XVI Международный конкурс научно-исследовательских и творческих работ учащихся
Старт в науке. Летняя площадка 2022
Демократия прямая и демократия представительная анализ, сравнение и пути возможного синтеза
Автор работы награжден дипломом победителя III степени
Полная версия работы доступна во вкладке "Файлы работы" в формате PDF
Введение
Термин «демократия» в современном мире занимает одну из самых лидирующих позиций в политической сфере (1: 43; 3: 11). На сегодняшний день демократия считается наиболее компетентным политическим режимом, при котором народ является ее легитимным источником власти. Демократия зародилась в Древней Греции, а конкретно – в Афинах. Демократия с греческого дословно обозначает «власть народа». В современном массовом дискурсе демократия относится к числу величайших достижений Древней Греции (наряду с искусствами, науками, философией и литературой), повлиявших на современное общество. И если в отношении таких вещей как право, искусство, философия и литература преемственность представляется несомненной, то в отношении демократии ситуация представляется несколько другой. Большинство исследований затрагивают античную демократию лишь с исторической точки зрения (6: 143), поверхностно отмечая ряд различий и недостаточно уделяя внимания типологическому сравнению ее институтов с современностью. Помимо этого, недостаточное внимание проблеме возможного использования опыта античной демократии в современной политике.
Целью нашей работы является заполнение этой лакуны. Наше исследование состоит из введения, трех глав и заключения. В первой части мы планируем проанализировать основные характеристики современной демократии. Во второй части мы рассмотрим функционирование институтов афинской демократии и их осмысление современниками. В третьей части мы планируем ответить на вопрос о возможности использования опыта античной демократии в современности. В заключении будут сделаны выводы из нашей работы. Стоит заранее оговориться, что исследование античной демократии планируется нами исключительно на примере Афин, ввиду лучшей сохранности источников по сравнению с другими греческими полисами.
Нам представляется, что детальное рассмотрение разных форм демократии, проведенное в широкой перспективе, поможет выявить сильные и слабые стороны данного феномена и, возможно помочь осмыслению современной политической системы.
Глава 1.Основные характеристики современной демократии
Как уже отмечалось нами, несмотря на сходство названий, нельзя не отметить значительное различие между демократиями Античности и Нового времени. Прежде всего, современная демократия носит представительный, а не непосредственный характер. Решения общегосударственного масштаба принимаются не на собрании всех граждан, а с помощью голосования избранных представителей. И такая форма демократии существует даже в карликовых европейских государств типа Лихтеншнейна. Неизвестен в Афинах был и принцип разделения властей на исполнительную, законодательную и судебную. Не было в Афинах и политических партий в современном смысле. Политические группировки в этом городе формировались вокруг каких-то конкретных личностей, семейств или были связаны с достижением неких сиюминутных целей (19: 238). Современные политические партии не носят персонализированный характер.
Не имеют античных корней и такие знаковые атрибуты современной демократии, как парламент, конституция и суд присяжных. Корни всех этих учреждений происходят из Средневековья. Парламент как сословно-представительное учреждение зародился в Англии в 13 веке. Аналогично, современные конституции, будучи написанными и принятыми в 18-20 веках, ведут свою генеалогию от средневековых документов, гарантирующих права сословий.
Современные демократии, во всяком случае в теории, основаны на принципе верховенства прав человека, впервые провозглашенных во Франции в 1789 году. К концу 20 века юридически признанным стало равноправие людей независимо от пола, расы, возраста и т.п. Как уже говорилось выше, у древних греков понятие прав человека отсутствовало в принципе.
Суд присяжных, казалось бы, роднит античность с современностью. Но афинская гелиэя состояла из нескольких тысяч людей. А в современном суде присяжных заседателей намного меньше ( обычно 12).
Но может быть творцы современной демократии, не заимствуя напрямую политическую модель у Афин, считали афинскую демократию идеальным образцом?
Реальность говорит нам об обратном. Изначально в Новое время, в отличие от современности, Афинская демократия не была ни популярной, ни восхваляемой. Напротив, большинство недолюбливало Афинскую демократию. Так, в 1576г. Жан Бодэн опубликовал сочинение «Шесть книг о государстве», в котором Афины приводил в пример «народного государства» и подводил читателя к такому государству, мягко говоря, как к несостоятельному (20: 69).
Для Франции в XVIII в. Афинская демократия характеризовалась любовью к славе, которая уничтожила любовь к прекрасному и свободе, а процесс этот начал Перикл — по мнению Шарля Роллэна, «первый протагонист дегенерации и коррупции» (20: 74). Так, например, Мабли видел настоящую демократию в Спарте. Очень резко об афинском опыте высказывался и Руссо, считая, что «спартанцы — скорее полубоги, чем люди». Немногочисленно было количество людей, защищавших Афины. Таковым был Вольтер. Он славил Афины за покровительство торговле, красноречию, искусству и свободе. Вольтер шел в разрез с мнением общественности, по которому роскошь и торговля ведут к упадку и смерти, к чему, по этому мнению, они и привели Афины (20:76).
