XIII Международный конкурс научно-исследовательских и творческих работ учащихся
Старт в науке
Сказы земли Уральской
Автор работы награжден дипломом победителя III степени
Полная версия работы доступна во вкладке "Файлы работы" в формате PDF
Введение
В прошлом году мы анализировали произведения Степана Григорьевича Писахова из сборника «Ледяна Колокольня» и пришли к выводу, что им свойственна сказовая манера повествования. Автор же назвал свои истории сказками. Проделанная работа позволила нам познакомиться с таким уникальным жанром русской литературы, как сказ.
История сказового жанра не прекратилась в конце 20-го, начале 21 веков. Тем не менее найти авторов сказов оказалось непросто, так как их произведения называли и сказами, и рассказами (М.М. Зощенко, М.А. Шолохов, Н.В Гоголь, В.М Шукшин) или сказами и сказками (С.Г Писахов, Б.В. Шергин, Ф.Д. Кривин). Очевидно, что существует проблема жанровой идентификации произведений.
Мы же считаем сказ произведением, обладающим специфическим признаками и не занимающим промежуточное положение между сказкой и рассказом. Поэтому мы продолжили поиск авторов сказов и изучение теоретических основ сказового жанра.
Так мы вышли на писателей Урала и Зауралья и выяснили, что сказ очень распространен именно этих территориях. Достаточно вспомнить, что родоначальником уральских сказов является П.П. Бажов, 140 лет со дня рождения которого исполняется в этом году. Авторами сказов являются Ю.Г. Подкорытов, С.К. Власова, Ю.К. Гребеньков, В.А. Косолапова и другие.
Конечно, не все произведения наших уральских писателей получили такое признание, как сказы Н.С. Лескова или П.П. Бажова, но, несомненно, наши земляки внесли важный вклад в развитие сказовой традиции. Наш выбор пал на изучение произведений Ю.К. Гребенькова и С.К. Власовой по следующим причинам:
Сказы занимают в жизни и творчестве этих авторов важное место, оба убеждены в важности сохранения посредством сказа истории и культуры родного края.
Жизнь и творчество обоих авторов охватывают примерно один период времени – 50-90-е г.г. XX века.
Оба автора представляют литературу Челябинской области.
Профессионализм этих авторов подтвержден исследователями (Михнюкевич В.А. Литературный сказ Урала: Истоки. Традиции. Поиск.- Иркутск, 1990-192с.)
Цель исследования – рассмотреть жанр сказа в произведениях уральских писателей.
Задачи: описать жанровые признаки сказа; проанализировать сказы Ю.К. Гребенькова и С.К. Власовой; показать сходство с жанровыми канонами сказа; выявить черты авторского стиля.
Объект исследования: пять сказов С.К. Власовой и сказы Ю.К. Гребенькова из книги «Тайны горы Сугомак». Предмет исследования: тематика, композиционные и языковые особенности сказов этих авторов.
Гипотеза: мы предполагаем, что произведения С.К. Власовой и Ю.К. Гребенькова обладают ярко выраженными признаками сказа и при этом имеют отличительные особенности.
Новизна исследования состоит в расширении представлений о сказах через изучение произведений челябинских авторов. Практическая значимость состоит в изучении истории литературы Челябинской области, которое тем более актуально в год ее 85-летия.
Глава1. Сказ и сказовая форма повествования
1.1. Сказ как жанр литературы
Сказ как жанр - это "форма художественной литературы, построенная в основном как монологическое повествование с использованием характерных особенностей разговорно-повествовательной речи" [Словарь литературоведческих терминов, с.355].
