VI Международный конкурс научно-исследовательских и творческих работ учащихся
Старт в науке
«Польская шпионка» в сибирской глубинке: жизнь и смерть Софьи Воротынской
Автор работы награжден дипломом победителя II степени
Полная версия работы доступна во вкладке "Файлы работы" в формате PDF
Введение
Актуальность работы. В 1937-1938 гг. в СССР прошла серия массовых репрессий по национальному признаку. В Сибири репрессиям подверглись, в том числе, лица польской национальности.
Репрессии в отношении поляков отличались особым размахом. Причиной, вероятно, были крайне напряженные отношения между молодым советским государством и Польской республикой. Неудавшаяся попытка установить в Польше советский режим в ходе советско-польской войны, а также неутешительные для РСФСР итоги Рижского мирного договора сплелись в клубок непреодолимых идеологических противоречий. А ведь многие из осужденных родились в России и никогда не посещали Польши. Необходимо сохранить документальную память об этом скорбном периоде в истории нашей Родины, а также память и невинно погибших в годы репрессий.
Обзор используемой литературы. Репрессии в отношении поляков слабо исследованы в научной литературе и публицистике. Одной из немногих работ на эту тему является труд Н.В. Петрова и А.Б. Рогинского «Польская операция» НКВД 1937–1938 гг.». Также некоторые сведения о репрессиях поляков в Сибири содержатся в статье «Будрис Франциск», размещенной на сайте catholic.ru. На этом библиография по данной теме исчерпывается.
Цель исследования – на основании обнаруженных архивных документов восстановить жизненный путь моей репрессированной родственницы Софьи Воротынской как пример женской судьбы того времени.
Для достижения цели были поставлены следующие задачи:
- исследовать юные годы Софьи Воротынской;
- осветить «Польскую операцию» НКВД 1937-1938 гг.;
- изучить обстоятельства ареста и гибели Софьи Воротынской.
Предмет исследования – жизненный путь Софьи Воротынской.
Объект исследования – материалы Тобольского архива и архива ФСБ России.
В работе использовались методы поисковый, хронологический, метод обобщения.
Вклад автора: В результате исследования была восстановлена биография моей родственницы, репрессированной в 1938 г. Ее жизнь являет собой пример женской судьбы того страшного времени.
1. Юность в сибирской глубинке
Поздним октябрьским вечером мама вернулась домой грустной и задумчивой. Разложила на столе копии документов, стала внимательно читать. Заглянув ей через плечо, я вздрогнул: на сером листе чернел заголовок «Дело № 10051 по обвинению Воротынской Софьи Ивановны в преступлении….».
Так я узнал, что моя родственница, Софья Воротынская, была репрессирована. За этим нейтральным словом скрывается другое, жуткое и гулкое, - «расстрел». За что же расстреляли эту женщину? Лишь за то, что была полькой и католичкой.
Я знал, что мои предки – поляки, очутившиеся в Тобольске после освободительного восстания 1863-1864 гг. Мы уже довольно хорошо изучили наше родословное древо. Но впервые я вдруг задумался, как одиноко было потомкам ссыльных в Сибири: родившиеся на этой земле, они были тут инородцами - потому, что поляки; были иноверцами – потому, что католики. Были чужаками.
До революции в Тобольске проживала довольно обширная польская диаспора – в основном, потомки ссыльных поляков – участников освободительного восстания 1863-1864 гг. Большинство из них родились в Тобольске и никогда не были в Польше, хотя и сохраняли еще польский язык (даже в третьем поколении) и католическую религию.
Среди них вела ничем не примечательную жизнь Софья Ивановна Воротынская, моя двоюродная прапрабабушка. «Дальнее родство», - скажете вы. Но Софью Воротынскую, мелкую песчинку в море людских судеб, некому больше помнить – она осталась незамужней и не имела детей.
Род Воротынских происходил из Витебской губернии, Полоцкого уезда, Горбачевского прихода. Отец Софьи, Иван (Ян) Фомич Воротынский (01.01.1830г. – 18.06.1908г.) был сослан в Сибирь на водворение по судебному решению и поступил в Тобольскую губернию 13.04.1864г. [6]
Воротынские были дворяне, однако за участие в восстании Ян Воротынский был лишен сословных прав и причислен к мещанам. Восстановлен в дворянском достоинстве он был только после амнистии. Во всяком случае, к князьям Воротынским этот род отношения не имел, скорее всего, относился к мелкой шляхте. Женат Иван Воротынский был на дворянке Емилии Антоновне Яновской (23.05.1834г. – 31.03.1905г.). [11]
Софья родилась в деревне Савиной Кугаевской волости Тобольской губернии 8 июня 1873 г. [5] (Приложение 1). Девочка получила начальное образование в Ишимском уездном училище, видимо, обучалась также на дому матерью. Позднее семья переехала в Тобольск.
