XXV Международный конкурс научно-исследовательских и творческих работ учащихся

Старт в науке

От "кваки" до осознанной речи

• Авторы
• Руководители
• Файлы работы

Нисневич М.И. 1

---

1МАОУ "Школа-интернат № 53"

Бочарникова А.С. 1

---

1МАОУ "Школа-интернат № 53"

Работа в формате PDF

104 KB

ВВЕДЕНИЕ

В повседневной жизни нам приходится сталкиваться с разными жизненными ситуациями: от рождения детей до смерти, от первого серьезного эмоционального переживания до глубокой осознанности своего предназначения и прочее. И одним из интереснейших процессов можно смело назвать процесс развития ребенка. А что входит в понятие «развитие»? Мы наблюдаем, как молодой организм растет, развивается, начинает постигать родную речь (от гуления и улюлюканья до осознанной направленной речи). Но так ли часто мы задумывались о том, почему и по каким законам детская речь проходит столь сложный путь? Наверняка, многим из нас хотелось бы узнать, как же «звучит» наша речь в голове еще совсем маленького ребенка.

В XX веке этой проблемой озадачились ученые-лингвисты и психологи. На стыке лингвистики и психологии родилась новая наука – психолингвистика, одним из интереснейших разделов которой стала онтолингвистика (наука о механизмах развития детской речи). Вот и нам стало очень интересно разобраться в этом.

Актуальность проекта заключается в намерении ответить на следующие вопросы:

- каким образом формируется детская речь?

- исследования детской речь помогают предотвратить и предупредить развитие дислексии, дисграфии и прочих аномалий освоения речи.

Целью проекта является формирование механизма развития детской речи.

Для того, чтобы достичь цели, мы поставили следующие задачи:

1. Собрать лингвистический материал (примеры детской речи).

2. Систематизировать собранный материал.

3. Сформировать гипотезу о формировании детской речи.

4. Провести эксперимент.

5. Создать словарь детской речи.

Объектом исследования является детская речь.

Предметом исследования - механизмы формирования детской речи.

Гипотезой проекта являетсяутверждение:в процессе формирования языковой картины мира дети усваивают стереотипы формирования отдельных речевых конструкций.

Методы, которые были использованы в исследовании:

- наблюдение;

- анкетирование;

- лингвистический эксперимент.

Практическая значимость проекта заключается в том, что его результаты можно использовать при наблюдении за развитием речевых механизмов отдельного ребёнка. Кроме того, словарь детских инноваций будет интересен широкому кругу изучающих онтолингвистику.

ГЛАВА 1. КРАТКИЕ ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ СВЕДЕНИЯ ОБ ОНТОЛИНГВИСТИКЕ

1. 1. История становления онтолингвистики как науки

Онтолингвистика — раздел лингвистики, изучающий онтогенез речи и детскую речь: формирование речевой способности ребёнка, возникновение и дальнейшее развитие индивидуального языка и дальнейшие возрастные изменения в языке индивида. Чаще всего трактуется как один из основных разделов психолингвистики.

Лингвистика детской речи (онтолингвистика) относится к разряду молодых научных дисципли, получивших развитие в последней четверти прошлого века. Она входит в число современных антропоцентрических наук. Объектом онтолингвистики является речевая деятельность ребёнка, а предметом – процесс освоения детьми их родного языка.

Хотя онтолингвистика зарождалась и делала свои первые шаги в России (в 20-х годах предыдущего века), однако впоследствии она получила большее развитие на Западе. Соответствующая учебная дисциплина (language acquisition, сhild language) преподается в университетах и колледжах в Европе и США, имеется большое количество учебников и учебных пособий. Важно отметить, что западные исследователи во многом опираются на достижения российских учёных (прежде всего – Л. С. Выготского, А. Р. Лурия, А. Н. Гвоздева), работы которых давно переведены на английский язык.

В России судьба онтолингвистики складывалась драматично. Работы А. Н. Гвоздева, написанные на материале речи его сына и изданные в 50 60-е годы, не получили широкого распространения. Не был своевременно подхвачен и призыв И. А. Бодуэна де Куртенэ, а затем и Л. В. Щербы, обращенный к лингвистам, – исследовать факты речи ребёнка, поскольку они помогают представить «будущее состояние племенного языка». Книга К. И. Чуковского «От двух до пяти», содержащая, кроме многочисленных фактов из речи ребёнка, ряд глубоких и серьёзных лингвистических идей, воспринималась современниками преимущественно как собрание забавных и умилительных анекдотов.