Следует отметить, что к Античности и древности отношение было с долей пренебрежения. Например, изучение древних языков, по мнению Дидро, которое соответствовало настроению людей, являлось ненужным в Новом свете – чем-то, что не стоит 6-7 лет в жизни юноши. Бенджамин Франклин, к слову, журил соотечественников, которые обращаются к писаниям древних греков и римлян в поисках политической мудрости, хотя им следовало бы почерпнуть ее из окружающей их действительности. Своим соотечественникам советовал предпочесть привезти рецепт пармезана из Италии, нежели копии древних писаний оттуда же.
В Соединенных Штатах Америки старались и видели в Афинах скорее негативную модель государства. Лишь немногие вставали на сторону защитников греческой демократии. Джеймс Мэдисон отделял американские республики от «буйных демократий Древней Греции и современной Италии». Джон Адамс видел в народном суверенитете угрозу частной собственности (20:79). В Афинах виделась «антихристианская цивилизация», направляющая всю свою энергию на войны. Даже после того, как во Франции и Германии начали сопоставлять греческую культуру с их демократическим строем, американская элита продолжила видеть в Афинах «плохой пример»
Французские революционеры XVIII в. в последнюю очередь желали сравнивать себя с афинянами, лишь немногие видели в Афинах демократический идеал, например, Демулен. Так, якобинцы славили Спарту, а жирондисты – Рим. Любимым упреком афинянам было неуважение к собственным вождям, на что ссылался Робеспьер. К слову, именно Афины стали «плохим примером», который использовали английские монархисты в пропаганде против революционной и постреволюционной Франции. Подобные взгляды разделяли очень многие, в частности, историк Митфорд (20:84).
Позднее в Германии зарождается движение, которое признавало демократический строй Афин как источник их художественного и культурного величия. Ярко выделялись работы Гегеля, оказавшие серьезное влияние на развитие движения. Идеи Митфорда были отброшены, а на передний план выходят идеи Дж. Грота и Стюарта Милля. Благодаря им взгляд на Афинскую демократию начинает постепенно меняться от негативного к положительному (20:87). Начинает формироваться образ Афинской Демократии как наиболее яркое проявление античной цивилизации а Афины начинают восприниматься едва ли не единственным культурным центром Эллады. Идеи величия Афин перестали быть достоянием узкого круга интеллектуалов – теперь это общественное мнение. Европейцы и американцы усиленно делали вид уже к концу XIX в., что они ничем не отличаются от афинян, а оказавшись в Древних Афинах, чувствовали себя там «как рыба в воде» (20:89).
Теперь многие города стали бороться за звание «Новых Афин» или другого родственного имени. «Новые Афины» стали появляться во всех концах Нового и Старого Света. Демократия окончательно включилась в число достижений Античности, ярким примером чему стало празднование в Западной Европе и Северной Америке 2500-летия демократии.
Таким образом, нам кажется, что Афинская демократия все же не является краеугольным камнем современной демократии, а лишь ее декоративным элементом. Нечто вроде короны на голове короля, которая с одной стороны, лишь безделушка, а с другой – вещь, подтверждающая его высокий статус.
Глава 2.Теория и практика античной демократии
Утверждение демократии в Афинах не было случайным явлением, а явилось закономерным результатом предыдущего развития Аттики. Ввиду отсутствия обширных орошаемых равнин не было потребности в деспотической царской власти, типичной для Востока. Афинские цари были скорее «первыми среди равных», а к началу архаической эпохи царская власть была отменена и господство перешло к аристократии. Эпоха архаики (8-6 века до н.э.) была временем колоссальных социальных сдвигов в афинском обществе (8: 107). Если первоначально в Аттике господствовала аристократия, то к концу шестого века благосостояние афинских ремесленников и торговцев возросло. Это не могло не сказаться на их возросшем самосознании. По своему экономическому влиянию и роли верхушка демоса стала сближаться с той частью аристократии, которая была вовлечена в торговлю, а не в землевладение (12:93). И последствия этого не замедлили сказаться. В 508 г. до н. э. в результате восстания демоса было покончено с политическим господством аристократии. Возглавил эту «демократическую революцию» Клисфен из рода Алкмеонидов. Алкмеониды выделялись из аттической знати источниками своего богатства (торговля) и связями с демосом. Клисфен привлек на свою сторону демос обещанием реформ. И демос и «новая» аристократия были заинтересованы в таком административном делении Аттики, которое исключало бы возможность как сохранения зависимости сельского населения от влиятельных аристократов, так и (в результате этого) существования на локальной основе «традиционных» политических группировок аристократов (15:173).
