VI Международный конкурс научно-исследовательских и творческих работ учащихся

Старт в науке

Дневники блокадного Ленинграда как исторический источник

• Авторы
• Руководители
• Файлы работы
• Наградные документы

Косова В.С. 1

---

1МБОУ "Никольская СОШ"

Косова С.И. 1

---

1МБОУ "Никольская СОШ"

Работа в формате PDF

261.6 KB

Автор работы награжден дипломом победителя III степени

Диплом школьникаСвидетельство руководителя

Введение

Проблема изучения ленинградской эпопеи чрезвычайно разнообразна и многопланова. История блокады Ленинграда является неисчерпаемой. Несмотря на то, что многое уже сделано, предстоит ещё большая работа по изучению социальной истории блокады, влиянию голода на настроение и поведение людей в этот период¹.[1]

Десятилетия прошли со времени Великой Отечественной войны, а память о ней продолжает жить в сознании человечества.

Современные школьники являются правнуками участников и героев той страшной войны. За период мирного времени родилось, выросло и уже состарилось целое поколение. Но интерес к подвигу советского народа не ослабевает.

Никого не могут оставить равнодушными дневники жителей блокадного Ленинграда и воспоминания бывших блокадников. Они являются подлинными историческими источниками для изучения и исследования условий выживания в экстремальных ситуациях в блокадном Ленинграде. Каждый житель осаждённого Ленинграда – подросток или немощный старик, были настоящими патриотами своего города, стремящиеся любыми силами сохранить его для будущих поколений.

Занимаясь исследовательской работой, я задумалась над следующими вопросами:

- Смогла бы я пережить такие трудности и не сломаться?

- Способна ли я также любить свой город, село?

- В чём заключается патриотизм сегодня в современном обществе?

Анализируя возникающие при изучении этого материала вопросы, я оценила актуальность темы и выбрала её в качестве своей исследовательской работы.

Актуальность темы: Тема является актуальной, так как на примере подвига защитников Ленинграда можно формировать в сознании и чувствах подрастающего поколения патриотические ценности, взгляды и убеждения. Уважение к культурному и историческому прошлому России, что особенно важно в настоящее время. Реализация задачи воспитания молодёжи в духе патриотизма, предполагает не только пропаганду героизма воинов фронта, но и исследование процесса выживания рядовых жителей тыла, попавших в экстремальные условия блокады города. Их повседневная жизнь является примером подвига защитников Ленинграда.

Цель: Изучить записи блокадных дневников и воспоминания жителей блокадного Ленинграда.

Задачи:

Рассмотреть основные этапы блокады Ленинграда.

Выявить и систематизировать опубликованные дневники и воспоминания как источники личного происхождения.

Проанализировать тексты дневников и воспоминаний на предмет отражения в них повседневной жизни блокадников.

Объект исследования: история блокады Ленинграда.

Предмет исследования: Дневники и воспоминания жителей блокадного Ленинграда.

Степень разработанности темы:

Какое место занимают дневниковые записи при изучении и исследовании блокады Ленинграда? Чтобы ответить на этот вопрос, необходимо дать краткую характеристику источников по данной теме. Мной были выявлены следующие источники:

Был город-фронт, была блокада… //Рассказы, стихи, очерки, документы, хроника блокадных дней. Л.- Детская литература. – 1984.

Вчера было девять тревог // Нева. - №1. – Ленинград блокадный. – 1999

За блокадным кольцом: воспоминания // Автор-составитель И.А.Иванова. – СПб:ИПК «Вести». – 2007.

Материалы Нюрнбергского процесса // издание 3-е. – М.: 1995. – Т.1. –

Они победили фашизм // Автор – составитель А.П. Клочков. М.: Издательский дом «Граница». – 2005.

Сирены зовут на посты // Н.М. Суворов.

Эстафета вечной жизни // Сборник воспоминаний уходящего поколения блокадников. – СПб «Грифон». – 1995.

Каждый из перечисленных источников имеет свою специфику. В предоставленных записях имеются материалы о продовольственном положении и настроениях ленинградцев в период блокады, а также участие ленинградцев в строительстве оборонительных сооружений. Тема «Блокада Ленинграда» привлекает внимание многих исследователей как российских, так и зарубежных. На основе многочисленных воспоминаний и дневниковых записей в работах авторов изложены малоизвестные вопросы блокады Ленинграда. Публикуемые записи проливают свет на деятельность правительства в критические для города месяцы и по-новому освещают развитие ситуации в конце августа - начале сентября 1941 года. Данные записи являются незаменимым источником в изучении и исследовании данной темы.

Общим для всех выявленных мной источников была жёсткая само цензура их авторов, нежелание высказывать свои суждения о политических вопросах. Образцом описания физиологических процессов можно считать дневник Веры Базановой. В нём, как и в подавляющем большинстве других дошедших до нас рукописей, почти нет политических оценок событий. Её цель – зафиксировать лишь самые простые, повседневные факты…².[2]

Дневники свидетельствуют о том, с какого времени тема смерти стала главной. Эти записи позволяют также выявить то, что присутствовало на «бытовом» уровне.