Сказ давно является предметом научного анализа. Теория прозаического сказа была разработана в трудах ученых в 20-е годы XX в. Первая попытка теоретически сформулировать проблемы, связанные со сказом как особой формой прозаического литературного (а не фольклорного) повествования, принадлежит Б.М. Эйхенбауму. В его работах были определены главные, системообразующие черты сказовой формы, выяснены ее природа и художественные функции. Прежде всего – это установка на воссоздание устной монологической речи рассказчика. Именно с этих позиций определял сказ Б.М.Эйхенбаум: "Под сказом я разумею такую форму повествовательной прозы, которая в своей лексике, синтаксисе и подборе интонации обнаруживает установку на устную речь рассказчика";[28] "...писатель в сказе всем повествованием стремится воспроизвести изображаемое как действительно устный рассказ определенных лиц"[28]. Концепция Б.М. Эйхенбаума получила дальнейшее развитие в работах В.В.Виноградова, Ю.Н.Тынянова. Дальнейшее изучение сказовой формы повествования предпринимает М.М. Бахтин. В отличие от Б.М. Эйхенбаума и В.В. Виноградова, которые рассматривали сказовую форму повествования только как тип устной монологической речи, М.М. Бахтин обращает внимание на то, что существенным моментом сказовой речи является ее ориентированность не на устное, а на чужое неавторское повествование. "Нам кажется, - утверждал исследователь, - что в большинстве случаев сказ вводится именно ради чужого голоса, голоса социально определенного, приносящего с собой ряд точек зрения и оценок, которые именно и нужны автору. Вводится, собственно, рассказчик, рассказчик же - человек не литературный и в большинстве случаев принадлежащий к низшим социальным слоям, к народу (что как раз и важно автору), - приносит с собой устную речь".[3.25]
1.3. Признаки сказа
Позднее проблеме сказа было посвящено отдельное монографическое исследование «Поэтика сказа». Его авторы Е.Г.Мущенко, В.П.Скобелев и Л.Е.Кройчик обобщили имеющиеся результаты области теории сказа и определили типологические основы его поэтики. Исследуя закономерности развития сказовой формы повествования, эти ученые назвали условия, необходимые для того, чтобы сложилась эта форма. Согласно этой концепции, классифицировать художественный текст как сказовый можно при условии: наличия рассказчика, выступающего или в качестве полноправного представителя демократической среды, или в качестве, в той или иной степени на эту среду ориентированного; дистанции между автором и рассказчиком, которая проявляется в лексике, осведомленности, при этом рассказчик предстает не только как субъект речи, но и как ее объект; возникновение особого мира, где объединяются все те, от чьего имени говорит рассказчик, и «своя» аудитория; при этом образуется круг «своих», по отношению к которому автор и читатель находятся на позиции «внешнего наблюдателя».
Следствием наличия перечисленных признаков и являются следующие особенности сказового стиля: мозаичная структура текста, в которой присутствуют одни и те же разговорные формулы, которые могут стать повторяющимися мотивами; разговорная интонация, предполагающая стилизацию повествования под разговорную речь, рассчитанную на восприятие «своих» для рассказчика слушателей.
1.4. Сходства и различия сказа и сказового повествования
На практике понятия сказа и сказовых форм повествования не всегда четко разграничиваются. В чем же их специфика?
Общими признаками литературного сказа (жанра) и повествовательной сказовой формы являются: установка на воспроизведение устной речи (стилизаций); использование приемов разговорной речи, создание иллюзии рассказывания; монологическое повествование; отображение действительности передается через мировосприятие вымышленного лица – повествователя.
При этом у них есть и существенные различия. Сказовую форму повествования мы воспринимаем как установку на чужую речь, тогда как в литературном сказе такого ощущения у нас нет. В литературном сказе создается иллюзия, что рассказчик и есть автор произведения. В тексте со сказовой формой повествования автор не отождествляется с рассказчиком, "повествователь предстает как объект авторского исследования».
В произведении со сказовой формой повествования создается "сказовая ситуация", есть указание на присутствие слушателя, который задает вопросы, делает замечания, вставляет реплики, то есть в произведении создается и образ слушателя. Это отличает такое произведение со сказовой формой от литературного сказа, где слушатель, как правило, фигура абстрактная, предполагаемая.
Сказ предполагает звучащую речь, поэтому он использует различные "сигналы", способные вызвать у читателя ассоциацию, что речь именно произносится, а не создается литературно-письменным путем. В речи рассказчика могут отражаться различные внешние условия (мимико-произносительные, эмоциональность образа, обстановка говорения), которые создают особую экспрессивно-смысловую окрашенность речи. Более того, звучащая речь (как ее воспринимает читатель) переносит в обстановку говорения, воспроизводит ее детали. В сказе возможна речь даже за пределами литературного языка. Это объясняется тем, что речь персонажа-рассказчика рассчитана на свой круг слушателей, а не на читателя
В сказовой форме повествования чужая словесная манера используется автором как точка зрения, необходимая ему для ведения рассказа. Кроме этого в сказовых формах сказ может приобретать большое художественное влияние, но при этом не всегда выдвигается на первое место.