В 60-70-е годы, в связи с возникновением психолингвистики как самостоятельного научного направления, возобновился и интерес к онтогенезу речи. В это самое время начинается серьёзное изучение данных проблем и на Западе (Р. Браун, Д. Слобин, М. Брейн, М.Бауерман, Е.Кларк и др.). Приступая к изучению речевого онтогенеза, западные учёные в значительной степени ориентировались на исследования, уже имевшиеся в России. В последующие несколько десятилетий западные исследователи сумели опередить своих российских коллег – отчасти благодаря техническим достижениям, позволяющим создавать новые программы автоматического анализа текстов, продуцируемых детьми, отчасти благодаря более гибкой системе обмена научной информацией (журналы, конференции, семинары, летние школы и т. п.). Однако сильнейшей стороной отечественных исследований в области онтолингвистики была и остаётся серьёзная теоретическая база, разработанная применительно к исследованиям «взрослой» речи. Фундаментальные исследования в области морфологии, синтаксиса, лексикологии, словообразования, выполненные на материале кодифицированного литературного языка, а в последнее время – и разговорной речи взрослых людей, создали надёжный теоретический аппарат, который можно было с успехом использовать и при изучении речи ребёнка. При этом все с большей степенью определённости становилось ясным, что «детский» материал достаточно специфичен и требует особого подхода, обусловленного необходимостью проследить любое языковое явление в его динамике, развитии, становлении, индивидуальном своеобразии.

1.2 Цели, предмет и объект науки. Место онтолингвистики в учении о языке

Поскольку онтолингвистика относится к разряду формирующихся в настоящее время областей научного исследования, не смолкают споры относительно её статуса: что это – проекция уже сложившихся и апробированных на «взрослом» материале концепций и методов на новый («детский») материал или же принципиально иная научная дисциплина, требующая иных подходов и методологий. В первом случае, очевидно, нужно было бы говорить не о новой науке, а лишь о расширении объекта изучения в традиционной лингвистике. Стоя на таких позициях, можно считать, что любой «взрослый» лингвист без труда превращается в «детского», стоит лишь ему вместо, например, повести Тургенева положить перед собой сочинение второклассника или теоретический инструментарий, выработанный в процессе анализа пьес Чехова или Горького, применить к исследованию диалога детей четырёхлетнего возраста по поводу сломанной игрушки. Подобный подход к анализу «детского» материала предполагает взгляд на речевую продукцию ребёнка (а именно она в первую очередь подвергается изучению) как на ещё недостаточно зрелый продукт, порождаемый той же языковой системой, что и текст, производимый взрослым. Этот подход можно назвать «вертикальным», ибо он основан на взгляде на речь ребёнка «сверху», с позиций уже сформировавшейся и освящённой традицией системы «взрослого» языка. Только при таком подходе становится возможным разделение правильного (с точки зрения сложившейся практики употребления) и неправильного, выделение речевых инноваций и ошибок и т. п. При этом подходе, предполагающем в качестве точки отсчета положение дел в системе нормативного языка, возможна постановка следующих основных вопросов:

- в какой последовательности ребёнок осваивает те или иные единицы и категории родного языка (что в ряде случаев позволяет пролить свет на самую суть этих категорий);

- в какой последовательности ребёнок овладевает правилами конструирования языковых единиц, например слов и словоформ, (что позволяет лингвисту выявить иерархию данных правил, поскольку известно, что общие правила осваиваются раньше частных, а исключения – в самую последнюю очередь.

При данном подходе отчётливо выявляются расхождения между системой и нормой (в духе Э. Косериу), становится очевидной идиоматичность некоторых лексем и т.п. Многое, запрограммированное языковой системой, остаётся нереализованным на уровне нормы или же реализованным в виде набора вариантов, выбор между которыми не всегда прогнозируем – таким образом отчётливо выявляется та аномальность языка, которая и делает его живой, естественной системой знаков, в отличие от искусственных знаковых систем.

Детская речь при этом предстает как своего рода плацдарм для испытания объяснительной силы разработанных применительно к «взрослой» лингвистике теоретических концепций.

