XIII Международный конкурс научно-исследовательских и творческих работ учащихся
Старт в науке
Буду помнить всегда...
Автор работы награжден дипломом победителя III степени
Полная версия работы доступна во вкладке "Файлы работы" в формате PDF
« Поля-я-я-я! Поля! Вставай! Пора уже! Солнце высоко!» - гулко, откуда-то издалека звучат эти слова. «Дедушка!» - вскакиваю с кровати и босиком бегу к окну: «Деда..» Но вдруг щемящая ноющая боль пронзает меня. Дед! Как часто будит меня нежный голос дорогого мне человека… Ведь его уже нет с нами. Очень грустно… Чувствую, как по щеке катится слеза…
…Мне очень повезло, что в моей жизни был человек, который учил меня быть стойкой, не плакать по пустякам. «Слезы, - говорил он, - должны быть редкими». Я, помню, однажды спросила его: «А ты плакал когда-нибудь?». Он долго молчал, потом обнял мозолистой тяжелой рукой и, вдохнув, ответил: «Да… Уже после войны».
Я никогда не приставала к дедушке с расспросами, хотя всегда ждала от него рассказов. Но год от года он говорил о войне все реже. Тяжело было вспоминать…
Жуткие годы испытаний легли на плечи моего прадедушки, Василия Ивановича Тюляева. Когда началась война, ему было 17 лет. Дважды он ездил в военкомат и просился на фронт. Мысленно возвращаясь в прошлое, дедушка улыбался и с усмешкой, будто извиняясь, говорил: «Мальчишка был!». Но я-то знаю, что доведись сейчас, он вновь поступил бы так же.
С какой гордостью он вспоминал, что они с мальчишками, работая в колхозе «Красный огородник» сдавали десятки тысяч литров молока в Фонд обороны. «Конечно, вместе с женщинами и тремя стариками», - с гордостью добавлял он, подмигивая мне.
В тот день, когда ему стукнуло 18, припрыгивая на одной ноге, размахивая направлением в Школу сержантов, бежал по улице своей любимой деревеньки Дмитриев Усад, что в Мордовии. Помню, дед вытирал светящиеся от слез глаза, когда вновь оживала перед ним эта картинка.
Да, и нога, раненая в бою, постоянно болела так, что передвигаться дедушка мог только с палочкой. Часто вспоминал он о том, как это произошло. А я хорошо запомнила этот случай.
Служил Василий Иванович на Западном фронте, под Смоленском, на станции Духовская. Его отделению поручено было сопровождать обоз. Дедушка вел наблюдение, где расположились наши отряды. Шли они долго. Но чтобы продолжить путь, нужно было пойти в разведку. А дед смелый, и сам вызвался! Вскоре он услышал звуки фашистской техники и немецкую речь… Как не старались бойцы осторожно пройти к нашему отряду, немцы заметили солдат. Начался бой! Страшный бой! Когда некогда думать, выживешь или нет, а с неистовой злобой отстреливаешься. Не сразу заметил сержант Тюляев, как осколок снаряда отлетел ему в ногу. От боли он потерял сознание и очнулся уже в госпитале. Моя сестренка, впервые услышав этот рассказ, спросила: «Тебе было больно?». «Больно!», - выдохнул он. «А ты не плакал?» - любопытничала девчонка. «Нет! Я радовался, что остался жив», - отвечал, дед, прищурив свои лучистые глаза.
А после госпиталя Василий Иванович был направлен на Первый Прибалтийский фронт. Литва. Латвия. Эстония. Вспоминая об этом, дедушка всегда восклицал: «Знаешь, какая там природа! Сколько рек, озер, болот!» Но еще и непроходимые топи… Чуть не удержался на кочке, зазевался, и…почти по пояс в болотной жиже, полные сапоги воды. Уставшие, голодные шли бойцы. Но вот он – тот берег! «Еще немного, и у цели. А там отдохнем,» - думали солдаты. Ловко научились прыгать по кочкам: одна, другая, третья-я-я… Как выбраться, кто придет на помощь, если ты идешь замыкающим. Кричать нельзя…Сил нет.. Это все! И тут дедушка, вспоминая, всегда замолкал, грустно-грустно глядя в ноги. Я ему: «Что дальше? Как же ты смог? Ведь вот ты здесь, сидишь передо мной!» «Смог,- широко улыбался мой дед,- друг мой, когда оглянулся, не увидел меня и вернулся. Но всю жизнь у меня на губах остался привкус этой вонючей чавкающей мутной жидкости. Так часто мне снится один и тот же сон: булькающая вода свернулась вокруг горла и душит меня.» «Дедушка, ты плакал?,- вновь спрашивала я. «Не-е-е-т, - удивленно протягивал дед, - некогда было», - усмехался он.
