II Международный конкурс научно-исследовательских и творческих работ учащихся
Старт в науке
ОСАДА И ОБОРОНА ТРОИЦЕ-СЕРГИЕВА МОНАСТЫРЯ
Автор работы награжден дипломом победителя III степени
Полная версия работы доступна во вкладке "Файлы работы" в формате PDF
В 1345 г. Сергий Радонежский основал в 71 км к северо-востоку от Москвы Троицкий монастырь. Уже в XIV в. он стал важнейшим духовным и культурным центром Московского княжества, великие князья которого при активной поддержке митрополитов всея Руси, московского боярства и столичного люда собирали в единое централизованное государство разрозненные, погрязшие в распре русские княжества. В 1380 г. отец Сергий благословил на борьбу с Мамаем приехавших в монастырь московского князя Дмитрия Ивановича и его двоюродного брата Владимира Андреевича Серпуховского. Троицкие иноки Александр Пересвет и Родион Ослабя участвовали в Куликовской битве.
В 1540–1550 г. монастырь был огражден каменными стенами. Длина их составляла 1,25 км, в высоту они достигали 8,5–15 м, толщиной были не менее 6,5 м. Мощные стены скрепляли 11 башен. Царь Иван IV Грозный уделял большое внимание строительству крепостных сооружений, неоднократно приезжал в Троицкий монастырь, лично наблюдал за ходом работ. Монастырь был включен в систему обороны Москвы, являясь главным форпостом на подступах к столице с северо-восточной стороны. Судьба ниспослала на Русь великое испытание — Смутное время.
Причины Смуты.
После смерти бездетного царя Федора Иоанновича 7 января 1598г., Москва присягнула на верность его жене, царице Ирине, но Ирина отказалась от престола и постриглась в монашество. Когда Москва вдруг осталась без царя, взоры всех обратились на правителя Бориса Годунова. В общем правлении Борис старался поддерживать порядок и правосудие. Он нанимал к себе на службу иностранцев, а русских молодых людей посылал учиться за границу. При нем успешно продолжалась русская колонизация Сибири и построение русских городов. Первые два года царствования Бориса были спокойными и благополучными. В 1601г. случился в России повсеместный неурожай, который повторялся следующие два года. В результате — голод и мор.
В это время в Польше против царя Бориса выступил молодой человек, который назвал себя царевичем Дмитрием, сыном Ивана Грозного, и заявил о своем намерении идти на Москву, добывать себе прародительский престол. Московское правительство утверждало, что он был галичским боярским сыном Григорием Отрепьевым, который подстригся в монахи и был дьяконом в Чудовом монастыре в Москве, но потом бежал в Литву, поэтому его в последствии называли Расстригой. Некоторые польские паны согласились помогать ему, и в октябре 1604 года Лжедмитрий вошел в Московские пределы; издал воззвание к народу, что Бог спас его, царевича, от злодейских умыслов Бориса Годунова, и он призывает население принять его, как законного наследника русского престола. Началась борьба молодого авантюриста с могущественным царем, и в этой борьбе Расстрига оказался победителем. На помощь претенденту, с одной стороны, пришли вместе с поляками днепровские казаки, а с другой, пришли донские казаки, недовольные царем Борисом, который пытался стеснить их свободу и подчинить их власти московских воевод. Царь Борис послал против мятежников большое войско, но в его войске была «шаткость» и «недоумение», — не идут ли они против законного царя? А бояре и воеводы хоть и не верили претенденту, но, будучи не преданы Борису, вели военные операции вяло и нерешительно. В апреле 1605г. царь Борис умер, и тогда его войско перешло на сторону претендента, а затем и Москва (в июне 1605г.) с торжеством приняла своего законного «природного» государя царя Дмитрия Ивановича.