Однако в последнее время все больше становится очевидным, что указанный выше подход страдает некоторой односторонностью. Возможен и иной взгляд на детскую речь, который можно условно назвать «горизонтальным», при котором она рассматривается как репрезентация особой «детской» языковой системы, являющейся в известной степени автономной, отражающей достигнутый ребёнком к данному моменту уровень его когнитивного развития и способной удовлетворять его коммуникативные потребности. В этом случае абсурдна сама постановка вопроса о правильности-неправильности, ибо исчезает необходимость сопоставления со «взрослым» эталоном. В этой языковой системе специфичны значения многих слов: так «ав-ав» может обозначать любое животное, а «кар-кар» – не только любую птицу, но и любой предмет, способный перемещаться в воздухе (например, воздушный шарик и летящий по ветру сухой листок); более просты, чем во «взрослом» языке, правила образования словоформ, например, используется единая флексия в определённом падеже независимо от так называемого типа склонения (без носов, без глазов, без ушов) или единый способ корреляции открытой и закрытой глагольных основ – с помощью прибавления или, наоборот, устранения J (играю, скакаю, прятаю, склюл, поцелуть).

При таком взгляде на суть явлений языковое развитие ребёнка может быть представлено как постепенная смена временных языковых систем, каждая из которых отражает собственную, также временную, когнитивную систему ребёнка.

Оба подхода, как принято говорить, «находятся в отношениях дополнительности» и только их интеграция могла бы позволить изучить в полном объёме этот удивительный и привлекающий все большее внимание не только лингвистов, но и психологов, логопедов, методистов по развитию речи и многих других специалистов феномен, каким является речь ребёнка.

В ходе когнитивного развития осуществляется дифференциация и категоризация постепенно осмысливаемых ребёнком объектов и явлений, для чего подыскиваются соответствующие языковые формы и категории из числа представленных в инпуте (речевой среде, окружающей ребёнка) или конструируемых самостоятельно.

В настоящее время, которое можно назвать периодом расцвета онтолингвистики, её развитие проявляется не только в расширении проблематики научных исследований, увеличении фактической базы, совершенствовании методов изучения процесса освоения ребёнком родного языка, но и во внедрении научных достижений в учебный процесс.

ГЛАВА 2. СЛОВАРЬ ДЕТСКИХ ИННОВАЦИЙ КАК НАГЛЯДНОЕ ПОСОБИЕ ДЛЯ ИЗУЧАЮЩИХ ДЕТСВУЮ РЕЧЬ

2. 1. Механизмы словообразования в детской речи. Типы инноваций детской речи

Отступления от нормативных реализаций языка – одна из самых ярких черт детской речи. Эти самобытные черты языка ребенка проявляются в особенности произношения, образовании грамматических форм, содержания слов и фразеологизмов, синтаксического строения детской речи. Изучение детских «инноваций» (С.Н. Цейтлин), отличающих язык ребенка от языка взрослых, посвящено множество работ отечественных и зарубежных онтолингвистов. Интерес этот не случаен, поскольку именно «нестандартные» факты детской речи открывают широкие перспективы для изучения детской ментальности (картина мира ребенка) и лингвокреативной деятельности детей, проявляющегося в условиях когнитивного и языкового дефицита. В детских инновациях, как в зеркале, отражается работа языкового механизма, позволяющий использовать его как гибкий «инструмент» номинации и коммуникации, что для ребенка является и способом освоения языковой картины мира, и способом выражения собственных ценностных ориентиров восприятия деятельности посредством «коррекции» уже готовых единиц (слов, грамматических форм) и изобретения новых.

При анализе детских инноваций следует учитывать как нормативный, так и функциональный лингвистический аспект. Другими словами, общее направление комплексного анализа детских инноваций можно определить как лингвокогнитивное (развитие речи происходит параллельно с развитием самого ребенка).

Типы детских инноваций определяются по формальному или семантическому отличию единиц детской речи от нормативных единиц языка взрослых. Однако для более точного определения природы таких отклонений от нормы следует учитывать такие факторы, определяющие их появление. К таким факторам относятся:

1. уровень языка ребенка;

2. характер ассоциативной аналогии (формальной, формально-семантической и смысловой), лежищие в основе детского словопотребления и словотвыорчества;

3. функция определенной единицы в реализации когнитивных и коммуникативных потребностей ребенка.