Клисфеновские преобразования продолжались с 508 по 500 гг. Самой мелкой административной единицей стал дем (селение или городской квартал). Дем был территориальной единицей. Демы группировались в филы – своеобразные избирательные округа. Вместо старых фил были образованы 10 новых, включавших в себя и сельские и городские территории. Новый Совет пятисот формировался на основе новых фил (по 50 членов совета от каждой) и имел право предварительного рассмотрения решений.
Итогом стало введение в Афинах демократии. В обществе было достигнуто единство по вопросу о направлении дальнейшего развития. Это не исключало в дальнейшем острой политической борьбы, но она уже перешла в другое русло. Общее направление развития было заложено реформами Клисфена. Установленная Клисфеном система господствовала в Афинах следующие 200 лет (8: 139).
При анализе механизма функционирования античной демократии не может не возникнуть двойственное впечатление. С одной стороны, многое в ней напоминает современность. Три основы древнегреческой демократии: исеномия (равенство перед законом), исополития (равенство в осуществлении гражданских, в первую очередь — избирательных, прав), исегория(равные возможности выступления на народном собрании). И эти термины не были пустой фразеологией (9:43). Нельзя не отметить вовлечение широких слоев населения в управление государством и решение его судьбы (11: 184). Известный поборник Афинской демократии, известный как «Старый олигарх» или «Псевдо-Ксенофонт», заявлял о привилегиях бедняков перед богачами в демократическом государстве ( Ps-Xen. Ath. Pol. 1.4 ).Действительно, политическая система античной демократии характеризовалась верховной ролью народного собрания (5; 94).На народном собрании решались важнейшие для города-государства вопросы: войны и мира, распределения доходов, изменения в законодательстве и т. п. К важнейшим вопросам относились выборы должностных лиц (магистратов, на один год) и их отчеты по истечении срока полномочий. В Афинах Совет пятисот готовил повестку дня для каждого заседания, но в принципе (и так случалось) каждый гражданин мог выступить со своим собственным предложением на народном собрании. Это право называлось правом «исегории» (которое иногда неточно переводят как свободу слова). Власть находилась в руках народа. Все важнейшие вопросы были приняты совместно, путем выявления большинства согласных или несогласных (16; 329). Народовластие также распространялось на все сферы жизни, но оно не всегда было справедливым, даже не всегда было конституционным. Так, афиняне казнили Сократа и оправдали Клисфена. А в 406 г.до н.э. афиняне судили своих военачальников за то, что те не смогли спасти людей, потерпевших кораблекрушение в бою у острова Аргинусс. Судить их решили всех вместе, а не по отдельности. Когда кто-то заявил о незаконности такого решения, это заявление было резко отклонено в экклесии. По словам Ксенофонта, «толпа кричала, что было бы невыносимо, если бы людям не давали делать то, что они хотят» ( Xen. Hell .1.7.12 ). Стратеги были казнены и люди вскоре пожалели о своих действиях ( XenHell 1.7.35. ).
Несомненно, в Афинах не было полного равенства между гражданами. Богатые и знатные имели больше влияние чем бедные (9). Об этом говорит тот факт что подавляющее большинство архонтов и стратегов происходили из аристократии (6; 211). Богачи определенно имели больший вес в политике Афин, чем бедняки, так как важным фактором являлась риторика, которая позволяла достичь политических высот. Красиво и правильно говорить могли научить софисты, уроки которых стоили недешево, что говорит о том, что небогатые люди едва ли могли принимать участие в политической жизни на уровне богачей. Помимо этого существуют исследования, которые показывают, что элита, принимавшая на себя наиболее серьезную роль жила в центре города, то есть среди элиты присутствовала своя элита, которая своими деньгами пробивала себе лучший путь. Непропорционально много указов исходило от меньшинства населения – богачей, составляющих всего четыре процента населения. (20:311 ). В судебной системе богатые горожане тоже имели некоторые привилегии по отношению к сельским жителям. Они хвастались щедрыми пожертвованиями в казну, могли обеспечить себе активное взяточничество, которое в те времена не считалось преступлением(4:198). При этом афиняне не пытались искоренить неравенство возможностей, социального статуса или образования. Тем не менее всем гражданам хватало средств, чтобы прокормить себя, своих детей, иждивенцев и пр (9).
Впрочем, на уровне демов подобное практически не встречалось, наблюдалась даже скорее эгалитарная система. Большинство демархов не являлись представителями высокого социально-экономического статуса. Историки отмечают, что должности, которые выбирались не жребием ,занимались преимущественно полисными жителями(9).
