XVI Международный конкурс научно-исследовательских и творческих работ учащихся
Старт в науке. Летняя площадка 2022
Художественные средства сатирической прозы и их перевод на английский язык ( на примере повести М. Булгакова «Собачье сердце»)
Автор работы награжден дипломом победителя I степени
Полная версия работы доступна во вкладке "Файлы работы" в формате PDF
Введение.
Актуальность моей работы заключается в том, что в настоящее время произведения русских классиков пользуются широкой популярностью за рубежом. Однако адекватность переводов часто носит весьма проблематичный характер. Очень часто переводчики пытаются максимально приблизить текст к иностранным читателям, сделать его более доходчивым, при этом забывают об особенностях стиля, языка и повествовательной манере. Наиболее трудными для перевода на иностранные языки являются произведения тех авторов, проза которых насыщена особыми средствами выразительности, просторечными словами, выражениями, фразеологизмами, авторскими неологизмами и т.д. Среди таких писателей можно назвать М.А. Булгакова.
Несмотря на то, что произведения М.А. Булгакова широко изучают как в России, так и за рубежом, основные исследования направлены на роман «Мастер и Маргарита», тогда как критических работ, специально посвященных «Собачьему сердцу» и сатире писателя крайне мало.
Объектом исследования является произведение М.А. Булгакова «Собачье сердце» и его переводы на английский язык выполненные Майклом Гленни и Хью Эплином.
Предметом исследования является перевод отрывков произведения М.А. Булгакова, содержащие такие средства сатирической прозы, как ирония, сарказм и пародия, на английский язык.
Цель исследования заключается ванализе особенностей перевода русской сатирической прозы на английский язык на примере повести М.А Булгакова «Собачье сердце».
Для достижения поставленной цели, мной были выдвинуты следующие задачи исследования:
Разобраться с относительно размытым понятием сатиры и дать ей по возможности наиболее четкое определение;
Определить, что конкретно представляет собой сатирическое произведение;
Выделить элементы сатиры на уровне текста произведения;
Изучить литературные переводы по исследуемой теме и выявить трудности, с которыми столкнулись переводчики этого произведения;
Рассмотреть, каким образом сатирический компонент был передан на английский язык и насколько это удалось переводчикам.
Методы исследования:
- анализ теоретического материала по исследуемой теме;
- метод классификации;
- анализ переводов текста повести и ее оригинала.
Теоретическая значимость моей работы заключается в следующем:
- в работе исследуется одна из важных для теории перевода тем, связанная со спецификой перевода сатирических произведений;
- в данном исследовании были сопоставлены различные варианты перевода текста оригинала, что способствовало выявлению основных тенденций адекватной передачи текста на английский язык.
Практическая значимость работы состоит в том, что результаты проведенного исследования могут найти применение при разработке теоретических и практических курсов по теории перевода. Результаты исследования позволят глубже изучить предпосылки применения оптимальных адаптивных переводческих стратегий в художественном переводе. Выводы, сделанные на материале переводов произведения Михаила Афанасьевича Булгакова, могут представлять практический интерес для переводчиков художественной литературы.
В своей работе я провел сравнительный анализ двух переводов этого произведения Хью Эплин и Майкл Гленни.
Теоретическое понятие сатиры
Моя работа связана с таким понятием, как сатирическое произведение. Для того чтобы понять, что включает в себя понятие сатира, необходимо разобраться в терминологии, которую большинство словарей трактует по-разному. Обращаясь к словарю иностранных слов, мы находим следующее определение:
«Сатира – (лат. satire – переполненное блюдо, мешанина) – 1. Стихотворное произведение в античности и литературе классицизма, осмеивающее пороки, недостатки. 2. В литературе и искусстве – жестокое, бичующее, издевательское обличие людских пороков и недостатков общественной жизни, а также произведения, содержащие такое обличие» [6].
Открывая словарь В.И. Даля можно найти следующее определение сатиры: «Сатира – сочинение насмешливое, осмеяние слабости и порока» [3].
