XXIV Международный конкурс научно-исследовательских и творческих работ учащихся
Старт в науке
Спираль – одухотворение круга
Автор работы награжден дипломом победителя II степени
Полная версия работы доступна во вкладке "Файлы работы" в формате PDF
Вечер… Наш сад накрыла дымка сумерек... Мама варит вишнёвое варенье в медном тазу, и сладковатый запах разносится по воздуху, окутывая лёгким шлейфом деревья и наш старый дом. Стёкла в окнах потемнели, а краска на стенах уже давно пошла трещинами.
Скоро вернётся сестра. Возможно, расскажет городские новости, и мы вместе выпьем кофе «на сон грядущий». А может быть – кто знает? – мы сегодня всё же найдём среди серого хлама гитару и неумело сыграем несколько песен.
Смотрю в окно... На столе, прямо у стекла, стоят старые часы. Чуть больше семи вечера. Старый Фирс лениво лижет лапу чуть поодаль. Никто уже, наверное, и не вспомнит, сколько лет этому коту. Он поседел и постарел за эти годы, но всегда сидит у латунного самовара. На нём четыре цифры – 1904. Он даже застал живым Чехова, кажется, ровесник «Вишнёвому саду»…
И всё же Чехов невероятен в своём умении писать коротко, но как ёмко! «Вишнёвый сад» тому яркое подтверждение. На него можно смотреть как на историю одной семьи, а можно – как на историю всей страны. В саду встречаются все слои общества того времени: купец Лопахин, помещица Раневская, семнадцатилетняя Аня, «вечный студент» Петя, гувернантка Шарлотта, конторщик Епиходов, престарелый лакей Фирс.
Сама же Россия показана неизбежно уходящей в небытие... С особым теплом о России детства рассказывает Набоков в «Других берегах»: «Боже, где оно – все это далекое, светлое, милое!» Вот этот звук дословно помню из одного ее письма, – и никогда впоследствии не удалось мне лучше нее выразить тоску по прошлому». Эти отголоски былого отчётливо слышны в обоих произведениях, но в итоге звучат они совершенно по-разному. Набоков отзывается о России с трепетом и ностальгией, эта страна проливается ясным светом через всё произведение, оставляя за собой горечь тяжёлой утраты. В саду же русское дворянство показано непрактичным, остановившимся на одном месте, застывшим где-то там, в далёкой молодости. Но одна черта здесь общая: у них нет будущего. И что же здесь должно быть смешно?
«Вишневый сад» – комедия, но комедия совершенно особая. Многие понимают её именно как драму. И мне сложно с ними не согласиться. В этом «Вишневый сад» можно сравнить с «Божественной комедией» Данте. Смех здесь только сквозь слёзы, как ни посмотри… Даже если отойти от обобщения и не представлять всю Россию садом… Возможно, в этом и состоит усмешка Антона Павловича, но нам не суждено об этом достоверно знать.
И всё же что мы можем знать, так это то, как «Вишнёвый сад» понимали в разное время. В постановке Малого театра 1983 года это именно драма. Всё: мимика, интонации, жесты – говорит о горе и душевной усталости персонажей. Это выражается особенно в монологах. Рассказы Шарлотты и Раневской о прошлом пронизаны той тяжелой печалью, которая ложится на плечи непосильным грузом. Любовь Андреевна здесь скорее женщина сердобольная, много страдавшая на своём веку, но оставшаяся такой же искренне невинной.
В постановке МХАТа, режиссёра Шапиро (2012 год), взгляд на пьесу кардинально меняется. На «Вишневый сад» смотрят уже как на комедию. Раневскую здесь можно назвать в некотором роде легкомысленной. Её монологи наполнены самоиронией. От них щиплет глаза, но это уже совсем не та непроглядная печаль. Актриса, на мой взгляд, невероятно хорошо прожила своего персонажа. Именно такой Любовь Андреевна представлялась мне при прочтении пьесы. Я действительно увидела на сцене дворянку, которая совершенно застряла в мире своей юности, которой всё кажется, что ничего не изменилось.
Здесь важно обратить внимание и на образ Шарлотты. Особенно выделяется её монолог в начале второго действия. Если в советской постановке она говорит с лёгкой ностальгией и тоской, то здесь актриса эксцентрична, её жесты будто рваные, почти кукольные. Здесь это не исповедь, а такая же вечная игра Шарлотты для окружающих и для неё самой. Верно ли такое понимание текста? Никто не может сказать точно. Взгляды меняются, меняются люди и времена.
И всё же неизменно осталось одно: при стуке топора невольно становится ужасно тоскливо и грустно… Он слышится мне и теперь.
Поднимаю взгляд: не показалось. Сосед решил до ночи успеть обрубить несколько веток на своей вишне. Старое дерево уже несколько лет не даёт ягод.
Здесь стоило бы опустить занавес и погрузить сцену в тишину. Но всё так же кипит варенье, где-то в траве стрекочут сверчки, а в беседке разговаривают и смеются. Сад живёт.