VI Международный конкурс научно-исследовательских и творческих работ учащихся
Старт в науке
Кубанские казаки в Первой Мировой войне. Юго-Западный фронт
Автор работы награжден дипломом победителя III степени
Полная версия работы доступна во вкладке "Файлы работы" в формате PDF
Введение.
«Если бы у меня были казаки –
я завоевал бы весь мир!»
Наполеон Бонапарт
«Все хотели быть казаками»
Л.Н. Толстой [11]
Первая мировая война, один из самых широкомасштабных вооружённых конфликтов в истории человечества. Война продолжалась более 4 лет, в ней участвовало 38 государств, на ее полях сражалось свыше 74 млн. человек, из которых 10 млн. было убито и 20 млн. искалечено. Эта война привела к крушению самых могущественных европейских государств и образованию новой политической ситуации в мире. Кубанские казаки тоже участвовали в этой войне и их подвиг достоин того, чтобы вспомнить о нём. В Первую мировую войну кубанцы воевали на Кавказском, Западном и Юго-Западном фронтах. Мобилизация среди казачьего сословия была на тот момент самой высокой по стране. Казаки, в том числе, Кубанское казачье войско, были самыми подготовленными и дисциплинированными среди военных соединений русской армии. Актуальность. Большая часть кубанских казаков сражались на Кавказском фронте, но также принимали участие в военных действиях в Польше, Восточной Пруссии и на Карпатах. Хотелось бы остановиться на участии кубанских казаков на Юго-Западном фронте, ведь не смотря отступление русских войск, казаки храбро сражались и их потомкам необходимо с гордостью вспоминать их подвиги. Цель: рассмотреть подвиги кубанских казаков в годы Первой Мировой войны на Юго-Западном фронте. Задачи: Собрать теоретический и практический материал. Провести анализ полученных материалов. Обобщить данные. Гипотеза: я надеюсь, что моя работа поможет мне узнать больше о подвигах кубанских казаков в годы Первой Мировой войны на Юго-Западном фронте. Методы: теоретические и эмпирические: изучение продуктов деятельности, метод анализа в обработке данных. В работе использовались документы Староминского музея, монографическая, энциклопедическая литература.
Хроника участия кубанских казаков в годы Первой Мировой войны на Юго-Западном фронте.
С первых дней войны кубанцы показали свой героизм, удаль и смекалку. Только за август 1914 года к наградам представили около 500 человек. Большую часть казачьих формирований составляла кавалерия. Когда в конце июля 1914 года Австро-Венгрия объявила войну Сербии, к австрийской границе двинулась 2-я Сводная казачья дивизия, состоявшая из донских, терских и кубанских казаков. Участник операции, кубанский казак, подъесаул 1-го линейного полка Евгений Тихоцкий (см. приложение I рис.1) так описывал эти события: «…боевая деятельность нашей дивизии заключалась в строгом наблюдении за неприятельским берегом реки Збруч, в усиленной охране нашей территории от перехода неприятельских разъездов и поползновений противника перевести разведку на нашу территорию. Ежедневно на границе происходили перестрелки между нашими и Австро-Венгерскими постами и разъездами, в которых были ранены казаки и лошади».[11] Когда Австро-Венгрия официально объявила войну России, казакам в открытом бою противостояли венгерские кавалеристы-гусары. «Искусством и необычайной храбростью линейных офицеров и казаков венгерская конница была побеждена, опрокинута и доведена до паники. Урок, данный казаками - линейцами в бою под Городком 4 августа 1914 года, имел последствием то, что австро-венгерская конница больше не атаковала казаков», — писал генерал Краснов (см. приложение I рис.2). [11] Самоотверженность казаков и высочайшую боеспособность отмечали и на стороне противника. Бурдун и Махров в своей работе «Участие кубанского казачества в Первой мировой войне в отечественной историографии 1-ой трети XX века» писали: «В начале Первой мировой войны ратные дела кубанцев способствовали возникновению у неприятеля представления о них как о чудо-богатырях. До наших дней дошло немало зарисовок из вражеского стана, изображавших казаков невероятного размера великанами, с крупными чертами лица и огромным холодным оружием. По представлению некоторых публикаций, опасения противника встретиться в бою с лихими воинами приводили к многочисленным курьезным случаям, к появлению различного рода небылиц и анекдотических историй». [12] Формированию образа отчаянного воина во многом способствовало и то, что для казаков предпочтительнее и почетнее было погибнуть на поле боя, чем сдаться в плен. По информации из книги Владимира Серебрянникова «Социология войны», самый большой процент потерь в русской армии приходился именно на казачьи войска.[13] 23 августа 1914 года «Кубанские областные ведомости» сообщали: «Разъезд из 10 человек наткнулся на немецкие эскадроны. Избегая рукопашной схватки, немцы спешились и открыли огонь. Казаки, джигитуя на скаку, сползли под брюхо своих коней. Получилось впечатление мчавшихся без всадников лошадей. Противники решили, что они перебили всех казаков, и, пораженные собственной ловкостью, бросив оружие, кинулись ловить добычу — казачьих коней. Каково же было удивление немцев, когда убитые казаки вдруг воскресли и очутились вновь на седлах. Удалые кубанцы изрубили весь эскадрон».