II Международный конкурс научно-исследовательских и творческих работ учащихся
Старт в науке
" НЕТ В РОССИИ СЕМЬИ ТАКОЙ. . . "
Автор работы награжден дипломом победителя III степени
Полная версия работы доступна во вкладке "Файлы работы" в формате PDF
Введение
Военная тема, затрагивающая события минувших лет, останется для нашей страны и нашего города актуальной всегда.
Это такая же непреложная истина, как и то, что День Победы наш главный праздник, а Мамаев курган — главная высота страны.
И хоть тают ряды созидателей Победы, но увеличивается армия их потомков, внуков и правнуков — это закон природы, изменить который человек не может.
Зато человек может и должен претворить в жизнь нравственный закон - закон памяти. Он требует от поколений нынешних помнить и чтить то, что совершили поколения предыдущие.
Подвиг, проявленный ими во время Великой Отечественной войны, в огне её сражений и в крупнейшем из них - Сталинградской битве - не должен быть забыт.
Память о героях Сталинградской битвы увековечена в нашем городе чуть ли не на каждом шагу. Много стоит военных памятников, многие улицы названы в честь участников войны.
Но не следует забывать и о простых гражданах, переживших ужасы войны. Пусть они и не стали непосредственными участниками великих сражений, но их гражданский подвиг, мужество, выдержка, а иногда и самопожертвование помогли нашему народу сохранить не только страну, но и дать жизнь будущим поколениям.
Отдельно следует упомянуть детей военной поры: многие из них становились сынами и дочерями полков. Но большая часть оставалась в захваченных врагом городах и селениях, и перенесённые ими ужасы заслуживают того, чтобы их так же называли « Земляки-Герои».
А поэтому я и взяла на себя смелость рассказать о детях Сталинграда.
-1-
Как они пережили Сталинградскую битву в 1942-43г.г.
Прошло почти семьдесят лет с тех пор, как 2 февраля 1943 года Сталинград был освобождён от немецко-фашистских захватчиков.
Мало сегодня живых из тех, кто пережил Сталинградскую битву тогда.
Среди родственников семьи моего друга остались в живых две сестры:
Панова Людмила Ивановна и Мулялина Нина Ивановна.
Обе уже не молодые пенсионерки. В 1993 году не стало их брата Геры, который был признан ребёнком военного Сталинграда (удостоверение № 21644 ассоциации «Дети Военного Сталинграда» выдано 12 ноября 1992г. в Краснооктябрьском районе г.Волгограда « до 1961 г. бывший Сталинград»).
Сёстры – коренные сталинградцы. Их бабушки ещё до Октябрьской революции имели в городе дома: Прохорова Прасковья Семёновна (по материнской линии) – около «Красных Казарм», угол улиц Прудской и Онежской. Мулялина Прасковья Васильевна - имела дом на «Балканах» по ул. Новогородская, Севанский переулок,№ 3, около Глубокого (крутого) оврага. Дом, где они проживали со своей матерью, находился на Онежской улице, (сегодня это Севастопольская ул.) и выходил ещё на Днестровскую улицу.
Обе бабушки навсегда остались лежать в земле своих дворов:
Прохорову П.С. убило прямым попаданием бомбы в окоп в сентябре
1942 года. Бабушка Мулялина П.В. тяжело заболела от страшного потрясения после того, как налётом фашистских самолётов была
разбомблена Нефтебаза и всё вокруг горело. А через неделю, после прихода немцев - умерла. Она так же похоронена во дворе, под бомбёжкой, 19 сентября 1942 года. Сами - Панова Л.И. и Мулялина Н.И., оказались в Сталинграде во время сражения из-за того, что отец ( бывший работник типографии), ушёл на фронт осенью 1941г. А мама работала на трикотажной фабрике и была вынуждена в одиночку содержать троих детей: брат Гера 1927г. рождения, сёстры- Люся 1931г. рождения и Нина,1937 года.
-2-
Родственников, за пределами их проживания на «Балканах» и у «Красных Казарм», у семьи не было. Большинство таких же семей в городе были многодетными, поэтому заботы о младшеньких ложились на плечи старших детей.
В Сталинграде к середине лета 1942 года начали строить оборонительные рубежи. Женщины и молодежь рыли окопы и противотанковые рвы,
так что вся тяжесть войны легла на их плечи.
