церковный храм возник первоначально во время пребывания училища на острове Лемнос, куда оно было вывезено с основной массой кубанцев после Крымской эвакуации в 1921 г. Храм получил имя Святого Архангела и Архистратига Михаила в честь покровителя училища и покойного шефа училища генерала Михаила Васильевича Алексеева. Храм размещался в специально выделенной палатке и имел характер лагерной церкви. В течение почти полугода храм был центром духовной жизни не только училища, но и всего беженского лагеря. Однако летом 1921 года по невыясненным причинам палатка была охвачена пожаром и сгорела дотла. Сохранились только два священнослужительских облачения и несколько богослужебных книг, которые были во время пожара за пределами палатки. Чудом сохранились деревянный крест, венчавший храм и обгорелое Святое Евангелие, которые все последующее время хранились при училище как бесценные реликвии [5].
В скором времени училище было переведено в Болгарию, в городе Тырново-Сеймен. Первоначально служба велась в местном храме. Ее по очереди вели болгарский священник и училищный законоучитель протоиерей о. Дмитрий Трухманов. Училищный хор из юнкеров и офицеров, певший под управлением талантливого регента полковника Андрея Ильича Артемьева, привлекал в болгарскую церковь не только русских, но и болгар, раньше редко посещавших церковь.
Со временем возникла мысль об устройстве своего училищного храма. В начале 1923 года по инициативе начальника хозяйственной части училища полковника А. Н. Чеботаева, с одобрения и разрешения начальника училища генерал-майора О. И. Лебедева и с благословления протоиерея о. Дмитрия Трухманова было начато воссоздание своего училищного храма. К первой неделе Великого поста был устроен молитвенный дом с несколькими образками, сделанными из бумаги, и двумя красными хоругвями без древков – полученными училищем еще на Лемносе от первого хирургического госпиталя после его расформирования. Затем по распоряжению начальника училища, который глубоко проникся желанием возвести храм к Вербному Воскресению, были выделены на его постройку лесной материал, палатка и деньги в сумме около полутора тысяч левов. Уже ко второй половине Великого поста был сооружен иконостас с царскими вратами и местом на четыре иконы, отгородивший алтарную часть от общего храма. Первоначально на место иконостасных икон были наклеены небольшие бумажные иконки, так как для создания больших икон не хватило выделенных средств. Однако полковник Берегов (Беречев), ктитор соседнего артиллерийского училища, размещавшегося в Софии, передал новоявленному храму во временное пользование четыре прекраснейшие большие иконы с изображением Спасителя, Богоматери, Святого Архангела Михаила и святого Сергия Радонежского. Эти иконы были сразу же вделаны в иконостас. Позже были поставлены престол и жертвенник, а также куплен материал, из которого супруга полковника Чеботаева сшила безвозмездно облачения для этих священных предметов. Заведующий мастерскими училища штабс-капитан Александр Иванович Фоменко совместно с другими мастеровыми сделал красивое и оригинальное паникадило на 12 свечей, древки на хоругви, запрестольный выносной крест, три ставника, два аналоя и гробницу для Священной Плащаницы. И к Вербному Воскресенью храм был готов, освящен и в этот же день было совершенно первое торжественное всенощное служение. Воссозданный храм стал средоточием многих верующих, располагавшихся в Тырново-Сеймене и его окрестностях. Впоследствии храм Алексеевского училища довольно часто предоставлял церковные сборы на разные благотворительные и патриотические цели [7].
Позднее в связи с тем, что большая часть чинов Кубанского военного имени генерала Алексеева училища переехали из Болгарии во Францию, туда был переведена и походная церковь училища. В ее ремонте и восстановлении принимала участие вся русская колония в городе Риве. При церкви имелись свой священник и хор певчих.
Практически в большинстве образовательных учреждениях (и, в первую очередь, в начальных и средних школах русской эмиграции), как и в дореволюционной России, велись церковные предметы. И это была не дань традиции, а насущная необходимость с точки зрения самих эмигрантов. Позже, когда многие русские школы за границей были закрыты, дети казаков, посещая образовательные учреждения Франции, Германии и др., в большинстве своем получали дополнительное образование в так называемых приходских школах, где так же большое внимание уделялось религиозному воспитанию [4].