[6] Помимо конницы кубанское казачество на фронтах представляла пластунская пехота. Пластунские подразделения (название предположительно происходит от «пласт», лежать пластом) по сути являлись предтечей современного спецназа. У этих войск было несколько функций — они проводили разведывательные и диверсионные операции, устраивали глубокие рейды по тылам противника. Вписали свои имена в анналы военной истории и кубанские казачки. Первую «женскую» медаль получила казачка Матвеева (к сожалению, её имя не сохранилось). Будучи сестрой милосердия, только за один бой она вынесла с места сражения около 30 раненых. Всего за годы войны к различным наградам было представлено около 30,5 тысяч Была в кубанских боевых частях и своя «кавалерист-девица», отвагой напоминающая героиню 1812 года Надежду Дурову. Это была казачка Елена Чоба. Казачка станицы Роговской Елена Чоба воевала не хуже мужчин. Елена Чоба получила два Георгиевских Креста (3 и 4-й степеней) за спасение двух батарей, которые она вывела без потерь из неприятельского окружения. Елена попала на фронт вслед за мужем, благодаря ходатайству за нее земляков и, заступничеству начальника Кубанской области генерал-лейтенанта М.П Бабыча. В Гражданскую войну воевала в Белой армии. Ушла в эмиграцию. Есть сведения, что проживала в Болгарии и США (см. приложение II рис.1) [9] . Сражались казаки не только на полях сражений, но и в воздухе. Целый ряд побед одержал известный летчик — кубанский казак, есаул Вячеслав Матвеевич Ткачев (см. приложение II рис.1). По его инициативе в Луцке была сформирована первая русская авиационная группа из 20 аэропланов, которая одержала ряд воздушных побед над немецкой авиацией. Весна 1915 года кардинально изменила положение России. Нехватка продовольствия и обмундирования, тяжелая ситуация с боеприпасами способствовали падению дисциплины и снижению боеспособности нашей армии. Поражения, следовавшие одно за другим, подрывали боевой дух солдат. Но привыкшие воевать казаки видели и не такое. Именно они часто прикрывали отступление основных частей. Отступление российской армии правительство решило нивелировать, создав партизанские отряды. В основном они состояли из казаков. Сохранилось одно из донесений об их работе: «Отрадно отметить, что партизанский отряд кубанских казаков, действующий в тылу у немцев в районе Любавы, вызывает у них всеобщий страх и панику. Только за один месяц казаки четыре раза отбивали у немцев партии арестованных, нанося весомый урон силам противника. Часто повреждают кубанцы железнодорожные линии, уводят обозы с боеприпасами. Тем самым ставят врага в очень неприятное положение…»[5] 1-й Линейный и 1-й Екатеринодарский полки участвовали в знаменитом Брусиловском прорыве. Отважным участником Первой мировой был есаул А.Г. Шкуро, будущий известный генерал Белого движения. В начале 1916 года Шкуро сформировал сотню — Кубанский конный отряд особого назначения. Его задачей было проникать в тыл противника, разрушать железные дороги, телеграфную и телефонную связь, мосты. Его можно назвать автором идеи создания таких партизанских отрядов. Отряд получил на фронте широкую известность и неоднозначную популярность…[4] Барон П.Н. Врангель оценивал действия этого отряда негативно: «…Полковника Шкуро я знал по работе его в Лесистых Карпатах во главе «партизанского отряда». За немногими исключениями туда шли главным образом худшие элементы офицерства, тяготившиеся почему-то службой в родных частях. Отряд А.Г. Шкуро, во главе со своим начальником, действуя в районе 18 корпуса, в состав которого входила и моя Уссурийская дивизия, большей частью болтался в тылу, пьянствовал и грабил, пока, наконец, по настоянию командира корпуса Крымова, не был отозван с участка корпуса » (см. приложение III рис.1-3) [3]. В конце 1916 – начале 1917 года война приобрела «окопный» характер. Тяжелое положение тогда деморализовало большинство частей русской армии. Появились первые дезертиры. Именно кубанские казаки своим примером возвращали в окопы солдат, терявших самообладание. Герой войны казак Грушевский во время химической атаки, заметив бегущих в панике бойцов, вышел к ним, сняв противогаз. Пехотинцы развернулись, а Грушевский погиб, получив сильное отравление.[7] Как-то в Карпатах под покровом ночи несколько казаков скрытно добрались до заброшенного окопа, который находился недалеко от вражеских позиций. Они сделали пять чучел и поставили их в окопе. С наступлением утра казаки Семенчук и Буров из-за чучел открыли стрельбу по австрийцам, а сидевшие в засаде дергали за проволоки, привязанные к чучелам. Австрийцы открыли бешеный огонь, удивляясь казацкой неуязвимости. Увлеченные этой перестрелкой, они не заметили, как с тыла к ним подобрались казаки. Атака была столь неожиданной, что враг, понесший большие потери, бросил позиции, оставив нападавшим две скорострельные пушки и несколько пулеметов. [8] После заключения в декабре 1917 года временного перемирия военные действия прекратились на всех фронтах. В отличие от остальных армейских частей демобилизованные казаки сумели сохранить воинский порядок и двигались домой организованно: дивизиями, полками и сотнями.
