VI Международный конкурс научно-исследовательских и творческих работ учащихся

Старт в науке

ТРАНСФОРМАЦИЯ МЕХАНИЗМА ПРИМЕНЕНИЯ ЦВЕТОПИСИ В РЕГИОНАЛЬНОМ ПОЭТИЧЕСКОМ ДИСКУРСЕ

• Авторы
• Руководители
• Файлы работы
• Наградные документы

Канаева А.С. 1

---

1МБОУДО «ДДТ «Дриада» г. Снежногорска Мурманской области

Хиневич Е.С. 1Елисеева Л.А. 1

---

1МБОУДО «ДДТ «Дриада» г. Снежногорска Мурманской области

Работа в формате PDF

170 KB

Автор работы награжден дипломом победителя II степени

Диплом школьникаСвидетельство руководителяСвидетельство руководителя

Введение

Для качественного восприятия художественного произведения всегда важен не только язык самого произведения, его смысловое наполнение, но и другие составляющие: общекультурный фон, то есть осмысление некоторых фактов культуры автором; знания читателя о мировосприятии писателя, окружающих его исторических реалиях и понимание их автором, то есть отражение конкретной эпохи в произведениях; сведения о биографии писателя и истории создания произведения. Целостное восприятие художественного произведения складывается, таким образом, из множества деталей, каждая из которых важна для того, чтобы можно было не только оценить произведение, но и понять его смысл, в том числе и скрытый, не обозначенный явно.

Цветопись в художественном тексте несет не только лексическое обозначение цвета как описания признака предметов, но и дополнительную смысловую нагрузку. У каждого писателя есть определенный словарь, включающий наиболее часто употребляемые языковые средства, в него же входят и названия цветов, которые кроме собственно обозначения цвета принимают и символическое значение¹.

Лексико-семантические средства, обозначающие цвет, в художественных текстах выполняют особенную функцию: они несут дополнительную нагрузку, позволяющую кроме собственно образа, создаваемого автором, увидеть и другие смыслы, сознательно или подсознательно вкладываемые автором в свой текст².

Для человека обозначение цвета очень важно, так как он является практически единственным живым организмом, который способен видеть многообразие цветов и даже определять свое отношение к окружающему миру в зависимости от наполняющего его цвета. Разнообразие красок в мире свидетельствует о полноте жизни, поэтому многие писатели и поэты стараются отразить в своих произведениях как можно более красочную картину.

Актуальность данного исследования заключается в том, что анализ языковых средств, одним из которых является цветопись, помогает более глубоко изучить и понять произведение писателя, особенности его мышления. А это в свою очередь открывает новые возможности для осмысления и объяснения образов художественных произведений.

Целью исследования является изучение трансформации механизма применения приема цветописи в региональном поэтическом дискурсе.

Достижение поставленной цели предполагает решение следующих задач:

‒ проанализировать имеющиеся теоретические исследования, связанные с символикой цвета в художественной литературе;

‒ выявить особенности механизма использования цветописи в лирике поэтов Серебряного века;

‒ определить трансформацию механизма применения цветописи в региональном поэтическом дискурсе;

‒ провести самоанализ авторских произведений с целью выявления особенностей цветописи в различных поэтических жанрах.

Предметом исследования является механизм применения цветописи в поэтическом произведении.

Объект исследования: региональный поэтический дискурс Мурманской области.

Исследование построено на материале стихотворных текстов русских поэтов Серебряного века и современности.

Для проведения исследования использованы следующие методы: методы имманентного анализа, метод сплошной выборки, сравнительный анализ, метод обобщения.

Гипотеза исследования заключается в том, что методика применения цветописи трансформируется в поэтической речи в зависимости от этапа развития поэзии и имеет свои особенности в региональном поэтическом дискурсе.

Новизна данной работы состоит в том, что анализ использования цветописи осуществляется на обширном материале классиков Серебряного века и современных региональных мурманских поэтов, что позволят охватить ряд актуальных тенденций в развитии приема цветописи во времени и выявить некоторые эволюционные признаки в применении данного инструмента выразительности.

Практическая значимость исследования заключается в том, что проведенный анализ употребления приема цветописи в творчестве русских поэтов позволяет судить об аткуальных тенденциях в развитии поэтического языка с позиции особенностей применения цветопередачи в поэтических произведениях. Этот материал будет полезен при лингвистических исследованиях, так как позволяет увидеть новые смыслы в стихотворных произведениях, понять их глубину.

Результатом исследования является создание сборника стихотворений, в котором отразится наше понимание трансформации функций цветописи в современной поэтической парадигме.

Глава 1. Символика цвета в литературе

1.1. Общее понятие о символике цвета в литературе

Анализ художественного текста часто связан с употреблением в нем наименований различных цветов. Это связано с тем, что своеобразие стиля писателя определяется не только художественными образами, но и характером используемой лексики. Другими словами, каждое слово, при его внимательном прочтении и анализе, позволяет дополнить созданный образ, увидеть в нем новые черты³.

При выборе цветовой палитры писатель опирается не только на реалии окружающего мира, но и на символику того или иного цвета, сложившуюся в культуре народа, а также на личные ощущения и значения.

Восприятие цветов в произведении помогает не только понять и увидеть образ героя, но и определить характер мировоззрения самого писателя, увидеть его авторское «я», отраженное в цвете. Именно поэтому, говоря о поэтике произведения нельзя не учитывать символическое значение каждой детали в художественной картине, в том числе и обозначений цвета.

Само по себе изучение влияния цветов на характер и состояние человека является интересной областью знаний. Учеными доказано, что цвет может влиять на настроение человека, его поведение, его эмоции и внутренние ощущения. Например, зеленый цвет оказывает успокаивающее действие, красный – возбуждающее, голубой несет положительные эмоции, а черный – что-то отрицательное, так как чаще всего он связан со смертью, чем-то плохим⁴.

Цвета не только воздействуют на настоящее состояние человека, но и вызывают воспоминания, пробуждают определенные состояния. Это называется цветовыми ассоциациями⁵. Цвет можно назвать равнозначным слову, так как даже без словесного выражения, только с помощью цвета, можно показать свое отношение к предмету и окружающим. В каждой культуре сложилось определенная цветовая символика.

