VIII Международный конкурс научно-исследовательских и творческих работ учащихся
Старт в науке
Робинзоновские мотивы в романе Е.Г.Водолазкина «Авиатор»
Автор работы награжден дипломом победителя II степени
Полная версия работы доступна во вкладке "Файлы работы" в формате PDF
Вступление
Е. Водолазкин – один из известных современных русских писателей. В своих романах – «Лавр», «Брисбен» и др. - он проводит своих героев через различные жизненные испытания, заставляя их в силу разных причин менять социальные роли, историческое время, проходить тяжелый путь самопознания. В определенной степени вышесказанное можно отнести и к роману «Авиатор», выпущенному в 2016 г., ставшему лауреатом премии «Большая книга» этого же года.
Новая книга вызвала большой интерес у читающей публики и критики. В статьях, посвященных роману, рассматриваются проблемы, связанные с категориями истории и времени. Мы остановили свое внимание на исследовании робинзоновского мотива, который был отмечен критикой, но подробно не разрабатывался. Актуальность данной работы заключается в том, что в ней предложен новый аспект изучения проблематики романа «Авиатор».
Предмет исследования:
аллюзии с романом Д. Дефо «Жизнь и удивительные приключения Робинзона Крузо».
Объект исследования:
роман «Авиатор».
Цель:
анализ смысловых уровней робинзоновского мотива и его функции в романе Водолазкина.
Задачи:
- выявить все случаи прямых и косвенных отсылок к роману «Робинзон Крузо»;
- установить и проанализировать смысловые уровни робинзоновского мотива;
- проанализировать связь евангельского и робинзоновского мотивов;
- выявить роль указанного мотива в общей концепции романа, а также в выражении авторской позиции.
Гипотеза:
Робинзоновский мотив в романе «Авиатор» - это один из способов выражения авторской позиции, прием обрисовки характера главного героя, для которого в образе Робинзона Крузо воплотилась его тоска по идеалу, несущему в себе любовь к свободе, идею созидательного труда, гармонии существования, веру в Бога и Божий промысел.
Методы исследования:
- выборка фактов из текста исследуемого произведения;
- мотивный анализ художественного текста;
- элементы концептуального анализа;
- интертекстуальный анализ.
Источники информации: критические статьи, книги, материалы Интернета.
I.Трактовка терминов «мотив» и «лейтмотив».
Одной из особенностей романа «Авиатор» является наличие множества литературных мотивов в его тексте. Эту особенность произведения отмечают самые разные критики. «С Иннокентием - героем "Авиатора" - связана масса культурных и литературных мотивов - от воскресшего Лазаря до "Простодушного" Вольтера, проспавшего двадцать лет Рипа ван Винкля и множества путешественников во времени, так популярных в литературе ХХ века,»- говорит в беседе с писателем К. Пульсон (6). Похожую мысль высказывает Н. Сергеева: «Его (Водолазкина) текст многослоен: на поверхности — история, за ней — множественность смыслов, отсылки к библейским и художественным текстам, десятки поводов задуматься о серьезном» (7). Г. Юзефович, подчеркивая влияние идей Достоевского, назвала русского классика «одним из важнейших смысловых субстратов «Авиатора» (8). О присутствии в романе мотивов прозы Достоевского, Булгакова говорит и А. Рудалев.(13)
Анализ материала потребовал уточнения терминологического значения понятия «мотив» и «лейтмотив». В 1906 г. А.Н. Веселовский в книге «Поэтика сюжетов» сформулировал определение литературного мотива, подчеркивая как основные свойства его повторяемость и неразложимость. (3). В «Лермонтовской энциклопедии» дано следующе определение мотива: «Мотив – устойчивый смысловой элемент литературного текста, повторяющийся в пределах ряда фольклорных … и литературно-художественных произведений» (5). Б. М. Гаспаров и И. А. Паперно под мотивом подразумевают смысловой элемент текста, которому свойственны следующие признаки: повторяемость, способность к накоплению смысла, возможность быть явленным в тексте своими представителями, устойчивыми атрибутами, т.е. мотиву свойственна повторяемость, вариативность и устойчивость. В монографии «Литературные лейтмотивы» (1994) Б. Гаспаров пишет: «…в роли мотива может выступать любой феномен, любое смысловое «пятно» – событие, черта характера, элемент ландшафта, любой предмет, произнесенное слово, краска, звук и т. д. (4).