Важен тот факт, что церковный раскол РПЦ, состоявшийся в конце 1920-х годов «практически не породил проблем на уровне приходов, за исключением тех немногих случаев, когда взгляды священника и паствы расходились или когда два священника с разными мнениями претендовали на одно и то же место». И, если на уровне церковных иерархов и идеологов Русского Зарубежья, раскол породил ожесточенные споры, то основная масса казачества к ним была в целом индифферентна. Главным для казаков-эмигрантов была сама возможность принимать участие в богослужениях, которая в значительной степени являлась значимым психологическим аспектом адаптации к жизни за рубежом.
Интересен и тот факт, что годы советской власти оказались не властны над казачеством, оставшимися на родине, и казаки по-прежнему были олицетворением связи воинства с православной церковью. В 1943 году часть казаков, отступающих на запад с немцами под натиском Красной Армии, объединились в Казачий Стан. Практически в скором времени после объединения, когда Казачий Стан был размещен в районе города Новогрудок (Белоруссия), здесь сразу же образовались приходы казачьих станиц, позднее объединенные в своеобразную Казачью епархию во главе с протоиереем Василием Григорьевым. Большинство священников прошли с казаками весь тяжелый путь от родных краев до Северной Италии (последнее место пребывания Казачьего Стана до его сдачи в плен англичанам). В каждой казачьей станице были свои священники, а в скором времени при всех полковых штабах были созданы походные церкви и певчие хоры. Священники прошли с казаками весь крестный путь до момента выдачи советским войскам в районе Лиенца (Австрия). Значимым в рамках данной темы является и тот факт, что в день выдачи казаков британскими войсками, священники начали литургию, которая объединила всех – взрослых казаков, женщин, детей. Большинство священнослужителей были наравне с другими казаками выданы советскому правительству и испытали все тяготы и лишения советских лагерей. Показательны и следующие примеры, связанные с выдачей казаков советским органам власти. Во многих случаях, когда выдача проходила с применением силы, казаки часто своими телами старались прикрыть женщин, детей и священников. Несмотря на практически безнадежное положение во время выдачи и трудности последующего пребывания в лагерях для перемещенных лиц (тех, кто избежал возвращения на родину), часть казаков сумела сохранить церковные хоругви, которые развевались над Казачьим Станом в дни выдачи. Более того, позднее, уже переехав в США Кубанский войсковой атаман генерал В. Г. Науменко прикладывал значительные усилия, чтобы разыскать эти хоругви и тех казаков, которые их сумели спасти [2].
4.Ф.И. Горб - Кубанский
Горб Федор Иванович, родился 10 января 1908 года в станице Староминской (на хуторе Западный Сосык). Он сын хлебороба Ивана Ильича и его жены Анны Яковлевны. Окончив станичное двуклассное училище, стал помогать отцу в хозяйстве, но при коллективизации в 1929 году, вместе с раскулаченной семьей, выслан в Свердловскую область. Только через два года после многих хлопот и ухищрений ему удалось возвратиться на Кубань и добиться восстановления в гражданских правах. Горб поступил рабочим на железную дорогу и продолжал учение сначала в вечерней средней школе, а потом в Ростовском гидро-метеорологическом техникуме. По окончании его получил место на Белореченской метеорологической станции, откуда во время "ежовщины" предусмотрительно перевелся в город Куба (Азербайджан). Однако, здесь, не совершив никакого преступления, был арестован властью НКВД и сослан в Ухто-Ижемский лагерь на три года принудительных работ. В 1942 году мобилизован из лагеря и отправлен на Волховский фронт [10] (см. Приложение4 Рис.2).
Через месяц оказался в германском плену, но как казак был вскоре освобожден. По совету одного немецкого офицера попробовал описать для фронтовой печати голод 1933 года и «лагеря смерти». Статья удалась и была помещена в рижской газете «Северное Слово» под заглавием «Не забудем! Не простим!» Окрыленный успехом, молодой писатель продолжал печататься в русских и казачьих антисоветских изданиях, подписываясь псевдонимом «Федор Печорин». После окончания войны издал в Зальцбурге повесть «В горах Дагестана» [8].