Почему их семья остались в прифронтовом Сталинграде и не эвакуировались? Но кто мог их эвакуировать?
Руководством страны прямо было запрещено эвакуировать население Сталинграда, дабы не создавать панику в городе. Да и не одни они оказались в сложной ситуации, когда в городе преобладало население из стариков, женщин и детей.
Все говорили, что Сталинград наши не сдадут, немцев здесь не будет.
Но были налёты вражеской авиации, бомбили аэродром. Взрослое
население ( и их мама) ходили рыть окопы. Во дворах так же были
вырыты окопы и в них при воздушных тревогах, прятались жители
домов и их соседи.
По вечерам же дети бегали в «Красные казармы» смотреть кино:
«Весёлые ребята», «Степан Разин», «Чапаев». Красноармейцы их
не ругали, и даже держали на руках. А в небе в это время светили прожекторы, висели аэростаты.
Враг подошел к Сталинграду. Немцы рвались к Волге, бомбили заводы
и фабрики, жилые кварталы, расстреливал мирных жителей. Особенно врезался в память сестёр летний августовский день 1942 года, который позднее назовут как Сталинградская трагедия.
Фактически на их глазах, уставшие от бомбежек, и радующиеся
наступившей тишине жители, резвившиеся под солнцем дети,
вдруг оказались накрытыми тёмной тучей. На небе появилось
много фашистских самолетов, и на весь город посыпался град бомб.
-3-
Люди не успели опомниться, взять детей и добежать до укрытия.
Средь белого дня самолёты с крестами на крыльях сбрасывают бомбы.
Наступил кромешный ад. Раздались стоны, крики раненых.
Люди гибли там, где их застала бомбардировка. С почерневшего
от дыма неба сыпались бомбы. Вся центральная часть города
объята пламенем. Город превратился в ад: после массированного
налёта фашистских самолётов и сплошной бомбёжки начались
страшные пожарища.
Их соседка-тётя Пана, работала в плавучем ресторане на Волге.
От взрыва бомбы он разрушился и загорелся. Так что люди под огнём прыгали в воду, потому что мостки были разрушены, и по другому нельзя было спастись. Многие утонули, так как не умели плавать и некому им
было помочь. Потом она целые сутки добиралась из центра города
до своего дома, и убило её уже вместе с бабушкой и двоюродным братом,
а её дочь сильно ранило, когда бомба попала в окоп. Бомбили Сталинград очень сильно: разбили Нефтебазу, горели и взрывались баки, а вытекающая нефть горящей рекой стекала в Волгу.
Позже соседский мальчик Павлик, чудом оставшийся в живых, рассказал
им, чтоон, с другом Витей, решили пойти за водой на Волгу. Ребята шли, радуясь теплу, и яркому солнцу. Но вдруг услышали страшный гул и увидели огромную тучу фашистских самолётов. Их охватил страх. Не успели мальчишки опомниться, как на землю посыпался град бомб. В ужасе, взявшись за руки, они повернули к своему жилью. Грохот и треск заставили их бежать еще быстрей, а он все крепче сжимал Витину руку. Рядом раздался сильный взрыв. На мгновение мальчик почувствовал, что бежит один.
Вити рядом не было, а он держит оторванную Витину руку, и бежит не чувствуя земли. Едва добежав до сарая, воздушной волной его швырнуло внутрь. Он потерял сознание.
Сёстры до сих пор вспоминают эту трагедию с Витей, и страшный вопрос его мамы, напугавший Павлика: «А где Витя?»
-4-
И сколько потом таких страшных трагедий услышали сёстры, скитаясь
по разрушенному городу за время нахождения боев в Сталинграде.
Такая же маленькая, как и они сами, девочка рассказала, что когда началась страшная бомбежка города, на соседнем дворе упала бомба.
Она с братом успела добежать до убежища, а мама задержалась в доме. Осколком от бомбы маму убило. Потом приехала санитарная машина
и забрала мамочку. Больше они ее не видели. В соседнем доме жила
большая семья в 11 человек. У них было два убежища. Но от прямого попадания бомбы все погибли». 13-го сентября 1942 года дети увидели фашистов. Они въехали
в переулок до оврага на мотоциклах и почти сразу появились в их дворе.