Рассмотренные в таком ключе факторы детской речи (часто имеющие в глазах взрослого характер парадокса) предстают как переработка ребенком «импульсов» (квантов информации), обусловленных сферой языкового влияния, применительно к сфере собственно-познавательного (предметно-практического) опыта.

Таким образом, проанализировав существующие словари и работы, посвященные механизмам и типизации детских инноваций, были выделены следующие группы (таблица 1):

Таблица 1. Типы детских инноваций

Лексикографический труд Стеллы Наумовны Цейтлин, впервые опубликованный в 2001 г. в Мюнхене, содержит наиболее полную информацию о таком языковом явлении как «детские инновации». Его можно считать программным трудом по онтолингвистике. Труд
С. Н. Цейтлин содержит единицы, которые автор определяет как детские словообразовательные инновации, и представляет собой лексикографический ресурс, где решаются две задачи: во-первых, в нем содержатся толкования (объяснения) значений инноваций; во-вторых, поясняются особенности моделирования производных имен существительных (биологист, козелёнок, лучинка, маселко, продавица, стесняние и под.), имен прилагательных (гусин, колкий, правдочный, ругайный, страдательный, шиповничный и др.), глаголов (больнуть, вдружиться, деточкать, почавкивать, соснуть, швабрить и т.д.) и наречий (истуда, комнатно, пренавсегда, пугливо, хорошевато и др.). Следовательно, с точки зрения типологии анализируемый источник можно квалифицировать как лингвистическое толково-деривационное научное произведение.

Основной идеей данной исследовательской работы является создание собственного словаря детских инноваций. В следующем разделе содержится подробная информация по его созданию.

2.2. Лексикографический аспект изучения онтолингвистики. Создание словаря детских инноваций

Для того, чтобы создать такой словарь, нужно разобраться со структурой словарной статьи.

Словарная статья состоит из следующих компонентов:

1. Слово-стимул с ударением.

2. Образец нормативного слова.

3. Ситуативный контекст (откуда и при какой разговорной ситуации было взято это слово).

4. Словарный контекст.

5. Имя, пол, возраст ребенка.

6. Источник (как правило, указывается «живая детская речь»).

Кроме того, важно было построить анкету таким образом, чтобы респонденты указали максимально точную информацию. Анкета выглядела следующим образом:

Анкета была предложена 30-ти респондентам, из которых было отобрано 17 интереснейших с точки зрения детского словообразования примеров. Проанализировав и оформив полученные данные, был создан краткий словарь детских инноваций.

Его актуальность и практическая значимость заключается в том, что данный мини-словарь может быть использован на уроках русского языка в качестве аутентичного языкового материала для лингвистических разминок, для изучения грамматического и синтаксического потенциала слова.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Удивительно, как сочетаются между собой моменты рождения детской речи и фундаментальная наука о языке! За таким, казалось бы, забавным явлением гуления, улюлюканья, необычных слов скрывается сложнейший и интереснейший процесс когнитивного развития и формирования языковой картины мира ребенка.

Онтолингвистика – это сравнительно молодая наука, которая набирает обороты и позволяет нам объяснить с научной точки зрения различные проявления детской речи – «инновации».

Будучи носителями русского языка, мы не задумываемся о том, как легко и просто мы используем в речи определенные языковые нормы, почему в нашем языке такая непростая система окончаний, как же нам удается запоминать новые слова и даже правильно ставить в них ударения? Все это для нас атрибут повседневности, но никак не предмет научного исследования!

«Все гениальное – просто!» - говорят мудрецы. и действительно, попытавшись разобраться в таком сложнейшем явлении как детская речь, мы нашли очень много полезной и важной информации.

Нам удалось сформировать механизм развития детской речи. Наша цель была собрать лингвистический материал, систематизировать собранный материал, сформировать гипотезу о формировании детской речи, провести эксперимент и создать словарь детской речи.

Можно утверждать, что поставленные цели достигнуты, так как был проработан объемный языковой материал, на основе полученных данных проведено анкетирование, которое позволило собрать дополнительный лексический материал для создания словаря детских инноваций.

