XVI Международный конкурс научно-исследовательских и творческих работ учащихся
Старт в науке. Летняя площадка 2022
Образ няни и сюжеты пушкинских сказок в миниатюрах художников Палеха
Автор работы награжден дипломом победителя II степени
Полная версия работы доступна во вкладке "Файлы работы" в формате PDF
Введение
Проблематика проведенного исследования
Есть в России в Ивановской области известное всей стране и далеко за ее пределами село под названием Палех. Думаем, многим приходилось видеть чудесные лаковые миниатюры, которые создаются в этом селе, а потом тиражируются на открытках, календарях, книжных иллюстрациях, конфетных коробках. Они легко узнаются по глубокому черному фону, сияющим подобно самоцветным каменьям ярким краскам, особым, слегка удлиненным силуэтам персонажей, по золотым завитушкам орнамента, окаймляющего миниатюры. Эти миниатюры невозможно спутать ни с какими другими.
Палехскую лаковую миниатюру знают и ценят во всем мире. По всему свету разошлись и продолжают расходиться сегодня, прекрасные в своей изысканности и утонченности ларцы и шкатулки, панно и футляры, броши, портсигары и коробочки. Сегодня они демонстрируются в выставочных залах музеев, составляют гордость частных коллекций и просто используются в утилитарных целях, украшая быт их владельцев.
Любимые сюжеты палешан – русские былины с их замечательными героями – богатырями, народные песни. Любят палешане и темы отдыха, плясок, хороводов за околицей, среди березок под сиянием лучистого золотого солнца. Начиная с 1930-х годов в палехском искусстве особенно популярными стали темы русских сказок и, главным образом, сказки Пушкина. Палешане «взглянули на искусство Пушкина глазами живописцев» [5, 4]. «Побеседуйте с любым палехским художником, и он обязательно скажет вам – у Пушкина – что ни строка – то картина» [5, 8].
Почему же им так полюбился Пушкин? Попытка найти ответ на этот вопрос, который возникает у каждого, кто знакомится с праздничными, яркими и необычными лаковыми миниатюрами, и определяет актуальность нашего исследования.
Целью проведенного исследования был анализ образа няни в стихотворениях Пушкина и иллюстрациях Палеха.
Среди конкретных задач:
исследование пушкинских мотивов в произведениях палешан;
сопоставление языка пушкинских произведений и палехских миниатюр, иллюстрирующих их;
анализ пушкинских сюжетов и мотивов в интерпретации художников Палеха.
Для анализа были выбраны произведения А.С.Пушкина, в которых встречается образ няни («Зимний вечер», «Няне», «Мастерица ведь была...», «В вечерней тишине») и миниатюры К. Бокарева «Зимний вечер» и «Няне» (с ними проводилась основная работа), а также миниатюры Г. Буреева, А. Куркина и других на сюжеты пушкинских сказок.
Структура работы.
Работа состоит из введения, двух глав, заключения, и списка использованной литературы.
Во введении обосновывается выбор темы, подтверждается ее актуальность, выдвигаются цели и задачи исследования.
В Ι главе предпринимается попытка проанализировать образ няни в произведениях
А.С. Пушкина и миниатюрах художников Палеха.
Во ΙΙ главе содержится исследование сюжетов пушкинских сказок в интерпретации художников Палеха.
В заключении кратко обобщаются результаты исследования.
Исследуя образ няни и пушкинские сюжеты в миниатюрах художников Палеха, мы обращались к статьям журнала «Литература в школе», сборнику статей «Сказки Пушкина в школе» (Сост. В.Я Коровина), фотоальбому «Народные художественные промыслы. Палех».
Методы исследования: анализ литературы, обобщение, сопоставление (литературных произведений с миниатюрами художников Палеха).
ГЛАВА Ι
Образ няни в произведениях А.С. Пушкина и миниатюрах художников Палеха
В палехских миниатюрах мы часто видим и самого Александра Сергеевича Пушкина (например, миниатюра К. И Б. Кукулиевых), иногда он изображается в окружении своих героев, но чаще всего рядом с няней – удивительной русской женщиной Ариной Родионовной Матвеевой.