Таким образом, в сказовых формах создается «сказовая ситуация», непременным элементом которой является указание на присутствие слушателей. При этом в тексте, как правило, возникает двухголосое повествование (автора и рассказчика), которое стилизуется под устную речь.
Отличительные особенности сказа от сказовой манеры повествования заключаются в следующем:
Произведение не полностью построено в сказовой форме.
Произведение имеет авторские сигналы, которые говорят об отдельности автора от рассказчика.
При сказовых стилизациях в повествовании возникают две смысловые направленности: одна от автора, другая от повествователя. При этом оценки автора и рассказчика могут как совпадать, так и находиться в разных плоскостях.
В сказовых формах изложения сказово-диалектные элементы сочетаются с литературными конструкциями.
К сказовой форме повествования автор прибегает тогда, когда писателю необходима не языковая структура сказа, а лишь его атмосфера. Это позволяет говорить о сказовых формах повествования как о стилевом явлении. Таким образом, сказ как живое явление претерпевает изменения и до сегодняшнего дня. Это проявляется в гибкости сказовых форм, в их сочетании с другими формами, в жанровом разнообразии сказовых повествований, в широте тематики и языковых особенностях сказового изложения.
Глава 2. Традиции и новаторство сказов Ю.Гребенькова и С.Власовой
В нашем регионе издавна бытовали рассказы, связанные с историческим заселением и освоением Урала. Со второй половины XVII века по начало XVIII века наблюдалась большая миграционная волна, вызванная реформами Петра I и бурным развитием металлургии на Урале. Нелегкие природные условия и при этом богатство края положили начало сложению сказаний и легенд.Переселенцев интересовал вопрос о происхождении гор, озер, рек, пещер, поэтому о них сложили много разных преданий.
Первые сказы Ю.К. Гребенькова появились на страницах газеты «Кыштымский рабочий», где он придумал и вел рубрику «Золотыми тропами легенд». Юрий Киприянович во вступительном слове писал: «Если архитектурные памятники можно спасти, реставрируя их, то легенду, раскрывающую подлинность названия, можно безвозвратно потерять. Вряд ли сейчас найдутся старожилы, что смогли бы объяснить корни названия “Барзовочные горы”, отдельные их различия или знаки равенства. Надо беречь редкую достопримечательность родных мест – историческую легенду, быль или исторически сложившееся название». Такое же трепетное отношение к истории родного края испытывает и Серафима Константиновна Власова, которую часто сравнивают с Павлом Петровичем Бажовым. Она писала о себе: «Работая много лет на Урале, а главное, слушая рассказы старых горщиков, лесорубов и рабочих, я прониклась глубоким интересом к старинным легендам и сказам, бытующим среди горнозаводского населения Южного Урала» («Сугомакская легенда»).
Такая жизненная и писательская позиция связывает творчество Власовой и Гребенькова. Другое очевидное сходство состоит в том, что авторы создавали свои сказы на основе преданий, легенд, побывальщин и устных воспоминаний.
2.1. Анализ произведений Ю.К. Гребенькова
Книга «Тайна горы Сугомак» вышла в Южно-Уральском книжном издательстве в 1980 году [?], она включает 12 сказов.(См. перечень в Приложении). Тематика сказов тесно связана с историей освоения горнозаводских районов нашей области, с бытом рабочих горной промышленности.
Действие разворачивается «на Каслинском заводе» («Диковинные лапти») или в окрестностях Сугомака («Тайна горы Сугомак»). Если привязка к месту определена четко, то время в сказах Гребенькова расплывчато: «когда о Кыштыме и слуху не было» («Нечаянный клад»), не раз говорится «в старые времена»; лишь в двух сказах время происходящих событий обозначено более точно: «когда Нижне-Кыштымский завод строился» («Тайна горы Сугомак», в 1755 году был подписан Указ о строительстве завода в Кыштыме, а в 1757 году выплавлено первое железо) и «в Пугачевской войне» («Диковинные лапти»- 1773-1775г.г.)