2.Казаки- староминчане в годы Первой Мировой войны.
Казаки станицы Староминской воевали, в основном, в составе 1-го, 2-го и 3-го Запорожских полков численностью до одной тысячи шашек каждый, 5-го Кубанского пластунского батальона, равного по численности полку (одна тысяча штыков), и в Кубанском казачьем дивизионе. В мирное время Кубанское казачье войско выставляло два эскадрона Собственного Конвоя Его Императорского Величества (с 1891 года конвойные эскадроны получили названия: Лейб-Гвардии 1-я и 2-я Кубанские казачьи сотни Конвоя Его Императорского Величества), в которых также служили староминские казаки. (см. приложение IV рис.1) 2-й Запорожский воевал на Юго-Западном театре боевых действий (знаменитый Брусиловский прорыв, другие известные по военным учебникам боевые операции). Кубанский казачий дивизион, комплектовавшийся из представителей всех полков ККВ (дислоцировался в г.Варшаве). Наши земляки воевали в Карпатах, где с июля 1914 года вели кровопролитные бои с австрийцами казаки 2-го Запорожского полка Кубанского казачьего войска. Успешно бьют австрияк, но и сами несут большие потери. Одну из панихид по убиенным мы видим на фото 1914 года из фондов СИКМ (см. приложение IV рис.2) . У меня возник вопрос: Не эту ли панихиду описал в своем письме на Кубань наш станичник, хорунжий 2-го Запорожского полка Николай Михайлович Децина? Его письмо с австрийского фронта от 7 ноября 1914 года, датированное нами временем возвращения казаков 2-го Запорожского полка с фронта, то есть 1918 годом, были опубликованы в четвертом номере журнала «Родная Кубань» за 1999 год, ставшим за это время библиографической редкостью. По счастью, журнальная публикация под рубрикой «Кубани верные сыны» сохранилась в музейных фондах. Итак, осенью 1914 года хорунжий Николай Михайлович Децына воюет на Австрийском фронте, и во время одного из особенно тяжелых боев в конном строю гибнет его друг-одностаничник, Дионисий Гаврилович Грищенко. Взвод, в котором служит Николай Михайлович, теряет еще нескольких братов-станичников, а также командира взвода, да и под хорунжим убивает коня, и он до последнего патрона отстреливается в уже пешем строю. Впрочем, остается живой, и ему достается нелегкая задача сообщить о гибели своего друга его отцу, Гавриле Петровичу Грищенко. Написанное на узких полосках бумаги, письмо было отправлено в Староминскую не почтой, а случайным нарочным. Не сразу доставил его на родину станичник Архип Корж. Списанный по ранению в комендантскую сотню, он вскоре был вконец комиссован и, оставив своего коня при комендантской сотне, отправился в Староминскую пешим порядком. Письмо о пяти коротких страничках постранично поместилось в газырях его черкески и, сохраненное на груди казака, дошло-таки до адресата, пролежав в семейных бумагах Гаврилы Петровича Грищенко до наших дней (см. приложение V рис.2) [1] . В составе 4-го и 3-го кавалерийских корпусов, соответственно 8-й и 9-й армий, воюют кубанские части. В 1-ю Кубанскую казачью дивизию, составляющую резерв 4-го кавалерийского корпуса, входит, в частности, 2-й Запорожский полк ККВ (командир полка – полковник Павел Михайлович Ярошевич), в котором воюют наши земляки-староминчане. В списках офицеров полка на это время значится семь Георгиевских кавалеров, произведенных из нижних чинов и удостоенных затем следующих наград и офицерских званий. В их числе – хорунжий Николай Михайлович Децына. Всего же в доступном нам именном списке полка – 37 староминчан, награжденных Георгиевскими крестами. И этот список далеко не полный. Нет в нем к примеру, казака станицы Канеловской, хорунжего 2-го Запорожского полка, полного Георгиевского кавалера, Дмитрия Евтихиевича Смитюка, награжденного 28 марта 1915 года Георгиевским крестом 4-й степени, 29 октября 1915 года – крестом 3-й степени, 23 декабря 1915 года – крестом 2-й степени и ровно через месяц, 23 января 1916 года, – Георгиевским крестом 1-й степени. Были у него и другие награды – Георгиевская медаль 4-й степени с надписью «За храбрость», которой он был награжден 21 июля 1915 года, и Георгиевская медаль 3-й степени, которую Смитюк получил по приказу по войскам 4-го казачьего корпуса 29 апреля 1916 года. За боевые отличия он был произведен из нижних чинов в прапорщики, а 4 октября 1916 года награжден орденом Святого Станислава 3-й степени с мечами и бантом. [2] Мировым событием Великой войны назвал журнал «Летопись войны» наш прорыв австрийского фронта и летнее наступление 1916 года. «…Наше наступление, - читаем в номере журнала за 4 июня 1916 года, - идет всей левой половиной фронта, всем нашим левым Брусиловским крылом, начавшись с 22 мая. Одними пленными мы к 27 мая откололи от австрийской массы свыше корпуса (считая австрийский корпус в 50 тысяч, примерно). Для этого, конечно, надобно было основательно помять несколько корпусов противника».