Особый интерес представляют дневники, в которых отражены взгляды тех, кто оставался в Ленинграде в течении всей войны. Из выявленных мною источников особое место занимают записи В. Базановой и Т. Савичевой.

Среди прочих следует назвать труды маршала Г.К.Жукова: «Воспоминания и размышления», «Дело всей жизни» А.Василевского. В своих воспоминаниях перечисленные авторы подчёркивали героический подвиг жителей блокадного Ленинграда, их неоценимый вклад в победу.

Воспоминания жителей блокадного Ленинграда, написанные после войны, так же представляют большой интерес. Они необходимы дл проверки информации, получаемой из других источников.

Очевидной представляется потребность в использовании сравнительно новых для отечественной историографии методов исследования – методов устной истории, интервью с блокадниками, которые могут рассказать о фактах, например, труд А.Адамовича и Д. Гранина «Блокадная книга».

Государственные и ведомственные архивохранилища содержат колоссальное количество документов, из которых мы можем почерпнуть многое о ленинградской блокаде, об обстрелах, бомбардировках, голоде, о численности погибших и эвакуированных…, но сухие строки отчётов и колонки цифр не дадут полной картины жизни в блокадном Ленинграде. И не случайно, одна из лучших книг об этом времени «Блокадная книга» А. Адамовича и Д.Гранина – она «соткана» из рассказов, дневников, воспоминаний, отображает жизнь военного блокадного Ленинграда. В ней есть «живое» слово горожан, переживших блокаду³.[3]

Автор книги «Неизвестная блокада» Н.А. Ломагин раскрывает в своей работе изучение различных аспектов психологической войны в период битвы за Ленинград, воздействие разнообразных факторов на настроения защитников города и его жителей. Представленные в издании документы из российских и зарубежных архивов проливают свет на многие малоизученные темы, в частности: отношения институтов власти в Ленинграде в период блокады, особенно в связи с обеспечением политического контроля в городе и на фронте; развитие политических настроений среди жителей Ленинграда⁴. [4]

Опираясь на материал данной литературы, я попыталась раскрыть тему своей исследовательской работы.

Глава 1. Ленинград в блокаде (1941-1944 г.г.)

§ 1. Основные этапы блокады Ленинграда.

Германский историк И. Фест, автор многотомного исследования «Адольф Гитлер», делает вывод: «Эта война была детищем Гитлера в самом широком смысле: его политика, весь жизненный путь были сориентированы на неё»⁵.[5]. Захвату Ленинграда, этого крупнейшего индустриального центра и морского порта СССР гитлеровское командование придавало исключительное значение. Овладение города на Неве давало фашистской Германии ряд преимуществ в политическом, экономическом и моральном отношениях. С точки зрения политической и военно-стратегической, взятие Ленинграда и соединение с финскими войсками могло ещё больше укрепить гитлеровскую коалицию, заставить правительства некоторых других стран, которые всё ещё колебались вступить в войну против СССР⁶.[6] Быстрый захват Ленинграда позволил бы Гитлеру высвободить действующие там германские войска, все танковые и моторизированные соединения, входившие в состав 4-й танковой группы, необходимые для успешного осуществления операции «Тайфун».⁷[7] В морально-психологическом плане захват города на Неве нужен был фашистскому руководству для поднятия духа своей армии, войск сателлитов, населения Германии и союзных с ней государств, чтобы поддержать их веру в реальность планов войны против Советского Союза. Ведь обещанный Гитлером «блицкриг» давал серьёзные осечки. Это путало карты немецкого командования, а чрезмерно большие потери на Восточном фронте вызывали серьёзные сомнения в возможности победного и быстрого завершения войны с Советским Союзом. Для нас потеря Ленинграда во всех отношениях была бы серьёзным осложнением стратегической обстановки. В случае захвата города врагом и соединения здесь германских и финских войск нам бы пришлось создавать новый фронт, чтобы оборонять Москву с севера, и израсходовать при этом стратегические резервы, которые готовились ставкой для защиты столицы. Кроме того мы неизбежно потеряли бы мощный Балтийский флот⁸.[8] Для противника взятие Ленинграда означало, что группа армий «Север» и Финские войска, действовавшие на Карельском перешейке, легко могли соединиться с финско-германскими войсками в районе реки Свирь и перерезать наши коммуникации, идущие в Карелию и Мурманск. Все эти факторы, вместе взятые, обусловили крайнюю ожесточённость борьбы за Ленинград. Чтобы овладеть Прибалтикой и Ленинградом, гитлеровское командование бросило в наступление крупную массу своих войск - группу армий «Север» под командованием генерал-фельдмаршала фон Лееба. В ходе июльско – августовских боёв 1941 года противнику удалось овладеть значительной частью Ленинградской области⁹. [9]