Новый царь оказался деятельным, энергичным правителем, уверенно сидевшем на прародительском престоле. Но скоро он стал возбуждать недовольство своих московских подданных, во-первых, тем, что он не соблюдал старых русских обычаев и обрядов, а во-вторых, тем, что пришедшие с ним поляки держали себя в Москве высокомерно и заносчиво, обижали и оскорбляли москвичей. Недовольство особенно возросло тогда, когда в начале мая 1606г. к царю приехала его невеста, Марина Мнишек, и он обвенчался с ней и короновал ее как царицу, хотя она отказалась перейти в православие. Теперь бояре во главе с князем Василием Шуйским решили, что настало время действовать. Шуйский начал агитацию против Лжедмитрия тотчас после его воцарения; он был осужден собором и приговорен к смертной казни, но царь его помиловал.
В ночь на 17 мая 1606г., подняв набатным звоном московский народ против поляков, бояре сами с кучкой заговорщиков ворвались в Кремль и убили царя. В это время москвичи были заняты избиением поляков и разграблением их домов. Труп Лжедмитрия после поругания сожгли и, смешав пепел с порохом, выстрелили им из пушки в ту сторону, откуда он пришел.
Руководитель боярского заговора князь Василий Шуйский был «выкрикнут» царем. Немудрено, что воцарение Шуйского послужило сигналом для всеобщей смуты и борьбы всех против всех. Против боярского царя повсюду вспыхнули восстания. С осени 1606г. в государстве началась кровавая смута, в которой приняли участие все сословия московского общества. Города Северской Украины поднялись под начальством путивльского воеводы князя Шаховского, а затем явился новый популярный вождь восстания, бывший холоп, Иван Болотников. Он в своих воззваниях обращался к народным низам, призывал их истреблять знатных и богатых и забирать их имущество; под его знамена стали стекаться беглые холопы, крестьяне и казаки, одни, чтобы отомстить своим угнетателям, другие ради получения быстрого богатства. В Тульской и Рязанской областях поднялись против Шуйского служивые люди, дворяне и боярские дети под начальством Пашкова, Сумбулова и Ляпунова. В Поволжье поднялась мордва и другие, недавно покоренные народы, с целью освободиться от русской власти. Болотников с огромным скопищем «воровских людей» подошел к Москве, с другой стороны подошли рязанские и тульские служивые люди; но когда последние поближе познакомились со своим союзником, с его «программой» и действиями, они решили избрать из двух зол меньшее, отступили от «воров» и принесли повинную царю Василию. Болотников был разбит и ушел сначала в Калугу, потом в Тулу, где был осажден царскими войсками и вынужден сдаться; вожди восстания были казнены, масса его участников рассеялась, готовая начать новую «кампанию», если найдется новый предводитель.
Таковой нашелся скоро в лице явившегося в Стародубе второго Лжедмитрия. Он был, конечно, уже сознательным и очевидным обманщиком, но проверкой его личности и его легальных прав мало кто интересовался; он был только знаменем, под которое снова спешили собраться все недовольные московским правительством и своим положением. Марина Мнишек, бывшая 8 дней царицею Московской и спасшаяся во время переворота 17 мая, согласилась стать женой нового Лжедмитрия. Собрав большое и довольно пестрое войско, Лжедмитрий подступил к Москве и расположился станом в подмосковном селе Тушино, отсюда его прозвище: «Тушинский вор».
Первый этап обороны монастыря. Отражение гарнизоном общего штурма врага в октябре 1608 г.
