XVIII Международный конкурс научно-исследовательских и творческих работ учащихся
Старт в науке
Башенная культура Ингушетии
Автор работы награжден дипломом победителя II степени
Полная версия работы доступна во вкладке "Файлы работы" в формате PDF
Актуальность моей исследовательской работы заключается в том, что огромное количество людей путешествует Ингушетии, не зная истории происхождения тех или иных строений, не зная историю построения, их историческую значимость для нашего народа.
Цель исследования: изучить истории построения тех или иных ингушских башен.
Задачи:
1.Изучить и сравнить историю построения башни различных башен Горной Ингушетии.
2.Выявить историческую значимость этих башен для народа, республики.
3.Рассмотреть и сравнить данные строения этих башен.
4.Проанализировать и сравнить полученные данные.
Практическое применение знаний, умений, навыков, приобретенных в ходе исследовательской деятельности: расширение нашего кругозора; овладение новыми для нас знаниями, умениями и навыками.
Закрепление навыка самостоятельной работы с различными материалами, в том числе, в сети Интернет, приобретение и распространение опыта, развитие ораторского мастерства, донесение полезной и значимой информации до моих сверстников.
Башенная культура Ингушетии
Ингушские башни для своего времени
были подлинным чудом человеческого гения,
как для нашего столетия новые шаги человека в небо.
Е.Крупнов.
Первые попытки изучения Ингушетии возникли в 18 веке по инициативе Академии наук, причем исследование было поручено европейским учёным – Гульденштендту, Клапроту, Палласу и другим.
Хотя в сочинениях, посвященных Ингушетии, встречаются интересные сведения о прошлом нашего края, но в целом это работы историков, которые «ревностно и верно, не за страх, а за совесть» обосновывали колониальную политику русского самодержавия. Не случайно значительную группу историков Кавказа составляли генералы и прочие офицеры царской армии, то есть непосредственные исполнители в деле колониального грабежа и разорения коренного населения Кавказа. Они скрывали сущность колониальной политики царской России, классовую дифференциацию среди горского населения. Они смотрели на все народы Кавказа, в частности и на ингушей, как на низшие, удел которых - быть покорными российскому господствующему классу.
Памятники материальной культуры Ингушетии до 1925 года не подвергались планомерному изучению. В 1925-26 гг. Северо-Кавказским институтом краеведения было совершено обследование древностей плоскостной и горной Ингушетии. Оно носило разведочный характер, имело основной задачей произвести учет и предварительное изучение памятников, сопровождалось выполнением обмеров, фотографических снимков и рисунков. В итоге был собран ценный материал: произведён учет многочисленных памятников, сделаны обмеры, зарисовки, фотографии, записаны местные легенды, приуроченные к памятникам и сведения о культуре святилищ.
Обнаруженные памятники можно подразделить на 3 основные группы:
1) памятники оборонительного характера: башни, замки,
стоянки;
2) памятники религиозного характера: столбообразные
святилища, храмы;
3) памятники погребального характера: памятные плиты и столбы, земные и полуземные склепы, подземные погребения.
В 1935 году начала работать Северокавказская археологическая экспедиция. Ею руководил видный ученый Е. И. Крупнов. На основе собранных материалов он написал книгу « Средневековая Ингушетия», которая до сих пор является хорошим пособием для изучения культуры ингушей. Видимо, он был зачарован непревзойденной красотой наших гор и окружающей природы, удивлен и очарован рассеянными по всем этим горам ингушскими башнями, горделиво стоящими у из подножия, поднявшимся на скалы, на высоту, где витают орлы, воспетые поэтами и писателями, учеными и краеведами. Стоят эти башни, словно стройные девушки, привораживая и завлекая. Здесь рождались, росли, влюблялись и заводили детей бессмертные герои классика ингушской литературы Идриса Базоркина, здесь витают поэтические образы народного поэта Чечено- Ингушетии Джамалдина Яндиева.