Первым этапом блокады Ленинграда является захват противником Шлиссельбургской крепости 8 сентября 1941 года. Противник перерезал последнюю для нас сухопутную коммуникацию и блокировал Ленинград. Линия нашей обороны остановилась здесь по западному берегу Невы. Враг оттеснил нашу 54-ю армию от основных сил Ленинградского фронта, но она не позволила гитлеровским войскам двинуться на восток и остановила их на рубеже Липки-Рабочий посёлок №8-Гайтолово¹⁰.[10] войска 8-й армии Ленинградского фронта, сражавшиеся ранее на территории Эстонской ССР, с тяжёлыми боями отошли и закрепились на линии Петергоф-южнее Усть-Рудицы-побережье Финского залива в районе Керново¹¹. [11]

Вторым этапом блокады Ленинграда является ожесточённое сопротивление наших войск, которое замедляло темп фашистского наступления на Ленинград. Армии врага впервые дни продвигались на десятки километров в сутки. Этот темп упал до нескольких километров, а затем и до нескольких сотен метров. Чем ближе фашисты продвигались к Ленинграду, тем более ожесточённое сопротивление встречали. Они теряли и стратегический и тактический размах. В войсках немецкой группы армий «Север» путь к Ленинграду называли «дорогой смерти»¹².[12] По призыву Ленинградской партийной организации и командования фронтом всё взрослое население города включилось в борьбу против врага. Только за одну неделю первого военного года - с 30 июня по 6 июля- ряды Ленинградского народного ополчения составили свыше 96 тысяч патриотов. Ленинград в самое короткое время выставил на фронт 9 ополченческих дивизий, несколько истребительных полков и артиллерийско-пулемётных батальонов¹³.[13] каковы же основные итоги и особенности оборонительного этапа битвы за Ленинград? В чём кроются причины провала наступления немецко-фашистских войск? Важнейшее военно-политическое значение успешной обороны Ленинграда состоит в том, что она опрокинула широко задуманные планы гитлеровского командования. Войска ленинградского фронта и Балтийского флота своим героическим упорством и активными действиями обескровили, измотали и крепко приковали к Северному направлению крупную группировку немецко-фашистских войск и не позволили гитлеровскому командованию своевременно перебросить под Москву подвижные соединения 4-й танковой группы. Последняя не успела к началу операции «Тайфун» восстанови потрёпанную материальную часть и в ослабленном состоянии была введена в сражение на Московском направлении. Это обстоятельство способствовало в значительной мере успешной обороне Москвы¹⁴.[14] Благодаря мерам, принятым командованием фронта, к концу сентября на северных, южных и юго-восточных подступах к Ленинграду была создана прочная, глубоко эшелонированная и непреодолимая для врага оборона. Достаточно указать на тот факт, что к моменту стабилизации положения под Ленинградом оборона на главных направлениях состояла из двух полос. Стрелковые дивизии, хорошо оснащённые противотанковыми средствами, здесь, как правило, обороняли полосу протяжённостью не более 10-12 километров. Кроме того, непреодолимость нашей обороны была достигнута благодаря созданию развитой сети инженерных сооружений, хорошо управляемого артиллерийского огня армий. Фронта и флота. Важную роль сыграла чётко отработанная система взаимодействия между наземными войсками и авиацией, плотная хорошо организованная противовоздушная оборона города и войск¹⁵.[15] Население Ленинграда, несмотря на варварские бомбардировки, голод и холод, активно помогало фронту. На передовые уходили семьями -отец с сыновьями, муж с женой. Уходили бригадами -вместе работали, вместе воевали¹⁶. [16]

Третий этап блокады Ленинграда - это строительство оборонительных сооружений. Немцы обстреливали город. На перекрёстках, у мостов стояли патрули и спрашивали каждого: «Стой! Кто идёт?» Полями сражений стали места гуляний и отдыха. Окопы были вырыты за жилыми домами, а окна первых этажей забиты щитами. У входа - ящики с песком, бочки с водой. Баррикады перекрывали улицы. Батареи были установлены на окраинах. Бульвары и сады изрыты щелями¹⁷.[17] для массы защитников Ленинграда была характерна фигура не только человека с винтовкой в руках, но и человека, который держал в руках лопату или кирку. Ещё 24 июля в Смольном партийный актив, оценив военную обстановку, в особенности подчеркнул необходимость строительства оборонительных сооружений. За несколько часов было мобилизовано 200 тысяч человек. Исполком Ленсовета распространил трудовую повинность на девушек с шестнадцати и на юношей с пятнадцати лет. К сооружению оборонительных полос были привлечены также все неработающие трудоспособные граждане города и области¹⁸. [18]начавшаяся строительная эпопея по своим масштабам была огромной. В отдельные дни августа на строительстве оборонительных сооружений работало одновременно полмиллиона человек. Тогда существовал лозунг: «Трудиться столько, сколько нужно для победы!». Строители оборонительных сооружений отступали практически вместе с войсками. Работниц, служащих, колхозниц, студентов, школьников, которые стали землекопами и плотниками, фашисты бомбили, поливали с самолётов пулемётным огнём, забрасывали издевательскими листовками. Но работа шла, и на десятки километров протягивались противотанковые рвы, узлы обороны с дотами и наблюдательными пунктами¹⁹.[19] Фашистские армии были остановлены буквально на пороге города. Передовая проходила в четырёх километрах от Кировского завода.