Определение лейтмотива дает Большая Российская энциклопедия: «Лейтмотив (нем. Leitmotiv, букв. – ведущий мотив) (9). Заимствованный из музыкознания, термин используется также в литературоведении для обозначения повторяющихся элементов литературного произведения (образ, предметная деталь, слово; в поэзии также фонетические комплексы, интонация), устойчиво связанных с определённым персонажем, ситуацией, идеей, настроением и т. п. В произведениях крупных форм, как правило, переплетаются и взаимодействуют несколько лейтмотивов, образуя лейтмотивную систему.» Принцип лейтмотивного построения описывает Б. Гаспаров: «Имеется в виду такой принцип, при котором некоторый мотив, раз возникнув, повторяется затем множество раз, выступая при этом каждый раз в новом варианте, новых очертаниях и во все новых сочетаниях с другими мотивами». Опираясь на данные определения мотива и лейтмотива, мы будем использовать эти понятия в своей работе.
II.Робинзоновский мотив в романе.
Т. Сохарева, рассуждая о романе, замечает: «Так постепенно сделанный с известной долей спекулятивности роман превращается в робинзонаду памяти» (10). Мы в своем исследовании не используем термин «робинзонада», который, как известно, означает «поджанр приключенческой литературы и кинематографа, который, вслед за романом Даниеля Дефо «Робинзон Крузо» (1719), живописует перипетии выживания одного или нескольких людей на необитаемом острове». (11). В центре нашего внимания находятся не приключения Робинзона Крузо и перемещения во времени Иннокентия Платонова, а осмысление тех художественных параллелей, которые возникают между двумя текстами, и также анализ места и роли данного текста в романе «Авиатор». В нашем понимании книга Дюма и образ заглавного героя, проходя лейтмотивом через произведение Е. Водолазкина, становятся залогом самовозрастания смысла его текста.
Впервые книга о Робинзоне упоминается в дневнике Платонова уже во вторник, т.е. на второй день с начала дневниковых записей. Это одно из первых воспоминаний Иннокентия, тяжело осваивающего глубины своей памяти. Образ героя-путешественника проходит через все повествование параллельно образу Авиатора. Анализируя отобранный материал, мы выделяем три смысловых уровня робинзоновского мотива:
книга;
детские игры;
взрослая жизнь.
Самый простым, лишенным подтекста является первый уровень реализации мотива: книга как целительное снадобье. В памяти Платонова всплывают эпизоды прежней жизни: семилетний Кеша простудился, папа ставит ему банки, бабушка во время процедуры читает внуку «Робинзона Крузо»… Бабушка пьет чай с сухарями, и на книгу летят брызги и крошки. «В сочетании с банками книга целебна». Еще эпизод: у гимназиста Иннокентия инфлюэнция, он лежит дома и читает «Робинзона Крузо». И в короткую, но счастливую пору своих встреч с Анастасией он лежит рядом с болеющей любимой и читает ей вслух все ту же книгу. Вернувшись к жизни после размораживания, Платонов берет в руки принесенный ему Гейгером книжный томик «не в новом издании с упрощенной орфографией, а в дореволюционном: год 1906-ой. Именно эту книгу я в детстве и читал…». «Я листал книгу и узнавал страницу за страницей. С каждой строкой воскресало все, что сопровождало ее в моем времени, - кашель бабушки, звон упавшего на кухне ножа и …запах жареного, дым отцовской папиросы». Книга для героя становится символом покоя, домашнего уюта - всего того, что так дорого человеку. И вот уже взрослый Иннокентий перечитывает ее в периоды обострения болезни. И вновь книга исцеляет больного не столько физически, сколько духовно. Для Иннокентия Робинзон – не просто персонаж очередной книжки, он часть его, часть той жизни, которую он забыл и так старался вспомнить, часть чего-то далекого, много раз перечеркнутого временем, другими, страшными и счастливыми, событиями, но родного, как мама, как бабушка, как все детство в целом. Так проявляется первый смысловой уровень мотива Робинзона – книга. Когда подходит к концу жизненный путь размороженного Платонова, заканчивается его частная история, она заканчивается словами: «Бабушка читает «Робинзона Крузо»» - угасает сознание, остается последнее ощущение гармонии жизни.