Лишь в 1957 году, к моменту возвращения вайнахов на родину, был создан специальный Горный отряд, одной из задач которого являлось изучение памятников горской архитектуры. Им удалось обмерить и описать многие постройки в разных районах республики. К 70-м годам в исследование зодчества вайнахов включились этнографы А. И. Кобычев, местные специалисты В. Б. Виноградов, М.Б. Мужухоев, М. Х. Ошаев, Д.Ю. Чахкиев – преподаватели и бывшие студенты Чечено- Ингушского университета имени Л.Н. Толстого.
Материалы изучения Ингушетии этими учеными, многократные экспедиционные поездки вместе с членами школьного экспедиционного отряда «Этнограф» в горную Ингушетию, свидетельские показания долгожителей республики дали нам возможность добиться неплохих результатов в изучении архитектуры башенных комплексов Ингушетии.
Далеко непростое дело - изучение средневековых сооружений, здесь необходима тщательная фиксация их в виде фотографий, зарисовок. Мы поработали в этом плане неплохо: дополнили и систематизировали материалы об архитектуре, башенных комплексах Джейраховского ущелья «Фалхан», « Бейни», « Фортоуг». Эти комплексы стоят словно стройные горянки, пирамидально устремленные ввысь, привораживая, завлекая. Журчание рек и речек, студеная вода из лучезарных родников, брызги водопадов- все это делает счастливым всякого, кто попадет в этот край. Здесь понимаешь, как прекрасна наша родина- милая сердцу Ингушетия, которая приобрела свое второе рождение 4 июля 1992 года.
Эти башни настолько естественно вписаны в местный пейзаж, что без них трудно себе представить горные поселения ингушей. Время и люди не пощадили их.
В средние века ингуши с уважением относились к человеку только в том случае, если он мог назвать свой род (тейп) и принадлежал к определенному племени. При этом своеобразным показателем древности рода, человеческого благородства и достоинства являлось наличие постройки башенного типа. Ингуши так и говорили: «Человеку при жизни
нужна башня, а после смерти склеп». Известно два вида башен: жилые и боевые. Наиболее архаичны жилые башни – «г1ала».Считают, что они возникли из циклопических построек, на которые еще в 30-40-х годах прошлого столетия обратили внимание археологи Леонид Петрович Семенов и Евгений Игнатьевич Крупнов. Это были останки стен, некогда сложенных из огромных камней. Ученые видели их в ингушских селениях Дошхакле, Эгикал и Хамхи и отнесли их к 7-5 векам до нашей эры - так называемому « скифскому времени».
Жилые башни часто встречаются в местных горных поселках. Некоторые и сейчас используются для жилья. Для этого в стенах пробиты широкие окна, сделаны двускатные крыши, покрытые черепицей. Стоят башни всегда на удобных местах, недалеко от воды- ручьев и родников. По внешнему виду это приземистые здания прямоугольного плана, кверху всегда несколько суживающиеся, что делает их более устойчивыми. они хорошо сочетаются с местным пейзажем и по цвету почти не отличаются от ближайших скал.
Обычно жилые башни строили в два-три этажа высотой до 12 метров.
Довольно большую трудность составляли конструирование внутренних перекрытий. Для их крепления служили специальные выступы стен и гнезда, в которые вставлялись балки. В центре башни обычно устраивалась колонна, скорее опорный четырехгранный столб с массивным основанием и каменными подушками, расположенными на разной высоте для опоры на них балок-перекрытий. Кровля жилых башен была плоской. Она представляла собой бревенчатый накат, покрытый хворостом. Сверху насыпалась земля и утрамбовывалась. Стены башен часто возвышались над кровлей в виде парапета, что делало более удобным наблюдение вокруг.
На каждый этаж жилой башни вела отдельная дверь. Попасть на второй-третий этаж можно было по приставной лестнице. Для этой цели применялось бревно со ступенеобразными зарубками, и без особой сноровки подняться по нему было не так легко.
Интерьер жилых башен был достаточно просторным. По стенам могли быть развешаны двусторонние аппликационные ковры. Пол покрыт кошмами. Особенно красивы ковры чеченцев и ингушей., выполненные в два-три цвета. Их узор довольно лаконичен - это стилизованные листья и едва угадываемые фигуры и головы животных.