23 сентября 1608 года встали под стенами Троице-Сергиева монастыря литовский гетман Петр Сапега и пан Александр Лисовский с поляками, литовцами, русскими изменниками. Под командой Лисовского непобедимая и легендарная легкая кавалерия Речи Посполитой – лисовчики, прославившиеся своей храбростью, удалью и жестокостью. Лисовчики не получают жалование, а кормятся повсюду, даже на своей родине, исключительно трофеям и грабежами. Не раз они разбивали превосходящие силы противника, ими взяты Ростов, Суздаль, Кинешма. Под командой Сапеги – гордость шляхты, тяжелая кавалерия – крылатые гусары, немецкие пехотинцы, полевая артиллерия, русские дворяне, вставшие на сторону Тушинского вора. У Сапеги и Лисовского внушительная армия, точная численность которой неизвестна, но по данным историков, колеблется в пределах от десяти до 30 тысяч. Профессиональное многоопытное войско. И – противостоящие ему за этими стенами 2500 защитников: монахи (без ратной выучки), крестьяне-беженцы из окрестных деревень и горстка воинов – присланных в крепость царем Василием Шуйским дворян, казаков, стрельцов с воеводами. Очевидец Авраамий Палицын говорит о 609 ратниках и трехстах представителях монашеской братии. Людей для обороны катастрофически мало. Хорошо, что в Троице-Сергиевом монастыре на случай осады было достаточное количество орудий, ядер и пороха. 63 вражеских орудия с соседних высот начинают обстреливать стены и башни твердыни, простреливается все пространство монастыря. Одно из польских ядер пробивает железную дверь в пяти метрах от раки
Преподобного Сергия Радонежского.
Получив достойный ответ осажденных, Сапега и Лисовский приступили к осаде монастыря. Но прежде они решили попытаться, не возьмут ли они эту монашескую крепость, о которой были очень невысокого мнения, без правильной осады и без хлопот – одним приступом, или штурмом. На другой день, после получения ответа воевод и архимандрита монастыря, 30 сентября, поляки предприняли этот приступ, но были мужественно отбиты осажденными. Той же ночью многие туры (передвижные укрытия для пушек) прикатили и батареи поставили. Первые за прудом на Волокуше горе (там, где сейчас музей игрушки); другие за прудом, возле московской дороги (возле нынешнего пересечения Клементьевской и Кооперативной улиц), третьи - в Терентьевой роще (холм, на котором здание городской библиотеки и детский дом); четвертые - на крутой горе напротив мельницы (горка, на которой начинается нынешняя Первомайская улица); пятые поставили на Красной горе напротив Водяной башни (это район нынешней Кировской улицы, пересечение Пролетарской и Пушкарской); седьмые - напротив Келарской и Казенной палат (напротив больницы №3); восьмые из рощи на Красной горе напротив Плотницкой башни (ныне там находится СГПТУ- 22); девятые поставили на Красной горе возле глиняного оврага, напротив башни конюшенных ворот. Как видим, были использованы почти все возвышенности, окружавшие лавру, чтобы охватить ее огненным кольцом шестидесяти трех орудий.
Второй этап обороны монастыря. Срыв осажденными минных работ противника в ноябре 1608 г.
26 октября, в день памяти великомученика Дмитрия Солунского воеводы сделали вылазку на польские заставы. Вылазка была успешной, причем взят был в плен один из заведовавших заставами ротмистров, по фамилии Грушевской. Воеводы уже и прежде догадывались о том, что поляки ведут под монастырь подкоп, как бы последние ни таились со своими работами. Грушевской тотчас же был подвергнут расспросу и сказал, что действительно ведут поляки подкоп под монастырскую стену и под башни, но что касается места, куда ведут подкоп, или не мог, или не хотел указать его. Получив достоверные сведения, что поляки ведут под монастырь подкоп, воеводы хотели узнать, куда именно ведется подкоп и помешать этому.
1 ноября была сделана осажденными вылазка с целью захватить «языков». Но вылазка окончилась весьма несчастливо: Троицких людей было убито и ранено 190 человек, а «языка» так и не было захвачено ни одного.
Воеводы приказали казакам и всем охотникам выходить из монастыря тайно ночью, для добывания «языков», по ямам и рвам, которые поляки нарыли близ восточной монастырской стены. «Языков» поймано было много, но никто из них не мог сказать, куда именно ведется подкоп.
В эти скорбные и тяжкие для осажденных дни преподобный Сергий явился архимандриту Иосифу, чтобы утешить через него людей. Архимандрит поведал о явлении преподобного Сергия всей братии. В день видения, 2 ноября, поляки сделали приступ, привезя и прикатив к стене монастырской щиты, туры и турусы, но осажденные ударили в них из пушек и пищалей и прогнали их, нанеся им большой урон, а побросанные противниками «приступные козни» отчасти предали огню, отчасти внесли в монастырь.