Несмотря на отсутствие данных о реальном количестве заседавших в экклесии, можно предположить, что чуть меньше двадцати пяти процентов мужчин-граждан старше тридцати лет занимали хоть раз в жизни место в Буле (11:107 ). Это говорит о вовлеченности широких слоев общества в управление государством. Современному чиновнику административная система Афин может показаться ужасающей. Она состояла из разнообразных комитетов, члены которых избирались по жребию сроком на один год и без права повторного избрания, выполняют разнообразные, но в сущности мелкие поручения. Компенсировалось это опять-таки простотой исполнявшихся поручений, а также тем, что, хотя обязанности были незначительными и исполнявшие их не имели необходимого опыта, избранные все же имели опыт работы в других комитетах в предшествующие годы (8: 61; 11: 186; 17). Наконец, контроль со стороны совета позволял координировать деятельность отдельных комитетов (а это содействовало процессу принятия решений: совет, готовивший программу для народного собрания, был в курсе всех дел, а присутствовавшие на собрании либо уже отработали год в одном из комитетов, либо им это еще предстояло).
Вместе с тем, не меньшим (а может и большим) было отличие античной демократии от современной. Само слово «демос», от которого происходит понятие «демократия», должно предостерегать от проведения чрезмерных аналогий. Демос по тогдашнему определению — это гражданская и одновременно религиозная община, состоящая из коренных свободных жителей какого-либо города-государства (полиса), объединенных общим происхождением и общим местным языческим культом (14; 38).Права членов демоса — граждан резко отличаются от метеков — выходцев из других государств и их потомков. Если современная демократия считает естественными такие термины как американец итальянского происхождения или француз африканского происхождения и вообще склонна в народ («политическую нацию») включать всех, имеющих желание жить в данной стране, говорящих на ее языке и принимающий ее культуру (хотя бы не как единственную и родную), то афинянин не мог бы сказать: афинянин коринфского происхождения, за исключением редчайших случаев, и между метеками и гражданами была не расплывчатая линия, а четкая граница (10:211). Метеки платили те же налоги, что и граждане, и вдобавок особый налог для метеков, они обязаны были выбрать себе патрона из числа граждан и всячески помогать ему, в том числе и материально, при этом на них не распространялись права граждан — защищать себя в суде, владеть земельной собственностью в пределах государства, участвовать в народном собрании, избираться на общественные должности. Метек мог получить права гражданства для себя и для своих детей в единичных случаях. Для этого он должен был совершить нечто выдающееся для полиса (например, подвиг на войне), да и то процедура получения гражданства была обставлена большими сложностями: надо было получить согласие других граждан, протест хоть одного из них означал отклонение прошения. Метек, который при помощи обмана выдавал себя за гражданина, жестоко наказывался: конфискацией всего имущества и продажей в рабство.
В итоге граждане в полисе составляли ничтожную часть населения. По данным французского исследователя античности Гиро (21: 63) в классическую эпоху в Афинах проживало около 400 тысяч человек, из них гражданами были лишь около 80 тысяч. И поборникам устоев старины из среды афинян казалось, что и этого много, они считали, что достаточно 5 тысяч (20; 165)
Как видим, античные представления о гражданстве сильно отличались от современных либеральных. Еще сильнее отличались представления о правах и свободах гражданина. Античные источники изобилуют восхвалением свобод, которыми демос, то есть сообщество граждан, обладают при демократии (5:124). Но интересно узнать: что тогда понималось под свободой. Специалисты по античной культуре отвечают на этот вопрос однозначно: свобода участвовать в политической жизни — заседаниях народного собраниях, в его органах, а также выдвигаться на выборные общественные должности (11: 293; 3: 78). И это, пожалуй, все. Древнегреческое представление о демократических свободах вовсе не включало в себя свободу частной жизни и вообще свободу личности. Если бы современный «демократ» оказался в Афинах века Перикла и изложил там понимание демократии на либеральный манер, максимально расширяющей свободы в плане личной жизни, то его слова встретили бы с непониманием и даже негодованием. П. Гиро писал: « … человечество сильно заблуждается, говоря о том, что в древних гражданских обществах человек пользовался свободой. Он даже не имел о ней понятия. Он и не думал, что может по праву существовать наряду с гражданской общиной и ее богами» (21:104).
Действительно, гражданин полиса жил жизнью, полностью регламентированной его законами. Современный гражданин демократического государства может одеваться как желает, приобретать вещи, которые ему нравятся и располагать ими, жениться или не жениться, рождать детей или не рождать по свободной воле (11; 143). Наконец, он может вступать в партии, или быть равнодушным к политике. Свобода участвовать в политической деятельности была и обязанностью, отступление от которой строго каралось. Афинский гражданин, не желающий примыкать к какой-либо из партий, лишался прав гражданства (8: 89; 9:47). Государство могло наказывать за холостой образ жизни, граждане обязаны были жениться под страхом уголовной кары. Были случаи, когда государство требовало от женщин сдать в общий фонд личные драгоценности — те безропотно сдавали. Государство регламентировало отращивать мужчине усы или нет, сколько женщине брать в путешествие шляпок, сколько плакальщиц должно идти за похоронной процессией. Были полисы, в которых эта регламентация доходила до того, что гражданин не мог по своей воле совершить самоубийство. Если он желал уйти из жизни, то он должен был подать прошение специальным лицам, назначенным народным собранием, а уж те решали: насколько ценна его жизнь для полиса. Если он был обладателем редкой и нужной профессии или явного полезного дара, то ему могли запретить самоубийство (21: 152).