Четвёртый этап блокады Ленинграда регулярный обстрел города. 4 сентября 1941 года в городе разорвались первые фашистские снаряды. 8 сентября гитлеровская авиация смогла осуществить первый массированный налёт на город. В 7 часов вечера бомбардировщики сбросили на Московский, красногвардейский и Смольнинский районы почти 6,5 тысяч зажигательных бомб. Возникло 178 пожаров. Самый крупный - на продовольственных складах имени Бадаева. В тот же день к ночи гитлеровцы повторили удар, обрушившись на Красногвардейский, Московский и Дзержинский районы. Они сбросили 48 фугасных бомб, серьёзно повредив главную водопроводную станцию и разрушив 12 жилых домов²⁰.[20] «Фюрер решил стереть город Петербург с лица земли…-так гласила секретная директива 1-а 1601\41 немецкого военно-морского штаба «О будущности города Петербурга» от 22 сентября 1941 года. Далее следовало обоснование -…После поражения Советской России нет никакого интереса для дальнейшего существования этого большого населённого пункта. Финляндия точно так же заявила о своей незаинтересованности в дальнейшем существовании города непосредственно у её новой границы. Предложено тесно блокировать город путём обстрела из артиллерии всех калибров и беспрерывной бомбёжки с воздуха сровнять его с землёй. Если вследствие создавшегося в городе положения будут заявлены просьбы о сдаче, они будут отвергнуты… С нашей стороны нет заинтересованности в сохранении хотя бы части населения этого большого города²¹.[21]

Указание это повторялось неоднократно. 7 октября 1941 года в секретной директиве верховного командования вооруженных сил было: «Фюрер снова решил, что капитуляция Ленинграда, а позже –Москвы не должна быть принята даже в том случае, если она была бы предложена противником…»²²[22]

Москва и Ленинград обрекались на полное уничтожение - вместе с жителями. С этого и должно было начаться широко то, что Гитлер имел в виду: «Разгромить русских как народ». То есть истребить, уничтожить как биологическое, географическое, историческое понятие²³.[23]

Пятый этап блокады – голод. Блокадный голод числился в арсенале главных средств, с помощью которых фашисты осуществляли свои планы истребления целых народов, «обезлюживания» целых стран.²⁴[24]

В книге «География голода» бразильский учёный, председатель Исполнительного комитета Организации по вопросам продовольствия и сельского хозяйства при ООН Жозуа де Кастро писал: «На каждый печатный труд по проблемам голода имеется свыше тысячи трудов по проблемам войны. Соотношение более тысяча к одному! В это же время… От голода погибло гораздо больше людей, чем во время всех эпидемий вместе взятых. Причинённый ущерб значительнее по числу жертв и гораздо серьёзнее по своим биологическим и социальным последствиям»²⁵.[25]

О немецко-фашистском варианте использования этого оружия Жозуа де Кастро писал: «План организованного голода», осуществлявшийся третьей империей, имел солидную научную базу и совершенно определённые цели. Это было мощное оружие войны, обладавшее большой разрушитльной силой, которую нужно было использовать в самых широких масштабах с максимальной эффективностью. Именно так и поступали немцы, отбросив всякую сентиментальность и манипулируя продовольственными поставками в соответствии с конкретными целями этой разновидности «геополитики голода», как назвал бы такой план Карл Гаустовер и его клика немецких «геополитиков»²⁶.[26]

Профессор Цигельмайер, один из ведущих учёных в области питания руководитель Мюнхенского пищевого института во время войны занимал высокую должность – заместитель интенданта гитлеровской армии. Его, как выдающегося специалиста привлекли курировать важнейшую для командования Германии проблему – блокированного Ленинграда. Прямое наступление на город захлебнулось. Вот тогда гитлеровскому генеральному штабу и потребовались консультации Цигельмайера. Он обдумывал и советовал, что следует делать, чтобы скорее уморить голодом Ленинград. Именно это имел в виду Геббельс, когда записывал в своём дневнике 10 сентября 1941 года: «Мы и в дальнейшем не будем утруждать себя требованиями капитуляции Ленинграда. Он должен быть уничтожен почти научно обоснованным методом»²⁷.[27]

Цигельмайер вычислял, сколько может продлиться блокада при существующем рационе, когда люди начнут умирать, как будет происходить умирание, в какие сроки они все вымрут. Он писал в справке «…люди на таком пайке физически не могут жить. И поэтому не следует рисковать немецкими солдатами. Ленинградцы сами умрут, только не надо выпускать ни одного человека через фронт. Пускай их останется там больше, тогда они скорее умрут, и мы войдём в город совершенно свободно, не потеряем ни одного немецкого солдата». Он подсчитывал, сколько суток может просуществовать средний ленинградец без белков и жиров. Он вёл глобальные подсчёты. Перед ним была задача, эксперимент, огромный, поставленный на миллионах, единственный в своём роде²⁸.[28]

Чтобы обеспечить работу сердца, лёгких, всех органов, для этого необходимо снабжать организм топливом. Цигельмайер чётко знал: тепло не может возникать из духа, из воли, из убеждений; как бы ни хотел человек согреться, организму нужны для этого не мысли, не вера, а калории, нужна пища, минимальное количество которой исчисляется двумя тысячами калорий в сутки²⁹.[29]

Этих калорий у ленинградцев не было.