4 ноября осажденные сделали вылазку на Красную площадь и к Подольному монастырю. Наконец достали «языка», который и был нужен. Захватили в плен раненого казака, по фамилии Дедиловский; при допросе он сообщил все нужные сведения о подкопе, точно указав, куда он ведется и что на Михайлов день, 8 ноября, тот уже будет заряжен порохом. В ту же ночь пришел в монастырь выходец из лагеря Лисовского – казак Иван Резанец. Он подтвердил, что подкоп уже почти готов, и что он ведется, как указал Дедиловский, под круглую наугольную, или Пятницкую, башню. Вместе с тем он рассказал о видениях, которые были казакам, находившимся в войске Лисовского, и которые должны были подбодрить осажденных. Резанец говорил, что многие атаманы и казаки видели ходящих по поясу монастырской стены двух старцев, похожих на Сергия и Никона чудотворцев.
Третий этап обороны монастыря. Сиденье в осаде.
К середине ноября поляки прекратили бомбардирование монастыря, оставили рвы и ямы, выкопанные ими около монастырской стены, и удалились в свои станы, чтобы пережидать в них зиму. Впрочем, Лисовский недолго сидел в таборе и, оставив монастырь, отправился, несмотря на зиму, для своих разбойничьих подвигов на север от Троицы. Прекращение военных действий дало возможность осажденным перевести дух. Но не успел настать этот отдых, как их постигло другое страшное бедствие. От необыкновенной тесноты в монастыре и от страшной грязи, от весьма плохой пищи, от недоброкачественной и загрязненной воды и от нравственной угнетенности людей, 17 ноября, в Никонов день, началась в монастыре цинга, которая свирепствовала в нем со страшной силой и почти всю весну – до 10–15 мая следующего, 1609 года. В самый разгар болезни умирало ежедневно от двадцати до ста человек. Иеромонахи монастырские совершенно выбились из сил, напутствуя умирающих и погребая умерших. И только после того, как 8 мая 1609 года, в праздник Иоанна Богослова, архимандрит Иосиф и воеводы освятили в честь Николая чудотворца придел в Успенском соборе, цинга начала ослабевать.
В половине января 1609 года перебежали к полякам из монастыря два боярских сына, которые указали им средство, как овладеть монастырем без кровопролития – раскопать берег верхнего пруда и перекрыть воду от труб, по которым она идет в монастырь, тогда осажденные изнемогут от жажды и поневоле сдадутся. Поляки тотчас же решили спустить воду из пруда в речку Кончуру. Но осажденные узнали про замысел поляков и выкопали в монастыре несколько прудов.
Сапега подослал в монастырь своего человека — трубача Мартьяша, для того, чтобы он попытался устроить сдачу монастыря; подосланный вел дело весьма искусно и успел приобрести в монастыре доверие всех, но, в конце концов, был обнаружен.
Военные действия на зиму не были прекращены. Поляки перестали бомбардировать монастырь и оставили приступы к нему, но нападали на позволявших себе выходить из монастыря, а осажденные в свою очередь делали вылазки и нападения на тех, которые бродили вне станов. В этой малой зимней войне особенно отличились бойцы Ананий Селевин, клементьевский крестьянин Никифор Шилов, а также московский стрелец по фамилии Нехорошко.
Четвертый этап обороны монастыря. Отражение осажденными последних трех штурмов врага в мае — июле 1609 г.
Прошла ужасная зима, которая унесла жизни многих осажденных, и число защитников сократилось на девять десятых. Пришла весна, и военные действия должны были возобновиться. К весне 1609 года защитников монастыря было менее двухсот человек. Видя необыкновенно быстрое умаление числа защитников монастыря, поражаемых болезнью, воеводы и архимандрит еще в начале 1609 года обращались к царю через жившего в Москве Аврамия Палицына с настоятельной просьбой о помощи. Но царь прислал в монастырь 15 февраля 1609 года только шестьдесят казаков, к которым Палицын со своей стороны присоединил еще двадцать монастырских слуг.