Центр жизни - очаг или камин. К нему были придвинуты деревянные скамьи, покрытые резьбой. На них восседали старшие в семье мужчины и пришедший в дом гость, которому всегда были рады. Его национальность здесь, как правило, не имела значения. От гостя узнавали новости, сдержано радовались его радостям и приклоняли голову при разговоре о печальном. Поодаль на маленьких трехногих скамеечках могли сидеть более молодые домочадцы.
Бесшумно, этому приучали с детства, передвигались женщины, хлопочущие об угощении. По вечерам зажигали лучины, вставляя их в специальные высокие подставки. Пользовались также светильниками, по форме похожими на античные: в сосуд наливали жир, фитилек выводили через носик и зажигали.
Эти башни помнят смех и игры детей, горячие молитвы и скорбный плач, песни сказителей и неспешные беседы…
Жилые башни не предназначались для того, чтобы выдерживать долгие осады и отражать внезапные нападения. Они вполне оправдывают свое мирное название. Однако вопросы войны и мира в средние века были не менее острыми, чем в наше время. Для предотвращения стычек тогда имелось намного меньше сдерживающих начал. Жилые башни приходилось приспосабливать к возможным столкновениям. Появляются постройки, которые имеют не только оконные и дверные проемы, но и бойницы для стрельбы из лука и специальные «балкончики». С них осажденные могли защищать входы в свою башню. Они вошли в научную литературу под названием «полубоевые».
Подобных башен обнаружено довольно много. Их можно видеть в селениях Бейни, Верхний Алкун, целая серия подобных башен украшает село Эгикал.
Находки монет, обломи посуды, характерной для 13-14 веков в Ингушетии позволяют думать, что именно в это время, в период наступления монголо-татар и началось интенсивное строительство полубоевых башен.
Их можно считать переходным звеном от жилых башен к полубоевым – «воу». Принято считать временем расцвета башенной архитектуры 15-17 века, когда воздвигались все виды построек.
Особенно величественны боевые башни в селение Эрзи. Здесь они замыкают жилые строения со всех сторон, а одна стоит у входа в аул. Башни «воу» сливаются с горным пейзажем и отлично дополняют его.
Боевые башни являются вершиной зодчества вайнахов. В высоту они достигают 25-30 метров при ширине стен у подножия до 6 метров.
Кверху башни сильно сужаются, что придает им не только необходимую прочность, но и рикошетирующее свойство, то есть при осаде не попавшая в цель пуля, камень или стрела, отражаясь от стены, могла попасть в осаждавших. Факт немаловажный при боевых стычках.
Обычно боевая башня завершается пирамидально – ступенчатым покрытием. Издали оно кажется чешуйчатым из-за того что в «ступеньки» кровли вмонтированы выступающие пластины черного сланца.
Башни «воу» строились 4 и 5-и этажными. Они имеют один входной проем, реже два, которые сразу же ведут на второй и третий этажи, что делалось в целях обороны - балку с зарубками можно было поднять в любой момент. Они хорошо приспособлены для обороны: снабжены массой бойниц - узких щелей « топа 1ургаш», а у самого верха машикулями –
специальными баллончиками, нависающими на все четыре стороны. Бойницы с внутренней стороны расширяются и удобны для стрельбы из луков и кремневых ружей.
Башенные постройки ингушей часто образуют целые замки. Над жилыми башнями возвышаются боевые. Уязвимые участки замыкают прочные стены. Таков замок у селения Вовнушки. Он труднодоступен, а стены построек и скалы служат дополнительным препятствием для неприятеля.
Замком можно считать село Эрзи. Здесь множество жилых башен. Еще в 20-ых годах прошлого века их «охраняли» 16 боевых башен. О возникновении замка ходит интересное предание. В переводе оно означает «Орел». Как то жители старого аула Кербите пришли в лес и срубили дерево. Среди его веток оказалось орлиное гнездо с птенцами. Эта находка была воспринята как хорошее предзнаменование и новый замок так и назвали – Эрзи.
В замковых комплексах и отдельных башнях жизнь сохранялась вплоть до последнего времени, хотя к концу 18 века их уже перестали строить.
