VII Международный конкурс научно-исследовательских и творческих работ учащихся
Старт в науке
Гений Чехова глазами режиссёра и зрителя
Автор работы награжден дипломом победителя II степени
Полная версия работы доступна во вкладке "Файлы работы" в формате PDF
….Гаснет свет. Зал затихает. Разноцветными печальными глазами глядят прожектора. Занавес открывается. Спектакль начинается….
Если честно, походы в театр всегда были и остаются для меня лучшим способом отвлечения от городской суеты и приведения мыслей в порядок. А это лето стало для меня особенным. Мне посчастливилось с головой окунуться в неподражаемый мир театрального искусства. И я открыла для себя истину: чем больше смотришь спектаклей, тем чаще хочется возвращаться в эту удивительную атмосферу праздника, в мир театра. Это какая-то магия искусства!
На этот раз меня посетила идея творческого эксперимента. Я решила посмотреть и сопоставить, пожалуй, один из культовых спектаклей, поставленных по бессмертной комедии А.П. Чехова «Вишнёвый сад» известнейшими режиссёрами современности А.С. Кончаловским в театре имени Моссовета и М.А. Захаровым в театре Ленком. Почему именно «Вишнёвый сад»? – спросите вы. Прежде всего, потому что это последнее драматическое произведение, вершина творчества в жизни автора, вобравшее в себя все его мысли, идеи и переживания. Потому что Чехов остро чувствовал конфликт поколений, стык эпох и неминуемую тревогу за свою Россию, за свой «вишнёвый сад». Потому что, сколько бы ни прошло лет каждый зритель будет находить свои ответы на вечные вопросы.
Начну с того, что при выборе спектакля существенным критерием для меня является то, насколько режиссёр близок к авторскому замыслу, насколько бережно он относится к оригинальному тексту произведения. Как оказалось, этому критерию более соответствовал спектакль в постановке А.С. Кончаловского. Более того, даже при выборе актёров на роли режиссёр ориентировался на рекомендации самого Чехова. Например, Гаев в исполнении Александра Домогарова даже внешне был похож на К.С. Станиславского, исполнившего эту роль в премьерном спектакле. Должна, кстати, отметить, что в версии Кончаловского соблюдено и бережное отношение к тексту пьесы, вследствие чего спектакль в глазах зрителя выглядит классической постановкой. Настоящей режиссёрской находкой, на мой взгляд, является опускающийся в каждом акте экран, по которому, как по бумаге, скрипя, бежит перо Антона Павловича, писавшего на последнем издыхании о продвижении последней в его жизни пьесы. Последней… Думаю, не было в зале ни одного зрителя, не думавшего о том, что эти письма были адресованы лично ему из той уходящей эпохи. Зритель как будто сам являлся непосредственным участником тех печальных событий, вместе с автором чувствуя и предвидя дальнейшую череду трагедий и катастроф. Также интересным режиссёрским решением является появление в кульминационных сценах комедии покойной матери Раневской в белоснежном платье, например, при продаже всеми любимого сада или при отъезде хозяев, что символизирует безвозвратно ушедшее прошлое и неминуемое неизвестное настоящее.
Далее по моему плану действий следовало посещение того же спектакля, но уже в театре Ленком в постановке М.А. Захарова. Ознакомившись предварительно с аннотацией к спектаклю, скажу честно, сначала меня постигло некое разочарование: там было указано, что пьеса поставлена по режиссёрскому сценарию, а это означало несоответствие моему главному критерию выбора спектакля. Если бы вы знали, как я ошибалась! Да, в моем представлении всё стало с ног на голову! Но я ничего не могу с собой поделать: моя душа и сердце целиком и полностью принадлежат ленкомовской постановке! Почему же так произошло? На мой взгляд, из-за правильно расставленных режиссёром акцентов и максимально точного использования необходимых средств театрализации спектакля. Но обо всем по порядку.
В первую очередь, хочу отметить, что особое внимание уделено режиссёром деталям спектакля. Вспомним хотя бы знаменитый монолог Гаева, адресованный шкафу. Так вот в спектакле этот шкаф настолько внушительного размера, что зритель невольно воспринимает этот самый «многоуважаемый шкап», как некий гиперболизированный символ той самой благополучной старины. Фирс же несколько раз повторяет то, как в прежние времена мариновали и сушили вишню, что нынче этот способ забыт, что также подчёркивает нежелание героем пьесы резких перемен в жизни.