Свобода слова тоже имела четкие ограничения. Гражданин не мог говорить, что ему вздумается. Любое высказывание, которое демос посчитал бы непочтительностью по отношению к отеческим богам, каралось смертью. Как известно, афиняне приговорили к смерти Протагора, который вовсе не оскорблял богов, а просто усомнился в их существовании. Другим показательным примером является казнь Сократа, который также не оскорблял и не отвергал религию, просто недостаточно много говорил о местных богах, предпочитая философские рассуждения об универсальном добре (9:51).
Наконец античная демократия могла наказать и даже убить гражданина даже если он и вовсе не был в чем-либо виноват. Специальная процедура — остракизм была предназначена для тех, кто не совершал преступлений, но в глазах народного собрания опасен для общины. Так, остракизму был подвергнут знаменитый Аристид Справедливый. Он не просто е нарушал законы, по общему мнению он был образцом добродетели. Именно поэтому демос изгнал его из полиса: человек, пользующийся таким влиянием, по мысли демоса, в принципе может, если захочет, стать тираном и уничтожить демократию (3: 157)
Таким образом древнее демократическое государство и древняя гражданская община обладали такой неограниченной властью над отдельным гражданином, что они не только вторгались в его жизнь, не оставляя ему ничего личного и все регламентируя законом, они еще и могли по своей воле наказывать граждан, строго соблюдающих все законы. Каждый гражданин в любой момент мог лишиться гражданства, Родины и жизни, как бы он себя ни вел! Недаром Гиро говорит, что античный полис буквально порабощал своих граждан (21: 183). И это называлось и было демократией в изначальном смысле слова.
Но в гражданское общество — демос входили не только люди, но и боги. Причем, среди богов, как и среди людей были тоже граждане и метеки. Демос поклонялся лишь своим, местным богам, до богов другого огорода(богов-метеков) ему дела не было, гражданин полиса мог оскорблять их сколько ему вздумается (те же самые вольности касались и общегреческих, универсальных богов). Но не только оскорбление, а даже простое непочтение к богам данного демоса (например, Афине Палладе в Афинах), как уже говорилось, каралось жесточайшим образом. Собственно, само слово демос связано со словом дем — община свободных, живущая на одной земле, имеющая общее происхождение и общих богов (обычно, территориальная единица полиса). Таким образом демос — не только гражданское, но и религиозное общество (8: 116). Греческая демократия неразрывно связана с исповеданием культов языческой религии. Человек, отрицающий божества или верящий в другие божества (как, например, христиане в поздней античности), не просто исключался из народа-демоса, но и становился врагом народа (это, между прочим, тоже античный термин). Что же тут общего с демократией в современном смысле, которая предполагает отделение религиозных организаций от государства и предоставляет гражданам свободу совести? С точки зрения современного западного демократа греческий демос вовсе не народ, а религиозное сообщество, наподобие церкви, с точки зрения греческого демократа современный народ — источник власти по либерализму есть никакой не народ («демос»), а сброд («охлос»), объединенный лишь эгоистическими, прагматическими интересами.
Двойственный характер античной демократии ярко проявился и в отзывах современников. Они были различного мнения о демократии (7:29). Одни восхваляют и возвышают демократию, видят в ней верх политической мысли, другие находят в демократии охлократию, неуправляемость и деградацию.
Первым, кто вообще употребил термин «демократия» был Геродот. Геродот приводит диалог между приверженцами разных политических идей (Hdt., III, 80-83). В этом диалоге демократия предстает как равенство всех в управлении, противоположное монархии, которая, в свою очередь, основана на насилии.
Еще один текст прославляющий демократию был написан Фукидидом, которому принадлежит знаменитая речь Перикла ( Thuc., II, 36 – 45 ). В ней Перикл восхваляет демократию, говоря, что такого ни у кого нет, а в подтверждение успеха демократии приводит то, что граждане Афин не ищут идеалов на стороне, а сами являются идеалом для других. Далее Перикл восхваляет афинский образ жизни, науку, искусство, политическую активность граждан. Суммируя все, он делает вывод, что граждане Афин сражаются за большее, чем просто родина.
Отрицательно относился к демократии, по всей видимости, Сократ. О его мнении мы можем узнать лишь из произведений его учеников, которым, мы считаем, можно доверить выражение мыслей Сократа по этому поводу.
Он считал, что только высоконравственный и профессионально подготовленный человек имеет право заниматься политикой. Только такой политик может принести благо обществу. С его точки зрения в политику рвались бесчестные и низкие люди любого социального статуса, которые добиваются власти только ради собственного обогащения( Xen. Memor., II, 6, 24; III, 5, 15 ). Поэтому философ позволял себе иногда высказывать критику и даже предлагал свою модель идеального государственного устройства.