Словарь литературоведческих терминов и литературный энциклопедический словарь предлагают следующие трактовки этого понятия:
«Сатира – это разновидность литературы, специфическими формами обличающая пороки людей и общества. Формы эти могут быть самыми разнообразными – парадокс и гипербола, гротеск и пародия и т.д.» [1].
«Сатира как вид комического - это беспощадное, уничтожающее переосмысление объекта изображения, разрешающееся смехом, специфический способ художественного воспроизведения действительности, раскрывающий её как нечто превратное, несообразное, внутренне несостоятельное» [4].
Таким образом, можно утверждать, что сатира не имеет одного четкого определения, и её нельзя отнести к какому-то определенному жанру или роду искусства, но однозначно можно утверждать, что она обличает человеческие пороки и содержит такие компоненты как юмор, иронию, пародию и сарказм.
Сатирическое произведение, как правило, можно распознать по способу выражения, форме, технике и производимому стилистическому эффекту. Но все эти категории остаются дискуссионными. Американский исследователь сатиры Джордж Тест в своей книге «Satire and Art» выделяет четыре основные элемента, которые присущи, по его мнению, всем сатирическим произведениям – агрессия, игра, смех и осуждение [11].
С сатирой в основном всегда ассоциируется прямая или косвенная словесная агрессия. Элементом игры выступают причудливые шаржи, карикатуры и сказочные персонажи произведений. Сатира подразумевает под собой и смех, хотя не все критики с этим согласны. И, наконец, тот факт, что сатира заключается в критике и осуждении, не вызывает ни малейшего сомнения. Исходя из этого, можно сделать вывод, что сатира не может быть неумышленной, она всегда имеет цель.
Но, несмотря на это, по мнению Дж.Э. Теста сатирическое произведение не всегда должно иметь все эти четыре компонента. Они могут присутствовать в произведении, в той или иной степени. В зависимости от поставленной сатириком задачи оно может быть более смешным или осуждающим, или агрессивным. На варьирование этих элементов влияет культурный фон и традиции определенной страны и эпохи [11].
Художественные средства сатиры и их перевод на английский язык.
Сила сатирического произведения зависит от выбора художественных средств, их умелого использования и введения в текст произведения. Иными словами, важно не то, о каком факте или событии пишет автор, а как он пишет, какими художественными средствами речи пользуется и насколько умело использует иронию, сарказм и пародию.
Рассмотрим подробнее эти понятия:
1) Ирония –1) тонкая насмешка, выраженная в скрытой форме;
2) стилистический прием контраста видимого и скрытого смысла высказывания, создающий эффект насмешки; чаще всего – заведомое несоответствие положительного значения и отрицательного подтекста [6].
2) Сарказм – (гр. Sarkasmos – рву мясо) – язвительная, жестокая ироническая насмешка, построенная на усиленном контрасте внешнего смысла и подтекста [6].
3) Пародия – (гр. Parodia - пение наизнанку) – 1) шуточное подражание, воспроизводящее в преувеличенном виде характерные особенности оригинала; 2) смешное подобие чего-либо [6].
Рассматриваемая мной повесть «Собачье сердце» является ярким примером сатирического произведения. Художественному мышлению Михаила Булгакова весьма типичны гиперболичность и гротескность образов (как намеренное преувеличение черт характеров героев и событий), в связи с чем его сатирические персонажи предстают ярко, красочно и трафаретно. Рассмотрим кратко проявления пародии, иронии и сарказма и их перевод на страницах произведения.
Ирония.