Его актуальность и практическая значимость заключается в том, что данный мини-словарь может быть использован на уроках русского языка в качестве аутентичного языкового материала для лингвистических разминок, для изучения грамматического и синтаксического потенциала слова.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ

1. Берсенева Н.И. Модель внутреннего лексикона в позднем онтогенезе (Ассоциативный эксперимент). АКД. Пермь, 1997. Берсенева Н.И. Ядро языкового сознания русского ребенка

2. // Проблемы детской речи 1997. Постоянно действующий семинар по детской речи: Матер. межвуз. конф. СПб., 1997. Бронникова Н.Г. Инновации детской речи. АКД. М.,1991. Воронин С.В. Основы Фоносемантики. Л., 1982.

3. Воронин С.В. Языковая способность человека: еще один компонент // Язык. Сознание. Этнос. Культура. XI Всероссийский симпозиум по психолингвистике и теории коммуникации. М., 1994.

4. Выготский Л.С. Вопросы детской психологии. СПб., 1997.

5. Выготский Л.С. Мышление и речь. М., 1996; СПб., 1997; М., 1987.

6. Гвоздев А.Н. Вопросы изучения детской речи. М.,1961.

7. Гвоздев А.Н. Развитие словарного запаса в первые годы жизни ребенка. Куйбышев, 1990.

8. Гвоздев А.Н. Усвоение детьми звуковой стороны русского языка. СПб.,1995.

9. Горелов И.Н. Проблема функционального базиса речи в онтогенезе. Челябинск, 1974.

10. Горелов И.Н., Седов К.Ф. Основы психолингвистики. М.,1998.

11. Гридина Т.А. Ассоциативный потенциал слова и его реализация в речи (явление языковой игры). АДД. М.,1996.

12. Гридина Т.А. Типы рациональной детской мотивации по народно-

этимологическому принципу // Детская речь и пути ее совершенствования. Свердловск, 1989.

13. Гридина Т.А. Языковая игра в детской речи // РЯШ, 1993. № 6.

Словарь детских инноваций

Алюми́нь. Нормативное слово – алюминий. Ситуативный контекст: ребенок спрашивает маму, из чего сделана кастрюля. Словарный контекст: - Мам, а кастрюля железная? – Она из алюминия сделана. – Из алюминя… Имя, пол, возраст ребенка: Егор, мальчик, 5 лет. Источник: живая детская речь.

Бу́дка. Нормативный синоним – избушка. Ситуативный контекст: семья едет в гости к бабушке в деревню. Словарный контекст: - Сашенька, скоро приедем. – Маам, а бабушкина будка далеко от дороги? Имя, пол, возраст ребенка: Саша, девочка, 4 года. Источник: воспоминания матери.

Ве́тхая. Нормативное слово – старая. Ситуативный контект: мама просит дочку помочь бабушке донести тяжелые сумки. Словарный контекст: - Леночка, пойдем со мной, бабе Лиде сумки поможем донести, а то ей уже тяжело самой. – Это потому что она ветхая уже, да? – Не ветхая, а старенькая. Имя, пол, возраст ребенка: Лена, девочка, 7 лет. Источник: живая детская речь.

Волчи́ный. Нормативное слово – волчий. Ситуативный контекст: Маша говорит маме на кухне, что она проголодалась. Словарный контекст: Мама! Я есть хочу! У меня волчиный аппетит! Имя, пол, возраст ребенка: Маша, девочка, 5 лет. Источник: живая детская речь.

Гре́бла. Нормативный синоним – весла. Ситуативный контекст: папа спрашивает сына, что изображено на картинке (весла). Словарный контекст: - Валя, смотри на лодочку. Видишь, что там? Что это такое? – Гребла, папа! – Почему гребла-то? Это весла. – Дак они ж гребут! Вот и гребла! Имя, пол, возраст ребенка: Валентин, мальчик, 5 лет. Источник: воспоминания тетки о двоюродном брате.

Грибо́сик. Нормативный синоним – грибочек. Ситуативный контекст: бабушка с внуком в лесу собирают грибы. Словарный контекст: Бабушка! Смали какой грибосик маленький! Имя, пол, возраст ребенка: Никита, мальчик, 5 лет. Источник: живая детская речь.