В Тобольске Воротынские снимали дом у М.В. Поповой на ул. Б. Петропавловская [3] (Приложение 2). В соседнем доме жила семья врача Станислава Михайловича Кевлича, а еще через дом – А.А. Дунина-Горкавича. Сохранилось много свидетельств дружбы этих семей – присутствие на свадьбах, заверение завещаний, обмен фотографиями на память. Как видим, ссыльные поляки тесно общались между собой. С.М. Кевлич станет предком председателя Российской Академии наук (в 1991-2013гг.) Юрия Сергеевича Осипова. Фотография Софьи в юности представлена в Приложении 3.
После переезда семьи Воротынских в Тобольск Софья устроилась машинисткой в Казенную палату [4]. По какой-то причине личная жизнь у нее не сложилась. Вообще, в семье Воротынский было 11 детей, в том числе 9 дочерей. Одна умерла в юности, четверо вышли замуж, а четверо остались «в девках». С незамужними сестрами, а также с семьей своей старшей сестры Ольги, вышедшей замуж за чиновника Ричарда Зброжека, Софья и жила всю жизнь. Нянчила племянников, ухаживала за стариками-родителями. [7]
После смерти отца брат Софьи, известный до революции психиатр Бронислав Воротынский, купил своим незамужним сестрам усадьбу в Тобольске, состоящую из двух одноэтажных деревянных домов, в том числе один на каменном фундаменте, и хозяйственных построек. Усадьба Воротынских располагалась по адресу ул. Туляцкая, 6 (ныне улица Кирова, дом не сохранился). В этой усадьбе вскоре обосновались и Зброжеки: возможно, одиноким женщинам было трудно без мужского плеча, и они позвали сестру с мужем жить с ними.
После революции и смерти Р. Зброжека сестры Доминика, Елена, Леонтина и Софья сдавали комнаты внаем. По результатам описи 1930г. выявлено, что сестры «эксплуатировали дом, сдавая 177 кв. м в наем», а сами ютились на 39,5 кв.м. Как у семьи чиновника, дом у сестер отобрали. Советская власть оставила четырех пожилых женщин не только без средств к существованию, но и без крыши над головой. В дальнейшем им была выделена комнатка в доме по ул. Менделеева.
К тому времени польская католическая община в Тобольске была распущена, а костел закрыт. Однако тобольские католики продолжали собираться в домах прихожан. Но вскоре спокойная жизнь для сибирских поляков кончилась сразу и навсегда – начались годы репрессий.
2. Польская операция НКВД 1937-1938 гг.
В 1937-1938 гг. в СССР прошла серия массовых репрессий по национальному признаку. Истребляли поляков, немцев, латышей, литовцев, эстонцев, финнов, греков, румын и других. Разумеется, репрессиям подвергались и граждане титульных для СССР национальностей, но принадлежность к «инородцам» значительно увеличивала риск оказаться в застенках НКВД.
Лозунгом, под которым проходили репрессии, являлась борьба с контрреволюционными формированиями и шпионской сетью капиталистических стран. С августа 1937 года по ноябрь 1938 года в рамках всех «национальных операций» было осуждено 335 513 человек, из них приговорено к расстрелу 247 157 человек, то есть 73,66 % от общего числа осуждённых. [8]
Особым размахом отличались репрессии в отношении поляков. Причиной, вероятно, были крайне напряженные отношения между молодым советским государством и Польской республикой. Неудавшаяся попытка установить в Польше советский режим в ходе советско-польской войны, а также неутешительные для РСФСР итоги Рижского мирного договора сплелись в клубок непреодолимых идеологических противоречий. А ведь многие из осужденных родились в России и никогда не посещали Польши!
Пепел тридцать седьмого года.
Лязг затворов и лед бараков.
Снова к стенке «врагов народа» -
Не видавших Польши поляков. [10]
Арестованные этнические поляки очень часто осуждались за принадлежность к Польской организации войсковой (ПОВ). Эта подпольная патриотическая организация была создана в начале Первой мировой войны на польских территориях Российской империи. После восстановления независимости Польши в конце 1918 г., ПОВ была влита в Войско Польское и формально прекратила свое существование. Однако на территории Украины ПОВ просуществовала до 1921 г. и участвовала в советско-польской войне 1919–1920 гг., а потому рассматривалась советским руководством как контрреволюционная организация.