[10] И далее: «…Мы прорвали австрийцев у Луцка, и прорвали начисто: «полным прорывом неприятельского фронта». Наши войска стремились в направлении на Ровно и Ковель, то есть в пределы северной Волыни, к Холмщине. Это был порыв центра нашего крыла, а фланги его пока демонстрировали: на севере мы подвинулись к рекам Стыри и Икве, а на юге к Стрыпе, перешагнув у ее устья и дальше за нее…». Брусиловский прорыв называют еще и Луцким прорывом, и то, что казаки сыграли наиважнейшую роль в разгроме австрийской армии, ни у кого не вызывает ни малейшего сомнения.[10] (см. приложение VI рис.1-2) Героически сражались части 4-го кавалерийского корпуса, охранявшего правый фланг армии, многие казаки стали Георгиевскими кавалерами. В числе Георгиевских кавалеров среди нижних чинов 2-го Запорожского полка мы видим казаков станицы Староминской Луку Кононенко и Ефима Серганя, Петра Кривоноса и Семена Кривича, Стефана Якименко и Филиппа Горба, Дмитрия Бондаря и Игната Сушко, Константина Кочергу и Павла Телятника, Филиппа Олифриенко и Ивана Кононенко, Василия Пыдыка и Алексея Шавлача, Акима Черненко и Иуду Якуту, Ивана Иващенко и Константина Великого, Василия Козинца и Ивана Гагая, Никифора Иващенко и нестроевого Семена Зацаринного, однофамильцев, а может, и родственников, Николая и Афанасия Гавришей, еще двоих однофамильцев, Максима и Якова Баштовых, Григория Цыгикало и Ивана Васильевича Балюка [2]. В списке приказных 2-го Запорожского полка, казаков станицы Староминской, награжденных Георгиевскими крестами, мы видим Дмитрия Кондратьевича Гагая и Федора Яковлевича Стукало, Георгия Алексеевича Филько, Петра Данииловича Пилюка и Ивана Ивановича Корниенко, однофамильцев – Ивана Петровича и Ивана Акимовича Петренко, однофамильца служившего вместе с ним казака Ивана Васильевича Балюка, полного тёзки и, возможно, двоюродного его брата, Ивана Ивановича Балюка, кавалера двух Георгиевских крестов, 4-й и 3-й степеней, Петра Радченко. В числе других награжденных из состава нижних чинов полка значатся младший урядник Никита Евдокимович Кожушний, урядник Николай Петрович Мироненко, старший урядник Стефан Пятак, вахмистр Андрей Мороз. В числе унтер-офицеров (младших офицеров) – подхорунжий (подпрапорщик) Евдоким Данилович Ус, хорунжий Николай Михайлович Децин, хорунжий Иван Петрович Гавриш. И снова обратимся к именному списку чинов 2-го Запорожского полка, награжденных Георгиевским крестами. Всего в нем мы видим 29 казаков, девять приказных, одного младшего урядника, одного старшего урядника, одного вахмистра, одного подхорунжего, трех хорунжих. Хорунжего 2-го Запорожского полка Матвея Митрофановича Пятака, 1901 года рождения, и сотника полка Петра Петровича Кошеля мы обнаружили в числе награжденных чинов 2-го Запорожского полка по другим источникам и тоже вносим в именной список. Итого: 47 человек.[2] Тем не менее, многие герои Брусиловского (Луцкого) прорыва оказались по неизвестным нам причинам вне именного списка. По свидетельству писателя-эмигранта Федора Ивановича Горба, Георгиевскими кавалерами были братья Петр Тарасович и Никифор Тарасович Кияшко. Оба воевали на Юго-Западном фронте, Петр Тарасович – во 2-м Запорожском полку, Никифор Тарасович во 2-й Сводно-казачьей дивизии генерала Краснова Храбро воевали: Петр Тарасович за отличия в боях под Луцком получил двух Георгиев, Никифор Тарасович одного, но зато из рук самого Краснова. А потом их пути кардинальным образом разошлись.[10] В ходе Луцкого прорыва генерал Краснов командовал 2-й Сводно-казачьей дивизией, в которую, наряду с донцами и терцами, входили также кубанцы. 25 мая 4-й кавалерийский корпус получил задачу взять осадой Ковель. 