Р.Г. Почхуа в своих исследованиях выделял два вида цветов: хроматические (те, которые мы видим и можем охарактеризовать с помощью их оттенков: зеленый, красный, синий, желтый) и ахроматические (ярко-белый, темно-черный и оттенки серого)⁶. Кроме такого деления на виды можно еще выделить не собственно наименования цветов, а всевозможные метафорические: изумрудный, лазурный, малиновый, которые основаны на сходстве цвета предметов с наиболее часто встречающимися оттенками.

В нашей работе мы будем рассматривать преимущественно ахроматические цвета, а также хроматический синий с его оттенками. Такой выбор обусловлен выдвинутой гипотезой о том, что характер цветописи в произведениях поэтов Мурманской области связан с окружающей действительностью: снегом, льдом, серым небом, отсутствием солнечного тепла и постоянным холодом.

Таким образом, понятие цвета связано не только с необходимостью охарактеризовать предметы и явления, но и с его способностью отражать психологическое состояние человека и символикой, закрепленной в культуре народа.

1.2. Механизмы применения цветописи в поэтике поэтов Серебряного века

В поэзии цветопись получила свое начало еще в эпоху постклассицизма, а затем – логическое развитие в эпоху романтизма. Цвет, являясь самостоятельным объектом выражения, а также представляя собой культурносемантическую единицу, тем не менее, достаточно редко использовался в поэзии до середины XIX века. В эпоху романтизма происходит воплощение цвета в поэзии и как символа, и как живописующего элемента произведения.

Говоря об утверждении главенства цвета в поэзии, целесообразно упомянуть о роли русского символизма в развитии данного инструмента. В частности, К. Бальмонт объявил «синестетическое восприятие законом творчества, доказывая своими стихами, что творчески мыслящий и чувствующий художник знает, что звуки светят, а краски поют. В своем манифесте «Элементарные слова о символической поэзии» он писал, что символист – он всегда немного декадент и импрессионист»⁷. В целом символисты, среди которых необходимо упомянуть К. Бальмонта, А. Блока, М. Волошина, считали что цвет передает глубинные смыслы истории и культуры. Применение выразительных средств цветописи стало в своем роде одним из элементов религиозно-филоссофской парадигмы символистов⁸. В частности, еще Д. Мережковский при анализе твореческого наследия Ф.Достоевского определил существование в его художественном мире оттенков дьявольских и божественных цветов.

А. Блок внес существенный вклад в развитие воззрений на цветопись, как художественный прием. В частности, в работе «Краски и слова» А.Блок писал, что современные читатели неспособны воспринимать краски, потому что их воспитали писатели в отсутствии цвета и света, но он же отмечал, что появится поэт, который превознесет природу в своих произведениях, опишет ее во всех красках и оттенках⁹. Таким поэтом стал С.Есенин. Он привнес в поэзию цветопись во всей ее красоте и многообразии. Именно этим фактом и обусловлен наш выбор произведений для анализа: наиболее яркими поэтами, использующими цветопись, тем более интересующих нас оттенков в русской литературе были А.Блок и С.Есенин. А. Блок также отмечал, что поэту необходимо быть психологом и живописцем, чтобы различать все возможные оттенки жизни и природы.

Следует отметить, что в наследии поэтов Серебряного века цветовая палитра достаточно узка: от повсеместной лазури к синему и голубому, до различных оттенков серого и белого, жемчужного, все оттенки красного, желтого и оранжевого, золотого, цвет серебра (дождь, роса, вода) и т.д.

Широко использует эти цвета и А.Блок, но его символика немного другая: например, синий цвет Блока – это цвет печали, холода, тайны, сумерек: «Ты в синий плащ печально завернулась, В сырую ночь ты из дому ушла». Синий с его оттенками становится символом священности, когда речь заходит о Прекрасной Даме. Ее Блок описывает как «голубую царицу земли», которая пришла «голубыми путями» и живет в «лазурном чертоге». Более светлые оттенки синего связаны у Блока с божественным: «Бог лазурный, чистый, нежный…» Голубым и синим у поэта предстает пространство, бесконечность, что-то далекое, еле различимое, невыразимое («синее небо», «синее море», «голубые пути»). Эти эпитеты опираются у поэта на фольклорную символику цветов.

Еще один цвет, широко используемый Блоком – лазурный. Таким предстает небо, также обретающее признак божественности, духовности и недосягаемости: «Из лазурного чертога Время тайне снизойти».

В раннем творчестве Блока синий цвет напрямую связан с мистикой, тайной: «синяя даль», «стезя лазурная», «лазурные черты», «бездонная лазурь», «синий зной небес», «синяя дымка вдали». Причем характеризуя пейзаж синий цвет плавно перетекает и в описание душевных переживаний героя.

Характерен для поэтического мира Блока и белый цвет, который сочетается как с привычными предметами (храм, птицы, вьюга), так и с весьма странными (огонь, мечта, ложь, зарево, русалка). Белый цвет как бы окутывает предмет, окружает его как снежная буря. И естественно появляется и белый снег: «Черный вечер, Белый снег», который является одним из наиболее часто встречающихся символов Блока, наряду со всеми его сопутствующими: вьюгой, метелью, холодом: «деву в снежном инее Встречу наяву», «ты в белой вьюге, в снежном стоне…»

В творчестве М. Волошина цвет может чаще передаваться на прямо, а косвенно: «пламенем одеты», «шелком лун, как ризами, одеты». Распространен у автора образ тьмы «мерцает тьма болот», «горький дух пророс из тьмы, как травы». Венок сонетов «Corona Astralis», в частности, построен на противопоставлении тьмы и света, зрячести и слепоты. Отдельно в данном произведении выделяются оттенки багряного и красного, как символ свободы и революции: «зарево наш парус багрянит», «рдяный вечер мой». Достаточно интересны у Волошина цветовые решения, в основном, за счет контраста: в его поэтике преобладают звуки, визуальное восприятие осуществляется через существительные чаще, чем через прилагательные, а звуки играют, зачастую, основу стихотворного полотна. На этом фоне достаточно редкое применение цветописи выглядит выразительным и эффектным, для чего автор осуществляет поиск нетривиальной цветовой метафоры: «душа землей убелена», «темные восторги расставанья», «синий лунный лён», «в янтарном забытье». Сильная выразительность цветописи достигается автором через нетипичную для Волошина плотность цветовой передачи в строках «Но я не вижу их... / Твой утомленный лик / Сияет мне один на фоне Ренессанса, / На дымном золоте испанских майолик, /На синей зелени персидского фаянса...». Параллельность конструкции цветописи в двух строках обеспечивает усиление выразительности.