С 1797 года Арина Родионовна жила в семье Пушкиных, нянчила поэта, его брата и сестру. Была она неграмотна, но знала множество песен, прибауток. Обладая блестящей памятью и богатой фантазией, Арина Родионовна была большой мастерицей рассказывать сказки. Причем говорила она, как все жители Гатчины, нараспев. Именно няня познакомила Пушкина с богатейшим сказочным миром. Арина Родионовна, «детскую качая колыбель», «пленила» «юный слух» поэта своими «напевами». «И меж пелен оставила свирель,/ Которую сама заворожила».
Пушкин с восхищением говорит о няниной речи, ее сказках, прибаутках и шутках, небылицах, называет ее «мастерицей», имея в виду прежде всего ее талант сказительницы:
Слушать, так душе отрадно.
И не пил бы, и не ел,
Все бы слушал да сидел. [4, 32]
До поступления в лицей Александр Сергеевич рос под присмотром няни, потом обстоятельства их надолго разлучили, а в Михайловской ссылке поэт прожил бок о бок со своей Ариной Родионовной целых два года, которые особенно сблизили их.
Первый биограф А.С. Пушкина П.В. Анненков писал: «Родионовна принадлежала к благороднейшим типам русского мира. Соединение добродушия и ворчливости, нежного расположения к молодости с притворной строгостью оставили в сердце Пушкина неизгладимое воспоминание. Он любил ее родственной неизменной любовью и в годы возмужалости и славы беседовал с ней по целым часам...»
Кучер Пушкиных в Михайловском рассказывал: «Любил ли Пушкин Арину-то Родионовну? Как же еще любил-то... И он все с ней, коли дома. Чуть встанет утром, уж бежит ее глядеть: «здорова ли мама», - он ее все мамой называл. А она ему, бывало, этак нараспев: «Батюшка ты, за что ты меня все мамой зовешь, какая я тебе мать?» «Разумеется, ты мне мать: не то мать, что родила, а то, что своим молоком вскормила». И уж чуть старуха занеможет, так что ли, он уж все за ней...» [10, 64]
Няня тоже была нежно привязана к своему питомцу. Вот строки из одного из ее писем: «...Вы у меня беспрестанно в сердце и на уме, и только когда засну, то забуду вас... Ваше обещание к нам побывать летом меня очень радует. Приезжай, мой ангел, всех лошадей на дорогу выставлю...»
Воспоминаниями о няне овеяны многие произведения А.С. Пушкина: «Сват Иван...», «Зимний вечер», романы «Евгений Онегин» и «Дубровский» и многие другие.
Обратимся к некоторым из них.
В стихотворении «Зимний вечер» мы чувствуем, что поэта и няню объединяет не просто жизненная ситуация, а духовное родство: им хорошо вдвоем, они необходимы друг другу, близость помогает им пережить трудные минуты и, когда они рядом «в бедной лачужке», даже ненастье и глушь не кажутся тоскливыми и безысходными. В самом тексте стихотворения нет указания на вечер, но вечернее настроение чувствуется во всем его тоне, содержании, во всех эмоционально окрашенных деталях. В первых двух строфах исключительно одни только печальные краски: «завыванье» бури, однообразное «жужжанье веретена». В последних двух – выход из тоски. Песни, «кружка» создают ощущение какого-то домашнего уюта, в противоположность бушующей за окошком буре, и подводят к некоторому просветлению в концовке: «Серду будет веселей». В «печальной и темной лачужке» точно становится светлее.
Рассмотрим палехскую миниатюру К. Бокарева «Зимний вечер». В центре ее какая-то необыкновенная избушка, маленькая и теплая, освещенная единственной свечой. Поэт и няня еле помещаются в ней, и от этого делаются еще ближе друг другу. Няня прядет и что-то рассказывает Пушкину, у ног его трется белый кот, придавая картине дополнительное ощущение тепла и уюта. А избушку заметают какие-то таинственно голубоватые снега, перерастающие из снежных вихрей в прекрасные узоры. И мало того – из этих таинственных снегов прямо у избушки вырастает невиданной красоты цветок.
Может быть, это цветок няниной речи, красивой и самобытной, из которой складываются чудесные волшебные сказки, поются песни, «как синица /Тихо за морем жила», «как девица/За водой поутру шла». Цветок, который своим ароматом и красотой возбуждает воображение поэта, подсказывает ему новые образы и сюжеты. Недаром он не сводит глаз со своей удивительной сказительницы.