Значительную роль проводника авторской иронии играет интонация вкупе с лаконичной манерой изложения в произведении. В повести «Собачье сердце» Булгаков заметно симпатизирует своему четвероногому персонажу, и, если проводником авторского сарказма в произведении можно назвать профессора Преображенского, то Шарику писатель во многом отдает роль ироничного обозревателя. Смышленый пес-бродяга с интересом оглядывает мир московских улиц и дает поразительно проницательную оценку происходящих вокруг него событий. Монолог Шарика, который автор приводит в начале повести – это своеобразный критический анализ нового строя глазами существа с улицы, построенный на очевидном сопоставлении фактов, присущих жизни до и после революции:
1. «Негодяй в грязном колпаке – повар столовой нормального питания служащих Центрального Совета Народного Хозяйства – плеснул кипятком и обварил мне левый бок. Какая гадина, а еще пролетарий...» [2].
|
Х. Эплин |
“A wretch in a dirty cap – a cook in the standard food canteen for office staff from the Central Soviet of the People`s Economy – has poured boiling water over me and scalded my left side. What a bastard - and a proletarian, too.”[9] |
|
М. Гленни |
“Some bastard in a dirty white cap – the cook in the office canteen at the National Economic Council – spilled some boiling water and scalded my left side. Filthy swine – and a proletarian, too.”[8] |
В данном примере авторская ирония заключается в сопоставлении таких понятий как «негодяй», «гадина» и «пролетарий», что в какой-то степени было странным, ведь пролетарий являлся угнетенным классом рабочих, эксплуатируемых буржуазией. И по всей видимости, для Шарика он представлялся другом, а не врагом. Злодеем был буржуй, любой чиновник, интеллигент, но не простой рабочий повар. Оба переводчика в данном примере использовали слово “bastard” - что относится к грубому ругательству. Так же для красочной характеристики повара они используют слова “wretch” и “filthy swine”, что весьма правдиво отображает отношение пса к нему. Но несмотря на это, понять иронию современному иностранному читателю в данном случае будет весьма сложно.
Авторская ирония отчетливо звучит, к примеру, во внутреннем монологе Шарика, где последний пытается разгадать, кто же его таинственный спаситель:
2. «Неужто пролетарий?» – подумал Шарик с удивлением… «Быть этого не может”. Он поднял нос кверху, еще раз обнюхал шубу и уверенно подумал: «Нет, здесь пролетарием и не пахнет. Ученое слово, бог его знает» [2].
|
Х. Эплин |
“Surely not proletarian?” thought Sharik in surprise… “That can`t be right”. He lifted his nose up, sniffed at the fur coat once more and thought confidently: “No, there`s no smell of proletarian here. A highbrow word, but God knows what it means.”[9] |
|
М. Гленни |
“Surely he`s not a proletarian? Thought Sharik with amazement… He can`t be. He lifted up his nose, sniffed the fur coat and said firmly to himself: No, this doesn`t smell proletarian. Some high-falutin` word, God knows what it means.”[8] |
В данном отрывке задачей переводчиков было передать удивление пса той ситуации, что человек, который его пожалел, вовсе не являлся пролетарием, а наоборот представителем интеллигенции, что было весьма странно. И при переводе слова «неужто» они взяли слово “surely”, что вносит в текст нотку сомнения, а не удивления.
В следующем примере автор намеренно вносит дополнительный юмористический тон в рассуждения Шарика, и иронизирует по поводу его простодушных мыслей о себе:
3. «Я – красавец. Быть может, неизвестный собачий принц-инкогнито, - размышлял пес, глядя на лохматого кофейного пса с довольной мордой, разгуливающего в зеркальных далях. – Очень возможно, что бабушка моя согрешила с водолазом. То-то я смотрю – у меня на морде – белое пятно. Откуда оно, спрашивается? Филипп Филиппович – человек с большим вкусом, не возьмет он первого попавшегося пса-дворнягу» [2].