У акмеиста О. Мандельштама цветопись тоже ориентируется на поиск нетривиального выражения, и чаще, чем у других, стремится самоопределиться через семантическую связь с психологическим состоянием: «искусанный в смятеньи / вишневый нежный рот», «и становятся ветками прутья / и молочною выдумкой пар», «над тусклой паутиной вод», «своей булавкой заржавленной / достанет меня звезда». Таким образом, цветопередача осуществляется имплицитно, не напрямую, что обеспечивает рост метафорической точности восприятия именно психологического аспекта передаваемой картины мира. Хотя у Мандельштама, разумеется, есть и прямое использование цветописи: «на грубом золоте песка», «и паруса трилистник серый», «а в небе танцует золото», «каштановых прядей осечки, придымленных горечью», но и здесь можно увидеть стремление к усилению тесноты связи между цветом и метафорой.

Наиболее полно, как представляется. раскрылась цветопись в качестве приема в поэзии С. Есенина. Рассмотрим примеры цветописи в его творчестве. Пейзажи Есенина многообразны и многоцветны, но преобладающими являются синий и голубой¹⁰. Если мы проведем выборочный анализ его стихотворений, то заметим, что все цветовые символы можно соотнести по группам:

1. Выражение чувств любви и верности: «синь во взорах», «парень синеглазый»;

2. Создают радостную атмосферу существования человека и всего человечества: «синий плат небес», «синее счастье», «синий звон»; «синий май» (мотив радости, цветения) соотносится с «мир тебе, отшумевшая жизнь / мир тебе, голубая прохлада», т.е. с покоем, тихой смертью.

3. Мотив синего и индиго выражен в стихотворении «Батум» с позиции отверженности, нелигитимности, опасности и риска: «Но живуч враг, / Как ни вздынь его, / Потому синеет / Весь Батум. / Даже море кажется мне / Индиго / Под бульварный / Смех и шум»;

4. В негативном аспекте использована палитра синего в «День ушел, убавилась слеза»: «в голубой струе моей судьбы / накипи холодной бьется пена», «я целую синими губами / черной тенью тиснутый портрет». В «Письме матери» «синий мрак», в котором матери видится, что в ее сына кто-то саданул финский нож, представляется горьким туманом, предвестником беды, печальным предсказанием. Сообщается негативизм смерти синему цвету через построение: «Май мой синий! Июнь голубой! / Не с того ль так чадит мертвячиной / Над пропащею этой гульбой». Использует Есенин также и создание атмосферы печали через прямое соотнесение цвета и психологического состояния: «Тихий вечер. Вечер сине-хмурый».

4. И, конечно, отражают необъятность просторов Руси, характеризуя ее с разных сторон: «голубая ласковая страна», «синие горы», «голубая Русь», «голубая струя», «синь, упавшая в реку», «деревенская синь», «только синь сосет глаза», «голубой пруд» и т.д. Этот оттенок голубого не несет у поэта никакого негативного смысла, появляясь во многих стихотворениях и делая голубыми душу, огонь, глаза, руки («голубой огонь», «голубые рты», «душа голубая», «голубые руки»).

Оттенки синего выражают у С.Есенина нечто романтическое, недосказанное, глубокое и божественное. Вся Русь Есенина тонет в этой сине-голубой дымке.

Таким образом, можно увидеть, что все оттенки синего у Есенина находятся в смешении; автор использует все возможности трактовки синего, и в зависимости от контекста синий цвет приобретает различное значение, а тонкий психологизм позволяет Есенину создавать через цветопись то торжественные картины родной природы, то щемящие нежностью и тоской акварели, то смертельные и холодные, полные горечи, картины. Общее мистическое начало синего цвета позволяют Есенину построить индивидуальную семантику этого цвета в рамках каждого стихотворения через метафоры, метонимию. Семантика голубого и синего, также, во многом определяется биографией: у Есенина были синие глаза, и это не могло не повлиять на характер цветоощения мира поэта, поскольку глаза – зеркало души. Таким образом, среди инструментов поэтического мастерства Есенина цветопись занимает важнейшее место. Убедимся в этом на примере других цветов и оттенков.

В произведениях Есенина можно встретить много белого цвета, который в первую очередь связан с березой, являющейся символом всей русской земли и жизни. Но не только береза белая у поэта: «белый храм», «белый ангел», «белый перезвон», «одежда празднично белая». Все это напоминает о божественности Руси, ее тишине, просторах и чистоте. Так же как и голубым, у Есенина белым может быть что угодно: «роза белая», «белых яблонь дым», «метель белая», «белый плач», «белый путь», «дорога белая», «белая хата», «яд белесый». Следовательно, белый цвет может выражать в Есенинских текстах различные мотивы, в зависимости от общей структуры, общей картины. Связан белый и с тоской, мотивом горения: «Вечер, как сажа, / Льется в окно./ Белая пряжа / Ткет полотно» (сажа почти напрямую соотносится с «белой пряжей»). Интересны для трактовки мироощущения автора следующие строки: «Как снежинка белая, в просини я таю / Да к судьбе-разлучнице след свой заметаю». Лирический герой здесь ощущает себя холодным и малозначительным, не подходящим для этой «просини» из-за своей контрастности, но, все же, волевым¹¹. Через антитезу «снежная выбель – черная гибель» автор подчеркивает семантическое значение белого, как смерти, метель становится белым саваном, т.е. «черной гибелью», а противоречие только усиливает выразительность строк. Мотив одиночества передается в строках: «Пойду по белым кудрям дня / искать убогое жилище». Таким образом, белый цвет становится у поэта цветом сакральным, знаменующим одновременно и невероятную силу жизни, радость, обещание счастья, но и смерть, тишину, покой, отстраненность.

Целая палитра красок передана в стихотворении «Черная, потом пропахшая выть»:

Черная, потом пропахшая выть!

Как мне тебя не ласкать, не любить?

Выйду на озеро в синюю гать,

К сердцу вечерняя льнет благодать.

Серым веретьем стоят шалаши,

Глухо баюкают хлюпь камыши.

Красный костер окровил таганы,

В хворосте белые веки луны.

Тихо, на корточках, в пятнах зари

Слушают сказ старика косари.

Где-то вдали, на кукане реки,

Дремную песню поют рыбаки.

Оловом светится лужная голь...

Грустная песня, ты - русская боль.