Не известно, откуда у немцев взялись большие куски сахара, они их сосали,
а у одного из них от удовольствия текли сопли на этот сахар. В руках
у солдат были тонкие трости: искали ямы с закопанным добром.
Повсюду слышалась их гавкающая речь: «Матка,курка,яйки…».
Почти все повзрослевшие дети военного Сталинграда вспоминают голод. Под обстрелами и бомбежками, в мороз и стужу, дети, хоть как-то стремясь помочь близким и себе, и наравне с взрослыми отыскивали пищу, порой становившуюся пригодной только после многих усилий. Позже, когда в зимнее время люди прятали что-то из еды от немцев, те голыми руками
лезли в кастрюли, выбирали «гущу», если она там была. Но и этой еды
их фашисты иногда лишали. Водой жителям служил снег, и в этой тающей массе нельзя было увидеть, варится что-то в кастрюле или нет.
С едой было плохо. Но помимо поисков еды, детям каждый день приходилось бороться с судьбой…за воду! Ведь за водой им приходилось продираться к Волге, на виду у немцев, абсолютно беззащитными.
Кажется - рядом целая Волга. Но воды-то, сидящим в подвалах, больше всего и не хватало.
Жажда, пожалуй, переносилась значительно тяжелее, чем голод.
Да и цена воды была нередко весьма высокой - в человеческую жизнь.
-5-
Именно такую цену заплатили некоторые сверстники сестёр, скрывавшиеся, в подвалах и развалинах Сталинграда.
Многие мальчишки-смельчаки гибли в поисках воды. Из слухов
они знали, что детей даже специально расстреливал немецкий снайпер.
Иногда взрослые находили раненых лошадей, ели даже их шкуры, порой питались даже копытами, найденными в дорожной грязи. Но хлеба не было.
Пока было тепло старики, женщины и дети прятались в окопах.
Братишка Гера часто уходил, чтобы добыть еду для матери и младших детей. Но мать не знала, что он постоянно ползает под огнем и очень рискует.
У сестёр был общий окоп с соседями Кирюхиными. И с ними жила
Роза Давидовна. Немцы спрашивали : «Еврейка?!». «Нет, грузинка»- подтверждала мама. Роза Давидовна пережила Сталинградскую битву.
С наступлением морозов семья перебралась в низы (полуподвал)
к соседям Пустоваловым. Их улица стала передовой линией фронта,
но это была немецкая передовая сторона.
Их пятачок – частный сектор, находился в середине: по одну сторону
(за оврагом) – заводы, Мамаев курган, нефтесиндикат. По другую
сторону – мельница, центр города, ж.д.вокзал. За жителями - ж.д.полотно,
а перед ними, за трамвайной линией, у Волги - наши, обороняющие город воины Красной Армии.
Теперь им стало понятно, почему глядя в небо, как летят бомбы (а это было) или по звуку, как они падают, находясь в окопе, братишка говорил: «Недолёт. Перелёт». На пятачке не было важных военных точек и сосредоточения немцев. Поэтому людей сразу и не накрыло. Правда, осколков, шальных снарядов и пуль хватало.
В бабушкином доме снесло сени и выбило угол, вылетели стёкла.
Когда фугаска попадала в какой-нибудь дом, сарай и начинался пожар, соседи спасали рядом стоящие дома тем, что ломали заборы.
Так сохранился дом на Новогородской и Некрасовской улицах
(после войны в них устроили детский сад и начальную школу, куда
ходила Нина Ивановна).
-6-
Дважды немцы пытались выгнать семью сестёр и других жителей
с передовой за железную дорогу, но как только люди подходили
к переезду начинали стрелять наши и люди возвращались.
Железнодорожный переезд находился в районе сегодняшней
ул.Пражской и там же был мост. Это место хорошо просматривалось
из-за Волги, и, видимо, было под постоянным прицелом.
Обстановка в Сталинграде ужесточалась. В конце декабря, перед Рождеством, немцы выгнали всех мирных жителей из домов и
по Глубокому оврагу перегнали в «Красные казармы». Кто не мог идти - убивали на месте. Мама девочек попросила не трогать их, но немец
наставил на Нину пистолет - и они пошли. Всю ночь их продержали
во дворе «Красных казарм», отобрали все узлы, и на рассвете погнали в комендатуру, располагавшуюся около «Илиодорова» монастыря.