В приказе НКВД № 00485 от 11 августа 1937 года было указано: «Аресту подлежат:
а) Выявленные в процессе следствия и до сего времени не разысканные активнейшие члены ПОВ по прилагаемому списку;
б) все оставшиеся в СССР военнопленные польской армии;
в) перебежчики из Польши, независимо от времени перехода их в СССР;
г) политэмигранты и политобмененные из Польши;
д) бывшие члены ППС и других польских антисоветских политических партий;
е) наиболее активная часть местных антисоветских националистических элементов польских районов. [9]
Таким образом, под подозрением оказывались практически все поляки, проживавшие на территории СССР, а также люди других национальностей, имевшие какое-либо отношение к Польше и полякам, территориально или лично.
Согласно рассекреченным данным Центрального Архива ФСБ, в 1937—1938 годах органами НКВД было «обнаружено» 102 тысячи «польских шпионов». Такое количество многократно превышало реальные возможности не только польских, но и более мощных германских спецслужб, да и самого НКВД. Согласно рассекреченным данным Центрального военного архива в Варшаве, весь штат польской заграничной резидентуры (для всех стран) в 1937—1938 годах составлял не более 200 человек. Кроме того, большая часть «шпионов» была арестована в не представлявшей для Польши никакого интереса Сибири.
По этому приказу было осуждено 103 489 чел., в том числе приговорено к расстрелу 84 471 чел. По другим данным, осуждено 139 835, в том числе приговорено к расстрелу 111 091 человек. Это самая массовая национальная операция НКВД в рамках «Большого террора».
Согласно данным Н.В.Петрова и А.Б.Рогинского, по «польскому» приказу № 00485 были арестованы 144 тысячи человек, из них почти 140 тысяч человек были осуждены, причем 111 тысяч человек (79%) — расстреляны. [8] Не все репрессированные по приказу № 00485 были поляками, но поляки были и среди арестованных по другим операциям 1937–1938 гг. Число поляков, репрессированных за 2 года Большого террора, оценивают в 118–123 тысячи человек (почти каждый пятый из проживавших в СССР).
Коснулась «Польская операция» НКВД и поляков, проживавших в Тобольске, в том числе, Софьи Воротынской.
3. Софья Воротынская и «дело ксендза Будриса»
Первый раз Софья Воротынская вместе с сестрами была арестована ОГПУ в 1925 г. За год до этого она познакомилась с ксендзом Франциском Будрисом.
Отец Франциск (Франтишек) Будрис (1882-1937) родился 14 октября 1882 года в Литве. Окончил Духовную Семинарию в Санкт-Петербурге. В 1907 году рукоположён во священники. С 1907 года служил в Томске, с 1924 - в Тобольске и Тюмени. Одновременно обслуживал приходы Перми и Екатеринбурга, а позднее вплоть до 1937 года - также приходы Казани, Уфы, Вятки. [2]
В апреле 1925 г. о. Франциск был арестован в Екатеринбурге, как заложник. Власти старались использовать его по делу убийства польской жандармерией агентов ГПУ, которые выезжали по обмену в СССР, - А. Вечоркевича и В. Багинского. Вместе с ксендзом была арестована и группа поляков-католиков.
Ф. Будрис был через месяц освобожден. Вышли на свободу и сестры Воротынские. О том, что они пережили в застенках, в 1937 г. рассказывали соседи-доброхоты. С их слов, после освобождения Софья Воротынская возмущалась: «Вот тебе и свобода, и равенство наций! Нас арестовали и мучили в тюрьме, всех четырех сестер. Ну какая же это свобода и равенство? Нас, поляков, угнетали раньше, а сейчас угнетают еще хуже». [1]
Далее последовала череда относительно спокойных лет. Однако уже назревала страшная пора репрессий.
17 июня 1937 г. о. Франциск Будрыс был арестован в Уфе вместе с членами приходского совета. В различных статьях о Будрисе, в частности, на сайте http://catholic.ru, говорится, что ксендз никого не выдал и лишь молился. Увы, это не так. В деле Софьи Воротынской содержится один из протоколов допроса отца Франциска от 29.10.1937г. Приведу фрагмент допроса (копию снять не разрешили, приводится по выпискам из дела):
«Следователь: Что вы скрыли от следствия?
Будрыс: На допросе от 15 сентября я показал, что впервые к контрреволюционной деятельности по линии «ПОВ» я привлечен польским разведчиком епископом Неве в 1930 г. Это неправда. В действительности в «ПОВ» я был завербован в 1926 г. бывшим апостольским администратором Казанской епархии ксендзом Иодокасом Михаилом Антоновичем, который являлся руководителем ПОВ в Башкирии. В 1930 г. я гостил в Москве у епископа Неве для передачи ему шпионских сведений. Епископ просил о развертывании дальнейшей работы.