Не видя ожидаемого результата, Цигельмайер на всякий случай вводил ещё всякие коэффициенты. Однако Ленинград по - прежнему держался. Жители этого города должны, обязаны были умереть, а они продолжали жить, они двигались, они даже работали, нарушая незыблемые законы науки.

Рацион ленинградцев был известен, температура воздуха, качество хлеба, - всё было подсчитано, учтено: 125 граммов, 150 граммов, даже 250 граммов при отсутствии каких – либо других продуктов не могли обеспечить физиологического существования организма в условиях такого холода³⁰.[30]

Шестой этап блокады – холод. Каналов поступления топлива не было никаких. Сугробы убирать было некому, и постепенно остановился весь транспорт. Голодные, истощённые ленинградцы замерзали в своих квартирах. Прекратилось централизованное отопление домов.

Зима 1941 – 1942 г.г. началась очень рано. Несмотря на привычный уровень температуры, из – за отсутствия оттепелей и продолжительных периодов низкой температуры зима была суровой. Что для ослабленных голодом людей несло в себе смертельную опасность.

Глава 2. Дневники блокадного Ленинграда.

§2. Источниковедческий анализ.

В наши дни опубликованы сотни документов о блокаде Ленинграда. По сути, это настоящая летопись войны против голода. Свидетели этих страшных событий оставили дневниковые записи. Известный всем «дневник» Тани Савичевой – листки из старой записной книжки, которые лежат ныне в Музее истории Ленинграда. На листках – короткие записи, сделанные детской рукой:

«Женя умерла 28 декабря в 12 часов утра 1941 года.

Бабушка умерла 25 января в 3 часа дня 1941 года.

Лёка умер 17 марта в 5 часов утра 1942 года.

Дядя Вася умер 13 апреля в 2 часа ночи 1941 года.

Мама 13 мая в 7.30. часов утра 1942 года.

Савичевы умерли. Умерли все. Осталась одна Таня».

Двенадцатилетняя ленинградка Таня Савичева начала вести свой дневник чуть раньше Анны Франк, жертвы Холохоста. Они были почти ровесницами и писали об одном и том же – об ужасе фашизма. Погибли эти девочки, не дождавшись Победы: Таня – в июле 1944, Анна – в марте 1945 года. «Дневник Анны Франк» был опубликован после войны и рассказал о своём авторе всему миру. «Дневник Тани Савичевой» не был издан, в нём всего 7 страшных записей о гибели её большой семьи в блокадном Ленинграде. Эта маленькая записная книжка была предъявлена на Нюрнбергском процессе, в качестве документа, обвиняющего фашизм.

Дневник Тани Савичевой имеет свою историю. В Музей истории Ленинграда принёс его Лев Львович Раков. У этого экспоната стояла леди Черчилль. Стоял у этой книжки Эйзенхауэр. Он был в музее вместе с Жуковым. Будённый долго стоял. Калинин³³.[33]

Для выборки и анализа дневников как исторических источников были использованы электронные материалы сайта, в частности на страницах сайта опубликовано 150 источников: дневниковые записи и воспоминаниями о жизни в блокадном Ленинграде. Большинство воспоминаний записано в 1990-2000-е годы, дневники велись во время блокады и их количество по сравнению с более поздними воспоминаниями– единицы. Авторами всех 150 источников в большинстве случаев являются женщины – 73%, и лишь 27% - мужчины.

Воспоминания и дневники – разновидности источников личного происхождения. У дневников и воспоминаний много сходства. В то же время от мемуаров дневники отделяет их момент создания. Дневники, как правило, пишутся синхронно событиям, которые происходят в реальной жизни, поэтому здесь практически нет ошибок памяти. Поэтому и воспоминания, написанные на основе дневников, справедливо считаются фактически более точными, достоверными и ценными источниками. В.А.Круглов с сожалением пишет в своих воспоминаниях (2005): «Если бы сохранился мой блокадный дневник только одного 1941 года, сшитый черными нитками из школьных тетрадей — этот страшный, голодный, зримый свидетель увиденного и пережитого. Я сейчас бы увидел снова, перечитывая мной написанные восемьдесят шестым пером фиолетовыми чернилами строчки, а за ними те дни и ночи...»

Многие воспоминания начинаются со слов: «Я хочу написать, что помню о войне. Когда началась война, мне было семь лет. Мы жили недалеко от Ленинграда: станция Корнево, Всеволожский район, Ириновское направление. Семья наша до войны была - восемь человек. Когда кончилась война - осталось трое…»¹.[1] В воспоминаниях часто отсутствуют точные даты, которые заменяются выражениями: «где-то в конце июля», «однажды» и др. Авторы иногда прямо пишут: «как прошел ноябрь-декабрь, плохо помню».