2-й Сводно-казачьей дивизии было приказано прорвать позиции противника у гати Вулька Галузийская. Хотя дивизия располагалась на самом неудобном для кавалерии направлении – в болотах по реке Стоход, ей удалось, тем не менее, отличиться. Казакам было приказано увлечь за собой пехоту и своим примером заставить ее переправиться через реку. Под яростным огнем противника, на лошадях по брюхо в воде, казаки в черных шапках с красным верхом и в красных башлыках переправились на противоположный берег и увлекли за собой солдатские цепи. Вот как об этом писал сам генерал Краснов: «Германцы ошалели от этого зрелища: наша пехота, прочно залегшая, вдруг встала и пошла за казаками. Казаки под обрывом спешились, все такою же яркою, пестрою цепью пешком подошли на триста шагов к германским окопам и пулеметным и ружейным огнем очистили дорогу кинувшейся в штыки зачарованной их алыми башлыками пехоте». [11] Из кубанцев во 2-й Сводно-казачьей дивизии основные силы составляли линейцы, но были, как видим, и черноморцы. В остальных частях тоже было немало кубанцев. Однобригадниками линейцев были казаки 1-го Волгского полка Терского казачьего войска, которыми еще с началом войны храбро командовал кубанец полковник Пацанай. Он погиб в числе первых полковых командиров 11 декабря 1914 года в Карпатских предгорьях в конной атаке, находясь на правом фланге головной сотни. Был убит в висок навылет в нескольких метрах от австрийского окопа. Посмертно был награжден белым офицерским крестом, чтобы завершить свой рассказ об участии казаков 2-го Запорожского полка в Великой войне, нам надо снова вернуться в лето 1916 года, До сих пор нас интересовал преимущественно 4-й кавалерийский корпус, где служили староминчане. Ко времени летнего наступления 1916 года 4-й кавалерийский корпус силами 3-й кавалерийской, 1-й Кубанской и 2-й Сводно-казачьей дивизий упорно держал фронт на рубеже обороны Островск – озеро Белое. 3-я Кавказская казачья дивизия, также входившая в этот корпус, удерживала фронт западнее Чарторийска. Это были локальные фронты, но был еще и общий фронт, представленный Юго-Западной группой русских войск, который так и назывался – Юго-Западный. 26 июня 1916 года Ставка отдала директиву, предписывающую Юго-Западному фронту овладеть городом Ковелем и зайти в тыл Пинской группе неприятеля. И здесь тоже были свои герои и свои мученики. Остановимся, к примеру, на подвигах конвойцев Собственного Его Императорского Величества Конвоя, волей обстоятельств оказавшихся в составе 3-го конного корпуса. Лейб-Гвардии 1-я Кубанская казачья сотня Собственного Его Императорского Величества Конвоя, в которой также служили староминчане, по определению имела свои, и только свои, вполне конкретные задачи, однако в декабре 1915 года прибыла на фронт, влившись в состав 3-го корпуса и взяв на себя разведку по реке Прут (главным образом, ночную) перед укрепленными позициями противника. 29 мая 1916 года подъесаул Скворцов, служивший в Собственном Его Императорского Величества Конвое, несмотря на смертельно разящий ружейный и пулеметный огонь противника, силой своего огня и своей молитвы остановил со взводом своих казаков-гвардейцев переправлявшихся на лодках через Прут многочисленных австрийцев и заставил их повернуть обратно. За этот подвиг подъесаул получил Георгиевское оружие. В другой раз одиннадцать казаков под его началом захватили вражескую батарею из 4-х пушек со всей ее командой и пехотным прикрытием, за что подъесаул был представлен к ордену Святого Георгия 4-й степени. Георгиевская Дума не поверила в саму возможность этого статутного подвига и отклонила представление. Между тем, подвиг, действительно, был, и обстояло дело с захватом неприятельской батареи следующим образом. Казаки находились в разведке, когда, выскочив на бугор, носом к носу оказались перед австрийской батареей. Считая, что живыми им уже не выбраться, сняв папаху и перекрестившись, командир повел казаков в атаку на батарею: «Айда, хлопцы, в Царство Небесное!» В Царство Небесное казаки тогда не попали – враг был повержен. Однако адрес Серафимова воинства кубанский офицер Михаил Алексеевич Скворцов назвал точно. И снова обратимся к части, где во время Первой Мировой войны служили староминчане. О нижних чинах 2-го Запорожского полка мы знаем, к сожалению, очень мало. Приказным служил в полку староминский казак Дмитрий Кондратьевич Гагай, рядовым казаком служил его друг Афанасий Капуста. Первый получил Георгиевский крест за геройство и мужество, проявленные в боях с австрийцами еще в начале войны. Второй пришел с германской с Георгиевской медалью (см. приложение VII рис.1). [10]
3.Из истории фотографий староминчан времен Первой Мировой войны.