С точки зрения композиции и выразительности это превосходный образец использования цветописи, поскольку, в данном есенинском тексте именно цветопись является центральным приемом. В первых строках строф (двустиший) автор даёт обязательную характеристику цвету – «черная выть», «синяя гать», «серое веретье», «красный костер», «пятная зари», «кукан реки», «оловом светится». Во второй строке каждой строфы дается либо эмоция, либо действие, либо чувство: «не ласкать, не любить», «льнет благодать», «баюкают хлюпь», «белые веки в хворосте», «слушают сказ», «песню поют». Вторая строка финальной строфы «грустная песня, ты – русская боль» является обобщающим итогом, результатирующим и резонирующим выводом всего стихотворения, полностью построенного на ощущениях, созерцании, цвете.

Итак, цветопись – один из важнейших приемов в литературе. С его помощью автор создает необычные символы-образы, раскрывающиеся в зависимости от цветовых оттенков в новом свете. Точно подбирая краски, писатель позволяет почувствовать образ, раскрывает свое мироощущение, в то же время отсылая к символике, сложившейся в культуре. Цвет создает массу дополнительных ассоциаций, раскрывая новые дополнительные смыслы, углубляя представления читателей, создавая новые образные ряды. Изучение трансформации семантики цвета в поэзии показывает, что существует определенная эволюция в использовании цветописи в рамках общего поэтического развития, например, русский символизм обеспечил расширение границ цвета в поэзии до религиозных и философских идей, в творчестве поэтов появилось стремление выявления связи между цветом и эмоциональным состоянием, а также стремление передачи динамики через цвет, формирование символа через многочисленные вариации цветописи в поэтическом слове. В следующей главе на материале актуальных современных автором Мурманской области отметим, существует ли в современной поэзии трансформация в отношении использования функционала приема цветописи, и какие механизмы данного инструментария, в частности, применяются мурманскими поэтами.

Глава 2. Практическая часть исследования

Трансформация механизма применения цветописи на материале регионального поэтического дискурса Мурманской области

2.1. Анализ применения цветописи в произведениях современных мурманских поэтов

В этой части исследования мы рассмотрим стихотворения двух поэтесс Мурманской области: Е. Кожеватовой и Е. Вадакария. В их творчестве также можно отметить явное присутствие художественного приема цветописи. Причем цвета, преимущественно используемые авторами, ‒ это белый, синий и серый. По нашему мнению, эти цвета отражают пейзаж, окружающий лирического героя: снег, холод, вечная мерзлота. В то же время можно заметить, что эти цвета не несут отрицательной оценки, то есть зимний пейзаж не воспринимается чем-то замораживающим, заглушающим волю человека, сковывающим его. Напротив, у Е. Вадакария в нем присутствует радость, ожидание чего-то веселого, свет: «день ослепительный, солнечный снег», «Ночь рассыпала по небу жемчуга / Пролилась в окно густой синевой», «Голубые метели / Голубым февралем», «взгляд синий», «синеглазый апрель». Если и появляется серый цвет, то он незначительный, только как легкая седина на висках: «Голубые озера / С отражением тучек – Седины на твоих висках», «элегантно убеленный благородной сединой» ‒ и это не обязательно человек, или пожилая столица – Москва («над седой Москвой»). Чувствуется уважительное отношение к суровому краю, где трудно выжить. У поэтессы можно встретить также множество синих деталей: «синий сумрак», «твоих синих очей», «в синей тишине», «в синем тумане», «в синем просторе», «синие рассветы», «мы плывем в синеве», «за синим окном», «синий взгляд», «синие глаза», «в синей глади озер». И даже серые будни не выглядят грустными и печальными «плачет белая вьюга серых будничных дней», они тоже скорее убеленные сединами, проникнутые мудростью, сохранившие древнее знание: «снежные седины», «седые пучины», «серый взгляд». Порой даже появляется веселая и жизнеутверждающая есенинская метафора: «столетние березы / Льют в озера голубые слезы», «померкло голубое дно».

В каждой строке чувствуется любовь к родному дому, каким бы заснеженным он ни был и звучит жизнеутверждающее: «С этой белой землей / Я расстаться уже не могу».

Немного другое отношение, более мрачное, грустное у Е. Кожеватовой. Ее синий цвет напрямую отвечает блоковскому мистическому, таинственному: «равнодушное небо синее», «синеют беззащитно голые вены», «синий свет…нам шлет далекая комета». И значительно более унылый пейзаж, как будто весь подернутый сизой дымкой, заставляющий и человека становиться серым и невыразительным: «в пыльной зале», «белый дым», «Ну, а хочешь, сплету тебе шаль? Грязно-серую шальку из буден», «вечный серый северный рассвет», «Я – серая капля на ветке». Хотя и здесь можно увидеть известную березку Есенина: «белому тонкому стану», но на общем безрадостном фоне она уже не выглядит символом Руси, великой и могучей, это скорее исключение из правила. Символично и небо: «голубой разорванный лоскут», «в небе голубом / Нестерпимо – плачет белый гусь», в котором голубой цвет несет страдание, несмотря на свою чистоту, высоту и близость к Богу.

Основной цвет лирики Е. Кожеватовой – серы. Серый выступает у Е. Кожеватовой как выражение безнадежности, «серая проза», «серая беспросветность», «берега пусты и серы», «на сером вымерзшем панно». В произведении «Я – женщина-сентябрь» автор использует возможности цветопередачи для создания натюрморта: «…и в вазочках варенье / Оранжевой айвы и золотистый мёд». В стихотворении «Закат по-зимнему пунцов…» использование цветописи достаточно линейно. Зато в отдельных произведениях автора именно цветопись выступает структурным «скелетом» стиха, как это ранее было уже отмечено у С. Есенина. Рассмотрим этот механизм на примере произведения «Жизнь идет чередом». В первой строфе автор сравнивает себя с «ничтожной серой каплей на ветке». Эмоциональный окрас выражен здесь же, в сцепке «ничтожная – серая». Затем применяется образ синего неба, но в позиции отрицания: «равнодушное небо синее и выше не станет». И здесь снова наблюдаем сцепку эмоции и цветка «равнодушное – синее». Все кружево стиха зиждится на мотиве печали, увядания и умирания, однако, в финальном катрене автор вводит «золотой листопад», который, через соединение со смыслом строки «Но уходим мы не навсегда», получает позитивный настрой; тут же происходит нагромождение цвета, последовательно «золотой листопад закружится»; «забелеют снега», «почернеет вода». Образ чернеющей воды, как ни странно, не укладывается в общую позитивную картину, поскольку явно выражена антитеза «забелеют снега – почернеет вода»; возможно, этот прием ориентирован на выражение смешанных чувств лирической героини, неразрешимости противоречий и иллюстрирует, что чистых цветов в природе мира актора «черный и белый» на самом деле нет, поскольку снег («забелеют снега») является, по сути, замороженной водой, которая «почернеет», то мы наблюдаем общую кульминацию, нарастание напряжения в контексте усиления душевного смятения. Но при этом, смешивание черного и белого цветов, как известно, дает серый, и автор мастерски выводит финал стихотворения:

Забелеют снега. Почернеет вода. И тогда

Мне захочется снова хоть серою каплей родиться.