Духовная близость поэта и няни, так четко прослеживаемая в стихотворении «Зимний вечер», показана и в миниатюре. Взгляды прикованы друг к другу. Няня с увлечением рассказывает Пушкину одну из своих сказок, радуясь, что ему интересно, а он весь поглощен ее причудливым повествованием. Они на миниатюре одно целое.
Нам показалось, что задушевнее и нежнее других звучит стихотворение «Няне», обращенное к «подруге дней... суровых» издалека. С первых строк стихотворение волнует своей сердечностью. Любовь к няне, нежность и забота выражается в нем щедро и открыто. И в то же время произведение пронизано грустью, щемящей болью, чувством вины. Лирический герой не может быть рядом с няней и обращается к ней мысленно. Как и в стихотворении «Зимний вечер», поэт выражает признательность няне за дружеское участие в трудные для него времена.
«Подруга дней моих суровых»- образ почти высокий, утверждающий равенство отношений и духовную связь. Строки стихотворения рисуют забытый домик в глуши сосновых лесов. Мысленно возвращаясь туда, лирический герой словно видит няню внутренним взором, угадывая все ее переживания и душевные движения. Вот она горюет «под окном своей светлицы», и сравнение «будто на часах» передает постоянство ее томительного ожидания. Метафора «медлят поминутно спицы в ее наморщенных руках» позволяет предположить, что няне так и хочется прислушаться, не доносится ли издали звук колокольчика, не едет ли кто – нибудь…вот она подходит к воротам (или смотрит на них из окна) все с тем же чувством.… Но нет никого … Эпитет «забытые» передает тяжесть одиночества няни. В душе ее беспокойство о нем, о воспитаннике, горестные предчувствия: ведь не ясна его судьба, не устроена жизнь, и «черный отдаленный путь» превращается почти в символ разлуки.…
Поэт сердцем видит свою любимую няню, ее «наморщенные руки», в которых «медлят поминутно спицы», ее напряженно устремленный в окно взгляд, чувствует ее тоску и хочет согреть няню добрым, ласковым словом, которое само изливается из его сердца: «Голубка дряхлая моя».
В иллюстрации к стихотворению «Няне», выполненной палехским художником, нет ничего сказочного. Напротив, храм, погост, подле него, няня, пригорюнившаяся рядом, тройка, мчащая гроб – все явно не из сказки, а из жизни. Няня сгорбилась на маленьком стульчике, подперла рукой подбородок и неотрывно смотрит вдаль, ожидая своего воспитанника. Вспоминается ее трогательное письмо и пушкинское:
Тоска, предчувствия, заботы
Теснят твою всечасно грудь...[10, 34]
Изображение погоста, монастыря, саней с гробом усиливают печаль, помогают угадать невеселые нянины мысли, почувствовать ее тоску. Погост и храм изображены здесь не случайно. Это Святогорский монастырь, который находится неподалеку от Михайловского, где не раз бывал Пушкин, когда был в ссылке, и куда был привезен гроб с его телом. Здесь и покоится прах великого поэта. Няня умерла еще раньше своего любимца. Таким образом, миниатюра рассказывает не только о няниной тоске, но и о посмертной судьбе своего воспитанника.
На наш взгляд, прослеживается связь между двумя рассмотренными миниатюрами. В обеих иллюстрациях звучит тема человеческой привязанности, любви, духовной близости, которые так необходимы всем. В центре внимания обеих – няня: ведь именно она «пленила» слух юного поэта напевами, оставила «меж пелен» «свирель», ставшую символом вдохновения и поэзии, она стала для него «подругой дней суровых».
Все выше сказанное позволяет прийти к некоторым выводам:
1.Воспоминаниями о няне овеяны многие произведения А.С. Пушкина.
2.В палехских миниатюрах мы часто видим самого А.С. Пушкина, иногда он изображается в окружении своих героев, но чаще всего рядом с няней.
3. Все рассматриваемые стихотворения Пушкина посвящены няне и проникнуты любовью к ней.
4. Пушкин восхищается добротой и терпением няни, ее талантом сказительницы.
5. Миниатюра «Зимний вечер» ближе к сказке.