Участвовал в освобождении Эстонии около Нарвы, самом крупном сражении в годы Великой Отечественной войны. «Кровопролитные бои, - отмечал дед, - Вот где тяжело было. Потерь много. Мои друзья -товарищи полегли там». Потом, подмигнув, добавил: «Но я, Полюшка, и там не плакал. Не до этого было. Главное мы сделали – открыли путь на Запад».
Все эти рассказы я слышала не один раз. А вот в прошлом году, когда уже не стало дедушки, я услышала, как папа рассказывал своему брату жуткую историю. Когда Василий Иванович с товарищами уходили из-под Нарвы, то оказались в одной пустой деревеньке. Ночевать-то надо было где-то. Почти все дома сожжены, деревья обуглены. Нашли чудом уцелевший дом. Обрадовались. Расположились на ночлег. Решили обследовать дом. Залезли на чердак. А там! Мясо копченое, колбасы подвешены к потолку, сало в корзинке! «А мы как всегда голодные, - вспоминал дед, - Такой соблазн был! Но слышали уже, как в соседней деревне наши солдаты отравились таким «подарком» фашистов. Вот ведь, какие злые фашисты были. Хоть один бы «русский Иван» отравился - немцам радость. Вот ведь нелюди!».
Проверив погреб, нашли трупы наших солдат. Всю ночь рыли могилы. В глаза не смели друг другу посмотреть. Какими-то виноватыми себя чувствовали! До рассвета хоронили. Выкурили по цигарке и отправились дальше. Усмехаясь, опережая мой вопрос, дед громко говорил, гладя меня по голове: «Но мы, как бы больно и тяжело нам не было, не плакали! Слез не было!»
Дедушка рассказывал, что долгожданную Победу встретил в Польше, в Варшаве. Позже узнал, что награжден Орденом Отечественной войны 2 степени, медалью «За отвагу», медалью Жукова.
Но на этом его военная история не закончилась. Отучился в Молотовском стрелковом пулеметном училище. Далее служил. И только в 1947 году демобилизовался.
«Что же ты, Полюшка, не спрашиваешь, плакал ли я, когда домой вернулся? Нет, не плакал… Мать за всех нас отплакала. А мне не до этого. Самое главное - надо было работать. Колхоз восстанавливать».
«Какой же ты, дедушка, смелый, настоящий мужчина! – восторгалась я дедом. «Да, нет, внучка, последние годы всегда плачу! 9 мая, когда на митинге смотрю на счастливых нарядных мальчишек и девчонок, которые к Обелиску приходят, радуюсь за них и плачу». Удивившись, спросила: «Почему? Столько горя, страданий выпало на твою долю, а ты слезинки не проронил? А сейчас, когда праздник, ты плачешь?»
Дед посмотрел на голубое безоблачное небо и произнес дрожащим, со слезами в горле голосом свои любимые стихи Сергея Графова:
Почему не плачут мужики?
Почему, когда хоронят друга,
Не ревут дурниной от тоски,
Навзничь рухнув наземь среди луга?
… И когда война, и смерть, и кровь,
Главные на том и этом свете,
Толпы молчаливых мужиков,
В тишине проходят по планете.
А потом тихо добавил: «Плакать-то надо, внучка, от радости и счастья. А беду-то! Ее надо стараться обойти!»
И я теперь знаю, когда плачут настоящие мужчины… Мой прадедушка, Василий Иванович Тюляев, был именно таким…
Литература.
С.Графов «Почему не плачут мужики?" yapishu.net›book/193370