Таким образом, «серая капля» в начале стихотворения и «серая капля» в финале стихотворения неравнозначный друг другу. «Серая капля» в начале стихотворения является, как мы помним, «ничтожной», однако, в финале стихотворения, через цветовую динамику, смену метафор и активное использование цветописи, автор переводит этот цвет в торжественно-серый, в цвет жизнеутверждения, и в данном случае необходимо говорить о том, что динамика цветописи позволила Е. Кожеватовой реализовать авторский символ серого цвета, и сделать это ярко и выразительно.

В стихотворении «Прощание с севером» Е. Кожеватова осуществляет через цветопись трансформацию общего психологического настроя, в данном тексте лучше других видно, как происходит изменение эмоционального фона и общего цветового тона для достижения выразительности главной мысли произведения. Рассмотрим стихотворение подробно. Первая строфа посвящена мотива разлуки, расставания: улетают птицы / пришла пора проститься. Во второй строфе открывается безрадостный северный пейзаж: «ветер хлёсткий», «серая заснеженная стынь». Интересно, что важным приемом для автора в данном тексте также выступает аллитерация (серая заснеженная стынь). В третьей строфе происходит внезапное, едва уловимое преломление эмоции: «сполохи полярного сияния» (также отметим здесь аллитерацию на «с», «п», «л»); солнце до зари; «Город. Голубые фонари». После упоминания города мотив радости захлестывает автора: вместо расставания читается торжество памяти и дань молодости, невероятная сила теплых памятных событий окрашивает все тона сотканного полотна в трепетные, счастливые цвета, и произведение оканчивается такими строками:

Гордый, светлый уголок России,

Будь благословенен, и живи!

Снежногорск, кусочек моря синий,

Признаёмся мы тебе в любви!

Таким образом, в тексте «Прощание с севером» мы видим, как через цветопись реализуется постепенное осветление эмоционального фона рисуемой картины: «серая стынь» сначала трансформируется в «полярное сияние», затем в «голубые фонари» и после играет мажорный мотив света, «кусочек моря синий» становится как лучшая «частица мироздания», хранящая память и любовь лирической героини.

Любопытно, что в другом стихотворении, тоже посвященном Снежногорску, автор в центр сюжетообразования тоже ставит цветопись. Стихотворение открывается строками:

Снежногорск ‒ фиолетовый город

В звездном платье полярной зимы.

Автор сразу заявляет важность цветовой палитры в данном тексте, равно как и значительность цветовосприятия в изображении родного города. Снежногорск – фиолетовый город. «Звездное платье», хотя не является прямым указанием на цвет, но формирует образ черного полотна, усеянного блестящими звездами, поэтому также относится к имплицитным механизмам цветописи. После определения пространства (Снежногорск) и основного героя произведения (он же), автор начинает движение по сезонам: весной Снежногорск «салатовым расцветает». Летом же:

И в озябшее, хрупкое лето

Очень скромный, без всяких прикрас,

Город, желтым обласканный светом,

Удивляет и радует глаз.

Фраза «скромный, без всяких прикрас» делает последующую цветопередачу желтого света очень нежным, тихим и спокойным. Осенью:

А уж осень роскошная грянет, -

У природы палитра щедра! –

В разноцветную сказку заманит

Зачарованный город она!

Снежногорск ‒ светлый, маленький город,

Осененный небесным крестом!

Самобытен, талантлив и молод,-

Ты останешься в сердце моем.

Прямого цветоотражения нет, поскольку автор, видимо, не видит необходимости перечислять очевидные оттенки и склоняется к обобщающим выражениям «у природы палитра щедра», «разноцветная сказка». Итоговым оттенком, которые утверждался и в «Прощании с севером», является характеристика города, как «светлого». Для автора Снежногорск – молодой, талантливый, самобытный, теплый, не смотря на кажущийся холод, город, это город, который сохраняет и множит тепло, теплые оттенки и краски даже в суровых внешних условиях.

Снежногорские поэты используют те же принципы связи психологического состояния персонажа и цвета для передачи своего мироощущения. Мастерски применяет семантическую связь между цветом и эмоциями Сергей Юдин, например, в стихотворении «Ты, Россия! Родная и милая…» он формирует следующую разверстку метафоры:

Людям ты улыбаешься искренне,

голубыми глазами озер.

Таким образом, автор формирует образ родины через метафору «глаза-озера», однако, сама по себе метафора не имела бы никакой семантической или образно-выразительной нагрузки, поскольку, во-первых, является достаточно тривиальной, а во-вторых, не обеспечивает выражения основной идеи. И здесь на помощь автору приходят приемы цветописи: подчеркивается, во-первых, искренность улыбки глаз, а во-вторых, сразу после описания эмоции искренности отмечается их цвет – голубой. В совокупности, достаточно распространенная метафора опирается на связь между цветом (голубой) и эмоцией (искренний), что обеспечивает выразительность этих строк.

В целом, в произведениях С. Юдина цветопись реализуется чаще в традиционном стиле: «оранжевая краса» леса, краски осени «ярко-желтые, золотые», иней белый, «зеленый ягелек», «белый гриб». Можно сказать об авторе, что он имеет большую склонность к гиперреалистичности изображаемого окружающего мира. Таким образом, мы можем судить о том, что с помощью цветописи писатели отражают окружающую их действительность, но в зависимости от личного мировосприятия конкретного поэта и его символическая картина цветов будет выглядеть по-разному. Она может быть веселой, жизнеутверждающей, светлой, насыщенной небесным синим, божественным голубым, мудрым седым (серым). Может же быть и безрадостной, тогда синий становится зловещим, а серый связан исключительно с неприятным вязким туманом и пылью. Но какой бы не была символика цвета, она явно отражает ту местность, в которой проживает писатель.