Система образов в сказах включает несколько типовых персонажей. Главный герой-мастер своего дела: Никита Кузнецов – талантливый кузнец («Чугунное семечко»), Егорша Огнев – каменных дел мастер («Мраморные грузди»), Тарас Санников – редкостный умелец колесного дела («Иртяшская легенда»). Антиподом главного героя является хозяин или его помощник: Расторгуев («Моховушка»), Прыщинский («Лосиные рога»), Криночка («Нечаянный клад»). Если главный герой - носитель положительных качеств (профессиональное мастерство, скромность или, наоборот, непокорность, честность), то хозяева изображены жадными, бесчестными, развратными. Есть образы девушек, невест или жен героев и контрастные по отношению к ним образы дочерей хозяев или приказчиков, избалованные, злые, вредные. В некоторых сказах появляются сказочные существа: Огневица в одноименном сказе, Сугомак – хранитель уральского богатства, они исполняют роль справедливого судьи, который воздает по заслугам каждому.
Образ рассказчика присутствует в каждом сказе, он не назван по имени и не является непосредственным участником событий, но обозначает себя, рассказывает о происходящем как человек своего круга, знакомый с бытом горняков, особенностями их труда: «Жил на Нижнем Кыштыме мужик Кирилл, по прозвищу Бегунок. Откуда он был, про то мне неведомо» («Тайна горы Сугомак»), «Поэтому и стали змейки на наших медянок похожи» («Диковинные лапти»), «Оторванная рука, понятно, обратно не вырастет» или «Теперь пора про Криночку рассказать» («Нечаянный клад»). В последних примерах присутствует прямое обращение к слушателям (читателям). Исключением можно считать сказ «Ужот и Змеят», который представляет собой «рассказ в рассказе» и рассказчиком в котором является Прокоп по прозвищу Зеленая Веточка, он передает «житейскую быль».
Стилистика произведений Юрия Гребенькова тоже выдержана в традициях сказа: это сплав выразительности народной речи с осведомленностью если не участника, то свидетеля событий. Речь рассказчика ориентирована не на высокие образцы народно-поэтической традиции, местами она даже снижена, но в этом своем соединении гармонична: «С ручейка речка начинается. Со слова людского – сказ» - такими словами открывается книга Гребенькова. Автор использует:
Пословицы, поговорки, прибаутки («отродясь не видывал», «богатств видимо-невидимо», «красоты неописуемой»)
Фразеологизмы («еще и слуху не было», «понимали толк», «что ни год, то», «в бега удариться», «встретила честь по чести»)
Диалектные, профессиональные слова (крица, плахи, урман, елань, блазнится, мокреть)
Экспрессивно-окрашенную лексику («глухомань страшенная», «ему правую руку оттяпало», «скряга несусветный», «вот такая образина»)
Слова с суффиксами эмоциональной оценки (селеньице, думушка, коровушки, сударушки, глазища)
Частицы («корова-то отбилась», «без толмача-то не обойтись», «вроде бы как серебряные»)
Вводные слова («бывало, шагает», «испугалась, видать», «по всему Уралу, пожалуй, не сыскать»)
Индивидуально-авторские слова (дороговатинка, темнинка, синеватинка)
Сказы Юрия Гребенькова соответствуют жанровым канонам:
В них есть рассказчик, «выступающего в качестве полноправного представителя демократической среды».
Между автором и рассказчиком обозначается дистанция, которая проявляется в лексике, осведомленности.
Возникновение особого мира, где объединяются все те, от чьего имени говорит рассказчик, и «своя» аудитория; при этом образуется круг «своих», по отношению к которому автор и читатель находятся на позиции «внешнего наблюдателя».
2.2. Анализ произведений С.К.Власовой
Для исследования нами были отобраны следующие сказы С.К.Власовой: «Улин камень», «Сказание о Косотур-горе», «Клинок Уреньги», «Глядень-гора», «Золотое слово». Все они входят в книгу С.К.Власовой «Ансаровы огни» (1974г.), изданную уже посмертно.
Тематически сказы С.К.Власовой близки сказам Ю.К.Гребенькова: они посвящены истории освоения Урала и становления горного дела. И все же сказы писательницы имеют определенные отличия.