Второй уровень мотива – игра в Робинзона Крузо. Мальчик видит себя авиатором, путешественником, и в Алуште эти детские фантазии реализуются в игре. В игре он и познает мир, и создает его вокруг себя – мир идеальный, мир его мечтаний: со звуками прибоя, ударами по мячу на песке, здесь солнце замерло посреди неба, розовые на просвет пальцы … И именно здесь, на алуштинском берегу, возникает его зеленый остров с затейливым песчаным замком. И этот остров постепенно закрепляется в душе и памяти Иннокентия как символ идеальной жизни – символ Рая. «Нам с Митей так хорошо, так безопасно на нашем зеленом островке. Из верхушек сторожевых башен растут ветки кипариса, они красиво шевелятся на ветру». Этот остров станет спасением для повзрослевшего Иннокентия, воспоминания о нем не дадут сойти с ума на другом острове. Но вспоминая свои игры, будучи взрослым, Платонов думает также об одной, на первый взгляд, незначительной детали – жуках, притворявшихся мертвыми, чтобы спастись. Зэка Платонов сравнивает себя с ними: он тоже притворялся мертвым, избегая опасности.
Наиболее глубокой аллюзия становится на третьем смысловом уровне - когда герой повзрослел и начались жестокие жизненные испытания. Воспоминания о них приходят постепенно. Доктор Гейгер, помогающий возродиться Платонову после разморозки, советует вести дневник. И вот, подобно Робинзону, Иннокентий начинает записывать все, что возникает в его памяти, сознании. Как Робинзон в своей исповеди приходит к познанию Бога, к просветленному сознанию и пониманию цели и смысла существования, так и Платонов с помощью своих записей проходит путь самопознания. И постепенно перед нами разворачивается история души человеческой с ее драмами, приступами глубокого отчаяния и надежды, борьбой светлых и темных сил в душе. И чем драматичнее разворачиваются события, тем чаще Иннокентий возвращается в мыслях к любимой книге, и его размышления о ней приобретают философскую окрашенность. Он задумывается о проблеме одичания человека, об утрате им человеческого облика и о том, что помогает сохранить свою личность, не превратиться в зверя. Иннокентия интересуют вопросы истории, движения времени, религии, и эти зачастую скорбные размышления («Откуда начну плакати окаянного моего жития деяний?») всегда переплетаются в сознании Платонова с образом любимого героя из детской книжки, также пережившего эволюцию сознания. В одном из снов в начале своей новой жизни Платонов ощущает себя Робинзоном, погружается вместо него во мрак и просыпается с криком от ужаса. Чувствуя одиночество, страх, беспамятство, Платонов возвращается к Робинзону, с которым постоянно ощущает связь («мы с Робинзоном – полумертвецы») и который время от времени становится как бы вторым «я» героя. Женившись на Насте, чувствуя себя лишним, не соответствующим стандартам нового общества, он записывает в дневнике: «В моей прежней квартире я иногда чувствую себя будто на острове – среди моря чужой жизни. Бедный Робинзон Крузо». Повзрослевший Платонов увидел в детской книжке новый подтекст: он осознал, что значит быть по-настоящему одиноким. Одиночество на необитаемом острове тягостно, но естественно, гораздо тяжелее переносится одиночество среди людей… Однако по мере того как появляются и расширяются его связи в новом мире – устанавливаются доверительные отношения с Гейгером, приходит любовь, а вследствие этого покой возникает в душе Иннокентия, - все реже встречаются в дневнике записи о Робинзоне. На какой-то момент упоминания о нем совсем пропадают. Когда же самочувствие Иннокентия начинает ухудшаться, опять возникает на страницах имя Робинзона Крузо. И появляется горестное: «Бедный Робинзон!..»
