XIV Международный конкурс научно-исследовательских и творческих работ учащихся
Старт в науке
ОСОБЕННОСТИ ВЗАИМООТНОШЕНИЙ КАЗАЧЬЕГО И ИНОГОРОДНЕГО НАСЕЛЕНИЯ ОБЛАСТИ ВОЙСКА ДОНСКОГО ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XIX в.
Автор работы награжден дипломом победителя III степени
Полная версия работы доступна во вкладке "Файлы работы" в формате PDF
Введение
Изучение истории южнороссийского региона, в том числе истории донского казачества, предполагает анализ взаимоотношений казачьего и иногороднего населения, включая и анализ развития специфических связей Российского государства с казачеством и иногородними на различных этапах истории.
В XVI в., когда Россия, сплачиваясь воедино, росла и крепла под покровом Московского государства, в далеких степях юга появилось донское казачество. Оно складывалось постепенно путем колонизации, которая, то усиливаясь, то замедляясь, заселяла плодоносные, но тогда еще почти безлюдные степные пространства по обеим сторонам Дона и в ареале бассейнов рек Бузулук, Хопер, Медведица и Северский Донец. Переселенцы, появившиеся в этих местах, были уроженцами разных краев земли русской: областей северных, Малороссии, Запорожской Сечи и др. "Инородческий элемент не замедлил показаться между ними, частью посредством простого приема иноземцев в товарищи, частью путем брачных союзов казаков с полоненными турчанками, черкешенками, татарками".1 На необъятной степной равнине быстро начинают возникать их своеобразные военные общины.
Актуальность исследования. Особую значимость тема нашего исследования приобретает на фоне преобразований, происходящих в настоящее время, как в России, так и в Ростовской области. Сегодня российское общество пытается отыскать ту духовную основу, которая способна содействовать его консолидации и примирению различных сословий, конфессий, национальностей и народностей в рамках уже Южного Федерального Округа в целом, и - Ростовской области как его составной и центральной части. Думается, что в некоторой степени путь к этим поискам можно указать, изучив события, процессы и явления, происходившие во второй половине XIX веке в Области войска Донского.
Цель и задачи исследования. Цель работы заключается в комплексном исследовании проблем и особенностей взаимоотношений между казаками и иногородним населением в Области войска Донского во второй половине XIX века.
Для достижения данной цели предполагалось решить следующие задачи: рассмотреть особенности взаимоотношений казачьего и иногороднего населения в Области войска Донского во второй половине XIX века; изучить специфику этносоциального состава населения Области войска Донского во второй половине XIX века; проанализировать пути преодоления взаимных противоречий и особенности согласования интересов иногороднего и казачьего сословиями.
Объектом исследования является взаимодействие казачьего и иногороднего населения в Области войска Донского во второй половине XIX в.
Предметом исследования выступают особенности взаимоотношений между казачеством и иногородними в Области войска Донского во второй половине XIX века.
Источниковую базу нашего исследования составляют несколько взаимосвязанных между собой групп документов. К ним относятся архивные материалы, опубликованные сборники документов, монографии, периодические издания, социологические и статистические данные.
Практическая значимость исследования (личный вклад). Материалы данного исследования могут быть использованы в научной и преподавательской работе. Исторические обобщения и выводы по данной проблематике могут быть отражены в ряде читаемых дисциплин регионального компонента, таких как: "История государственного управления в России", "История и культура Донского казачества", "Социальная история" и др.
Основная часть
Глубокие экономические изменения, происходившие на Дону во второй половине XIX в., привели к серьезным изменениям в социально-этнической структуре донского населения. Особенно ярко они проявились в расслоении казачества и иногороднего населения, во взаимоотношениях между ними.
В пореформенный период глобально изменялся облик края, складывалась многосословная, мозаичная структура населения, особенно после присоединения экономически более развитого Приазовья. К концу XIX в. казачество составляло менее половины всего населения области. Втягивание казачьих хозяйств в рыночные отношения при наличии достаточно сложных условий службы, снаряжения на военную службу за свой счет даже в мирных условиях приводило к падению уровня жизни части казаков, снижало интерес к службе, делало ее тяжелой обязанностью.