В комендатуре отобрали паспорта у взрослых. Сказали, что вернут их только после того, как люди принесут им мыло, хлеб выйдут на работы.
Из комендатуры все разбрелись кто - куда, у кого были знакомые или родственники. А маме с девочками идти было некуда: дом у «Красных казарм» был разобран на блиндажи, дедушкино место разворотило бомбой. С ними осталась ещё женщина с двумя детьми. И они просто пошли наугад; забрели в какой-то подвал и жили там дня три, топили «по-чёрному».
Немцы выгнали их оттуда в район «Сов.больницы». И здесь им повезло:
они встретили знакомого дедушки, и он узнал маму.
Жил этот человек в своём уцелевшем доме, но у него квартировал
раненый немецкий офицер. Под домом была конюшня, и немецкий офицер разрешил семье поселиться в ней. Конюшня была большая. В ней была сложена печка, стояла железная кровать. Из конюшни дверь вела в курятник.
Первое время бомбили не так часто. Нечего было есть. Братишка бродил
по развалинам, и даже когда что-то находил, то не всегда смог принести домой. Если на пути встречался немец, то всё отбирал.
-7-
Мама девочек всё слабела, Нина часто и громко ревела, хотела есть. Немецкий офицер спросил у хозяина: «Почему там плачет ребёнок?»
«От голода» - был ответ. И пока мог, этот офицер передавал по утрам
через хозяина маленький бутерброд и чашечку кофе для ребёнка.
И ещё помог детям этот офицер: Люся сильно обварила кипятком ногу.
Рана была ужасная, и вряд ли она зажила бы без мази, баночку которой передал офицер.
Ни разу не видел этих людей немецкий офицер, и девочки его так же
не видели. Знали только, что он тяжело ранен в живот и вскоре умер.
Шёл январь 1943 года. Чаще и чаще била из-за Волги наша «Катюша». Люди радовались, слыша эту канонаду: «Наши бьют!».
А вскоре в конюшне стали жить рядом с семьёй сестёр немцы, хорваты
и русские пленные. Из обжитого угла семью не выгоняли. Днём немцы и пленные уходили куда-то на работу. Офицера, командовавшего над всеми, пленные возили на санках на работу и с работы. Его все ненавидели:
и пленные, и немцы.
Голод подступал всё сильнее: продлись такая жизнь ещё месяц-другой,
и мирных жителей не надо было бы убивать - все поумирали бы.
И, конечно же, это не могло обойти стороной детей. Ведь отбирали их
хлеб, их вещи, их надежду на выживание.
Раздобыть из пищи было уже нечего нельзя. Даже немцы на стенке конюшни уже развешивали ободранных кошек; всех одолевали вши. По ночам мама выползала из нашего подземного убежища, добиралась
до помойной ямы, куда немцы сбрасывали очистки, огрызки, кишки.
Фашисты жителей за людей не принимали. Раздевались догола,
трясли своё обмундирование, а сами забирались на чуть тёплую печку.
Хорваты понимали по-русски: спрашивали маму, что с ними будет, когда войдут русские. «Если сдадитесь - русские вас не убьют» - отвечала мама. Говорили ещё, что должны прийти чернорубашечники – тогда всем русским конец.
-8-
Кто вперёд придёт? Каждый ждал своих. Надежда девочек и их мамы укреплялась свистом снарядов «Катюш».
В ночь на 31 января 1943года немцы забеспокоились, загнали их в курятник и закрыли на засов. Что они делали, чем занимались ночью,
люди не знали. Возможно, переодевались, жгли что-то. Уже ночью
стали бить наши из-за Волги. Даже сквозь щели подвала был виден
этот огненный шквал наших «Катюш».
Ближе к утру, немцы в конюшне притихли. Но детское любопытство
не давало покоя: что там происходит? Люся и Гера буквально прилипли
к двери, хотели хоть что-то услышать.
Утром 31-го января в конюшню ворвались красноармейцы. Стали выводить уже пленных немцев, и один из них, показывая на дверь
в курятник, сказал: «Киндер, киндер».
Когда отодвинули засов и открыли дверь, то брат с сестрой буквально вывалились оттуда. Выбрались и все остальные (в рост в этом подполье
не могли встать даже дети).