Рассмотрев структуру робинзоновского мотива, обратимся к анализу его функций, посвятив этому следующую главу.
III.Функции мотива в романе
Использование робинзоновского мотива как прием углубления образа главного героя.
Какую смысловую нагрузку несет в романе эта устойчивая литературная параллель? Ответ на вопрос, как нам кажется, следует искать не только в романе, но и в высказываниях Е. Водолазкина. В своих интервью он неоднократно отмечал роль и значимость не только больших исторических событий, но и важность контекста ощущений. Одной из важнейших тем своей книги автор назвал персональное сознание: «Существуют две истории - личная, состоящая из небольших событий, и всемирная, или всеобщая, которая состоит из всяких могучих деяний, революций, переворотов, войн. Выясняется, что большая история - всего лишь часть истории частной. Она, в сравнении с личной историей человека, незначительна» (6). Об этом же говорит в романе и его герой Платонов. Эта мысль писателя, на наш взгляд, содержит ключ к пониманию вопроса о функционировании темы Робинзона в произведении. Воспоминания героя об этой книге – это те значимые о щ у щ е н и я, через которые передается дух ушедшей эпохи Серебряного века, атмосфера детства,– все самое дорогое, то, без чего так тяжело приспосабливаться к новой жизни. «Читатель, - говорит Е. Водолазкин, - воспринимает современную историю в контексте каких-то ощущений и малозначительных, на первый взгляд, событий. Эти мелочи составляют передний план истории, они очень значимы. А когда мы читаем о прошлом, у нас есть только факты. А вот этого бытового, переднего плана почти нет. Я хотел это восполнить и показать, что прошлое, когда оно было настоящим, было таким же живым, как нынешнее время» (12). Книга приключений становится для маленького Кеши одним из самых ярких впечатлений его детства, и к ним он будет возвращаться на протяжении всей своей жизни, т.к. описанные там звуки, краски, переживания станут содержанием духовной жизни, частной историей повзрослевшего Платонова.
2.Мотив Робинзона как тоска по идеалу.
Также, на наш взгляд, при помощи параллелей с романом Дефо Е. Водолазкин высказывает и еще одну философскую идею: он как бы напоминает, в чем состоит идеал гармонии жизни и показывает, во что превращается жизнь без этого идеала.
В романе мы наблюдаем целый ряд созвучий в судьбах двух литературных персонажей – Робинзона и Авиатора. Оба героя совершают в своей жизни нечто, что приводит их к цепи тяжких событий. Оба выброшены судьбой на свой остров. Оба остались единственными, кто выжил: Робинзон – после кораблекрушения, Иннокентий – в результате эксперимента «ЛАЗАРЯ». Для обоих пребывание на острове стало постижением своей истины. Но если Робинзон Крузо открыл для себя Рай на земле, то перед Платоновым разверзся ад.