Следователь: Назовите лиц, завербованных вами в ПОВ.
Будрыс: Мною были завербованы в ПОВ следующие лица…» [1]
Далее ксендз Будрыс называет 6 человек из Екатеринбурга, 7 – из Тобольска (в том числе Софью Воротынскую), 10 «завербованных» из Тюмени… Не нам судить. Видимо, Франциск Будрыс не выдержал жестоких пыток и истязаний, когда, по воспоминаниям свидетелей, его сильно били и держали на снегу. [2]
Из протокола допроса Ф. Будрыса: «Все эти лица являлись ревностными католиками, регулярно посещали костел, где я имел возможность с ними беседовать на антисоветские темы. Их вербовка не представляла труда, так как с первых бесед я убедился, что каждый из них является противником Советской власти. Каждый говорил, что Советской власти существовать осталось недолго, так как Польша победит». [1]
В декабре 1937 года Будрыс приговорен к смерти и 16 декабря расстрелян в уфимской тюрьме. Вместе с ним погибли ещё 180 католиков. Однако в других городах преследование поляков продолжалось.
4. Сильная духом
Воротынская была арестована накануне расстрела ксендза Будрыса, 15 декабря 1937 г. Вместе с ней были арестованы другие тобольские поляки – Хоросы, Китшели, Кузиковский, Раецкий, Блажевич.
Содержали их в Тобольском тюремном замке. В настоящее время выяснено, что в этом месте на протяжении 1937-38 гг. было расстреляно 2500 невинных людей. Сколько боли и отчаяния помнят его камни!
Помнят, как в эти стены
Свозят после арестов,
Грохот ночных расстрелов,
Крики с молитвой вместе…
НКВД тройки
«Шьют» приговор бойко:
Коль из другого рода,
Будешь «врагом народа». [10]
Софья Воротынская обвинялась по п.п. 2, 6, 10, 11 ст. 58 УК РСФСР в том, что «...проводила контрреволюционную националистическую агитацию, заявляя: «Мы, поляки, находимся в Советской России, как на острове, оторваны от родной семьи поляков. Для того чтобы не потерять своей польской нации и ее достоинства, мы должны детей своих воспитывать в националистическом духе, чтоб они также, как и мы были патриотами своей польской родины и польского государства». Распространяла клевету на Советскую власть, заявляя: «Советская власть лицемерно везде кричит, что в тюрьмах капиталистических стран томится много народа, посмотрите же, что творится в СССР. Это ужас. Арестовывают всех, кто попадет под руку. В тюрьмах сидят в несколько раз больше людей, в чем любой буржуазной стране. Народ замучен так, что не знает куда деваться...». [1]
Также Воротынская обвинялась в том, что являлась членом контрреволюционной шпионско-повстанческой организации, созданной среди поляков г. Тобольска ксендзом Будрисом по заданию «ПОВ» (польской организации войсковой) (Приложение 4).
Примечательно, что все арестованные по «делу Будрыса» тобольские поляки, чьи протоколы допросов также имеются в деле Софьи Воротынской, признали свою вину, а также подтверждали участие в ПОВ «шпионки» Воротынской и ее активную роль в антисоветской агитации. Застенки НКВД ломали людей, как щепки. Но вот сама Софья все отрицала. Ей было уже 63 года, хрупкая старушка-пенсионерка. Никого не оговорила.
На вопрос об имеющихся родственниках назвала только престарелых сестер, о которых и без того было известно следствию. Ни слова не сказала о своих пятерых племянниках Зброжеках и их семьях – может, и моя прабабушка уцелела благодаря этому молчанию.
На все вопросы следователя Софья Ивановна раз за разом повторяла: «Членом какой-либо шпионской организации никогда не состояла и не состою. С Будрисом я была знакома только как с ксендзом, служащим в польском костеле. Будрис меня в состав шпионской организации никогда не вербовал». [1]
Можно только представить, каких душевных сил ей это стоило. Сердце сжимается, когда смотришь на неровную подпись «Воротынская», начертанную внизу протокола старческой дрожащей рукой…
03 февраля 1938 г. тройка УНКВД по Омской области постановила Воротынскую Софью Ивановну расстрелять. 11 июля 1938 г. в г. Тобольск постановление приведено в исполнение. Место расстрела представлено на фотографии в Приложении 5.
О чем она думала, что чувствовала в свой последний час? Вера в Бога придавала ей мужества.
Всех отвели в угол –
В стенах двора тесно.
Видишь, винтовки дуло
Смотрит зрачком железным.