Сталинградцев освобождали воины - сибиряки. Какие это были
красивые, сильные, высокие ребята! В белых полушубках, в шапках-
ушанках со звёздочкой, румяные от морозов, весёлые. Богатыри!
И ещё детям запомнилась картина, когда узкой вереницей, замотанные
в какое-то тряпьё брели, опустив головы вниз, пленные немцы.
Но не все немцы сдавались. В подвале одного разрушенного дома
Люся увидела прячущегося немца. Сказала нашему солдату.
Немца вытащили оттуда, но руки он не поднял. На вопрос: «Гитлер капут?» последовало «Сталин капут!». Фашиста отвели на 25 шагов, и на их глазах пустили ему пулю в лоб.
Живших неподалёку освободили. Но в центре города были ещё немцы. Только 2-го февраля 1943 года, когда был пленён Паулюс, Сталинград был окончательно освобождён.
-9-
В этот же день их семья возвращались на «Балканы»: Люся и Гера везли маму на санках (она уже не ходила). Нину вели за руку. Вся белая пустыня вокруг была усеяна трупами немцев. Иногда даже приходилось перетаскивать санки через труп: иначе было не проехать.
Много немцев лежало в нижнем белье, так как выбивали их ночью,
и они, очумевшие, выбегали на мороз прямо с постели. Они погибали
не только от огня наших бойцов, но и от болезней, от холода и голода.
После завершения битвы своим вторым рождением Сталинград обязан героизму своих жителей, население которого стало быстро увеличиваться
за счет возвращающихся горожан, и многим пришлось столкнуться с огромными трудностями. Отсутствовало не только сносное жилье, но и пища, одежда, обувь, топливо. За водой приходилось ходить на Волгу. Передвигаться по городу можно было только пешком, поскольку дороги были взорваны.
Сёстры вспоминали, как жители Сталинграда собирали трупы
и складывали их в определённых местах. Дело в том, что из-за
больших морозов, они вмёрзли в землю!
Немцев хоронили отдельно. На подводах, на санках их трупы свозились
в ямы и закапывали.
После освобождения Сталинграда от фашистов, в уцелевших домах,
в блиндажах создавали детские садики, открывали школьные классы.
Так в начале марта 1943 года Люся пошла в 5-й класс школы,
которая находилась недалеко в частном доме. После школы детей водили
в столовую около улиц Кубанская и Ладожская. Им выдавали тарелку
супа и 400гр хлеба домой на 4-х человек.
В 15 лет брат Гера устроился на работу на нефтебазу и работал не отлучаясь из города, до конца своей жизни в 1993 г. Отметку о работе
ему поставили в метрику. Так же отметку «Хлеб» сделали и на метрике Нины. Вообще метрики стали документами, где отмечались «хлеб», «столовая», «мука» и т.д.
-10-
Паспорт мамы девочек остался у немцев, и долгое время она получала удостоверение личности временно на 6 месяцев, по метрикам Геры.
Как только ей стало лучше, она устроилась на работу в центре города,
а затем вернулась на трикотажную фабрику. Отец вернулся с войны
в конце 1945 г.
От пережитого в оккупации мама часто и долго болела, от чего
и умерла инвалидом I –й группы, находясь на пенсионном содержании
по потери кормильца – умершего отца сестёр.
Жизнь постепенно входила в мирную колею. Жили они в Севанском переулке, дом № 3, до марта 1965 г. вплоть до сноса их дома.
После того как замыли песком Глубокий овраг, то практически на их прежнем месте построили многоэтажный дом (сейчас это ул.имени 7-ой Гвардейской дивизии).
Заключение.
Таким образом, подводя итог, можно сказать, что сегодня, как никогда прежде, становится актуальным освоение духовного наследия Сталинградской битвы. Мы можем изучать события тех дней не только по историко-литературным источникам, но и по воспоминаниям оставшихся ещё в живых немногих жителей Сталинграда, бывших непосредственными свидетелями тех страшных событий.
Их рассказы позволяют на себе ощутить ужасы тех дней, страдания взрослых и особенно детей, заставляет задуматься о будущем поколений. рожденных в послевоенное и мирное время.
Надеюсь, что моя работа станет тем небольшим вкладом в общее дело сохранения жизни на Земле без ужасов и страданий, которые несут войны.
-11-
Приложение: копии документов, подтверждающих очевидность рассказанного записавшему воспоминания.