Память избирательна, поэтому каждый из блокадников, помнит наиболее яркие психо- эмоциональные моменты. Они могут иметь как положительную направленность, так и травмирующую. Несмотря на различие в структуре памяти, многие воспоминания объединяют общие сюжеты.

Даты в дневниках более точны. Хотя большинство дневников блокадного Ленинграда заполнялись нерегулярно в силу различных причин, они имеют два варианта отражения событий в хронологической последовательности.

Первый – указана точная дата: «28 декабря 1941 г. 20-го писали сочинение на тему: «Образ Святослава». Писать было холодно, руки мерзли. Я получила за сочинение «отлично». Наш учитель опух от голода, часто повторялся (Вскоре он умер. — В.Б.), и, по-моему, «Слово о полку Игореве» мы проходили очень долго. Теперь «Слово...» у меня всегда будет связано с этими воспоминаниями. 1942 год. 1 января. Утром, как обычно, съела три четверти всей порции хлеба, и с мамой отправилась в школу. Было очень холодно. По пути я забежала в магазин, к которому мы прикреплены, но там, по обыкновению, кроме народа, ничего не было. В школе первым уроком была алгебра, но математичка отправилась покупать елочные украшения. Целый урок мы говорили с ребятами о еде и тому подобных вещах»². [2]

Второй – указывается, как правило, только месяц, в течение которого происходили события: «Январь 1942 года. Налеты прекратились, зато начались артобстрелы. Свист летящих снарядов создает напряженную атмосферу. Куда упадет следующий? И так каждый день... Смерть заглянула и в нашу семью. 3 января скончался Константин Михайлович, мой тесть. Хлеба своего он дождался, на январь карточки получили, но оказалось - уже поздно. Организм был бесповоротно подорван. Ни 1-го, ни 2-го января старик уже не смог съесть свой паек... Бойцы помогли мне схоронить его на Смоленском кладбище. Уходя с кладбища, я оглянулся. Найду ли после войны могилу близкого мне человека, сумею ли показать Соне, где похоронен ее отец? Мелькнула горькая мысль: сам-то доживу ли до конца войны, не лягу ли раньше по соседству? Медленно пошел дальше, жалея, что нет под рукой палки: без нее передвигаться уже трудно...»³. [3]

В дневниках меньше оценок событий, чаще всего констатация фактов, но выбор тех или иных фактов – это тоже оценка: «12 июня. В городе по-прежнему часть населения объедается, часть — голодает. У одной учительницы есть брат. Их мать умерла в мае. Она была вся в синяках, мясо на теле местами вырвано — ее ел сын, брат учительницы. В нашей группе у одного мальчишки недавно умер отец. Толя даже не поинтересовался, сколько хлеба берут за могилу, свез отца в морг и ест по его карточке. Да еще он сумел разжалобить нашего мастера Мирру Романовну, и она, войдя в его положение, давала ему лишние обеды и ужины»⁴. [5]

Тем не менее дневники и воспоминания, выбранные для анализа, объединяет общая тема – жизнь в блокадном городе. Исходя из этого, сделана попытка ответить на вопрос, какие сюжеты являются общими для всех, независимо от возраста, пола и района проживания; какие моменты жизни блокадного Ленинграда нашли отражение на страницах дневников? Работая с текстами дневниковых записей, были выявлены следующие исторические факты:

Во – первых: я попыталась ответить на вопрос какой % авторов дневников сообщает о начале Великой Отечественной войны. Об этом трагическом моменте помнят 67% авторов. Это было сильным травматическим ударом для жителей Ленинграда всех возрастных категорий.

Из воспоминаний Риты Самуиловны Клиот: «22 июня 1941 года был прекрасный солнечный день, ничто не предвещало суровой грозы. Мы наметили в этот день большую стирку в домовой прачечной. В 8 утра уже были там, и буквально через час прибежали туда мои одноклассницы с сообщением о начале войны и решении комитета комсомола о поездке на строительство оборонительных сооружений. Прямо из прачечной в чём была направилась в райком комсомола, а оттуда на вокзал. Так началась наша работа по строительству оборонительных рубежей на дальних подступах к Ленинграду. Меня до сих пор удивляет, откуда у нас брались силы и выдержка. В начале сентября стало холодно, начались дожди, мы стояли по колено в воде, но работу не бросали»³⁴.[34]

Воспоминания Юлии Владиславовны Полховской: «22 июня 1941 года, летний солнечный день. Время около 5 часов по- полудни. Мы с мамой гуляли в скверике у Балтийского вокзала. На руках у неё грудной малыш – мой братик Юрик, мне 7 лет, я беспечно играла, скакала, прыгала… Вдруг, люди вокруг нас засуетились, забегали, у репродукторов на улице стало сосредотачиваться много народа…прослушав важное сообщение, люди в растерянности и суматохе бежали, повторяя: «война, война началась!»³⁵.[35]