|
Х. Эплин |
“I`m a handsome one. Perhaps an unknown dog-prince incognito”, mused the dog, gazing at the shaggy, coffee-coloured dog with the contented face, strolling in the mirrored distances. “It`s very likely that my grandmother transgressed with a Newfoundland. Look at that, there`s a white patch on my face. Where`s it from, one wonders? Philipp Philippovich is a man of great taste, he won`t take the first mongrel he comes across.”[9] |
|
М. Гленни |
“I am handsome. Perhaps I`m really a dog prince, living incognito, mused the dog as he watched the shaggy, coffee-coloured dog with the smug expression strolling about in the mirrored distance. I wouldn`t be surprised if my grandmother didn`t have an affair with a labrador. Now that I look at my muzzle, I see there`s a white patch on it. I wonder how it got there. Philipp Philippovich is a man of great taste – he wouldn`t just pick up any stray mongrel.”[8] |
Этот пример в целом был переведен достаточно адекватно, но возникает вопрос по поводу породы «водолаз», которую Майкл Гленни перевел как “labrador”, возможно из личных симпатий к этой породе. Хотя смысл внутреннего монолога пса Шарика от этого нисколько не изменился. А также при переводе слова «морда» Хью Эплин использовал слова “face”, которое применяется для описания внешности человека, чтобы усилить комичность ситуации.
В свою очередь, в произведении звучит неприкрытая ирония по поводу абсурда нового, с ног на голову поставленного общества, где пролетарское «происхождение» могло спасти от судимости, – это хорошо просматривается в диалоге между профессором и Борменталем по поводу их не вписывающихся в рамки нового времени семейных корней:
4. «– Понимаете, что получится, если нас накроют. Нам ведь с вами на «принимая во внимание происхождение» – отъехать не придется, невзирая на нашу первую судимость. Ведь у вас нет подходящего происхождения, мой дорогой?
– Какой там черт! Отец был судебным следователем в Вильно, - горестно ответил Борменталь, допивая коньяк.
– Ну так вот-с, не угодно ли. Ведь это же дурная наследственность. Пакостнее и представить себе ничего нельзя. Впрочем, виноват, у меня еще хуже. Отец – кафедральный протоиерей. Мерси. От Севильи до Гранады... в тихом сумраке ночей... вот, черт ее возьми!» [2].
|
Х. Эплин |
“…You realise what will happen if we`re caught. After all, you and I won`t be able to get off on the grounds of “taking background into account”, irrespective of it being our first conviction. You haven`t got a suitable background, my dear chap, have you?” “The devil I have! My father was a coroner in Vilno,” replied Bormental mournfully, finishing his cognac. “Well, there you are, if you like. I mean, that`s bad heredity. Nothing nastier could even be imagined. But then I`m afraid mine is even worse. My father was a cathedral archpriest. Merci. “From Seville unto Granada… In the soft dusk of the nights…” There, damn it.”[9] |
|
М.Гленни |
“Don`t you realise what would happen if they found us out? Because of our “social origins” you and I would never get away with it, despite the fact of it being our first offence. I don`t suppose your “origins” are any better than mine, are they?” “I suppose not. My father was a plain-clothes policeman in Vilno,” said Bormenthal as he drained his brandy glass. “There you are, just as I thought. From the Bolshevik`s point if view you couldn`t have come from a more unsuitable background. Still, mine is ever worse. My father was dean of a cathedral. Perfect. “…from Granada to Seville… in the silent shades of night…” So there we are.”[8] |
В данном примере переводчики использовали такие слова как “origins” и “unsuitablebackground/ suitablebackground” и “badheredity”, что при переводе в целом отражает авторскую иронию делает её весьма понятной для иностранного читателя.
Пародия.
Говоря в общих чертах, «Собачье сердце» можно в целом рассматривать как пародию философского характера, пародию на саму социалистическую идею создания нового человека. Что же касается функционального использования данного сатирического элемента на лингвистическом уровне, то здесь он проявляется в полную силу применительно к персонажам Шарикова и управления дома во главе со Швондером.
Как нами уже упоминалось, пародия сознательно имитирует в сатирических и юмористических целях индивидуальные манеры, стереотипы речи либо поведение героев, заостряя тем самым их неприглядные черты. Аналогично, пародия стилистически окрашивает диалоги произведения, рисуя их яркими и запоминающимися. Михаил Булгаков, в свою очередь, по праву является мастером диалога. Фразы и реплики его персонажей содержательно насыщенны именно благодаря умелому авторскому использованию стилистической окраски речи.