Социальное положение казачества колебалось вместе с изменениями и потрясениями в обществе, затрагивающими его жизнь, службу и быт. Несмотря на то, что казаки так же, как и крестьянство, испытывали недостаток в земле, в целом они являлись самой обеспеченной в земельном отношении категорией крестьянского земледельческого населения России. Так, согласно «Статистике землевладения 1905 года» в Европейской части страны насчитывалось 266929 богатых казачьих хозяйств. К бедным, которые имели от 3 до 10 десятин, относилось всего 1709 дворов, от 10 до 30 десятин приходилось только на 10012 казачьих дворов. Подавляющая часть казачества, за исключением 0,8% хозяйств являлась зажиточной.2
Как земля, так и природные богатства на территории казачьей земли принадлежали только казакам, добывшим себе землю и право ею распоряжаться. Они обладали исключительным правом собственности. На станичных и войсковых землях лица неказачьего происхождения могли приобретать только постройки с правом пользования землей за плату. В целом станичный мир превращался в консервант, своеобразное хранилище комплекса традиций (в том числе и этнических) военно-земледельческого казачьего сословия.
Казачество очень дорожило своими привилегиями и выражало большую озабоченность и крайнее недовольство, если со стороны властей или, чего пуще, со стороны представителей невойскового населения принимались какие-либо попытки, ущемляющие их права. Именно привилегии являлись главным вопросом для многих поколений донских казаков, а лишение одних и ограничение других являлись сигналом и началом многочисленных бунтов и восстаний.
Привилегированное положение казачества, особенно во владении землей многих не устраивало. Войсковые власти и рядовое казачество всячески стремились подчеркнуть свой статус истинных хозяев края, не желая поступаться и малой толикой прав, часто ставя иногороднее население в унизительное положение.
Иногороднее население, хлынувшее на Дон после отмены крепостного права, составляло уже более половины всех жителей. Большая часть неказачьего населения, осевшего в казачьих станицах, не имела земли, что вызывало резкие противоречия с казачеством. Коренное неказачье население (бывшие крепостные крестьяне донских помещиков) имело землю и свое самоуправление, но по сравнению с казаками земли у них было в 3 – 4 раза меньше.
Иногороднее крестьянство, подобное коренному, не представляла собой однородного целого. Богатая верхушка покупала на Дону частновладельческие земли, арендовала крупные участки войсковой и станичной земли и вела ярко выраженное капиталистическое хозяйство. Легко и просто находило общий язык с войсковым начальством «пришлая» буржуазия разных национальностей. Эта категория иногородних в области процветала. Предприниматели, торговцы быстро богатели. Но большинство иногородних находились в очень трудном положении.
Именно в пореформенную эпоху произошли решающие изменения в этносоциальном облике Донской области, во взаимоотношениях между основными этническими и сословными группами населения. Большей части казачества все чаще приходилось общаться в своей хозяйственной деятельности и в быту с коренным крестьянским населением и иногородними, которые проживали в казачьих станицах и хуторах. После присоединения Приазовья установились более тесные контакты с городским населением, особенно казаков нижнедонских станиц и г. Новочеркасска.
Однако взаимоотношения эти складывались весьма непросто и имели трагичные последствия в период российской смуты. Казачий «этносословный» национализм стал проявляться еще с начала XIXв.,когда в ходе колонизации Приазовья стало расти число иногороднего бесправного населения. Он проявлялся в предвзятом отношении, особенно верхушки казачества, к иногородним купцам, предпринимателям, торговым конкурентам: туркам, армянам, евреям, ремесленникам и крестьянам-малороссиянам. Им давали презрительные клички, называя «сипою», «сипутою», мужичьем. Бесправное положение крестьян часто приводило к их стычкам с казаками и вспышкам восстаний, как например, в 1818-1820 годах. Так начинали завязываться тугие узлы межсословных противоречий и классовых антагонизмов, иногда принимавших форму межэтнической розни.
Все неказачье население на Дону в той или иной степени зависело от казаков. В наиболее бесправном положении находилось иногороднее население, проживающее в станицах, хуторах или же во временных поселениях, расположенных на казачьих землях. Казачьи власти, например, не допускали его участия в органах сельского управления, накладывали всевозможные повинности и поборы, и т. п. Кроме того, платили за выпас скота на общественном выгоне, обучение детей в станичной школе. Все эти повинности не освобождали их от общегосударственных налогов. Несмотря на высокую плату за обучение, дети иногородних не могли посещать школу только в том случае, если оставались места после приема детей казаков. Иногородние не имели права и получение медицинской помощи. Из станичной аптеки медикаменты им не выдавались. В случае неурожая иногородние крестьяне оказывались в крайне отчаянном положении, потому что рассчитывать на помощь из войсковых запасных магазинов они не могли.