Хронотоп в сказах Власовой более расширен во времени, действие часто начинается в «далекую, мохом обросшую старину, когда завода не было и в помине» («Улин камень»), «много лет назад,… когда еще на месте Златоуста кочевье степняков-ордынцев» («Клинок Уреньги»). При этом повествование проходит через несколько временных пластов: так, в сказе «Клинок Уреньги» повествование делится на три временных пласта: древность, Отечественная война 1812 года, 1965 год - двадцатилетие Победы над фашистской Германией. Места, изображенные в сказах, приблизительно те же, что и у Гребенькова, но у Власовой преимущественно Златоуст и его окрестности, у Гребенькова – Кыштым. При этом у Серафимы Константиновны больше топонимов - названий рек, гор, озер.
Сказы Власовой имеют композиционные особенности: сюжет в них обрамляется вступительными и заключительными словами повествователя, воспроизводящими как правило фольклорные традиции («Уральские сказки, что камешки в горе. Один копнешь — на целый занорыш наткнешься — и такой, что цены не будет ему», «Ну вот и запевке конец. К сказу подошли. Запевка, что сказка — далеко может увести», «Вот и сказка вся, да маленькая присказка будет. Расскажу я одну о «Клинке Уреньги», чтобы и эта сказка не забылась»). От фольклорных их отличает ярко выраженная авторская речь. Кроме того, один сказ, как уже было замечено, может включать несколько историй.
Система образов в сказах Власовой несколько иная: есть главный герой – мастер своего дела или богатырь (кузнец Илья, сказитель Тимофей Крапива, богатырь Кадыр), но образы хозяев практически отсутствуют: только Дженибек, мурза, и Готлиб Штамм, и то последний не хозяин, а инженер, который хотел узнать секрет златоустовской стали. Образы хозяев даны обобщенно, как угнетателей простых людей: «Много ли мало, а целых три года пробыли господа в загранице. Воротились на Урал, видать, совсем без денег. Порастрясли их по чужим краям. Принялись пуще прежнего притеснять работных. Надо было ведь наверстать потерянное» («Золотое слово»). Это соответствовало традиции советской литературы.
Другое важное отличие – присутствие или упоминание реальных исторических деятелей, связанных с историей развития горного дела. Так, в сказе «Клинок Уреньги» есть образ Павла Петровича Аносова – горного инженера, ученого-металлурга, исследователя природы Южного Урала: «В конторе у Аносова в эту новогоднюю ночь было торжество. Много там собралось народа. Шутка ли сказать! Самая лучшая сталь в то время. Ну и радовались люди, а больше всего сам Аносов. Серьезный был человек. Когда опыты ставил — только держись. Добрый, а брови над переносицей сдвинуты, как две грозных тучи. Не от злости, а от думы глубокой. Тут уж коли замешкался — берегись. И опять — не наругает, не накричит, как другие господа, будь они неладны, а скажет острое слово — как срежет». Там же говорится о художнике по металлу Валиеве Леониде Нурличе: «Давно в задумках, когда был еще подростком, хранил мечту Леонид Нурлич Валиев не только повторить дедовское мастерство в гравировке стали, но и превзойти его». Упоминаются в сказах и другие мастера и оружейники, или, как их называет повествователь, «рудознатцы»: Петр Уткин, Иван Бушуев, «Алексей Дятлов, Степан Мурдасов, Дорофей Коротков и наособицу Фофан Михалев, открывший новый Магницкий рудник».
Образ рассказчицы выявляется через вступительные-заключительные пояснения, лирические отступления, вводные конструкции («До самой весны, — говорится в сказке, — носился Иванко по тропам в горах — искал дорогу, по которой увели его Таньчулпан».) Так, в сказе «Золотое слово» читаем: «Слава про златоустовских мастеров по всему свету летит, как крылатая песня. Лучших мастеров — граверов по булату — во всем свете не сыскать! Одного Бушуева взять. Все страны мира облетела слава о нем — о его крылатом коне на стали. Недаром получил прозвище: Иванко-Крылатко».
Иногда рассказчик дает эмоциональную оценку описываемым событиям: «Только вот про словесных дел мастеров сказы забываться стали. А жаль». В сказах Власовой образ рассказчика (рассказчицы) приближен к автору.