К слову, в данном произведении можно выделить три совершенно отличных друг от друга «социальных типа» – это профессор Преображенский (культурная речь научной интеллигенции), Шарик (просторечие), Швондер и Шариков (язык совдепии и упрощенно-грубая, сниженная речь). В сатирическом смысле, Булгаков блестяще обыгрывает в диалогах «топорную» речь совдепии на фоне образцово-культурного русского языка профессора и его ассистента.
1. «Вы, гражданин Шариков, говорите в высшей степени несознательно. На воинский учет необходимо взяться» [2].
|
Х. Эплин |
“Citizen Sharikov, you`re talking in a manner that`s socially irresponsible in the higher degree. It`s essential to be registered for military service.”[9] |
|
M. Гленни |
“I`m afraid you seem to be completely lacking in political consciousness, citizen Sharikov. You must register for military service at once.”[8] |
Сама ситуация того, что бывшая собака должна говорить сознательна, уже является абсурдной. Но автор даже не в этом заключает свой сатирический посыл. Здесь ключевыми являются то, как Швондер интеллигентно, но в тоже время строго обращается к Шарикову. На мой взгляд это лучше получилось передать Хью Эплину. Хотя Майкл Гленни, в свою очередь, внося в текст небольшие изменения и используя фразу “completely lacking in political consciousness” также удачно передал смысл высказывания.
Что же касается языка внутренних монологов Шарика, то тут просматривается стилизация под толковое просторечие, которому симпатизирует и улыбается читатель:
2. «...Летом можно смотаться в Сокольники, там есть особенная, очень хорошая травка, а кроме того, нажрешься бесплатно колбасных головок... И, если бы не грымза какая-то, что поет на кругу при луне «милая Аида» – так, что сердце падает, было бы отлично» [2].
|
Х. Эплин |
“In the summer you can nip up to Sokolniki, there`s a very good special sort of grass there, and apart from that you can stuff yourself for free on the ends of sticks of salami…And if it weren`t for some caterwauler that sings in a ring in the moonlight – “sweet Aida” – in a way that makes your heart sink, it would be great.”[9] |
|
M. Гленни |
“ In summer you can go and roll in Sokolniki Park where there`s a special grass that does you good. Besides, you can get a free meal of sausage-ends…And if it wasn`t for some old groaner singing “O celeste Aida” out in the moonlight till it makes you sick, the place would be perfect.” [8] |
Данный отрывок показывает примитивность желаний и высказываний Шарика. Более удачно, на наш взгляд, его перевел Хью Эплин, используя такие выражения как “stuffyourselfforfreeontheendsofsticks”, “caterwauler”. Майкл Гленни в целом также неплохо справился с поставленной задачей, но его перевод выглядит менее эмоционально окрашенным и не передает авторского сатиры.
Ко всеобщему изумлению, Шариков удивительно быстро адаптируется в новых социальных условиях, входит в контакт с представителями домкома и моментально начинает изъясняться «их» языком:
3. «Янегосподин, господавсевПариже! – отлаялШариков» [2].
|
Х. Эплин |
“I`m not a master, the masters are all in Paris!” Sharikov barked out.”[9] |
|
M. Гленни |
“I`m not mister – all the “misters” are in Paris!” barked Sharkov.”[8] |
Данный отрывок одинаково переведен и, на наш взгляд четко передает авторскую идею – показать, что Шариков говорит словами своих друзей – пролетариев. Единственным отличием здесь является перевод слова «господин» - “mister” и “master”, где первое носит более официальный характер обращения, а второе отражает также и высокие квалификационные способности человека. Выбор переводчик, на наш взгляд, был обусловлен личным пониманием смысла фразы.
Сарказм.