Екатеринбу́ргская о́бласть. Нормативное слово – Свердловская область. Ситуативный контекст: ребенок задает вопрос о названии области. Словарный контекст: Баба, почему область Свердловская, если столица – Екатеринбург? Она же Екатеринбургская. Имя, пол, возраст ребенка: Игорь, мальчик, 6 лет. Источник: слово взято из выписок логопеда.

Колуго́льник. Нормативное слово – треугольник. Ситуативный контекст: папа объясняет сыну, что такое треугольник. Словарный контекст: - Пап, а это что? – Это треугольник, сына. У него есть три острых угла. – Острых?! Так это… колугольник какой-то получается! Имя, пол, возраст ребенка: Никита, мальчик, 5 лет. Источник: воспоминания бабушки мальчика.

Метрополиэтиле́н. Нормативное слово – метрополитен. Ситуативный контекст: отец и сын едут в автобусе. Судя по всему, они едут в детский сад. Сын интересуется о месте, в котором работает папа. Словарный контекст: - Папаа, вот я работаю в садике. А ты куда ходишь работать? – Я работаю в метрополитене, Егор. – Метрополиэтилене? Ты пакетики делаешь? Имя, пол, возраст ребенка: Егор, мальчик, 5 лет. Источник: живая детская речь.

Наря́брь. Нормативное слово – ноябрь. Ситуативный контекст – мама с дочкой прогуливаются по аллее. Идет снег. Словарный контекст: - Маш, смотри, как красиво! Какие елочки нарядные, да? – Мама, дак это нарябрь получается! Имя, пол, возраст ребенка: Маша, девочка, 5 лет. Источник: живая детская речь.

Неусва́ция. Нормативное слово – неусваяемость. Ситуативный контекст: дочь спрашивает папу, почему тот не есть блюда из печени. Словарный контекст: - Паап, а че ты печень не ешь? – У меня неусваяемость просто, Лика. - Неу…неусвация? Имя, пол, возраст ребенка: Лика, девочка, 8 лет. Источник: слово взято из выписок логопеда.

Носо́ки. Нормативный синоним – носки. Ситуативный контекст: мама просит дочку найти носки. Словарный контекст: - Сашенька, принеси мне носочки свои, пожалуйста. – А де носоки лежат? Имя, пол, возраст ребенка: Саша, девочка, 4 года. Источник: воспоминания матери.

Почему́что. Нормативное слово – потому что. Ситуативный контекст: дочь в течение всего дня допытывает маму разными вопросами. Один из примеров, когда мама уже не выдерживает, отвечая на вопрос о мытье рук. Словарный контекст: - Мамаа, зачем ты меня заставляешь руки мыть все время? – Как это? Чтоб ручки грязными не были. – А почему? – Лена, ну, потому что! – Ну, почемучто? Имя, пол, возраст ребенка: Лена, девочка, 7 лет. Источник: воспоминания одной из подруг мамы о своей дочери.

Ру́сские цари́. Нормативное слово – богатыри. Ситуативный контекст: Никита рассказывает папе о сказке, которую воспитатель читала ему в детском саду. Словарный контекст: Нам сегодня Анна Михаловна сказку про русских царей рассказывала: Илье Муромце, Леше Поповиче и Добрыне Никитиче. Имя, пол, возраст ребенка: Никита, мальчик, 5 лет. Источник: живая детская речь.

Слова́рник. Нормативное слово – словарь. Ситуативный контекст: бабушка (учитель английского языка) просит внучку принести словарь. Словарный контекст: - Маня, дай мне вот тот словарик? – Зачем тебе словарник? – Мне нужно посмотреть слова некоторые. Имя, пол, возраст ребенка: Маша, девочка, 5 лет. Источник: живая детская речь.

Червече́нок. Нормативный синоним – детеныш червяка. Ситуативный контекст: когда папа вскапывал грядку в саду, Маша увидела маленького червяка. Словарный контекст: - Папа! Погоди, не копай! – Что такое, Машенька? – Там червеченок, смотри! Имя, пол, возраст ребенка: Маша, девочка, 5 лет. Источник: воспоминания матери девочки.

Хло́п. Нормативное слово – топ. Ситуативный контекст: строчка из детского стихотворения про Мишку Косолапова. Словарный контекст: «Вдьюк упала сиска пьямо миске в оп! / Миска асилдился и ногою хлоп!». Имя, пол, возраст: Саша, девочка, 3 года. Источник: воспоминания матери.