Весной 1609 года поляки возобновили военные действия лишь 27 мая. Сапега очень хорошо знал, до какой степени уменьшилось в монастыре число его защитников, и он надеялся, что закончит все дело одним приступом. К этому приступу Сапега приготовил невероятные орудия: вместо больших пушек три дубовые пятисаженные петарды, обитые железными обручами в которых лежало по три ядра – стальному, железному и огненному.
Как в первый большой приступ 13 октября 1608 года, Сапега устроил своему войску пир, сопровождавшийся играми; потом поляки начали подъезжать под монастырские стены, осматривать их и готовить места, где можно поставить пушки и пищали; а затем начали скакать на лошадях по Клементьевскому полю, развевая знаменами и грозя мечами на монастырь. Поняв, что неприятели собираются сделать приступ, осажденные начали готовить вар, смолу, камни и прочее, что нужно для отражения нападающих, также очистили подошвенный бой в башнях. Когда настал вечер, поляки, желая подойти к монастырским стенам тайно, поползли по земле, соблюдая тишину, причем везли за собой «приступные козни», или штурмовые снаряды, – щиты рубленые, лестницы, турусы, и всякие стенобитные хитрости. Так как у осажденных число способных носить оружие было слишком ничтожно, то к защите стен они привлекли всех; и, притаившись на стенах, ждали приступа.
Вдруг с Красной горы раздался артиллерийский залп – и поляки, вскричав и заиграв на трубах, начали приступать к стенам со всеми снарядами, которые привезли и принесли с собой. Но когда они стали придвигать к стенам щиты и турусы, и приставлять к ним лестницы, осажденные, не давая им этого делать, били в них из пушек и пищалей, кололи их в окна, бросали камни и бревна, лили вар, зажигали и бросали серу и смолу и засыпали им известью глаза.
Отражение нападения продолжалось всю ночь, когда настал день, поляки, видя, что ничего не успели сделать и только изгубили множество своих, начали со стыдом отступать. Тогда осажденные устроили вылазку на тех неприятелей, которые оставались у стенобитных орудий и которые бродили во рвах. Многих из этих оставшихся осажденные побили, а тридцать человек взяли в плен. Урон поляков во время этого приступа был очень большой; кроме того, они оставили у стен свои турусы, щиты и лестницы, которые были все взяты и внесены в монастырь.
После приступа 27 мая осажденные, видя свою крайнюю малочисленность, отчаялись в самих себе и возложили все свое упование на преподобного Сергия. Если бы после большого приступа поляки начали делать хотя и небольшие, но частые приступы, они скоро довели бы осажденных до совершенного изнеможения. Поляки сделали еще два приступа, с месячным промежутком. Но истомленная частыми тревогами ничтожная горсть осажденных в два раза собирала все свои силы и при невидимой помощи преподобного Сергия в оба раза успешно отразила врагов.
Второй приступ был совершен 28 июня 1609 года. Поляки приступали к монастырю со всех сторон, но отовсюду были отбиты, причем защитники, сделав вылазку, поймали и несколько «языков». Третий и последний приступ был 31 июля 1609 года. В это время князь Михаил Васильевич Скопин-Шуйский приближался со Шведским вспомогательным войском от Новгорода к Москве. Поляки и русские изменники хотели взять монастырь до прихода князя Шуйского. Из поляков пришел к Сапеге и Лисовскому пан Заборовский со своим отрядом, посланный из Тушина против Шуйского и ретировавшийся от него. Он смеялся над Сапегой и Лисовским, что столь долгое время стоят они под «лукошком», как он называл монастырь, и объяснял это просто их нерадением и их желанием взять монастырь.
Из русских пришли к Сапеге боярин Михайло Салтыков и дьяк Иван Грамотен. Сначала хотели взять монастырь хитростью. Салтыков и Грамотен через своих парламентеров уверяли осажденных, что Москва уже покорилась самозванцу и что царь Василий с боярами уже в его руках, что если они не покорятся самозванцу, то он сам придет на них со всей своей ратью.