Ноги дрожат, обмякли, -
Спину держи строго!
Так умирали поляки
Тридцать седьмого года. [10]
После смерти Сталина в 1953 г. и разоблачения культа его личности дела осужденных в эпоху сталинизма людей стали постепенно пересматриваться. Несправедливые приговоры отменялись. Определением Военного трибунала Южно-Уральского военного округа от 14 января 1958 г. решение тройки НКВД БАССР от 11 декабря 1937 г. в отношении о. Ф. Будриса было отменено и дело производством прекращено за отсутствием в его действиях состава преступления, то есть он был признан полностью невиновным в том, что ему ранее инкриминировалось.
Прокуратура Тюменской области, руководствуясь ст.1 Указа Президиума Верховного Совета СССР от 16 января 1989 г. «О дополнительных мерах по восстановлению справедливости в отношении жертв репрессий, имевших место в период 30-40-х и начала 50-х годов», Воротынскую Софью Ивановну реабилитировала 06 июня 1989 г. Теперь ее имя - в списках безвинно погибших на стенах часовни Тюремного замка (Приложение 6).
Заключение
На нескольких листах ложного уголовного дела уместилась судьба пожилой женщины, сломанная в застенках. Почему я захотел рассказать о ней?
Жизнь Софьи Воротынской ничем не примечательна, кроме ее мученической кончины. Сколько таких жизней смыла волна Большого террора… Но ее судьба вызывает у меня чувство щемящей жалости. В конце концов, как сказал еще один поляк (которому повезло пережить репрессии), маршал Советского Союза Рокоссовский, «нельзя научиться любить живых, если не умеешь хранить память о мертвых».
В прошлом году исполнилось 80 лет с начала Польской операции НКВД. 30 октября 2017 г., в день памяти жертв политических репрессий, наша семья возложила цветы к мемориалу в Тобольском тюремном замке, почтив тем самым и Софью Воротынскую.
Список использованных источников и литературы
-
Архив ФСБ России. Региональное управление по Тюменской области. Архивное уголовное дело № 10051 от 1937-1938 по обвинению Воротынской Софьи Ивановны в преступлении, предусмотренном ст. 58 УК РСФСР.
-
Будрис Франциск // http://catholic.ru/modules.php?name=Encyclopedia
-
Книга о налоге на экипажи // ГБУТО «Государственный архив в г. Тобольске». Ф. И8 Оп.1 Д.347.Л. 12об-13.
-
Личное дело Воротынской Софьи Ивановны. 1 января 1919 г. - 31 декабря 1928 г. // ГБУТО «Государственный архив Тюменской области». Ф. Р1818. Оп.2, Д.517
-
Метрическая книга Тобольского римско-католического костела о родившихся // ГБУТО «Государственный архив в г. Тобольске». Ф. И-156, Оп. 15, д. 725, л. 122.
-
Сулимов В.С. Польские ссыльные в Тобольской губернии (1801-1881гг). Биографический словарь. – Тобольск, 2007. – 112 с.
-
Переписной лист семьи Зброжек. Перепись 1897 г. // ГБУТО «Государственный архив в г. Тобольске». Ф. 417. Оп. 2 Д. 5 Л. 152.
-
Петров Н.В., Рогинский А.Б. Польская операция» НКВД 1937–1938 гг. Проект осуществляется НИПЦ «Мемориал» совместно с Центральным архивом ФСБ, Государственным архивом РФ и рядом других архивов // http://old.memo.ru/history/POLAcy/00485ART.htm
-
Приказ НКВД СССР № 00485 опубликован с небольшой купюрой в кн.: Ленинградский мартиролог, 1937–1938. Т. 2. СПб., 1996. С. 454–456.
-
Стихи Виктории Бондаревой // Текст опубликован не был.
-
Формулярный список Ивана Фомича Воротынского // ГБУТО «Государственный архив в г. Тобольске». Ф. 154 Оп.15 Д.243.Л. 6
Приложение 1
Запись о крещении Софьи Воротынской в метрической книге Тобольского костела
Приложение 2
Фрагмент книги о налоге на экипажи: Воротынские и Кевличи указаны в одном доме
Приложение 3
Софья Воротынская в юности. Фотография сделана в Одессе около 1901 г., во время поездки Софьи к брату, профессору Б.И. Воротынскому. Предоставлена Ю.С. Осиповым из личного архива
Приложение 4
Копия архивного уголовного дела № 10051 от 1937-1938. Архив ФСБ России, региональное управление по Тюменской области
Приложение 5
Место расстрела в Тобольском тюремном замке
Приложение 6
Имя Софьи Воротынской в списках репрессированных в часовне Тобольского тюремного замка