Башенные постройки и особенно боевые башни, да и стычки, которые происходили у их стен, породили массу рассказов, полулегендарных преданий, песен и сказок. Скупы слова этих рассказов, но они позволяют глубже проникнуть в душу горцев, понять законы их жизни. И постройки местной архитектуры – это не только реальные свидетели прошлого, но и своеобразные памятники давно прошедших дней. Они напоминают о далеких, порой легендарных страницах истории ингушей. Возьмем только одно горное село Фортоуг, которое дало ингушскому народу целую плеяду выдающихся ингушских общественных деятелей. Отсюда вышли: первый ингушский этнограф Чах Ахриев, замечательный ингушский революционер Гапур Ахриев, народоволец, друг выдающегося русского писателя Короленко – Абдула Ахриев, первый ингушский летчик, современник знаменитого Нестерова – Рашид- Бек Ахриев, который геройски погиб в Великой Отечественной войне.
Происхождение названия села старожилы объясняют так « Жили – были два брата – Льян и Оахарг. Жили братья дружно, пахали и сеяли, растили сыновей, отражали нападения врагов и строили башни – крепости.
Однажды они решили дать название своему селу. Гадали, думали, как же назвать его. Разумеется, каждый хотел, чтобы село носило его имя. Наконец решили в выборе названия довериться альчику. У альчика каждая сторона имеет свое название: фур и тоуг. В зависимости от того, какой стороной ляжет, подброшенный альчик, и будет носить имя одного из них. Подбросили альчик и на удивление альчик на землю упал не той, и не другой стороной. А встал ребром: ни фур ни тоуг.
- Что же, - воскликнули братья, - ни твое ни мое!
Отсюда и название села – Фур и Тоуг.
В истории села Фуртоуг, как и в целом в жизни нашего народа, много трагических страниц, были падения и подъемы.
Следующий башенный комплекс – Фалхан. Это один из крупнейших комплексов Джейраховского ущелья. Село расположено на южном склоне скалистого хребта в трех километрах от селения Ляжг. В селении три боевые башни. Основателем Фалхан считается Тейбек. Как и любое село горной Ингушетии, оно окутано преданиями. Вот, какую легенду поведал нам 93-х летний уроженец селения Фалхан – Дзарахов Султан: «Давным – давно, недалеко от селения Фалхан жили люди, промышляющие разбоем, насилием над соседними племенами. Хорошо вооруженные, на серых конях, часто выезжали 63 всадника. Не было от них покоя горцам: ни житья, ни прохода. Доведенные до отчаяния жители с. Фалхан, выступили против них, и, без больших жертв, уничтожили их, кроме двоих, которые спаслись бегством. После уничтожения насильников в крае наступило спокойствие, и другим было неповадно заниматься грабежом».
Об окружающей природе с. Фалхан можно говорить много. Горные пейзажи, неповторимые ландшафты, хрустальные родники создают в солнечные дни незабываемую картину. Здесь легко дышится.
Сегодня в с. Фалхан безлюдно. Когда-то здесь жили предки Фалхановых, Дзараховых, Котиевых, Мурзабековых, Местоевых, Келиговых, Халухаевых и других. Многие из них не вернулись в родное село после депортации 1944 года. Когда в 1957 году ингуши вновь вернулись на свою историческую родину, то картина, которая предстала их взору, была ужасающей: ограждения и мемориальные доски уничтожены, башни взорваны и разрушены, все, что можно было унести – унесено… тяжело было все это видеть ингушам, которые вернулись, испытав в полной мере чашу несправедливости и жестокости по отношению к целому народу…
В двух километрах от с. Фалхан, под Столовой горой, расположена одна башня замкового комплекса Бейни. Рассказывают, что село это получило свое название от мертвых, т.е. от бейнараш – Бейни., а рядом лежащее другое село Кащат1е – место их захоронения.
Так ли это было или нет – сейчас трудно судить. Но есть и другая версия происхождения села: «бей» - луг, «ний» - корыто, т.е. на лугу корыто – Бейни.