В наступлении 1916 года казаки тоже понесли большие потери. Об убитых во время Луцкого прорыва писал в своих воспоминаниях генерал Краснов: «За селом Бельская Воля, в Польше, между реками Стырью и Стоходом, южнее Пинска, севернее Луцка, на песчаном бугре конно-саперы под руководством есаула Зимина построили ограду. Резанные из цветных – темных еловых и белых березовых сучьев – красивые ворота аркой ведут за ограду. Там в стройном порядке выровненные, в затылок и рядами, лежат солдаты Нижне-Днепровского полка, Донские, Кубанские и Терские казаки 2-й Сводно-казачьей дивизии, убитые в боях под Вулькой Галузийской 26-30 мая 1916 года. На воротах надпись из сучьев: «Воины благочестивые, славой и честью венчанные». Тогда думали об этом. Тогда можно было об этом думать. Был Бог… Был Царь… Была Россия…»[11] Может, именно этот бугор, с православными крестами до самого горизонта, мы видим на снимке, сканированном мною из архива музейной фототеки? Хоронят казаков. У могил с не опущенными еще в ямы гробами толпится масса народу в казачьих черкесках. Под открытым небом проходит заупокойная панихида. Поскольку фотография этой траурной церемонии будет отправлена в Староминскую, сам собою напрашивает вывод о том, что в числе убиенных есть и староминчане. На оборотной стороне паспарту оригинала снимка имеется сделанная химическим карандашом надпись: «Получить Семену Никитовичу Карлашу». Фото высылалось отцу, Семену Никитовичу, сыном, Иваном Семеновичем, с пожеланием получить скорейший ответ от «любящих родителей», а еще – «принять» фото и «завести» его в рамку, молиться за здравие воюющего против австро-германцев сына. В этих местах погиб в 1916 году казак станицы Староминской Григорий Павлович Галась. В музейной фототеке казачьей тематики представлены фотографии не только периода войны, но и мирного времени, на одной из которых Григорий Павлович запечатлен со своей молодой женой Марией Макаровной и сыном Петром в возрасте одного года (см. приложение VII рис.2). Немало фото казачьей тематики периода Первой мировой войны музею подарил староминчанин Никифор Никифорович Горб. Один из снимков года (см. приложение VIII рис.1)относит нас ко времени службы его прадеда, урядника Никифора Афанасьевича Горба во 2-м Запорожском полку. К сожалению, сам Никифор Афанасьевич на этом фото отсутствует, и оно интересно, прежде всего, оставленными на оборотной стороне паспарту многочисленными автографами сослуживцев Горба, из которых, впрочем, расшифровывается только один: Логвиненко. На снимке – казаки 2-го Запорожского полка, в котором служил Никифор Афанасьевич Горб (крайний слева в нижнем ряду). Больше всего в музейных фондах СИКМ имеется фотографий с русско-турецкого фронта. Вот прекрасно сохранившийся групповой снимок казаков-артиллеристов на привале (см. приложение VIII рис.1). Снимок хорошо срежиссирован. По краям, дулами за поля снимка, стоят две полковушки. Между ними разместилась вся команда артиллеристов. В центре – командир батареи в фуражке с кокардой и в белоснежном офицерском френче. Казаки – в папахах и черкесках при полной амуниции. 4-й слева в верхнем ряду – староминский казак, бомбардир Петр Родионович Иващенко. Рядом с Петром Иващенко – еще один бомбардир, обслуживавший вторую пушку. Оба с шомполами в руках для очистки жерла орудий. И еще – тринадцать человек, казаков, унтер-офицеров и офицеров. Снимок военной поры, но производит исключительно мирное впечатление, тем более что снимались казаки на околице какого-то селения с густым фруктовым садом. Воевал Петр Иващенко на Юго-Западном фронте в Галиции. Фото долгое время пролежало в семейном альбоме и хорошо сохранилось. Подарил его музею правнук казака-артиллериста, друг музея, самодеятельный поэт Михаил Иващенко. Датировавал снимок 1916 годом, поскольку его прадед, Петр Родионович, родился в 1897 году, и год его призыва не мог прийтись на более ранний срок. Перебирая музейные фотографии периода Великой войны, много раз натыкался на снимок с надписью на обороте: «Привет с пинских болот», но где они есть, эти самые болота, не знал до последнего времени, пока не принялся за изучение Луцкого прорыва. (см. приложение IX рис.1) Четко прочитываемая на его оборотной стороне надпись: «На добрую и долгую память Павлу Афанасьевичу Ганжуле от урядника Николая Петровича Мироненко». И приписка внизу снимка: «Съ позиции пинских болот. 