Описание лагерной жизни полно страшных подробностей. Люди в лазарете находятся в нечеловеческих условиях. Никакого лечения они не получают. И даже баня для них губительна: «Нас, голых, гоняли вниз, в баню, там версты две. И после бани распаренных – обратно. А мороз минус двадцать, метель.» О своих впечатлениях о лагере Платонов говорит так: «И все это вместе сплеталось в общий запах отчаяния, цвет и звук отчаяния…» Дефо в своем романе подробно описывает, как Робинзон распахивает землю, сеет и собирает хлеб, заготавливает изюм, как он строит пирогу, вытесывает доски – это труд для моряка наполнен смыслом, с ним связаны мечты о свободе. Это труд во имя жизни. Водолазкин тоже описывает лагерные работы. 13 «баланов» (бревен) – это дневная норма заключенного. Он должен очистить ствол от снега, спилить его, стоя на коленях, очистить от веток и сучьев – на ветру, в метель, полураздетый, больной и голодный, вооруженный ручной пилой. Он много раз хотел сдаться: «В иные дни на острове мне и самому хотелось замерзнуть. Сесть под дерево и забыться». И в этом аду Иннокентий вспоминает Робинзона Крузо. Он представляет себя бредущим, как Робинзон, по благословенной земле, где в жару свежо, а зимой зелено, выпивает ночную влагу с огромных листьев. «Здесь не было ни принудительных работ, ни конвоя, ни … моих товарищей заключенных, униженных, озверевших…» Вывод, который делает герой, позволяет понять смысл аллюзии: «Те, что создали соловецкий ад, лишили людей человеческого, а Робинзон – он ведь, наоборот, очеловечил всю окружающую природу, сделал ее продолжением себя. Они разрушали всякую память о цивилизации, а он из ничего цивилизацию создавал». Только эти воспоминания о прекрасном мире, созданном воображением Дефо и превращенном собственной фантазией героя в свой мир, и помогли выжить Платонову в лагере. Е. Водолазкин сказал в интервью: «Основная борьба между добром и злом разворачивается не между людьми: она проходит в каждом человеческом сердце. Всякий раз человек внутренне выбирает, какую сторону ему принять. И это – одна из важнейших идей «Авиатора»». (12) Платонов сохранил в лагере свою душу, потому что навеки отпечатался в его памяти прекрасный идеал жизненного устройства из любимой книги: свободный созидательный труд, вера в мечту, в способность человека победить зло. Именно об этом он пишет в дневнике: «Чтобы не позволить истребить в себе остатки человеческого, нужно этот ад хоть на время покидать – хотя бы мысленно. Думать о Рае.»
IV.Связь робинзоновского и евангельского мотивов.
Образ Робинзона и связанные с ним идеи, лейтмотивом проходя через роман «Авиатор». Одна из дневниковых записей Иннокентия: «Сначала читал «Робинзона Крузо», а затем – Евангелие, притчу о блудном сыне». А. Колобродов замечает: ««Робинзон Крузо» у Водолазкина – вообще квинтэссенция христианской морали, что для русского (и взрослого) читателя неожиданно.» (13) На наш взгляд, роман Дюма изначально был проникнут христианской моралью. Идеи христианского учения звучат со многих страниц «Приключений». Робинзон, совершивший множество ошибок в юности, нарушивший запрет отца, живший без всякой руководящей идеи, в момент смертельной опасности вдруг начинает задумываться о своей судьбе, и от «нравственного отупения» переходит к прозрению: «Постигшее меня несчастье послано мне по воле Божьей, ибо он один властен не только над моей судьбой, но и над судьбой всего мира». Это просветление сознания помогло Робинзону по-новому взглянуть на свою судьбу: «Теперь я оглядывался на свое прошлое с таким омерзением, так ужасался содеянному мною, что душа моя просила у Бога только избавления от бремени грехов… Что значило в сравнении с этим мое одиночество… таким пустяком стало оно мне казаться.» Эти строки из исповеди Робинзона перекликаются с мыслями Иннокентия: «Я теперь теряю силы, память, но не испытываю боли – и в этом вижу явленную мне милость… Когда болезнь тиха, она дает возможность все обдумать и ко всему приготовиться. И тогда те месяцы или даже недели, что тебе отпущены, становятся маленькой вечностью, ты перестаешь считать их малым сроком. Прекращаешь их сравнивать со средней продолжительностью жизни и прочими глупостями.» Оба героя на свою прошлую жизнь смотрят с презрением – что значила их прошлая греховная жизнь в сравнении с тем, что им даровано сейчас? Они получили прощение за свои грехи, но теперь и их представления о добре и зле, грехах и благих деяниях изменились. Проведенное на острове время научило Робинзона понимать, что, «сколько бы мы ни накопили богатств, мы получаем от них удовольствие лишь в той мере, в какой можем использовать их, но не больше». Отбывание наказания Платоновым на Соловках заставило его понять, что вера помогает сохранять человечность, любовь к людям, к жизни.