Стиль сказов Власовой отличен от стиля произведений Гребенькова: в них также присутствуют слова и синтаксические конструкции, имитирующие речь рассказчика – «пересказывателя» историй, человека близкого круга, но в целом они больше приближены к фольклорной традиции, поэтому различаются два языковых пласта: рассказчика, информативно-оценочные высказывания, и сказителя, воссоздающего легенды и предания Урала. По этой же причине в сказах Власовой больше фантастических элементов. Кстати, сама писательница называет свои истории и сказами, и сказками, и легендами.
2.3. Продолжение сказовых традиций и черты индивидуального
стиля авторов
Проанализировав произведения Юрия Гребенькова и Серафимы Власовой, мы увидели в них продолжение сказовых традиций:
Тематическая связь с историей промышленного освоения Урала: географически, этнографически точно в них воссозданы картины труда и быта рабочих каслинского, кыштымского, златоустовского заводов;
Сюжетная основа имеет бытовой характер; несмотря на присутствие в некоторых сказах фантастических элементов, в целом они реалистичны;
Система образов построена на противопоставлении героя-мастера (богатыря) хозяину, заводскому начальству, настроенному как правило враждебно по отношению к простому человеку. (« В те годы шибко недолговекой у работных жизнь была. Не под силу работа, болезни всякие и разные беды рано ломали людей. Редко кто до полувека доживал».)
Повествование ведется от лица рассказчика - человека своего круга, которому близки проблемы рабочих и который разделяет интересы и ценности простых людей.
Стилистика произведений соответствует образу рассказчика: манера повествования ориентирована на устную речь.
Вместе с тем произведения авторов имеют существенные различия, что позволяет говорить об индивидуальности стиля и, как следствие, о развитии сказовой традиции в литературе:
Сказы Власовой охватывают более широкую географию и историю.
Сказы Гребенькова более приближены к реальности, в них редко встречаются элементы вымысла.
В сказах Власовой действуют наравне с вымышленными реальные персонажи.
Рассказчик в сказах Гребенькова более персонифицирован, отделен от автора.
Речь сказов Власовой более ориентирована на фольклорную традицию и в то же время более приближена к авторской.
Заключение
Изучение истории родного края невозможно без изучения его литературы. Знакомство со сказами Серафимы Константиновны Власовой и Юрия Киприяновича Гребенькова было весьма интересным и познавательным. Во-первых, мы открыли для себя новые имена авторов сказов, и нам особенно приятно, что это наши земляки. (Удивительно, но произведений Гребенькова нет в хрестоматии «Литература Южного Урала»?!) Во-вторых, наше представление о сказах значительно расширилось: мы увидели, как, обладая отличительными чертами, произведения разных авторов создают, дополняют такую жанровую форму, как сказ. В-третьих, мы убедились в том, что традиции Павла Петровича Бажова достойно продолжаются. Действительно, «не иссякает сказ уральский» (В.А.Михнюкевич).
Список литературы
Бахтин М. М. Эстетика словесного творчества
Большая Советская Энциклопедия
Виноградов В.В. Проблемы сказа в стилистике // В кн.: О языке художественной прозы. Избр. труды. - М. : Наука, 1980
Власова С. К. Ансаровы огни : [сказы] / С. К. Власова ; под ред. А. И. Лазарева ; вступ. ст. А. Шмакова. – Челябинск : Юж.-Урал. кн. изд-во, 1974.
Власова С. К. Клинок Уреньги.- Челябинск : Юж.-Урал. кн. изд-во, 1968.
Гребеньков, Ю. К. Тайна горы Сугомак : сказы о заводском Урале / Юрий
Кожевникова Н. А. Типы повествования в русской литературе XIX—XX вв. — М.: Институт русского языка РАН, 1994, [Электронный ресурс ]-Режим доступа: https://search.rsl.ru/ru/record/01001683542
Краткий очерк истории Челябинской области [Текст]. - Челябинск: Южно-Уральское кн. изд., 1969. - С.23 - 32.
Крохалева Т. Власова Серафима Константиновна [Текст] / Крохалева Т. // Литература России. Южный Урал. Хрестоматия. 5 - 9 класс. - Челябинск: "Взгляд", 2002. - С.247 - 253.