10 октября 1916 года». Таких снимков – с точным указанием даты – в музейных фондах немного. Тем отраднее, что со снимками Николая Петровича Мироненко и членов его семьи нам повезло: каждый имеет свою дату, и атрибутировать их по времени не приходится. Итак, еще один снимок из того же времени(см. приложение IX рис.2): на нем запечатлены казаки станицы Староминской, награжденные Георгиевскими медалями и крестами. Второй слева в верхнем ряду – урядник Николай Петрович Мироненко, 1889 года рождения. По левую руку от него – приказный, и тоже Георгиевский кавалер, Дмитрий Кондратьевич Гагай. В верхней части снимка дата – 6 ноября 1916 года. На Первую Мировую войну Дмитрий Гагай ушел вместе с друзьями детства Петром Петренко и Афанасием Капустой. Именно в таком порядке (справа налево) они запечатлены на снимке 1904 года, когда друзья проходили службу еще по приготовительному разряду (см. приложение XI рис.1). На снимке военной поры Дмитрий Кондратьевич Гагай (второй справа в третьем снизу ряду) запечатлен в группе казаков 2-го Запорожского полка еще без своей Георгиевской награды, и по этому признаку мы относим снимок к первым месяцам войны (см. приложение X рис.2). В личном архиве Широкобородова Э.А. имеется более десятка фотографий военной поры, на которых запечатлены военные будни казаков 2-го Запорожского полка. На одном из них мы видим момент боя, когда лошади уложены на снегу и казаки стреляют из-за них как из-за бруствера, защищающего их от неприятельского огня (так называемый приём «батования») (см. приложение X рис.2) . На двух других легко узнаваем командир Запорожцев полковник Павел Михайлович Ярошенко. Прекрасно сохранившихся снимков в музейных фондах немало, и это красноречиво свидетельствует о том, что снимки бережно хранились на дне сундуков или в киотах икон, сберегаясь от дурного глаза, когда на само слово «казак» было наложено жесточайшее табу и считаться казаком было небезопасно.
Заключение
За участие в Первой мировой войне кубанцы заплатили дорогой ценой: около 4 тысяч убитых, 23 886 тысяч раненых и более 2,5 тысяч пропавших без вести или оказавшихся в плену. История казачества, как и всей нашей страны, имеет ещё много непрочитанных страниц. И среди них встречаются такие, которые могут любому народу составить славу и почёт. В настоящее время мы пытаемся восстановить всё, что было в недавнем прошлом: и трагическое, и героическое. К последнему, несомненно, относится участие кубанских казаков в Первой мировой войне. Данная работа мне помогла узнать малоизвестные страницы истории участия староминчан в Первой Мировой войны. Мне удалось собрать документальный материал и воспоминания родных участников Первой Мировой войны, провести анализ всех полученных материалов и обобщить данные. Представленную работу можно использовать в практике образовательного учреждения (уроки кубановедения, истории, классные часы) и иных учреждений (музеи, СМИ), а также для продолжения исследования.
Библиографический список .
1. Материалы муниципального бюджетного учреждения культуры «Староминский историко-краеведческий музей» муниципального образования Староминский район.
2. Материалы Староминского архива администрации муниципального образования Староминский район.
3.Врангель П.Н. Записки. Ноябрь 1916 г. – ноябрь 1920 г. Воспоминания. Мемуары. — Минск, 2003.
4. А. Г. Шкуро записки белого партизана» 1920–1921 гг. Воспоминания. Мемуары. — Париж, 1921.
5. Бузун, Ю.Г. «Во славу и защиту Отечества…». Кубанские казаки на фронтах Первой мировой войны // Под ред. В.Н. Ратушняка. – Краснодар: Традиция, 2014.
6. В сражениях и буднях Великой войны // Матвеев, О.В. Боевая слава кубанского казачества : от Березани до Сарыкамыша: вопросы военной истории казачества Кубани конца XVIII- начала XX столетия / О.В. Матвеев, Б.Е. Фролов. – Краснодар : Традиция, 2012
7. На фронтах мировой // Ратушняк, В.Н. Кубанские исторические хроники. Малоизвестное об известном: Очерки. – Краснодар: «Перспективы ообразования», 2005.
8.Последняя война императорской России // Бурмагин, А.Г. Кубанское казачество на рубеже веков (1860-1917 гг.). – Краснодар: ООО «Палитра-С», 2010.
9.Чоба Елена // Кочериди, Ю.Д. В боях Первой мировой: Россия, Кубань, Крымский район / Ю.Д. Кочериди. – Крымск : Элен-Принт, 2014.
10.Э.А.Широкобородов Староминские казаки в событиях Великой войны. (к столетию начала Первой мировой войны) Староминская, март 2014 года.
11.Кубанское казачество на фронтах Первой мировой войны . http://www.slavakubani.ru/symbols/hymn/index.php
12. В.Н. Бурдун, А.М. Махров «Участие кубанского казачества в Первой мировой войне в отечественной историографии 1-ой трети XX века»//Вестник военного университета 2007. №4(12). С.108-119
13. В.В. Серебрянников Социология войны. –М.: Ось-89, 1998г.
Приложение
Приложение I
Рис.1 Евгений Сергеевич Тихоцкий (1878—1953) — кубанский казак, полковник, герой Первой мировой войны
Рис.2 Петр Николаевич Краснов
Приложение II
Рис.1 Казачка Елена Чоба.
Рис.2 Летчик, есаул Вячеслав Матвеевич Ткачев.