Казачье сословие считало себя главным. Это осознавалось казаками и на бытовом уровне. М. Харузин зафиксировал в конце XIX века следующий характерный разговор мужика и казака около шинка. Называя мужика русским, казак считал Русь проклятой. Возражая ему, мужик спрашивал: «Да ты то кто? Ведь и ты оттуда же, и ты Русь…» - «Как это я Русь? – удивлялся казак… - Мы Рассея, да не то, что вы: вы – мужики, а мы казаки, царские, значит, слуги. Вот оно что...»3.
Изменение соотношения в составе населения не в пользу казачества при его привилегированном положении создавало предпосылки межсословного, социально-группового противостояния. Это вызывало этносоциальную консолидацию казачества на бытовом и со словном уровнях, формировало новые стереотипы национальной исключительности. Сами казаки стали подчеркивать факт своего независимого происхождения. Казачья верхушка специально разжигала неприязнь к иногородним, которая переходила в открытую вражду на бытовом уровне. Это делалось потому, что казачья верхушка считала иногородних своими конкурентами по земельной аренде. А казачья администрация видевшая в иногородних – «краеугольный камень» всех социальных неприязней, воспринимала сословную вражду между казаками и иногородними как отдушину для усиливающегося среди беднейшей части казачества недовольства.
Все это делало многие казачьи области достаточно неспокойными и даже взрывоопасными территориями. Однако на Дону не возникало каких-либо особо острых эксцессов, хотя в 80-90 гг. в ряде мест (станицах Казанской, Покровской, Кривянской, Слащевской, Букановской, Донецком и Миусском округах и др.) происходили выступления в связи с мероприятиями по борьбе с чумой, обмежеванием лесов, притеснением на шахтах. Протестовали как казаки, так и иногороднее население.
Рабочий класс края в конце XIX в. насчитывал более 120 тыс. промышленных и сельскохозяйственных рабочих и начинал отстаивать свои гражданские права и свободы. В 1881 г. в Ростове и Таганроге, где «гнездились» разного рода смутьяны и откуда вылетали опасные искры был «временно» введен режим чрезвычайных мер, сохранившийся до самого 1917 года. В 1888 г. утверждено областное жандармское управление с представительством на местах. Для охраны порядка среди рабочих, в городах, на заводах и шахтах созданы шесть отдельных казачьих сотен с полицейскими задачами. Наведению порядка послужила также административно-территориальная перестройка области. Под контроль казачьих властей переведен ряд соседних районов. Ликвидация земства позволила изолировать казаков от остального населения.
Запутанность поземельных отношений, острота аграрного вопроса со временем усилили межсословные и этнокультурные противоречия. Очередной всплеск конфронтации между казачьим и неказачьим населением пришелся на 1905 - 1907 годы.4 Следует отметить, что элементы сословно–этнической исключительности казачества формировались при поддержке правительства. Казаки, находясь в плену официальной пропаганды верхов, всерьез считали иногородних виновниками разрушения старого своего уклада и своего разорения. Тогда в условиях социально-экономических преобразований и формирования основ гражданского общества серьезно встал вопрос как о сохранении казачества как военного сословия, так и о расширении прав иногороднего населения края.
Заключение
Взаимные отношения казаков и иногородних никогда не были особенно хорошими. Прикованные к военной службе казаки видели в иногородних представителей торгового и ростовщического капитала, приписывая им и их работе разрушение старого земледельческого уклада жизни и свое разорение. «Казачья войсковая администрация (как и казачья масса) не могла никогда отказаться от воззрения на донских крестьян, как на чужеродный элемент, вросший в чужое тело казачьего народа».
Подводя итоги работы, сформулируем основные выводы: иногороднее население, будучи неоднородным по своему этническому и социальному составу, было ограничено в правах; под влиянием надвигающейся индустриальной цивилизации медленно шел процесс социокультурного расказачивания, постепенного отмирания отживших свой век сословных и этнокультурных традиций; феномен возрождения казачества на Дону на рубеже 80-х – 90-х годов вновь заострил проблему взаимоотношений казачьего и неказачьего населения донского края;
Необходимо добавить, что чрезвычайная важность проблематики объясняется также и стремлением людей обнаружить причину своего нынешнего состояния.
Воскрешая субкультуру Донского края, очень важно избежать обострения межличностных и межэтнических отношений: ничто не должно угрожать благополучию некоренных жителей, тем более, что подавляющее большинство из них проявляют уважение и терпимость по отношению к возрождающемуся казачеству. На Дону хватит места всем – и казакам, и неказакам, как писал А.И. Козлов5.