Сарказм является в высшей степени язвительной насмешкой, когда усиленный контраст подразумеваемого и выражаемого не только подчеркивается, но и намеренно обнажается. Из всех героев произведения наиболее саркастически настроен профессор Преображенский. Именно в уста этого представителя научной интеллигенции Булгаков вкладывает самую яростную и самую неприкрытую критику нового строя.
1. «...Да-с. Если вы заботитесь о своем пищеварении, мой добрый совет – не говорите за обедом о большевизме и медицине. И – боже вас сохрани – не читайте до обеда советских газет» [2].
|
Х. Эплин |
“…If you`re concerned about your digestion, my good advice is not to talk over dinner about Bolshevism or about medicine. And – God preserve you – don`t read the Soviet newspapers before dinner.”[9] |
|
M. Гленни |
“…If you care about your digestion, my advice is – don`t talk about bolshevism or medicine before dinner.”[8] |
В переводе данного отрывка смысл высказывания передали оба переводчика, но, наиболее удачно это получилось у Хью Эплина, он не только близко к тексту выполнил перевод, но также удачно подобрал лексику. Майкл Гленни, на наш взгляд, слишком упростил речь профессора.
2. «А в сущности – зачем она вам? Для чего вам гнилая лошадь? Нигде кроме такой отравы не получите, как в Моссельпроме» [2].
|
Х. Эплин |
“…But what do you want it for, essentially? What do you want mouldy horsemeat for? You`ll get muck like that nowhere but from Mosselprom…”[9] |
|
M. Гленни |
“…What good is it to you? What do you want with a bit of rotten old horsemeat? The Moscow State Food Store only sells muck like that…”[8] |
Данный пример является продолжением рассказа Шарика о краковской колбасе и выражение «гнилая лошадь» - “rottenoldhorsemeat”, “mouldyhorsemeat”, наверняка вызовет непонимание у иностранного читателя и как следствие будет утерян сатирический компонент фразы.
Анализирую выбранные мной отрывки, следует отметить, что перевод предложений содержащих такой компоненты как сарказм, ирония и пародия является достаточно сложным, но переводчики вполне справились с поставленной перед ними задачей, хотя М. Гленни во многих случаях почти полностью менял слова, убирал их или добавлял другие, на его взгляд более подходящие, чтобы точнее передать авторский сарказм, что нисколько не ухудшило восприятие текста. Так же следует отметить, что пародию и иронию переводчиком удалось передать лучше, чем сарказм. Хью Эплин более удачно, на мой взгляд передавал грамотную речь профессора, а Майкл Гленни – высказывания Шарикова.
Заключение.
Итак, в моей работе была поставлена цель рассмотреть, каким образом строится юмор и из каких составных формируется сатира. В исследовании я подробно остановился на теоретических аспектах построения комического и, затем, проследил данный феномен на практике в сопоставительном анализе оригинала и перевода. В работе я отталкивался от установки, что переводчик должен передать сатирическое содержание переводимого текста путем его переадресации иноязычному получателю с учетом той реакции, которую вызовет текст.
Имея дело с сатирическим произведением, a также языком послереволюционного периода, которым так виртуозно пользуется Михаил Афанасьевич Булгаков, я понимал, что культурно-исторический фон наряду с элементами, носящими яркую национальную окраску вызовет затруднения при передаче их на иностранный язык. Задачу переводчика осложняло еще и то, что создание сатирического образа тесно связано с концепцией восприятия носителей языка, системой оценок, с их представлениями, которые существуют вне языка и проявляются только в нем – то есть, восприятие иронии, пародии и сатиры будет не всегда сопоставимым в разноязычных читательских аудиториях.
В нашем случае основное противоречие между оригиналом и переводом возникло из-за различия между культурой автора (оригинал) и культурой иностранного читателя (перевод), поскольку сатира, в силу своей специфики, есть субъективный смешливый взгляд на определенные события исторической действительности. Достоинство же переводчика как языковой личности здесь состоит в том, насколько искусно и точно он сумеет сблизить два различных языка и две культуры, а также донести до английских читателей юмор как основополагающий элемент данного художественного произведения.