6. На миниатюре Пушкин и няня одно целое.
7. В иллюстрации к стихотворению «Няне» нет ничего сказочного.
8. Миниатюра рассказывает не только о няниной тоске, но и о посмертной судьбе ее воспитанника.
9. В обеих иллюстрациях звучит тема человеческой привязанности, любви, духовной близости.
Глава ΙΙ
Сюжеты пушкинских сказок в интерпретации художников Палеха
Сказки Пушкина – тайна; особенно для того, кто берется их анализировать. Они ошеломляют сочетанием бесшабашного, азартного простодушия, классической строгости глубокой, почти скорбной серьезности и ускользают, как ускользает горизонт. [7, 43]
Сказочная поэзия Александра Сергеевича Пушкина нашла яркое образное воплощение в искусстве мастеров палехской лаковой миниатюры. Многие десятилетия она является для них источником вдохновения для создания многочисленных произведений изобразительного искусства. Всем естеством художника связанные с поэтикой древнерусского искусства и народного творчества, палешане воспринимают мир в ритме и мелодиях старинной русской поэзии, ощущая ее певучую гармонию. Такое мировосприятие сродни природе сказочной поэзии Пушкина, восходящей к тем же истокам многовековой народной культуры. То, что Пушкин гениально воплотил в слове, художники Палеха отобразили в красках и линиях, в золотом и серебряном орнаменте.
Со слов няни Пушкин записал семь сказок. Одна из них послужила поэту материалом для «Сказки о царе Салтане...», другая – для «Сказки о попе и о работнике его Балде», третья – для «Сказки о мертвой царевне и о семи богатырях». Одну запись Пушкин передал поэту В.А. Жуковскому, который использовал ее для своей сказки о царе Берендее. [7, 47] Записи показывают, как складно и певуче рассказывала няня сказки своему 25-летнему питомцу и как гениально поэт расцветил их своей фантазией.
Все сказки Пушкина иллюстрировались палехскими художниками. Возникли целые сюиты на темы произведений – «Сказка о рыбаке и рыбке», «Сказка о царе Салтане», «Сказка о золотом петушке» и др.
Ларец "Сказки Пушкина" (художник В. Борунов) украшен миниатюрами на темы четырех сказок и вступления к поэме "Руслан и Людмила". Изображенная художником форма старинного русского ларца-теремка с четырехскатной крышкой подсказала характер живописного оформления. Это поистине драгоценный ларец сказок: кажется, если откинуть крышку, то и изнутри польются сказочные речи.
На крышке изображены герои пролога "У лукоморья дуб золеный": страшный леший в просвете призрачно-зеленой пещеры, лохматая баба-яга, могучие витязи, выходящие из моря. Но главное действующее лицо - сам поэт.
Под раскидистым дубом сидит в мечтательной позе А. С. Пушкин. Художник передает портретные черты, и в то же время создает образ условный, сказочный. Об этом говорят романтические одежды, фантастическое окружение. Герои пролога как бы появляются из глубины черного фона, будто витают в воображении поэта.
В ларце Борунова орнамент покрывает закругленные скаты крышки сетью тончайших вьющихся линий. Он органично вплетается в сюжетную роспись и обрамляет изображения золотого петушка, золотой рыбки, бочки в волнах, хрустального гроба мертвой царевны. Скаты представляют своеобразные орнаментальные заставки к живописному "тексту" сказок на стенках ларца.
Художник не старается показать развитие сюжета. Избирая одну линию повествования, в росписи стенки ларца на тему "Сказки о мертвой царевне и семи богатырях" Борунов рассказывает историю царевны и королевича Елисея.
Избегая драматически напряженных сцен, художник ведет рассказ плавно, неторопливо, особо отмечая лирические эпизоды. Так, в одном из эпизодов он образно передает обращение королевича за помощью к природе - к цветку, растущему па горе, в которой лежит хрустальный гроб.
Борунов придает в миниатюрах большое значение пейзажу. Живое чувство природы, сочетаясь с тонким пониманием духа сказки, помогает художнику создать образ могучего дуба - центра волшебного мира Лукоморья и раскидистой ели в "Сказке о царе Салтане". Художник видит в каждом дереве, цветке сказочный образ, выявляет в них особое поэтическое содержание.