Ведя целенаправленную и кропотливую работу в поисках памятников Ингушетии, мы обратили внимание на выражение «Пизанская башня в Ингушетии». Что же это за башня? Где она находится? Какому тейпу принадлежит? Эти и другие вопросы не давали нам покоя. И вот, что мы узнали…
Многие наверно слышали о знаменитой падающей башне в итальянском городе Пиза. Эта башня была сооружена в 1174 году и давно стала архитектурным символом Италии. Она была возведена в качестве
колокольни мощного собора и органически сочеталась с ним, благодаря окружающим ее шести этажам колонных аркад…
Но не многие знают, что падающая башня есть и в Ингушетии. Она находится в с. Эрзи Джейраховского района. Падающая башня принадлежит тейпу Евкуровых. Она имеет 6 этажей при высоте 76 метров. Главный фасад ориентирован на юг. Вместе с жилыми башнями она составляет ценную часть всего комплекса. Сегодня трудно назвать причину ее падения. Может быть загадка кроется в смелости импровизации мастера-строителя, а может быть дело в грунтах основания. Чтобы определить причину падения нужны специальные исследования. На это указали установленные на трещинах маяки. Она отклонена в северном направлении более чем на 1 метр.
Мы считаем, что это самый интересный архитектурный памятник средневековой Ингушетии.
Да, оказывается, наши предки умели строить. Видя эти великолепные памятники архитектуры, приходят на ум слова немецкого философа Фридриха Шеллинга: « Архитектура – это застывшая музыка».
А кто же эти строители, чей труд народ прославлял в песнях и легендах Здесь хочется назвать имя самого прославленного зодчего Янда. Поиски ответа на вопрос « Кто же это за человек?» - привели нас к поэме Ивана Пулькина. И. Пулькин в конце 30-х годов часто бывал в Чечено-Ингушетии у своих друзей. А Джейрах исходил вдоль и поперек. Восхищался местной архитектурой, записывал предания, готовил к изданию свои поэтические записи ингушских легенд, да не успел: началась Великая Отечественная война. Он ушел на фронт и не вернулся. Жена хранила его рукописи, которые передала Валентину Португалову, изучающему наследие поэта. Профессор В.Б. Виноградов, страстно влюбленный в наши горы, и привез их в Ингушетию.
Вот, что пишет И. Пулькин о знаменитом Янде:
Пусть буден славен, кто славой не пьян.
Станет защитником мирных пашен.
Пусть будет вовеки славен Янд –
Строитель боевых башен.
Перечитывая эти строки, перед глазами вновь и вновь вырастают стройные, вонзающиеся в небо тридцатиметровые красавицы – башни в 5-6 этажей.
В минуты опасности семья вверяла свою судьбу их крепким стенам.
Работа кипела, и Янд горел,
В работе не замечая дней,
И в небо вонзилась своей вершиной
Стройная песня камней…
В этой легенде о Янде, которую И. Пулькин положил в основу своей поэмы, подчеркивается срок строительства башен: ровно год, т.е. 365 дней. В связи с этим возникает вопрос: « А почему ровно год?» Этому есть свое объяснение. В суровые времена битв и междоусобиц в 12-15 века горцы строили, когда плоскостью владели тюрко-язычные кочевники. Горцы, не щадя сил, строили каменные укрепления. Каждое лето приходили враги в горы… и если люди хотели оборонить себя от врагов, они должны были именнов перерыве между набегами, то есть за год, воздвигнуть свою крепость.
Трижды земли поили молоком,
Трижды срывали грунт.
И только когда земля отказалась пить,
Ложили первые камни:
Восемь огромных гранитных глыб,
И каждый камень ценою равен быку,
А весом – восьми быкам…
Строительство башен в такой срок требовало колоссального напряжения средств и сил, и было доступно далеко не каждой фамилии.
Строитель башен Янд, воспетый в легенде И. Пулькиным, был признанным зодчим.
И вот триста шестьдесят пятый день,
Проснувшись, открыл глаза,
И сразу же хлынула в глаза просторная синева.
Вместе с рассветом проснулся Янд, легко заскрипел
ворот,-
Янд поднялся на башню, и у его ног расположились горы.