Столь же отрицательно к демократии относился Платон. Конечно же, не стоит забывать, что Платон недоволен демократией в том числе из-за казни его учителя – Сократа. Интересна его аргументация. Он писал: «Демократия, на мой взгляд, осуществляется тогда, когда бедняки одержав победу, некоторых из своих противников уничтожат, иных изгонят, а остальных уравняют в гражданских правах и в замещении государственных должностей» (Resp., 557 a ), то есть для Платона демократия – власть бедняков, а не народа. Для Платона идеал заключается в распределении почестей и прав по заслугам (Leg., 757 b—е). Он обвиняет государственных людей в непрофессиональности (Resp. 558 c ). Для него несовместимы плотник, сапожник и политик – они не имеют необходимых моральных качеств (Protag. 319 d). Демократических правителей зовет оравой кентавров и сатиров (Resp. 364 d). Другой отрицательной стороной афинской демократии он считал желание разбогатеть любой ценой (Leg., 831 d; 870 а—b ). Нажива для Платона – матерь пороков.
Таким образом, на примере Фукидида и Геродота «демократы» выражали официальную идею, опираясь на различия между тиранией или олигархией и демократией, «украшая» демократию венками, а остальных – кровью. Платон и Сократ же, в лице всех «антидемократов», порицают моральную сторону демократии, которая раскрывает животную – худшую сторону человека. Платон же в критике самого устройства Афин традиционен для «антидемократов» и выражает иррациональность такого правления.
Следовательно, при всем противоречивом и неоднозначном отношении современников к античной демократии бросается в глаза следующее обстоятельство. И критики демократии, и ее сторонники констатировали следующий факт – широчайшее вовлечение ее граждан в управление страной. Теория и практика древних Афин ярко говорит о том, что демократия мыслилась как коллективное самоуправление общества, которое не отделялось от государства. Вместе с тем, вопрос о правах личности не ставился даже в теории (13: 128).
Глава 3.Античная демократия и современность
Несмотря на отсутствие преемственности, нельзя сказать, что античная демократия имеет лишь исторический интерес. Урок афинской демократии вполне может быть полезен и в наше время. Современная политика характеризуется огромной степенью влияния олигархических структур – масс медиа, транснациональных корпораций, крупного бизнеса. Используя представительную систему выборов, они определяют повестку дня, оказывая решающее влияние на государственную политику. Даже в демократических странах эти организации навязывают и лоббируют свои узкокорпоративные интересы. Исторический опыт показывает, что такие представители склонны отдаляться от народа и вести собственную политическую игру, отвечающую их интересам, - и таким образом возникает олигархия, когда власть сосредоточена в руках небольшой группы людей. Депутаты получают указания, как они должны голосовать, от поддерживающих их групп или даже от правительства, часто по телефону. Таким образом, разделения власти на законодательную и исполнительную больше не существует. Членами правительства часто являются лидеры партии, набравшей большинство голосов. Более того, фактически законодательная власть сосредоточена в руках представителей исполнительной власти, которые имеют право инициировать законопроекты и составляют их в своих министерствах. Многие депутаты не дают себе труда заниматься этой юридической работой и ограничиваются тем, что подписывают документы, составленные для них чиновниками кабинета министров. Те, кто по-настоящему мог бы контролировать правительство (парламентское большинство), этого делать не хотят, подчиняясь партийной дисциплине. Те, кто хотел бы контролировать правительство (оппозиция), этого делать не могут, поскольку находятся в меньшинстве.
И в этом случае использование некоторых элементов прямой демократии помогло бы несколько смягчить имеющиеся негативные тенденции. Как уже говорилось раньше, несомненным достоинством афинской демократии было вовлечение широких масс населения в политику и управление государством. Бесспорно, прямая демократия может функционировать только в небольшом коллективе и не в общенациональном масштабе (идеальной для Аристотеля была цифра граждан в 1000 человек). И в этом случае использование опыта античной демократии на уровне местного самоуправления представляется довольно интересной альтернативой. Ведь собрание граждан сложнее поддается влиянию олигархии, чем отдельный депутат. Чтобы разобраться, ответим на два вопроса:
Являются ли избиратели некомпетентными?
Влияет ли прямая демократия на процесс принятия решений, привнося в него больше здравого смысла, или нет?