Живописание природы, окружающего мира, таким образом, с достаточно явной неизбежностью провоцирует авторов на использование цветописи в своих произведениях. Символика цвета, при этом, достаточно часто используется в сочинениях мурманских поэтов, большинство рассмотренных авторов используют общеизвестную символику, грамотно и лаконично выражая через устоявшиеся символы цвета ту или иную мысль, эмоцию. Используются в произведениях поэтов Мурманской области и механизмы взаимосоотношения психологического состояния лирического героя, эмоций и цвета. Мурманские поэты достаточно гармонично используют традиционные трактовки тех или иных цветов, но достаточно редко обращаются к формированию индивидуального авторского цветового значения.

2.2 Самоанализ цветописи в авторских произведениях.

На мой взгляд, цветовосприятие является важнейшим элементов познания; именно через цвет проявляют себя многие явления природы, сезоны. Тем или иным природным явлениям характерен тот или иной оттенок. Определение места цвета в моем творчестве, как поэта, позволяет выявить центральные понятия, являющимися фундаментальными в картине мира. В данном параграфе осуществлен самоанализ моих произведений, написанных за разные творческие периоды. Большая часть произведений – короткие пейзажные зарисовки, отражающие мое настроение и отношение к окружающей действительности.

Я бегу по снегу белою порою,

И смотрю на небо светло-голубое.

Тучки надо мною быстро пролетают,

А седые горы все лежат, не тают.

Пейзаж в данном стихотворении создается легкими акварельными красками, в частности, дается оттенок «светло-голубое» небо; при этом, «белым» в тексте называется не снег (прямо), а сам сезон, временной период, т.е. – зима, что делает создаваемую картину более легкой и тонкой. Движение туч и неподвижность гор, как основная антитеза текста, отражает монументальность жизни с одной стороны, а быстрое «пролетание» облаков характеризует общую быстротечность жизни.

Синий-синий небосклон

Над городом искрится,

Все вокруг покрыто снегом,

Воздух серебрится.

Скоро в гости к нам весна

Громко постучится.

Сколько ждать ее еще?

Нам никто не скажет,

Все мечтают: пусть скорее

Теплый нос покажет.

Если предыдущее стихотворение имело больший уклон в пейзажную лирику, то данное произведение в большей мере можно отнести к поэзии для детей. В частности, об этом говорит легкая и незамысловатая форма произведения, а также задумка автора, по которой весна представляется неким игривым и пушистым зверьком, поскольку все мечтают о том, что она вот-вот покажет свой теплый нос. Цветопись в произведении заявлена прямо в первой строке, причем, для усиления образа применен метод повтора «синий-синий небосклон». Однако, в последующих двух случаях используется глагольная форма для передачи цвета: «искрится», «серебрится». Это позволяет создать образ радости, позитивного и действующего счастья, т.е. длящегося прямо в настоящий момент.

На поляночке большой

Белый снег лежит горой.

Он на солнышке блестит

И глаза мои слепит.

На полянку прибегу,

Горсть снежинок наберу.

Искру счастья в каждый дом,

Чтоб не скучно было в нем.

На алмаз похож тот снег,

Он порадует нас всех!

Имплицитно использованы приемы цветописи в стихотворении «На поляночке большой». В частности, кроме прямого указания на «белый снег» о цвете дают представление такие формы, как «блестит», «слепит», «искра счастья», «на алмаз похож». Функция приема также заключается в формировании радостного, продолжающегося и длящегося активного счастья.

Иронически использован прием цветописи и реминисценции в произведении «Зима накрыла…».

Зима накрыла снежными коврами

Все пространство нашего двора.

Сказал поэт: «Под голубыми небесами…»,

А мы не скажем – пасмурно с утра.

Как видно из текста, цветопись прямо реализована через цитату «Под голубыми небесами». В начале текста использована также метафора «снежные ковры». Однако, основной прием данного стихотворения – это антитеза, поскольку через отрицание цвета, заявленного в цитате, создается совершенно другая колоритная картина, т.е. связка «поэт сказал… а мы не скажем – пасмурно с утра» формируется отрицание «голубые небеса – пасмурные небеса», что позволяет создать картину серого неба, свинцовых туч, отсутствия солнечного света без применения прямого указания на данные обстоятельства.

Аналогичный прием использован мною в стихотворении «Зима, зима…»:

Зима, зима в снежки играла,

Пока сестренка не пришла,

А белый снег как начал таять,

Так и исчезла со двора.

Сестра-весна, раскинув крылья,

Уж захватила все вокруг.

Запели птицы, легче дышим

После холодных зимних вьюг.

Поскольку белый снег тает, то в сознании читателя формируется картина показывающейся черной земли без прямого указания на этот процесс. Это своеобразное формирование цвета «от противного».

В синем небе белая чайка летит,

В море корабль трубою дымит.

Розовой дымкой солнце встает,

Утро нам новый день принесет.

Синее небо и белая чайка являются традиционными символами свободы, радости, полета. В данном тексте также вводится образ корабля, который дымит трубой и образ розовой дымки, исходящего от солнца. Такое сопоставление корабля и солнца позволяет создать атмосферу радостного начала, счастливого путешествия, т.к. корабль явно соотносится с солнцем через розовую дымку. Розовый цвет традиционно представляет атмосферу мечты, радости, нежности.

Белая пена на берег бежит,

Буйное море в скалах гремит.

Синеенебо, белый песок…

Жарко сегодня, водички б глоток!

Традиционный формализм символики цвета через необычный финал позволяет создать юмористический эффект.

В следующем тексте осуществляется разворачивание метафоры через активное применение цветописи:

Синими глазками смотрит цветок,

Все называют его василек.

Белой улыбкой ромашка цветет,

Свежей прохладой ручей нас зовет.

Летнее утро, яркое солнце,

Воздух хрустальный и пение птиц.

Ждёт меня скоро синее море –

Волны морские не знают границ!

В начале стихотворения синими глазками смотрим василек, а в финале лирический герой осознает, что через созерцание цветка он ощущает свои радостные ожидания, связанные с поездкой на синее море, что создает эффект очерченного круга (финал возвращает к началу). Хрустальный воздух и белая улыбка ромашки дополняют общую картину.

Белый корабль уходит в поход,

Марш им играет и машет народ.

Много морей-океанов в пути,

Должен и в синее море зайти.

Много прошёл он морей-океанов,

Славный Российскому флагу пример,

Он покрыт немеркнущей славой,

От белых льдов до синих морей.