В последний раз напрягался канат, бесконечный, как человеческая
память,
В последний раз ворот скрипел и пел, поднимая
последний камень.
Закончена песня труда и камней, выше уже нельзя:
Над самою головою легкие облака плавно плывут скользя.
Садится солнце и, пересекая Джейрах, башня бросает тень.
Так стал последним, замковым камнем триста шестьдесят пятый день.
Эта поэма русского поэта, интересна с фольклорно-этнографической точки зрения. Многие специалисты сошлись во мнении, что в ее основу легло предание о сооружении Джейраховской башни, о которой еще в 18 веке грузинский географ, царевич Вахушти Бауготиони писал: « Лежит тут Джариехи, скала большая, ограждающая долину, утесистая и тем она крепка, и построена на ней башня большая со стеною подобно
крепости. Удивляться этому не приходится, ведь слава ингушских зодчих далеко перешагнула границы их ущелий». Свидетельством тому не только башни, построенные ими в соседних районах (Сванетии, Хевсурии, Тушетии), не только передаваемые из поколения в поколение легендами, но и опубликованная поэма И. Пулькина.
Оползни, камнепады, землетрясения, разливы рек и десятки других опасных неожиданностей всегда подстерегали горца. Невольно будешь искать помощи у любых сил. И к средним векам люди «заселяли» свои горы богами, духами, душами предков, которые помогали верить, надеяться и жить в таких трудных и суровых условиях.
Десятки сохранившихся средневековых памятников, с достоверностью указывают на очень сложные верования ингушей в «языческую пору их истории». Она скрашивалась с ритуальными действиями. Строились специальные постройки для молений, проведения различных ритуалов.
Интересен в этом отношении храм Тхаба – Ерды, якобы построенный христианами на месте, где пророк Мухаммед зарыл Коран в землю.
Он находится на правом берегу Ассы, южнее Таргима, основан в 9 веке. Большинство исследователей считают его христианским храмом, но есть высказывания и мнения о том, что Тхаба- Ерды - языческий храм. По крайней мере в названии храма присутствует имя наиболее архаичного языческого бога ингушей – Тха. Возможно, что храм строился как хрестианский, но в дальнейшем он использовался как языческий.
В 1781 году на его архитектуру обратили внимание путешественники Штендер, а затем в 1811 году М. Энгельгардт, позже храм исследовали другие ученые.
Тхаба-Ерды щедро украшен резным декором в виде карнизов, бордюров и других деталей, выполненных искусным мастером по мягкому известковому конгломерату. Орнамент – стилизованные листья ивы и клена, перевитые сложной плетенкой. Особенно красив барельефный фриз на западном фасаде храма, где в центре треугольной композиции изображен сидящий человек. Над его головой – модель церкви. Храм Тхаба-Ерды успешно выполнял роль элгыца (храма).
Но мы не согласны с таким написанием в русской транскрипции названия храма. Нам кажется, что название его состоит из 4 слов: «Тха» - наша, «ба» - есть, «ер» - эта, «ды» - вера, религия. А звучит это так: «Тха ба ер ды» - «Это наша вера, наша религия».
Где, когда и при каких обстоятельствах он был построен? Ответ на этот вопрос мы получили из книги Башира Далгата «Героический эпос чеченцев и ингушей» М. 1972 г., где есть предание о храме Тха ба ер ды , а не Тхаба-Ерды. Предание гласит: « На том самом месте, где стоит этот храм, жили люди одного грузинского князя, жил там и ингушский молодец. Они были очень дружны и дали друг другу клятву: ни в чем не отказывать друг другу. У ингуша была красивая жена, она очень приглянулась грузину, и он, помня
10
о клятве, попросил ее у мужа. Ингуш был поставлен в очень неловкое положение: отдать добровольно жену не вписывалось в ингушский этикет, а еще страшнее было нарушение клятвы. Чтобы не нарушить клятву, ингуш отдал жену грузину, но потребовал, чтобы тот навсегда покинул эту землю со своими людьми. Тот уехал. Вот на этом самом месте и построен этот храм. Почему ингуш так назвал храм? Да потому, что друг изменил ему, непозволительной изменой: просить у друга жену – это вне всякой человеческой морали и нравственности.