Мотив притчи о возвращении блудного сына, а также связанного с ним мотива покаяния также существует в обоих романах. Робинзон идет против требования отца заняться коммерческой деятельностью, жениться, вырастить детей – стать благочестивым христианином. Юноша тайком отправляется в море, где жизнь подвергает его жестоким испытаниям. Он готов вернуться с покаянием и просить прощения у отца, но его удерживает стыд. Таким образом, остров для него — это возможность осознания греховности прежней жизни и покаяния. Именно там он научился ценить жизнь и благодарить за нее Бога. Платонов же не сразу раскаивается в своем деянии, ради любви к Анастасии он был готов на все, в том числе и на убийство соседа-доносчика, и даже религия не помогает ему осознать тяжести своего поступка. Раскаяние наступит позднее. Находясь на Соловках, он готовит еще одно убийство – гэпэушника Панова, который надругался над девушкой, знакомой Платонову по прежней жизни. Уже приготовив орудие убийства – заточку, он понимает, что больше повторить этот страшный шаг не сможет. Подойдя к бане, где спал Панов, Иннокентий вдруг вспомнил об убитом им Зарецком: «Я понял, что напоминала мне эта картинка в окне: это было повторение виденного мной в морге на опознании тела Зарецкого. Я смотрел на то, что прежде было Зарецким, и думал, что справедливость восторжествовала. И осознавал, что не рад этому торжеству. И очень хотел, чтобы Зарецкий был жив.» Видение Зарецкого не позволило Платонову совершить казнь. «Я глубоко вдохнул. Я и сам не знал, что испытывал в то мгновение – радость или разочарование. Знал одно: Панова я уже не убью.» Так к отвращению к своим прежним грехам пришли оба героя – Робинзон и Авиатор.
…Вернувшийся к жизни Иннокентий читает Покаянный канон Андрея Критского. Покаянный канон становится повторяющейся подробностью в романе, и в этом проявляется непоказная религиозность Платонова, подчеркивается искренность его веры в отличие от многих из тех, кто также посещает храм во время пасхального богослужения. И вновь приходят воспоминания о лагерных днях: сожженный храм, полусгоревшее напрестольное Евангелие, губы, почерневшие от прикосновения к пеплу. И еще эпизод: Пасха на Соловках под открытым небом, епископы, священники, миряне – все не поместились в кладбищенской церкви. Но впервые за многие месяцы радость вошла в души людей. «Мы знали, что после бессонной ночи нас ждет день мучительного труда, но никто не вернулся в роту, потому что охватившее нас чувство счастья было дороже.»
Мотив притчи о воскрешении Лазаря также становится общим для обоих литературных персонажей. Иннокентия, так же как и Робинзона, волнует мысль: для чего он возвращен на эту землю? Он, как и Робинзон, убежден, что все подчиняется воле Божьей. Он пытается осмыслить свою жизнь с точки зрения религиозного сознания. И выводы, к которым он приходит, кажутся непонятными неверующему Гейгеру. Но Гейгер оценивает происходящие в России девяностых годов события с точки зрения политики, а Платонов – с христианских позиций. В дневнике он пишет о своей разморозке: «не стала ли она воскрешением целого поколения? ... Может быть, как раз для того я воскрешен, чтобы все мы еще раз поняли, что с нами произошло в те страшные годы, когда я жил?» Для Платонова важно, что его свидетельства после разморозки послужат воскрешению его прежнего времени.