Одно из первых мест в палехской пушкиниане по праву занимает миниатюра И. Баканова «Сказка о золотом петушке». Баканов рисует толпы народа, воинов, горожан, детей – они оживленно жестикулируют, обсуждают дерзкую просьбу звездочета к царю Дадону. Фигуры людей как бы грациозно передвигаются, и этим плавным движением вторят изгибы невиданных деревьев – цветов, поднимающихся над стенами и шпилями сказочного города. Живопись миниатюры – нежная, серебристая – сродни фресковой росписи ярославских церквей XVΙΙ века.
В. Смирнова сказочная поэзия Пушкина привлекла своим фольклорным началом, живописным воплощением каждого слова, ритмикой и музыкальностью стиха. Художник украшает миниатюрной росписью броши, шкатулки, ларчики, ларцы различных форм и размеров, настенные панно, он может выбрать для декорировки предмета какой-то один мотив сказки, например: «Царевна Лебедь», «Флот царя Салтана». [2, 103] Но, как правило, художник, изображая сказку от зачина до финала, располагает последовательно каждое ее действие на плоскости шкатулки или настенного панно, сплетая композицию в непрерывный ритмически организованный узор. Расписывая ларцы и ларчики, он на поверхности крышки предмета изображает ключевой сюжет сказки, а на боковых поверхностях развертывает сказочное повествование, следуя ритму пушкинского стиха. Мастер использует ритмические повторы, созвучия и контрасты, филигранно оттачивает каждую деталь. И все это сказочное пиршество красок обогащается золотым и серебряным орнаментом, создавая эстетику драгоценного предмета.
Палех и сказка — понятия неразрывные, почти синонимы. Эта художественная идея воплощена В. Смирновым в вариациях произведений «Сказочный Палех» и «Пушкин и Палех сказочный». В этих его миниатюрах село, где живут художники-сказочники, зримо окружают персонажи русских волшебных сказок, летающие на ковре-самолете, на деревянном орле; среди деревьев живут русалки, лешие, Баба-яга. Вместе с героями народной сказки органично уживается ершовский «Чудо-юдо, рыба-кит», а также сказочные образы Пушкина. В разных вариантах художник воплощает образ самого поэта и Арины Родионовны. Он изображает Палех со всеми узнаваемыми его чертами. А вокруг села художник располагает развернутые сюжеты сказок «О попе и о работнике его Балде», «О рыбаке и рыбке», «О царе Салтане», «О мертвой царевне и о семи богатырях», «О золотом петушке» и поэмы «Руслан и Людмила». В некоторые композиции, такие как «Пушкин и Палех сказочный», В. Смирнов помещает палехского миниатюриста, которому вдруг открылось сказочное видение, и он стремится запечатлеть этот волшебный мир в красках, линиях и орнаменте.
Многообразно варьируя композиционные приемы, цветовую гамму, линейную орнаментацию, художник стремится раскрыть многогранность сказочной пушкинской поэзии, на основе словесно-литературного образа создать свой гармоничный сказочный мир.
Читая «Сказку о царе Салтане», мы попадаем в какой-то другой – светлый, праздничный мир. Все блещет здесь радужными красками, дышит непринужденным весельем, верой в жизнь и в непобедимую силу добра. Кажется, что здесь, в лице князя Гвидона, раскрывается сама душа русского народа, воплощаются его лучшие качества – ясный ум, великодушие, терпение, не смущаемые никакими испытаниями стойкость. Сам стих здесь как будто играет и веселится, обнажая свою первоначальную основу – плясовой ритм народных песен.
Иное настроение господствует в «Сказке о мертвой царевне...». Она отличается мрачным колоритом. Героине сказки приходится пройти через ряд тяжелых испытаний, прежде чем достигнуть счастья. В обращениях королевича Елисея, разыскивающего свою невесту, к солнцу, месяцу и ветру, - та же экспрессия печали, как в народных заплачках и в плаче Ярославны (который, несомненно, повлиял на данный эпизод).
Рассмотрим миниатюры К. Бокарева, Г. Буреева, И. Голикова к «Сказке о мертвой царевне...», «Сказке о царе Салтане...», «Сказке о попе и работнике его Балде».