Тогда решено было поляками и русскими сделать приступ. Нападающие были отбиты и понесли большие потери. После этого не было уже ни одного приступа к монастырю со стороны поляков, а было только несколько вылазок со стороны осажденных.
Восстановление монастыря.
Жизнь защитников Троице-Сергиева монастыря в период осады была невероятно тяжела – люди гибли в бою, умирали от ран. В обители – недостаток продовольствия, почти голод, за ним следом приходит беспощадная цинга, уносящая ежечасно по несколько десятков жизней. Мало воды, а та, что есть – скверного качества. Монастырь переполнен больными и ранеными. Скученность, теснота, грязь, смрад, болезни, отсутствие ухода за большинством больных. Вопли – вот единственное, чем могут облегчать свои страдания несчастные больные. Зимой добавился ужасный холод. Необходимо совершать вылазки за дровами и платить за них высокую цену многими человеческими жизнями. Главное монашеское занятие – это молитва. Она продолжается и в осаде, все 16 трудных месяцев осады продолжаются богослужения. Наконец, 12 января 1610 года осада Троице-Сергиева монастыря кончилась, осаждающие уходят ни с чем – обитель выстояла. К этому моменту в монастыре остается не более 200 защитников, похожих больше на живые скелеты.
Восстановление Троице — Сергиев монастырь после осады досталось новому архимандриту – преподобному Дионисию. При нем обитель приняла самое деятельное участие в освобождении Москвы и России от поляков. Архимандрит Дионисий и келарь Авраамий Палицын рассылали по городам грамоты, убеждая всех крепко и мужественно стоять за веру и Отечество. Обитель приняла под свой кров князя Димитрия Пожарского, тяжело раненного во время боев с поляками.
Монастырь оказывал собравшимся, для освобождения Москвы, ополченцам помощь деньгами и боеприпасами. Архимандрит Дионисий приказал также устроить в под монастырских слободах больницы для раненых, больных и изувеченных. Монахи питались овсяным хлебом, чтобы сберечь пшеничный и ржаной для раненых. Келейник преподобного Дионисия Дорофей днем и ночью разносил больным и раненым одежду, полотенца, деньги.Келарь Авраамий Палицын прибыл вместе с ополчением Минина и Пожарского к стенам Москвы. Он переходил из стана в стан, ободряя воинов именем преподобного Сергия. Во время одного из решающих боев под стенами Москвы 24 августа 1612 г. казаки стали уклоняться от совместных действий с князем Пожарским. Пожарский обратился за помощью к Троицкому келарю. Авраамий Палицын поспешил в казачьи таборы, убеждая казаков помочь общему делу. Воодушевившись его речами, они с именем преподобного Сергия на устах бросились на поляков, и это способствовало победе. После капитуляции польского гарнизона Кремля православное духовенство в присутствии уцелевших жителей Москвы отслужило молебен на Красной площади и торжественным крестным ходом вступило в Кремль. Возглавил молебен и крестный ход Троицкий архимандрит Дионисий. Келарь Авраамий Палицын принял активное участие в работе Земского Собора. Именно он объявил с Лобного места об избрании на русский престол Михаила Фёдоровича Романова, а затем принял участие в посольстве, направленном в Кострому для призвания в Москву Михаила Фёдоровича. Перед своим вступлением в Москву новоизбранный царь провел неделю в Троице — Сергиевом монастыре, укрепляясь молитвой на подвиг царского служения.
Список использованных источников и литературы:1.Горский А.В. Историческое описание Свято-Троицкой Сергиевой лавры. Сергиев Посад, 1910, с. 96
2.Платонов С.Ф. Очерки по истории смуты в Московском государстве XVI-XVII вв. СПб. 1906, с. 2793.Палицын А. Сказание об осаде Троицкого Сергиева монастыря от поляков и Литвы. М. 1822, с. 604.Филимонов К. Сергиев Посад. Страницы истории XIV- начало XX века, М.1997, с.53