Приложение III
Рис.1-2 Есаул А.Г. Шкуро, барон П.Н. Врангель
Рис.3 Кубанский конный отряд особого назначения
Приложение IV
Рис.1 Лейб-гвардии 1-я Кубанская сотня Собственного Его Императорского Величества Конвоя, в которой тоже служили староминчане
Рис.2 Хоронят казаков. У могил с не опущенными еще в ямы гробами толпится масса народу в казачьих черкесках. Под открытым небом проходит заупокойная панихида.
Приложение V
Рис.1 Письмо на Кубань хорунжего 2-го Запорожского полка Николая Михайловича Децины.
Здравствуйте Многоуважаемые Гаврило Петрович.
Вы обращаетесь ко мне с прозьбой чтобъ я написал за смерть вашего сына Д.Г. какая его смерть така была Он былъ въ моемъ взводе и когда мы шли атакой мой первый взводъ былъ фланговый Мы шли в конном строю и когда обиглы австрийца своимъ флангомъ такъ воны то есть австрийцы остались у нас зади Ну такъ какъ они в кукургузе такъ намъ ихъ плохо выдно а воны насъ бьють из винтовок аж страшно смотреть Тут то мы и лышылысь своих братьевъ и лыхого вожая свого Мы тогда у кого былъ живой конь такъ той спешылся а кого спешили такъ той уже готовъ былъ Такъ какъ моего коня убылы таък и я былъ готовый [к смерти]. Потомъ началы стрелять в пешемъ строю. Мы жъ бьемъ техъ что в кукургузе а насъ те что в кукургузе и изъ фланговъ и заду ну словомъ кругомъ Тут то и смерть Дионисия Гаврылыча настыгла Убит он был той пулей которая попала подъ правое ухо и левое разорвала навылетъ.
А еще вы вспрашуете какъ мы его похоронили Похоронили очень хорошо Отправили походную панахиду большую Жители принесли булокъ и кути яблокъ лимонъ апильсинъ Одна женщина принесла на покрывала всемъ которое по кускам резали и покрывали каждого Ну словом все такъ какъ христианский долгъ требуетъ Будте спокойны и уверены и мы все часъ отъ часу ожидаемъ такой смерти и дай Богъ как бы з насъ такъ каждого хоронили какъ наших братьев. Ну к сожалению что мы въ чужой земле.
И ныкому ны вирьте что говорять там разно как насъ порубалы Это суща брыхня потому что я очевидец Полегло на поле брани изъ 2-х сотен 13 братевъ 6-го августа и не одинъ человекъ и раз не був порублен которых я и хоронилъ А все были выбиты Была выкопана яма в которой и помистылы 11 человек а офицеров одельно похоронили в трунах И поставили всемъ один большой крест.
КОНЬ ВАШЪ был УБИТЪ РАЗОМЪ СЪ МОИМЪ.
Бильше ны нахожу что пысать поминайте чево от насъ требуетъ христианский долгъ а за насъ грешныхъ молитесь Богу. Гаврилъ П[етрович] не сочтите за большой трудъ принять всей Вашей семи по низкому душевному поклону.
С тем до свидания. С почтениемъ к Вамъ Вашъ станичникъ НИКОЛАЙ МИХАЙЛОВ ДЕЦЫНА. 1914 годъ 7-го ноября.
Приложение VI
Рис.1-2 Луцкий (Брусиловский) прорыв (4-я Галицийская битва)
Приложение VII
Рис.1 Широкобородов Э.А. краевед, Почетный гражданин МО Староминский район.
Рис.2 Григорий Павлович Галась со своей молодой женой Марией Макаровной и сыном Петром в возрасте одного года.
Приложение VIII
Рис.1 Казаки 2-го Запорожского полка.
Рис.2 Групповой снимок казаков-артиллеристов на привале. 4-й слева в верхнем ряду – староминский казак, бомбардир Петр Родионович Иващенко.
Приложение IX
Рис.1«На добрую и долгую память Павлу Афанасьевичу Ганжуле от урядника Николая Петровича Мироненко». И приписка внизу снимка: «Съ позиции пинских болот. 10 октября 1916 года».
Рис.22-й слева в верхнем ряду — урядник Николай Петрович Мироненко, 1889 года рождения. По левую руку от него приказный Дмитрий Гагай. В верхней части снимка дата — 6 ноября 1916 года
Приложение X
Рис.1 Момент боя, когда лошади уложены на снегу и казаки стреляют из-за них как из-за бруствера, защищающего их от неприятельского огня.
Рис.2 Группа казаков, в третьем ряду второй справа Гагай Дмитрий Кондратьевич, на правом плече кисти от шнура (одно из украшений)
Приложение XI
Рис.1 Приготовительный разряд казаков станицы Староминской, 1904 год. Стоят справа налево Гагай Дмитрий Кондратьевич, Петренко Петр и Капуста
Рис.2 1914 г. Начало Первой мировой войны. Староминчане перед отправкой на войну.