Поражает радостная палитра палешан, их звонкие краски. Именно в яркости и звонкости мы видим близость миниатюр пушкинским сказкам. Их мир такой же необыкновенный и причудливый, затейливый и очарованный. Сказки Пушкина (даже те, где есть печальные ноты) излучают свет добра и красоты, такой же свет идет от палехских миниатюр.
Почти все миниатюры сделаны на черном фоне – это палехская традиция. Но от этого они не становятся мрачными, наоборот, краски еще ярче сияют из его черной глубины, придавая миниатюрам ощущение таинственности и чуда. А золотой или цветочный орнамент, заключающий иллюстрацию в своеобразную раму, придает ей нарядность и праздничность.
Пушкинские сказки необычайно музыкальны. Не случайно они так легко запоминаются, не случайно так легко ложатся на музыку.
И музыка, и стихи основаны на ритме – чередовании определенных элементов, повторении их в определенной последовательности. В палехских миниатюрах тоже есть свой ритм – живописный. И помогают его создать развевающиеся одежды героев, узоры, которыми украшены их костюмы, травы и цветы, сопровождающие их путь, завитки волн, облаков, декоративные кроны деревьев, состоящие из отдельных тщательно прописанных листиков, тонкие золотистые лилии, которыми очерчены все силуэты. Да и орнамент тоже вносит в изображение ритмичность: ведь он основан на чередовании отдельных элементов.
Язык пушкинских сказок очень выразителен, ярок, емок. Пушкинский язык – не имитация, не подражание, а совершенно естественная свободная авторская речь. [8, 445] Отсюда изумительная гибкость, разнообразие языка пушкинских сказок. Значительную роль играют здесь песенные элементы, окрашивающие повествование и придающие ему лирическое звучание: эпитеты, сравнения, обращения песенного типа. Сюда присоединяются разного рода чеканные обрядовые формулы и изречения типа пословиц и поговорок. С этим соприкасается народно-бытовая речь старинного склада, куда входят слова, чуждые литературному языку и принадлежащие исключительно народному, или слова, употребляемые в их коренном, старинном значении, как они употребляются народом.
Все это нашло свое отражение в палехских миниатюрах, иллюстрирующих пушкинские сказки. Художники сумели показать и нежность и кротость царевны, и юную красоту Гвидона, и ловкость Балды, то есть они нашли удачное живописное воплощение пушкинских персонажей: они так же просты, понятны и выразительны, как и в сказках, в них нет ничего надуманного и лишнего, что увело бы нас от сути этих героев. И потому иллюстрации палешан к пушкинским сказкам так любимы читателями.
В них фантастическое тесно сплетено с жизнью. Каждый художник, работая над пушкинскими сюжетами, нашел свое решение. И их миниютюры оказались удивительно созвучны пушкинским шедеврам.
Представленные наблюдения позволяют сделать некоторые обобщения:
Палех и сказка — понятия неразрывные, почти синонимы.
Все сказки Пушкина иллюстрировались палехскими художниками.
То, что Пушкин гениально воплотил в слове, художники Палеха отобразили в красках и линиях, в золотом и серебряном орнаменте.
Одно из первых мест в палехской пушкиниане по праву занимает миниатюра И. Баканова «Сказка о золотом петушке».
В яркости и звонкости красок палешан прослеживается близость миниатюр пушкинским сказкам.
Сказки Пушкина излучают свет добра и красоты, такой же свет идет и от палехских миниатюр.
Пушкинские сказки необычайно музыкальны, не случайно они так легко ложатся на музыку.
И музыка, и стихи основаны на ритме.
В палехских миниатюрах тоже есть свой ритм – живописный.
Язык пушкинских сказок очень выразителен, ярок. Это нашло отражение и в палехских миниатюрах, иллюстрирующих их.
Каждый художник, работая над пушкинскими сюжетами, нашел свое решение, и их миниатюры оказались удивительно созвучны пушкинским шедеврам.
Заключение
Кратко обобщим результаты проведенного исследования.
Палехское искусство неразрывно связано с литературой. Сказочная поэзия Александра Сергеевича Пушкина нашла яркое образное воплощение в искусстве мастеров палехской лаковой миниатюры. Многие десятилетия она является для них источником вдохновения для создания многочисленных произведений изобразительного искусства.