Первый вопрос можно переформулировать по-другому: достаточно ли умны граждане, чтобы выбрать действительно лучших кандидатов? Гораздо легче принять правильное решение при голосовании по точно сформулированным вопросам, чем избрать человека на основании данных им обещаний. Исследование Мичиганского университета в 1978 году показало, что на референдумах голосует 52% избирателей, регулярно читающих газеты, 35% голосуют только на выборах кандидатов, а 21% не голосует вообще. Среди избирателей, не читающих газет, только 14% голосуют на референдумах, 20% - на выборах, а 48% не голосуют. То есть процедура референдума в большей степени, чем обычные выборы, привлекает тех избирателей, которые лучше информированы и интересуются политикой. Получается, что избиратели, участвующие в референдумах, не представляют полностью всё население, а лишь ту его часть, которая лучше образована и больше читает. Тем не менее, они представляют население в гораздо большей степени, чем избранники парламентов штатов.
В 1980 году разумность голосования избирателей в различных штатах изучала комиссия штата Нью-Йорк, и она пришла к выводу, что избиратели продемонстрировали удивительную зрелость, оказавшись способными принимать решения не из сиюминутных личных интересов, а принимая в расчёт общественное благо. Согласно отчёту комиссии «из 52 инициатив, за которых прошло голосование в различных штатах в 1978 году, избиратели не одобрили ни одного «пагубного» законопроекта, а в случае сомнений всегда голосовали отрицательно».
Здесь мы начинаем отвечать уже на второй вопрос, а именно, привносит ли прямая демократия больше здравого смысла в принимаемые законы. Несмотря на однозначно более высокую образованность парламентариев по сравнению с населением в целом, есть несколько факторов, работающих против представительной демократии.
Во-первых, парламентарии представляют собой ничтожную долю населения, к тому же локализованную в одном месте и достаточно сходных условиях. Поэтому информация, которой они обладают, поступает к ним по внешним каналам и неизбежно искажается. К тому же, даже если каждый парламентарий в отдельности информирован лучше, чем средний гражданин, объём информации, агрегируемый населением на референдуме, на несколько порядков больше, чем собранный депутатами, качество информации у населения лучше (оно получает её «из первых рук»), а спектр несравненно шире (голосуют представители разных слоёв, профессий и групп).
Во-вторых, политики в парламенте имеют собственные интересы, не совпадающие с интересами избирателей. Это расхождение в интересах особенно заметно, когда речь идёт о реализации проектов, связанных с престижем или с наращиванием расходов на правительственную деятельность. К примеру, уверены ли мы, что народ России поддержал бы проведение Олимпиады 2014 года и предстоящего чемпионата мира по футболу, проведи мы по этим вопросам референдум?
В-третьих, на голосование парламентариев влияют стоящие за ними олигархические группы.
В-четвёртых, представители власти, находясь в весьма благополучной жизненной ситуации, теряют способность к здравому смыслу. Повседневный жизненный опыт, который получает любой из нас, сталкиваясь с обычными житейскими проблемами и решая их, приручает нас действовать в условиях неполной и недостоверной информации, а также в условиях ограниченных ресурсов. Мы принимаем решения, полагаясь на свой здравый смысл, и многие решения оказываются на самом деле ошибочными. Такие ошибки зачастую бывают весьма болезненными, и именно эта болезненность заставляет нас анализировать и делать выводы. Фактически мы вынуждены адаптироваться к неблагоприятной для нас внешней среде. И именно этого процесса постоянной адаптации стремятся избежать наши депутаты, повышая себе оклады и переизбираясь на свои тёплые кресла на очередных выборах.
Дополнительные возможности для непосредственной демократии предоставил технический прогресс. Если в эпоху Античности она могла функционировать исключительно в рамках отдельного полиса то в настоящее время ее возможности расширились. Последние десятилетия характеризуются ростом информационных электронных технологий. Скайп, интернет, электронная почта, сотовые телефоны – все эти современные технические средства намного облегчают возможность коммуникации между людьми, даже разделенными большими расстояниями. Все это расширяет возможности как и для более широкого общественного вовлечения в политику, так и для политических деятелей в плане мониторинга общественных настроений и выстраивания политики с их учетом
Стоит отметить еще одно обстоятельство. Несомненна взаимосвязь между политической системой Афин и гигантскими достижениями этого города-государства в науках и искусствах. Это особенно ярко бросается в глаза, если учесть что численность граждан в Афинах никогда не превышала 20 000. Бесспорно, достижения государств Нового времени в разных областях культуры и науки если не превзошли, то как минимум сравнимы с афинскими. Но сопоставление численности афинских граждан с населением государств Нового времени делает достижения афинян еще более яркими. В то же время очевидным представляется тот факт, что помимо «общества потребления» должно быть и «общество созидания». И тут привлечение опыта афинской демократии с ее духом творчества и состязательности во всем - представляется необходимым.