О начале войны вспоминает Ираида Васильевна Старикова: «Мне было 18 лет, я активно занималась спортом. В воскресенье, 22 июня, я собиралась на очередную тренировку на стадион имени Кирова, уже оделась и почти подошла к двери, как вдруг услышала по радио сообщение Молотова и остановилась. Сообщалось о том, что сегодня, в 4 часа утра, немцы без объявления войны напали на Советский Союз и бомбили Киев. Я пошла на остановку, ещё не осознав, что произошло, ну, думаю, война и война. На остановке было много народа, там, рядом с почтой – радиорепродуктор, как раз в это время по нему объявляли о войне. Толпа состояла в основном из мужчин, среди них шли разговоры о том, что война продлится, скорее всего, 2 недели, не больше, а в результате мы воевали 4 года…»³⁶[36]

Из воспоминаний о начале войны О.П. Кирсановой: «Когда началась война, мне было 7 лет. Наша семья – мама, папа, младшая сестрёнка Аня и я собирались ехать на дачу. Прекрасное солнечное утро… Я с тётей иду за пирожными, и вдруг на улице из всех репродукторов разнеслось: «Говорит Москва! Слушайте важное сообщение…, началась война». В первые секунды люди слушали молча, потом со слезами и криками кинулись по домам. Опустели магазины и улицы…»³⁷.[37]

Во – вторых я попыталась выяснить, какой % авторов дневников помнит о строительстве оборонительных сооружений. Об этом этапе блокады Ленинграда вспоминает каждый пятый ленинградец. Оборонительные сооружения являлись защитным рубежом блокируемого города, в их строительстве принимали участие люди, возрастная категория которых была не менее 14 лет. Так как дневниковые записи составлены в основном по детским воспоминаниям, поэтому % упоминаний об этом факте не высок.

О строительстве оборонительных сооружений вспоминает Вера Николаевна Лисовская: «Когда началась блокада, сразу выдали карточки. Отец в это время работал в Финляндии. Потом вернулся. Днём он уходил на работу, мама тоже рыла окопы…»

Из воспоминаний Александра Четкова: «22 июня 1941 года был прекрасный солнечный тёплый день. С раннего утра планировалась велосипедная вылазка в составе: Ростислав, два его товарища и я. Но ввиду моего малолетства мама меня не отпустила, и они поехали втроём. Вскоре Ростислав вернулся и рассказал, что они встретили на пути целую колонну танков. Как-то стало тревожно, а тут прибегает Апащиков и говорит, что в 12 часов будут передавать важное сообщение. У нас на даче радиоприёмника не было, поэтому пошли к нему и услышали о нападении Германии и начале войны. С тех пор каждый день ждали сводок Информбюро»³⁸.[38]

В–третьих: по данным блокадных дневников самый больший % воспоминаний приходится на начало голода и дальнейшее его развитие.

Процент воспоминаний о голоде составляет 73%. К голоду блокады особое отношение – это был враг, засланный фашизмом, это был противник, мешающий работать, воевать. На поведении каждого человека голод сказывался по-разному. Серьёзным испытаниям подвергались и психика, и душа, и вера. Поэтому у каждого жителя блокадного Ленинграда была своя схватка с голодом, и протекала она по-разному. Особенно остро ощущало эту ситуацию взрослое население Ленинграда, так как сознание того, что нет возможности прокормить своего ребёнка, чувство ответственности накладывало серьёзный отпечаток на психологию людей.

Подробности о блокадном голоде оставила в своих записях Рита Самуиловна Клиот: «Сентябрь и октябрь мы продержались, несмотря на то, что несколько раз снижались нормы на хлеб. Трудные дни наступили с 20 ноября, когда стали выдавать по 125 граммов. Это по истине были 125 «блокадных грамм с огнём и кровью пополам», но и за ними приходилось выстаивать в очереди…»³⁹.[39]

Из воспоминаний Юлии Владиславовны Полховской: «Постоянное чувство голода сковывало все мысли…»

Ираида Васильевна Старикова вспоминает: «После бомбёжки Бадаевских складов уменьшили продуктовую норму, какова была норма, я точно не помню, но папа в те дни ещё иногда приносил сушки без карточек. В сентябре и октябре мы уже бедствовали…»

Вспоминая о блокадной жизни, М.Б. Эггерт отмечает: «Вместе с бомбёжками, в нашу жизнь вошло самое ужасное – голод…»

«Голод обрушился на нашу семью сразу, с осени 1941 года. Все блокадные дни я проводила в поисках съестного. Искала в буфетах, тумбочках…», вспоминает Л. Яблонская.