Для практической части из произведения мною было отобрано несколько примеров и соответствующих им отрывков переведенного текста. Критерием для отбора примеров послужило наличие в них комического содержания (поскольку мы имеем дело с сатирическим произведением, то и, соответственно, отобранные примеры были проявлениями юмора, иронии, пародии и сарказма – т.е. комическими формами сатирического произведения). Далее материал исследования был классифицирован на группы согласно тому, на чем основан сатирический эффект.
Следует отметить что, несмотря на повышенные требования к сатирическому тексту, большинство примеров все же было передано с сохранением как информационного содержания, так и сатирического элемента – обеспечения адекватного переноса комического элемента повести. Переводчики, довольно успешно справились с воспроизведением разговорного и грубо-просторечного оттенков, которые несли заметную комическую нагрузку и были превалирующими во многих диалогах повести, во многих примерах подобрав адекватные английские аналогии. Подобным же образом, верно были переданы и комические ситуации, однако, этот момент все же заставил нас сомневаться, будут ли они настолько же смешными для иностранного читателя, какими они являются для русской аудитории.
Естественно, что любое литературное произведение исторически обусловлено и, следовательно, неповторимо. Между оригиналом и переводом не может быть полного и идеального тождества, поскольку на практике невозможно стопроцентно сохранить специфичность подлинника. Такая задача практически граничила бы с требованием дословности и копирования социальных, исторических и локальных диалектов. Поэтому, ошибки сатирической адаптации (в данном случае – чуть больше половины от того, что было передано адекватно), заставляют поверить в тот факт, что юмор должен и может быть перенесен в иноязычную языковую и культурную среду.
В своей работе я не ставил себе целью охватить полностью изучение сатирического и комического элемента текста произведения, скорее – привлечь внимание к по праву заслуживающей внимания теме исследования перевода юмора в целом и сатиры в частности.
Список используемых источников и литературы
Белокурова, С. П. Словарь литературоведческих терминов [Текст] / С. П. Белокурова. – Санкт-Петербург: Паритет, 2006. – 320 с.
Булгаков, М. А. Собачье сердце [Текст] / М. А. Булгаков. – Москва: Правда, 1990. – (Мир приключений).
Даль, В. И. Толковый словарь русского языка. Современная версия [Текст] / В. И. Даль. – Москва: Эксмо-Пресс, 2005. – 736 с.
Литературный энциклопедический словарь [Текст] / под общ. ред. В. М. Кожевникова, П. А. Николаева. - Москва: Сов. энциклопедия, 1987. – 752 с.
Русско-английский словарь: Ок.160 тыс. слов и словосочетаний. С приложением кратких сведений по английской грамматике и орфоэпии, сост. А. И. Смирницким [Текст] / Сост. О. С. Ахманова, З. С. Выгодская, Т. П. Горбунова и др. Под общ. рук. А. И. Смирницкого – 20-е изд., стер., под ред. О. С. Ахмановой. – Москва: Рус. яз., 1997. – 768 с.
Словарь иностранных слов [Текст]. – 13-е изд., стереотип. – Москва: Рус. яз., 1986. – 608 с.
Современный русско-английский словарь [Текст] / Л. П. Попова, Е. И. Козлова, Л. А. Голубева и др.: около 120000 слов, словосочетаний и значений. – Москва: Астрель: АСТ, 2011. – 957 с.
Bulgakov, M. A. The Heart of a Dog [Техт] / M. A. Bulgakov; translated into English by Michael Glenny. - London: Vintage, 2005. - 128 p.
Bulgakov, M.A. A Dog`s Heart [Техт] /M.A. Bulgakov; translated into English by Huge Aplin. - London: Hesperus Press Limited, 2013. - 143p.
Oxford Advanced Learner`s Dictionary of Current English [Техт]. - 9th edition. - Oxford: Oxford University Press, 2010. -1789 p.
Test, G. A. Satire: spirit and art [Техт] / G. A. Test. - Tampa: University Press of Florida, 1991.