Всем естеством художника связанные с поэтикой древнерусского искусства и народного творчества, палешане воспринимают мир в ритме и мелодиях старинной русской поэзии, ощущая ее певучую гармонию. Такое мировосприятие сродни природе сказочной поэзии Пушкина, восходящей к тем же истокам многовековой народной культуры. То, что Пушкин гениально воплотил в слове, художники Палеха отобразили в красках и линиях, в золотом и серебряном орнаменте.
В палехских миниатюрах мы часто видим самого А.С. Пушкина, иногда он изображается в окружении своих героев, но чаще всего рядом с няней. И в произведениях А.С. Пушкина, и в палехских миниатюрах звучит тема человеческой привязанности, любви, духовной близости. В центре внимания произведений – няня, ведь именно она пленила слух юного поэта своими напевами, оставила «меж пелен» «свирель», ставшую символом вдохновения и поэзии, она стала для него «подругой дней... суровых».
Наперсница волшебной старины,
Друг вымыслов игривых и печальных,
Тебя я знал во дни моей весны,
Во дни утех и снов первоначальных;
Я ждал тебя. В вечерней тишине
Являлась ты веселою старушкой
И надо мной сидела в шушуне
В больших очках и с резвою гремушкой.
Ты, детскую качая колыбель,
Мой юный слух напевами пленила
И меж пелен оставила свирель,
Которую сама заворожила. [4, 34]
Все сказки Пушкина иллюстрировались палехскими художниками. Возникли целые сюиты на темы произведений – «Сказка о рыбаке и рыбке», «Сказка о царе Салтане», «Сказка о золотом петушке» и др.
Поражает радостная палитра палешан, их звонкие краски. Именно в яркости и звонкости мы видим близость миниатюр пушкинским сказкам. Их мир такой же необыкновенный и причудливый, затейливый и очарованный. Сказки Пушкина (даже те, где есть печальные ноты) излучают свет добра и красоты, такой же свет идет от палехских миниатюр.
Почти все миниатюры сделаны на черном фоне – это палехская традиция. Но от этого они не становятся мрачными, наоборот, краски еще ярче сияют из его черной глубины, придавая миниатюрам ощущение таинственности и чуда.
Пушкинские сказки необычайно музыкальны. В палехских миниатюрах тоже есть свой ритм – живописный.
Язык пушкинских сказок очень выразителен, ярок, емок. Все это нашло свое отражение в палехских миниатюрах, иллюстрирующих пушкинские сказки.
Отмечается удивительная гармония, которая возникла между поэтом и художниками Палеха. Наверное, основа этой гармонии – живой источник народного творчества, который питает и поэзию Пушкина, и живопись художников, - источник, бьющий из родной земли и полный ее соками: речью, музыкой, ритмами, красками. И покуда бьет этот источник и припадают к нему творцы и просто русские люди, неисчерпаема любовь к родному и близкому, бесконечна фантазия и нет конца новым образам.
Список использованной литературы
1. Анненков П.В. Материалы для биографии А.С.Пушкина. – М., 2020.
2. Бардина Р.А. Изделия народных художественных промыслов и сувениры. М.: Высшая школа, 2015.
3. Воспоминания о детстве А.С.Пушкина (со слов сестры его Павлищевой О.С.)//А.С. Пушкин в воспоминаниях современников: 2 т. – М., 1985.
4. Жидков Г.В. Пушкин в искусстве Палеха. М., Ленинград, 1968.
4. «И меж пелен оставила свирель...». Соловей Т.Г. //Литература в школе. 2019. №9.
5. Коромыслов Б.И. Народные художественные промыслы. Палех. М., 1970.
6. Непомнящий В. С. Лирика Пушкина как духовная биография. В помощь преподавателям, старшеклассникам и абитуриентам. М., 2019.
7. Сказки Пушкина в школе. «Сказка о мертвой царевне и о семи богатырях» и «У лукоморья дуб зеленый». Сборник статей. Сост. В.Я. Коровина. М., 2019.
8. Слонимский А.Л. «Мастерство Пушкина». М., 1963.
9. Попова О.С. Русские художественные промыслы. М.: Знание, 2019.
10. «Яковлева Арина Родионовна». Чаурина Р.А./ /Литература в школе. 2018. № 7.