Находясь с 1949 году в США и работая на фабрике, Горб выпустил в свет ряд повестей и рассказов под псевдонимом «Федор Кубанский»: «На привольных степях кубанских (1955 г.)», «Черный ураган», «Три повести в одной книге» (1957 г.); «На память» - сборник рассказов 1958 г.); «Не забудем! Не простим!» на английском языке (1969 г.); «Орлы Земли Родной» - повесть (1960г.); «Степи привольные, кровью залитые» - повесть (1962 г.). Та же подпись неоднократно встречается в газетах и журналах: «Новое Русское Слово». «Россия», «Новая Заря», «Общеказачий журнал», «Сеятель», «Наша Страна». «Нива», «Православный Вестник», «Свет», «Казак». «Казачье Единство». Публиковался также в других русских периодических изданиях на оккупированных территориях СССР и в Европе. Материалы Горба были посвящены советской довоенной действительности, голоду 1933 года, лагерям и репрессиям. Печатался в газетах "Новое русское слово" и "Россия" (Нью-Йорк), "Новая заря" (Сан-Франциско), "Наша страна" (Буэнос-Айрес), журналах "Казак" (Нью-Йорк), "Сеятель" (Буэнос-Айрес), "Общеказачьем журнале" (Нью-Йорк) и других изданиях. В 1963 рукоположен в иереи в юрисдикции Северо-Американской митрополии Русской Православной Церкви (с 1970 г. - Православная Церковь в Америке).
Служил настоятелем церкви Рождества Пресвятой Богородицы в городе Джексон (шт. Нью-Джерси). Автор нескольких книг о русском казачестве. Скончался 21 мая (по другим сведениям, 24 мая) 1988 г. в Джексоне. Похоронен на Свято-Владимирском кладбище близ Кесвилла (шт. Нью-Джерси) [1].
Заключение
В заключение могу сказать: я выполнила поставленную перед собой цель и задачи, подтвердила свою гипотезу. Изучение истории пребывания казаков за границей показало мне, что церковь играла большую роль не только в социально-адаптационном механизме, но и в сохранении национального самосознания эмигрантов. Православие тесно связывало их с родиной. И не случайно, куда бы ни забрасывала судьба казаков, всюду создавались церкви или часовни. Многие казаки с удовольствием пели в церковных хорах. Причем в Болгарии, Греции и других странах местные жители часто приходили послушать и посмотреть церковную службу в казачьих церквах. В целом православие оставалось неотъемлемой частью культуры и быта казачества за рубежом.
Данная работа помогла мне не только ответить на поставленный мной вопрос, но и углубиться в историю казачества и родного края. А, также увидеть часть истории других стран, которая связана с культурой и традициями Кубани и ее населения.
С уверенностью могу сказать, что эта работа была не последней моей работой по данной теме. Я с удовольствием буду работать по этой теме снова, потому что история казачества и их религиозность это достойный приме чести и достоинства.
В будущем эту работу можно будет использовать на различных конференциях, открытых уроках и классных часах.
Список использованной литературы
1.Александров Е.А. «Русские в Северной Америке: Биографический словарь» издательство СПб 2005г.
2.Бондарь Н.И. « Культурное наследие славянского населения Кубани» издательство КЭЦРО 1997г.
3.Волков Г.Н. « Этнопедагогика» издательство Академика 1999г.
4.Круглов Ю.Н. «Многоликий мир казачества» издательство БАРО – Пресс 2007 г.
5.Ратушняк В.Н. «История казачества России» издательство Традиция 2012 г.
6.Раев М. «Россия за рубежом: История культуры русской эмиграции» издательство Прогресс – академия 1994 г.
7.Шкаровский М.В. «Казачий стан в Северной Италии и его церковная жизнь» издательство Православная энциклопедия 2006 г.
Интернет ресурсы:
8.Забавина А. «Без Родина» https://www.inpearls.ru/
9.Ратушняк О.В. « Кубанские казаки в эмиграции» https://www.yuga.ru/articles/society/4252.html
10. « Горб Федор » http://www.imha.ru/1144545696-gorb-fedor-ivanovich.html#.X8yPk-ouc2x
Приложение
Приложение 1
Р ис.1. Генерал - Науменко Вячеслав Григорьевич.
Р ис.2. Генерал Врангель с кубанскими казаками. Период эмиграции в Сербию.
Приложение 2
Р ис.1. Казаки в Финляндии. Кубанско-Финляндская станица.
Р ис.2. Генералы науменко и Шкуро в 1-й казачьей девизи
Приложение 3
Р ис.1. Казаки на Лемносе. Март 1921 г.
Р ис.2. Внутренне убранство палаточной церкви донского лагеря.
Приложение 4
Р ис.1. Казачье кладбище на острове Лемнос.
Р ис. 2. Горб Федор Иванович