Из воспоминаний М. Алигер: «Высший уровень голода пришёлся на 1941 - начало 1942 года…»

Воспоминания О.П. Кирсановой: «К зиме пришёл голод, все стали слабеть. Первым умер маленький братик Юра. Ему был год и четыре месяца. Он падал и просил хлеба…»⁴⁰.[40]

Из воспоминаний В.Н. Лисовской: «Голодать начали в октябре 1941 года. Обстрела не боялись, потому что голодные были, безразличные. Хлеб постоянно уменьшали…»

Вера Базанова в своих дневниках записала: «10 октября сестра ушла на казарменное положение. Мы остались на оной карточке служащего и трёх иждивенческих карточках, без всяких запасов. Это была почти верная смерть»⁴¹.[41]

Иван Кудрин вспоминает: «В магазинах исчезли продукты. Последнее. Что мне удалось купить, из-за чего жена даже сердилась, это шесть банок пюре шпината. Начиналась блокада. Быстро стало ухудшаться снабжение по карточкам…»⁴².[42]

Вспоминая, Александр Четков рассказывает: «В сентябре 1941 года стало ясно, что будет голод. В голодную зиму 1941 – 1941 годов в городе были съедены все животные, за исключением зверей в зоосаде.

В воспоминаниях о голоде я старалась выяснить не историческую картину, а скорее состояние людей того времени. И в этом смысле важно знать, что именно запомнилось каждому из тех лет. Что врезалось в душу, что осталось от блокадной жизни навечно в сознании, что из пережитого постоянно сосуществует с человеком.

Заключение

В данной работе был использован материал дневниковых записей и воспоминаний блокадников, проведена систематизация разнообразного фактического материала, позволяющая представить процессы, происходившие на территории блокадного Ленинграда.

Для решения задач, поставленных в исследовательской работе, были изучены дневниковые записи и воспоминания жителей блокадного Ленинграда, проведены расчёты по блокам вопросов. Проанализировав тексты блокадных дневников, на основе полученных данных были составлены таблицы, в которых отражены жизненно важные аспекты и повседневная жизнь жителей блокадного Ленинграда.

Проанализировав полученные результаты, можно сделать следующие выводы:

- тексты дневниковых записей действительно являются историческими источниками, так как по этим данным можно проследить трагический подвиг жителей блокадного Ленинграда.

- Систематизировав полученные данные из воспоминаний и блокадным дневникам, в работе были отражены аспекты повседневной жизни блокадников.

- Рассмотрев и изучив основные этапы блокады, трудности повседневной жизни, в исследовательской работе дана характеристика нравственных и моральных качеств жителей блокадного города.

Полученные данные по-новому освещают развитие ситуации в конце августа – начале сентября 1941.

Приложение 1.

Таблица №1. «Частота упоминаний о Великой Отечественной войне».

Приложение 2.

Таблица №2 «Выживание в блокадном Ленинграде».

Приложение 3.

Таблица №3 «Критерии санитарных условий в блокадном Ленинграде».

Приложение 4.

Таблица №4 «Жизнь в блокадном Ленинграде».

Список использованных источников и литературы

Источники:

А.Адамович., Д. Гранин Блокадная книга // – М.: - 1982.

Блокадники // Волгоград. – Комитет по печати. – 1996.

Был город-фронт, была блокада…// Рассказы, стихи, очерки, документы, хроника блокадных дней. – Л. Детская литература. – 1984.

Вчера было девять тревог // Нева, №1. – Ленинград блокадный. – 1999.

Жуков Г.К. Воспоминания и размышления. В 3-х томах. Т. 2. – 12-е издание. М. : А О « Издательство « Новости» - 1987. –с. 169-170.

И.А. Иванова. За блокадным кольцом: воспоминания /автор-составитель– СПб: ИПК «Вести», 2007. – с.75-77.

Материалы Нюрнбергского процесса. Издание 3-е. – М., 1995. – т.1.- с.783.

Литература:

А.П. Клочков. Они победили фашизм // Автор-составитель– М.: издательский дом «Граница». – 2005.

Память. Письма о войне и блокаде // Лениздат. – 1985. – с.72.

Л.Бадинова, Г.Кудырская. Рассказы о Ленинграде //. – М.: «Русский язык», 1993. –с.153.

4.Суворов Н.М.Сирены зовут на посты .Страницы блокадного дневника.Л.:Лениздат,1980.359.суриис Б. «Больше ,чем воспоминанья»

5. Эстафета вечной жизни // Сборник воспоминаний уходящего поколения блокадников. – СПб: «Грифон», 1995.

Электронные ресурсы:

6.Блокадная хроника Тани Савичевой. [ Электронный ресурс ] – режим доступа: http://www/spd-family/ru/histori_15.html

7.Воспоминания и фотографии, снятые в блокадном Ленинграде. [Электронный ресурс ] – режим доступа: http//www.topbot.ru/post 94902416/

8.Кудрин А. [ Электронный ресурс ] – режим доступа: http: // www/ is trodira/ com // rodina articul/.hhp? Id=1525 En=83

9. П. Карелин Венок Славы // Антология художественных произведений о Великой отечественной войне в 12-ти томах. Т.3. Подвиг Ленинграда //– М.: Современник. – 1983.

10.География голода // сокращённый перевод с английского/ издательство «Иностранная литература». – М.: 1954. – с. 31-315.

11. Н.А. Ломагин. Неизвестная блокада // кн.2. – М.: 2002.

12. А. Черняк. Почему началась Вторая мировая война? // Российская Федерация сегодня. - №21. М.: 2004.- с.60-63.