Заключение
Таким образом, выводы из приведенного выше материала представляются следующими. С одной стороны, нельзя не отметить серьезных различий разными формами демократии. В Афинах демократия мыслилась как максимально широкое вовлечение всех свободных граждан в управление государствам. Реалии в целом совпадали с теорией, но гражданских прав не имели ни женщины, ни рабы, ни метеки. Права человека отсутствовали даже в теории. Современная же демократия основана не на народном собрании, а на представительных учреждениях и принципе разделения властей. Основой современной демократии были средневековые представительные учреждения и документы, гарантирующие права сословий. Отношение мыслителей Нового времени к античной демократии вплоть до 19 века было в основном отрицательным и поэтому политический опыт Афин не мог быть вдохновением для современности. С другой стороны, политический опыт афинской демократии в некотором отношении может быть полезен и сейчас. Непосредственная демократия может быть вполне эффективна на низовом уровне (прежде всего в местном самоуправлении) и может ослабить текущие олигархические тенденции в политике. Не менее важным представляется привлечение опыта афинской демократии для стимулирования творческой активности граждан.
Бесспорно то, что привлечение достижений прямой демократии позволит сделать современную политическую систему более сбалансированной и способной отвечать на вызовы современности.
Библиографический список
Геродот. История / Пер. Г. А. Стратановского. М.: АСТ, 2006. 696 с.
Ксенофонт. Анабасис. Греческая история / Пер. С. Я. Лурье, М. И. Максимовой. М.: АСТ, 2003. 641 с.
Платон. Государство / Пер. А. Н. Егунова // Древнегреческая философия: От Платона до Аристотеля. М., Харьков: АСТ, 2003. С. 91─438.
Платон. Диалоги. (Серия «Философское наследие». Т. 98). — М.: Мысль, 1986. — 605 с.
Платон. Законы // Собрание сочинений. В 4 т. / том 4. Под общ. ред. А. Ф. Лосева, В. Ф. Асмуса, А. А. Тахо-Годи. (Серия «Философское наследие»). — М.: Мысль. 1990—1994.
Псевдо-Ксенофонт. Афинская полития. Пер. С. И. Радцига // Аристотель. Афинская полития. М.: Соцэкгиз, 1937. С. 222—235.
Фукидид. История / Пер. Г. А. Стратановского. М.: Ладомир, 1999. 729 с.
Blaug, R and Schwarzmantel, J. (eds) 2001. Democracy: A Reader. Edinburgh: Edinburgh University Press
Euben, J., Wallach, J., and Ober, J. (eds) 1994a. Athenian Political Thought and the Reconstruction of American Democracy. Ithaca, NY: Cornell University Press.
Finley, M. I. 1985. Democracy Ancient and Modern [1973]. 2nd edn. New Brunswick, NJ: Rutgers University Press.
Hansen, M. H. 2011. The Tradition of Ancient Greek Democracy and Its Importance for Modem Democracy. Historisk-FilosofiskeMeddelelser 93. Copenhagen: Royal Danish Academy.
Hansen, M. H. 1987. The Athenian Assembly in the Age of Demosthenes. Oxford: Blackwell.
Hansen, M. H. 1999. The Athenian Democracy in the Age of Demosthenes. 2nd edn. London: Duckworth/Bristol Classical Press.
Ober, J. 1996. The Athenian Revolution: Essays on Ancient Greek Democracy and Political Theory. Princeton: Princeton University Press.
Ober, J. 1998. Political Dissent in Democratic Athens: Intellectual Critics of Popular Rule. Princeton: Princeton University Press
Ober J. Advice from Antiquity. Foreign Affairs. 04.08.2015(https://www.foreignaffairs.com/articles/europe/2015-08-04/advice-antiquity)
Osborne, R. 1985. Demos: The Discovery of Classical Attika. Cambridge: Cambridge University Press.
Osborne, R. 1985. “Law in Action in Classical Athens.” Journal of Hellenic Studies 105: 40-58.
Rhodes, P. J. 1972. The Athenian Boule. Oxford: Oxford University Press.
Rhodes, P. J. 1981. A Commentary on the Aristotelian Athenaion Politeia. Oxford: Oxford University Press.
Rhodes, P. J. 2003. Ancient Democracy and Modern Ideology. London: Duckworth.
Roberts, J. T. 1994. Athens on Trial: The Antidemocratic Tradition in Western Thought. Princeton: Princeton University Press.
Saxonhouse, A. 1996. Athenian Democracy: Modern Mythmakers and Ancient Theorists. NotreDame, IN: University ofNotreDame Press.
Sinclair, R 1988. Democracy and Participation in Athens. Cambridge: Cambridge University Press.
Taylor, C. 2007. “From the Whole Citizen Body? The Sociology of Election and Lot in the Athenian Democracy.” Hesperia 76: 323-45.
Бло И. Прямая демократия - единственный шанс для человечества. М., 2015.
Карпюк С.Ю. Прямая демократия – исторический артефакт или урок для современности // Отечественные записки.2006. Выпуск 2. С. 31-43.
Маринович Л. П. Античная и современная демократия. М., 2007
Туманс Х. Рождение Афины. СПб, 2002.
Хаммонд Н. История Древней Греции. М., 2003.
Гиро П. Частная и общественная жизнь греков. Петроград, 1915.