Успех спектакля, на мой взгляд, объясняется, прежде всего, удачным выбором актёров на главные роли. Так, меня очень впечатлила Раневская в исполнении Александры Захаровой. Актриса идеально воплотила в себе эту поэтическую, добрую, пусть и сорящую деньгами и не умеющую обеспечить достойное будущее своих детей, натуру чеховской героини. Не остался в стороне и Гаев, образ которого гениально воплотил на сцене Александр Збруев. У меня сложилось впечатление, что актёр принимает своего героя со всеми его недостатками, а может быть, даже сочувствует ему. Поэтичный, романтичный, со взглядом художника человек, может быть, чересчур эмоциональный и отрешённый от реальной жизни, с детской душой, – вот он, на мой взгляд, Гаев, в исполнении Збруева. Кстати, спектакль посвящён памяти Олега Янковского, также пробовавшегося на роль Гаева, но, к сожалению, не дожившего до премьеры спектакля.
Отмечу также ещё одну режиссёрскую находку: резкое, необычное появление Шарлотты Ивановны, неожиданно выскакивающей из шкафа. Такое чувство, что режиссёр тем самым хочет подчеркнуть реальность, быстро пришедшую на смену мечте, вторжение грубого настоящего в прекрасное прошлое.
Но самым спорным и неоднозначным эпизодом, на мой взгляд, является показанная режиссёром любовная линия между Лопахиным и Раневской. У меня сложилось мнение, что этим режиссёр хотел показать зрителю отданное Лопахиным предпочтение выгодной сделке в противовес возникшим чувствам.
Музыка... В этом спектакле симфоническая музыка композитора С. Рудницкого играет не последнюю роль. Нежная и одновременно тревожно звучащая музыкальная тема неоднократно слышится в самых значимых сценах спектакля. К финалу её звучание достигает своего апогея и возникает эффект градации – постепенно усиливающегося эмоционального воздействия на зрителя.
Драматизм пьесы начинает нарастать с дикого танца Шарлотты на балу у Раневской в сопровождении еврейского оркестра, напоминающий скорее пир во время чумы. Далее в прощальной сцене возникает образ Раневской в красном шарфе, которым режиссёр подчёркивает, что героиня с радостью принимает новую жизнь. Затем драматизм ещё более усиливается, когда Гаев (не по тексту!) неожиданно в протест всему происходящему произносит свою последнюю речь и замолкает: «Теперь я не скажу ни слова».
Ну и кульминацией спектакля, не оставившей равнодушным ни одного зрителя, конечно же, стала сцена, где старый Фирс остаётся всеми забытым в старом доме. Но как ярко это показал режиссёр! Этот момент навсегда останется в моей памяти. Старый верный слуга Фирс буквально застревает в дверях веранды, как будто оказываясь в пропасти между прошлым и настоящим. Музыка доходит до сокрушающей громкости. Веранда дома складывается пополам. Вдребезги рассыпаются стекла. Гаснет лампочка, разрушается дом. Конец прекрасной мечте и начало зловещей реальности…
Завершая свой творческий эксперимент, хочу выразить признательность театральным режиссёрам, имеющим смелость дерзнуть и посягнуть на постановку классики. Ведь перед ними стоит очень непростая задача. С одной стороны, сохранить авторскую идею литературного произведения, с другой – реализовать свой собственный, ни на кого не похожий, режиссёрский замысел.
В заключение хочу сказать, что я, пожалуй, нашла ответ на свой вопрос: «Почему театр так притягателен? Что заставляет зрителя возвращаться туда снова и снова?» Я поняла, что формула удачного спектакля представляет собой сложение мудрой мысли автора литературного произведения, оригинального режиссёрского замысла, актёрского мастерства, таланта композитора и хореографа, декораторов, осветителей, костюмеров, и всё это вместе взятое является целым миром театрального искусства! Театр заставляет нас, зрителей, думать, анализировать, возвращаться к ранее прочитанной книге, искать новые и новые смыслы увиденного. Поэтому я призываю вас, люди! Ходите в театр! Любите театр! Живите театром!