Флаг на флагштоке, играет труба,

Ввысь экипаж свои поднял глаза.

Плещется в небе Андреевский флаг –

Синий на белом, трепещет пусть враг!

В данном тексте через мотив покидания родных мест и существительные «марш», «народ», «поход», а также указание на длительность путешествия «много морей-океанов», синее море приобретает тревожные, но торжественные оттенки, а белый корабль приобретает синонимичность храбрости, долгу. Центральное место в произведении отведено двум цветам – синему и белому; цвета льдов и моря плавно перетекают в цвета Андреевского флага. Все стихотворение проникнуто мотивами торжественности и отваги.

В одном из моих произведений «Расставание с севером», я попыталась изобразить ту палитру чувств, которую ощущает местный житель при временной разлуке с Севером, например в период отпусков в летний период. Здесь я использую приемы цветописи, позволяющие отобразить уникальность северной весны и раннего лета «… мраморный холод…,…тусклым светом». Далее в контрасте стараюсь изобразить состояние радости при встрече с городом по возвращению, используя языковые единицы, которые характеризуют отражение и излучение света- признак энергии, счастья «…ярко,…заблестело…».И , конечно, не могу не выразить свою любовь к осени- времени года на севере, отличающееся своей неповторимой исключительностью. Для этого использую цветовую лексику, отражающую колорит осени (многоцветье, краски нежности).

В день отъезда мой милый город

Провожал меня легким ветром.

Не забуду я мраморный холод,

Отражавшийся тусклым светом.

Видно сразу, что город молод.

Не достать его километрам.

Город милый меня всегда ждет.

Все так ярко вокруг заблестело.

Осень красками нежности вьет,

Все, что радость и счастье навеяло

И так сердце волнующе бьет!

Я люблю осень севера нежно

Не скрывая восторга и слез.

Многоцветьем осыпала бережно,

Окуная всех в облако грез.

Таким образом, применение цветописи может быть эффективно и в пейзажной лирике, и в иронических стихотворениях, и в детской поэзии, и в торжественных произведениях, обладающих отдельными чертами оды. Цветопись является универсальным приемом, который позволяет не только создавать реалистичные картины окружающего мира, но и обеспечивать формирование каркасной структуры произведения, повышать уровень выразительности метафор, обеспечивать четкость и выразительность авторской идеи.

Таким образом, проведенное нами исследование позволяет определить, что на современном этапе цветопись применяется в рамках традиционных трактовок цвета, создание же авторского переосмысления, авторского видения и авторской индивидуальной трактовки цвета у мурманских поэтов практически не встречается. Однако, достаточно очевидно использование цветов в динамике: цветопередача становится своеобразным механизмом создания тона стихотворения, который можно сравнить с кинематографом: сначала дается темная картина, но постепенно, за счет разворачивания метафор и семантических связей в строфах происходит «осветление» общего тона, краски приобретают другой характер, и в центральный эмоции текста также происходит перемена от тоски к светлой радости. В целом, детальный анализ цветописи, как инструмента поэтического слова, позволяет заключить, что цвет неразрывно связан с психологическим состоянием автора, его мироощущением в момент написания текста, и именно в зависимости от того, какие эмоции испытывает поэт, какую мысль он пытается переложить на бумагу, осуществляется сообщение того или иного смысла тому или иному цвету. Также, анализ применения приема цветописи в динамике позволил выявить трансформацию от имплицитного использования цветописи (косвенное указание на цвет в произведениях М. Волошина, О. Мандельштама) и усложненных авторских вариаций к упрощению цветопередачи (А. Блок, С. Есенин, современные поэты С. Юдин, Е.Вадакария, Е. Кожеватова), но с одновременным наращиванием плотности использования цветописи в качестве приема. Говоря иными словами, если у М. Волошина и О. Мандельштама метафоры, связанные с цветопередачей больше ориентируются на собственную выразительность, как отдельной языковой единицы художественной выразительности, то уже С. Есенин, а за ним и Е. Кожеватова используют цвет как основу композиционного построения стихотворения, т.е. в большем масштабе.

Заключение

Цвет в культуре и литературе имеет важную функцию: он не только определяет признак предмета, но и вносит дополнительный культурологический смысл в художественное произведение. Понятие цвета несет информацию об окружающем мире и в то же время является одним из показателей того духовного мира, который писатель хочет передать нам в своем произведении. При выборе описания цвета художник слова приобщает нас к своему мироощущению, свои эмоции, свое понимание окружающего мира.

Анализ лексики, обозначающей цвета, позволяет определить наиболее значимые для поэта понятия, его восприятие окружающей действительности. В поэзии многих авторов встречаются часто употребляемые цвета-символы. Так для лирики С.Есенина и А.Блока характерно описание с помощью белого, синего и голубого цветов окружающей природы. Это помогает не только «расцвечивать» поэтический мир, но и создавать особое ощущение, связанное с символическим значением того или иного цвета.

Проведенное исследование позволяет определить, что на современном этапе цветопись применяется в рамках традиционных трактовок цвета, создание же авторского переосмысления, авторского видения и авторской индивидуальной трактовки цвета у мурманских поэтов практически не встречается. Однако, достаточно очевидно использование цветов в динамике: цветопередача становится своеобразным механизмом создания тона стихотворения, который можно сравнить с кинематографом: сначала дается темная картина, но постепенно, за счет разворачивания метафор и семантических связей в строфах происходит «осветление» общего тона, краски приобретают другой характер, и в центральный эмоции текста также происходит перемена от тоски к светлой радости. В целом, детальный анализ цветописи, как инструмента поэтического слова, позволяет заключить, что цвет неразрывно связан с психологическим состоянием автора, его мироощущением в момент написания текста, и именно в зависимости от того, какие эмоции испытывает поэт, какую мысль он пытается переложить на бумагу, осуществляется сообщение того или иного смысла тому или иному цвету.

Также, анализ применения приема цветописи в динамике позволил выявить трансформацию от имплицитного использования цветописи (косвенное указание на цвет в произведениях М. Волошина, О. Мандельштама) и усложненных авторских вариаций к упрощению цветопередачи (А. Блок, С. Есенин, современные поэты С. Юдин, Е.Вадакария, Е. Кожеватова), но с одновременным наращиванием плотности использования цветописи в качестве приема. Говоря иными словами, если у М. Волошина и О. Мандельштама метафоры, связанные с цветопередачей больше ориентируются на собственную выразительность, как отдельной языковой единицы художественной выразительности, то уже С. Есенин, а за ним и Е. Кожеватова используют цвет как основу композиционного построения стихотворения, т.е. в большем масштабе.