Ингуш подумал, что будь князь его единоверцем, т.е. одной с ним веры, он бы так не поступил. Поэтому он построил на этом месте храм, чтобы потомки помнили о предательстве друга. Отныне эта земля и этот храм принадлежат единоверцам, которые тебя не обманут».
И наконец, нас очень заинтересовал вопрос: «Когда же ингуши стали строить башни?» на этот вопрос нам дал ответ Старый Саид - Эмин: «Башни? Их строили деды наших дедов. В трудное, опасное время строили. И камни клали на тысячи лет обороны от врагов». И он рассказал нам, как строились башни. По его словам, башни строились мастерами по камню - Т1оговзанчий. Вопросы выбора места для строительства определялись мастерами по желанию заказчика, с учетом степени надежности естественного фундамента. Учитывались и другие, довольно многочисленные условия: оборона, наблюдение за местностью, гармония с ландшафтом. Выбор места для возведения башни был исключительно важным, ответственным делом, требующим глубоких профессиональных знаний.
По преданиям, особенно оберегаемой была тайна приготовления специального раствора (маркхал) мастера, поднявшись на рассвете, (когда все спали), в тайне от всех любопытствующих, спешно готовили маркхал. По некоторым скудным сведениям на сей счет, которые удалось собрать, для прочности и эластичности маркхала, важны были не основные компоненты, а добавки, мера их количества и качества. В виде такой добавки упоминается яичный желток. Рецепт приготовления маркхала не стал предметом гласности, и остался навсегда, к сожаленью, забытой тайной мастеров. Вероятно, при помощи современных методов изучения состава этого раствора, который со временем приобретал прочность камня, рецепт маркхала мог быть великой пользой для современного строительства, реставрирован и восстановлен, но никто этим, к сожалению не занялся.
Да, наши предки умели строить башни, постигать глубинные тайны и силу камня. Камень оживал в их руках и говорил с ними на их и на своем, каменном языке, излучая тепло, свет, сияние красоты, величественности, гордости, стойкости и мужества, рождая людей, богатырей. В башнях из камня предки создавали свой идеал человека. Камень был словом. И слово было камнем.
На всем Кавказе не было так много башен, как в горной Ингушетии., и ингушские башни отличаются от башен, имеющихся на других территориях, развитостью и строгой пропорциональностью форм, высотой, красотой, изяществом, свидетельствующими о высоком мастерстве их строителей.
В чем секрет этих башен старинных,
Переживших людей и века!
Благородной была и могучей
Покорившая камня рука!
Не сгубило их время лихое,
Не разрушила злоба врагов.
Эти древние башни на склоне
Как святыни народ бережет!
Башенная культура ингушей представляет собой уникальное явление в мировой культуре. Известный кавказовед Е.И. Крупнов так выразился об ингушских башнях: « Ингушские боевые башни «воу» являются в подлинном смысле вершиной архитектурного и строительного мастерства древнего населения края. Они поражают простотой формы, монументальностью и строгим изяществом…».
Использованная литература
Албогачиев М. С – Г. «Многоликая Ингушетия»СПБ, «Айю», 1999 г.
Танкиев А.Х. «Духовные башни ингушского народа» Саратов, 1997 г
«Ингуши». Сборник статей и очерков. Саратов, 1997 г.
Каменная летопись страны вайнахов. М. 1994 г.
Чеснов Я.В. «Окаменевший луч звезды – ингушские башни», «Сердало», 2004, №24
Цицкиев М.Б. «Бейни – цветущий луг», «Сердало», 2003, №45.
Цуров Р. «Неизвестная Ингушетия» «Ингушетия», 2005, №31.
Цицкиев М. Б. «Фалхан» «Ингушетия», 2002, №14.
Полевой материал.
Приложения
Башенные комплексы:
« Ний»
« Цори»
« Леймиг»
«Нижний Оздик»
«Верхний Пялинг»
«Цори»
«Вовнушки»
«Хамхи»
«Мяшхи»
«Эрзи»
Вовнушки