Список использованных источников и литературы
Агафонов А.И. Область Войска Донского и Приазовье в дореформенный период. - Ростов-на-Дону, 1986.
Брежнев В.С. Социальный состав казачества и его этническая определенность // Проблемы казачьего возрождения. Сборник научных статей. Ч.1. – Ростов-на-Дону: ПМЦ «Логос», 1996. – С. 68-71.
Быть или не быть иногороднему сословию в Области войска Донского? – «Донская речь», 1895. - №№ 140, 141.
Герман О.Б. Казачье-крестьянские отношения на Дону в 1917 – начале 1918 гг. – Ростов н/д: Изд-во Рост. Ун-та, 2002. – 192 с.
Государственный Архив Ростовской Области. Ф. 46, оп.1, д. 108, л.3.
Казачество. Энциклопедия. – М., Издательский дом «ИНФРА-М», 2003.
Краснов И. Беспоместные и мелкопоместные чиновники войска Донского. – Русский вестник, 1865, Т. 58, № 7-8.
Краснов И.Н. Беспоместные и мелкопоместные чиновники войска Донского. – Русский вестник, - 1865, Т. 58 - № 7-8. – С. 329-351.
К выходу из казачьего сословия, «Приазовский край», 24 апреля 1913 г. - № 105.
Колодких И. Донские крестьяне (отношение крестьян к казачеству и их расселение на Дону) // Заветы Ильича. – 1988. – 10 ноября.
Козлов А.И. Социально-экономическая структура населения Дона и Северного Кавказа. Сборник статей. - Ростов-на-Дону, 1984. 144 с.
Кулиш И. Казаки по отношению к государству и обществу. – «Русский архив», 1877, - кн. 1. – С. 352-368; кн. 2. - С. 113-136.
Маслаковец Н.А. Труды особой комиссии для исследования причин, подрывающих хозяйственный быт Донских казаков. Новочеркасск, 1899.
Мелихов А. О продаже земли иногородним. //«Донские областные ведомости», 1862, №№ 44, 45.
Мелихов А. Ответ на статью «Донских ведомостей» (по вопросу о допущении иногородних в войско Донское) – Народное богатство, 1863. № 62.
Номикосов С.М. Статистическое описание области Войска Донского. - Новочеркасск, 1884.
О зачислении иногородних в казачье сословие. – «Донские областные ведомости», 1874, № 48.
Поляков А. По поводу заметки г. Повсеместного (О допущении иногородних в Войско Донское), «Донские войсковые Ведомости», 1874. № 48.
Пронштейн А.П. Донское казачество эпохи феодализма в советской исторической литературе// Дон и Северный Кавказ в советской исторической литературе. - Ростов-на-Дону, 1972. – 286 с.
Рассмотрение вопроса о допущении иногородних в войско донское. – «Донские областные ведомости», 1862, №№ 30-32.
Тикиджьян Р.Г. Казачество и неказачье население Дона: становление, Этносоциальный состав и проблемы взаимоотношений. //Возрождение казачества: история и современность (эволюция, политика, теория). Ростов н/Д.: Изд-во Рост. Ун-та. 1995. - С. 64-68.
Усть-Медведовский дворянин. О продаже земли иногородним, «Донские войсковые ведомости», 1863, №№ 15, 17.
Харузин М. Сведения о казацких общинах на Дону: материалы для обычного права. – М., 1885. Вып.1.
1Пронштейн А.П. Донское казачество эпохи феодализма в советской исторической литературе //Дон и Северный Кавказ в советской исторической литературе. – Ростов-на-Дону, 1972. С. 9-13.
2Герман О.Б. Казачье-крестьянские отношения на Дону в 1917 – начале 1918 гг. – Ростов н/д: Изд-во Рост. Ун-та, 2002. - С.58.
3 Харузин М. Сведения о казацких общинах на Дону: Материалы для обычного права. Вып. 1. – М., 1885. С 29.
4Тикиджьян Р.Г. Казачество и неказачье население Дона: становление, этносоциальный состав и проблемы взаимоотношений. //Возрождение казачества: история и современность (эволюция, политика, теория). Ростов н/Д.: Изд-во Рост. Ун-та. 1995. - С. 64.
5 Козлов А.И. Социально-экономическая структура населения Дона и Северного Кавказа. Сборник статей. - Ростов-на-Дону, 1984. С. 61.