Иннокентия отличает от людей, оказавшихся рядом с ним в его новой жизни, религиозное сознание. Платонов пишет в своем дневнике: «Церковь – большая радость, особенно в детстве.» Евангелие помогло Иннокентию сделать для себя важное открытие: «Я как-то сказал Насте, что милость выше справедливости. А сейчас подумал: не милость – любовь. Выше справедливости – любовь». Любовь к жизни, к Богу помогла сохранить в себе человека Робинзону Крузо. Это же чувство – любовь к семье, незабвенная память о прошлом, любовь к Насте – все это наполняло душу Иннокентия на протяжении его такой короткой и в то же время длинной жизни, помогало бороться с тяготами, выпавшими на его долю, с этим же чувством он отправляется в свой последний полет.
Заключение
Целью нашей работы является анализ смысловых уровней робинзоновского мотива и его функции в романе Водолазкина. Мы предположили, что робинзоновский мотив, наряду с другими приемами, является одним из способов выражения авторской позиции, обрисовки главного героя. В результате проведенного мотивного анализа мы пришли к следующим выводам:
1.Прибегая к данной литературной параллели, автор проводит в романе «Авиатор» одну из важных для него идей: существование частной истории каждого человека и главенство ее над общей историей, измеряемой крупными событиями, взаимоотношениями государств и т.п. В этих частных историях писатель видит проявление персонального сознания, без которого немыслима история в целом.
2.Исследуя структуру робинзоновского мотива, мы обнаружили его смысловую неоднородность и выделили три варианта использования аллюзии в романе. Расположив их по возрастанию глубины подтекста, мы получили следующий ряд: а) книга о Робинзоне; б) детские игры в любимого героя; в) поиски опоры в вымышленном мире Робинзона Крузо ставшего взрослым главного героя романа «Авиатор».
3.Робинзоновский мотив тесно связан с лагерной темой. Слово «остров» приобретает метафорический смысл: остров Робинзона превращается в остров Надежды, он становится символом Рая, а соловецкий - островом Отчаяния, адом для заключенных. В представлении Иннокентия в вымышленной земле обетованной воплотилась тоска по идеалу, который утверждал ценность созидательного труда, любовь и свободу. Эта антитеза служит выражением авторского отношения к трагическим страницам истории государства.
4.Важное место занимают в романе евангельские мотивы, которые также напрямую связаны с робинзоновским мотивом. Мы отмечаем мотив воскрешения Лазаря, возвращения блудного сына, переосмыслившего свое поведение в духе христианских идей, уход (изгнание) из Рая, а также мотив покаяния, которому Водолазкин отводит важное место в своей книге.
Использовав различные виды анализа, мы обнаружили новые возможности для интертекстуальных исследования, например изучение булгаковских аллюзий. Несомненно, спектр таких исследований очень широк.
Список источников и литературы.
Водолазкин Е.Г. Авиатор : роман / Евгений Водолазкин. – Москва : Издательство АСТ : Редакция Елены Шубиной, 2019. – 410, [6] с. – (Новая русская классика);
Д. Дефо «Жизнь и удивительные приключения Робинзона Крузо»;
Веселовский А. Н. Поэтика сюжетов // Веселовский А. Н. Историческая поэтика. М., 1989. С. 301
Гаспаров Б. М. Литературные лейтмотивы. М., 1994. С. 30–3
Щемелева Л. М. Вступление к статье «Мотивы» // Лермонтовская энциклопедия. Изд-е 2. М., 1999. С. 290
https://rg.ru/2016/09/29/vodolazkin-ia-pytaius-v-aviatore-sdelat-chitatelia-soavtorom.html
https://prochtenie.org/reviews/28601
https://meduza.io/feature/2016/04/01/aviator-evgeniya-vodolazkina
https://bigenc.ru/music/text/4857154
https://daily.afisha.ru/brain/3625-tatyana-sohareva-ob-aviatore-evgeniya-vodolazkina/
https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A0%D0%BE%D0%B1%D0%B8%D0%BD%D0%B7%D0%BE%D0%BD%D0%B0%D0%B4%D0%B0
https://www.culture.ru/materials/158683/evgenii-vodolazkin-ya-znal-vtorogo-lavra-pisat-nelzya
https://www.rara-rara.ru/menu-texts/aviator_pod_krylom_iz_fanery