Проведенный самоанализ авторских произведений позволил заключить, что применение цветописи может быть эффективно и в пейзажной лирике, и в иронических стихотворениях, и в детской поэзии, и в торжественных произведениях, обладающих отдельными чертами оды. Цветопись является универсальным приемом, который позволяет не только создавать реалистичные картины окружающего мира, но и обеспечивать формирование каркасной структуры произведения, повышать уровень выразительности метафор, обеспечивать четкость и выразительность авторской идеи. Также анализ позволил определить, что цветопись является гибким и востребованным инструментом и может активно применяться практически в любых поэтических жарах.

Таким образом, использование цветописи претерпевает ряд трансформаций: если в XIX-начале XX веков использование цвета ориентировалось на создание нетривиальной метафоры и было обращено на самое себя, то в настоящее время наблюдается тенденция, берущая начало в творчестве С. Есенина, которая характеризуется использованием цвета для композиционного построения стихотворения, что нашло отражена в произведениях мурманских поэтов.

Список литературы

Бельская Л. Л. Песенное слово: поэтическое мастерство С. Есенина. – М.: Просвещение, 1990.

Блок А.А. Стихотворения. Поэмы. Мурманск: Кн. Изд-во, 1980. – 408 с.

Бондаренко Ю.А. Культурная поэтика цвета в поэзии французского и русского символизма // Вестник Костромского государственного университета им. Н.А. Некрасова. 2009. Т. 15. № 3. С. 199

Вадакария Е. Мне приснился апрель…: Стихи./ Елена Вадакария. – Снежногорск: Опимах, 2010. – 96 с.

Времена года (стихи русских поэтов). Составитель М.В. Юдаева. Изд-во «Самовар», Москва, 2009. 92 с.

Карнаухова А.А. Роль языковых средств для обозначения цвета в поэзии // В сборнике: Наука и образование в жизни современного общества сборник научных трудов по материалам Международной научно-практической конференции: в 14 томах. 2015. С. 73-76.

Кожеватова Е. Расколотые яблоки. Книга стихов. Мурманск, Фонд культуры, 1997 г., 48 с.

Кочнова К.А. Вопросы изучения языковой картины мира писателя // Гуманитарные научные исследования. 2014. № 11 (39). С. 51-54.

Лосев А.Ф. Проблема вариативного функционирования живописной образности в художественной литературе // Литература и живопись. Л., 1982.

Миронова Л.Н. Цветоведение. – Минск: Высшая школа, 1984. – 284 с.

Петренко В.Ф. Взаимосвязь эмоций и цвета // Петренко В.Ф. Основы психосемантики. – М.: МГУ, 1997. – С.205 – 213.

Почхуа Р.Г. Лингвоспектр русской поэзии XVIII – XX вв. (Состав и частотность). – Тбилиси: Тбил. ун-т., 1977. – 152 с.

Сабитова Н.Г., Сулейманова А.К. Метаморфозы цвета в поэзии Есенина: языковой аспект // Слово. Грамматика. Речь. 2015. № XVI. С. 530-533.

Я с восторгом смотрю на тебя (поэтический сборник педагогов и их учеников) 300 летию Снежногорска посвящается…ООО «МИП-999», Мурманск, 2003 г., 73. с.

ПРИЛОЖЕНИЕ

Авторские стихотворения

Я бегу по снегу белою порою,

И смотрю на небо светло-голубое.

Тучки надо мною быстро пролетают,

А седые горы все лежат, не тают.

***

Синий-синий небосклон

Над городом искрится,

Все вокруг покрыто снегом,

Воздух серебрится.

Скоро в гости к нам весна

Громко постучится.

Сколько ждать ее еще?

Нам никто не скажет,

Все мечтают: пусть скорее

Теплый нос покажет.

***

Зима накрыла снежными коврами

Все пространство нашего двора.

Сказал поэт: «Под голубыми небесами…»,

А мы не скажем – пасмурно с утра.

***

Сколько сказок, сколько песен о зиме!

Нам не жаль – пускай она приходит,

Но так хочется среди холодных дней

Летний зной почувствовать всей кожей.

***

Зима, зима в снежки играла,

Пока сестренка не пришла,

А белый снег как начал таять,

Так и исчезла со двора.

Сестра-весна, раскинув крылья,

Уж захватила все вокруг.

Запели птицы, легче дышим

После холодных зимних вьюг.

***

На поляночке большой

Белый снег лежит горой.

Он на солнышке блестит

И глаза мои слепит.

На полянку прибегу,

Горсть снежинок наберу.

Искру счастья в каждый дом,

Чтоб не скучно было в нем.

На алмаз похож тот снег,

Он порадует нас всех!

***

В синем небе белая чайка летит,

В море корабль трубою дымит.

Розовой дымкой солнце встает,

Утро нам новый день принесет.

***

Белая пена на берег бежит,

Буйное море в скалах гремит.

Синее небо, белый песок…

Жарко сегодня, водички б глоток!

***

Синими глазками смотрит цветок,

Все называют его василек.

Белой улыбкой ромашка цветет,

Свежей прохладой ручей нас зовет.

Летнее утро, яркое солнце,

Воздух хрустальный и пение птиц.

Ждёт меня скоро синее море –

Волны морские не знают границ!

***

Белый корабль уходит в поход,

Марш им играет и машет народ.

Много морей-океанов в пути,

Должен и в синее море зайти.

Много прошёл он морей-океанов,

Славный Российскому флагу пример,

Он покрыт немеркнущей славой,

От белых льдов до синих морей.

Флаг на флагштоке, играет труба,

Ввысь экипаж свои поднял глаза.

Плещется в небе Андреевский флаг –

Синий на белом, трепещет пусть враг!

***

В день отьезда мой милый город

Провожал меня легким ветром.

Не забуду я мраморный холод,

Отражавшийся тусклым светом.

Видно сразу, что город молод.

Не достать его километрам.

Город милый меня всегда ждет.

Все так ярко вокруг заблестело.

Осень красками нежности вьет,

Все, что радость и счастье навеяло

И так сердце волнующе бьет!

Я люблю осень севера нежно

Не скрывая восторга и слез.

Перламутром осыпала бережно,

Окуная всех в облако грез.