VIII Международный конкурс научно-исследовательских и творческих работ учащихся
Старт в науке
ИСТОРИЯ АЛЕКСАНДРО-НЕВСКОГО МОНАСТЫРЯ (деревня Кимляй Ковылкинского района Республики Мордовия)
Автор работы награжден дипломом победителя III степени
Полная версия работы доступна во вкладке "Файлы работы" в формате PDF
Название проекта: «История Александро-Невского монастыря (деревня Кимляй Ковылкинского района Республики Мордовия)».
Руководитель проекта: Евлашева Светлана Петровна, учитель русского языка и литературы МАОУ Апрелевской СОШ №3 с углубленным изучением отдельных предметов.
Предметно-содержательная область: история монастыря.
Возраст участников проекта: 60-90 лет.
Сроки реализации проекта: июнь — август 2018 года.
Продукт проектной деятельности: проект-презентация «Александро-Невский монастырь и его святые источники».
Тип проекта: информационный.
Цель проекта: расширить знания об истории монастыря и его достопримечательностях.
Задачи:
собрать информацию об истории монастыря;
изучить историю монастыря, биографии его основателей;
проанализировать полученные результаты;
полученную информацию оформить в виде проекта-презентации.
Этапы и сроки реализации проекта
Погружение в проект (2017 г.)
Планирование деятельности (май 2018 г.)
Реализация плана (июнь-июль 2018 г.)
Оформление проекта-презентации (январь 2019 г.)
Презентация проекта (февраль 2019 г.)
Практическая значимость проекта: данный материал можно использовать на уроках, классных часах, внеклассных мероприятиях для приобщения учащихся к религиозной культуре.
«Не стоит город без святого, а село без праведника».
Пословица.
ВВЕДЕНИЕ.
Актуальность. Как-тоот друзей своих родителей я услышал о том, что в шестистах километрах от Москвы есть монастырь. Полное его название – Александро-Невский. Располагается он вдалеке от центральных дорог, в Республике Мордовия, Ковылкинском районе, деревне Кимляй. Заинтересовался я этим монастырём потому, что узнал: туда приезжают люди из отдалённых городов, можно сказать, со всех концов страны. А всё потому, что на территории этого святого места бьёт источник, который помогает исцелиться от неизлечимых заболеваний: онкологии, СПИДа, алкоголизма, наркомании.
И я решил побольше узнать об этом монастыре и поделиться информацией с другими. Тем более что история основания и деятельности монастыря очень интересна.
Проблема. Во все времена на Руси существовала проблема злоупотребления алкоголем, а в последнее время к этому добавились и наркотики. Алкоголизм и наркомания — это зависимость от алкоголя и наркотиков, а следовательно, это болезни, причём практически неизлечимые. На территории монастыря, о котором я хочу рассказать, бьют два древних источника во имя иконы Божией Матери "Всецарица", исцеляющих от тяжелых и неизлечимых земными средствами недугов: онкологии, СПИДа, алкоголизма. Да, официальных подтверждений исцеления нет, да их и не может быть, потому что люди используют для излечения разные способы и средства одновременно. Но то, что посещение этих святых мест, употребление воды из источников облегчают состояние больных, отмечают местные жители и многочисленные паломники.
Цель проекта: приобщение к религиозной культуре, распространение информации о существовании Александро-Невского монастыря и его источниках.
Задачи:
собрать информацию об истории монастыря;
изучить историю монастыря, его основателей;
проанализировать полученные результаты;
полученную информацию оформить в виде проекта-презентации.
Сроки реализации проекта: 2017 год – февраль 2019 года.
Продукт проектной деятельности: проект-презента «Александро-Невский монастырь и его святые источники»
Методы:
интервьюирование;
сбор информации;
теоретический анализ;
фиксирование результатов.
1. История жизни старца Флегонта (Флегонта Дормидонтовича Островского)
История Александро-Невского монастыря, расположенного в деревне Кимляй Ковылкинского района Республики Мордовия, начиналась в далеком 19 веке, с жизни и деятельности Флегонта Дормидонтовича Островского.
Когда слышишь слово «старец», представляется седовласый сгорбленный старик. Но в православии понятие «старец» не связывается с календарным возрастом: здесь главное – духовная зрелость, которая может быть у молодого юноши и отсутствовать у прожившего много лет человека. Старец Флегонт прожил всего 46 лет, а основание обители положил в 33 года.
Об этом человеке ходило много легенд: уж очень необычно с точки зрения обывателя сложилась его жизнь, слишком непохожим он был на всех, кто его окружал.
Из семи местных жителей, с которыми удалось побеседовать, смогли хоть что-то вспомнить и рассказать о нём, только двое.
Симакова Валентина Викторовна родилась в 1927 году. Она помнит о том, что в Кимляе жил Флегонт, монах, к которому шли люди за утешением и исцелением. Также она говорит, что во времена революционного восстания, в 1917 году, началось уничтожение монастыря, было отобрано всё имущество, а монахини разбежались. Монастырю принадлежало много близлежащих земель. Доказательство этому сохранилось в местных топонимах. Например, лес, который растёт на берегу реки Мокши, местные жители до сих пор называют Монашенским.
Ещё один местный житель, Серов Александр Петрович, (Приложение, фото №1) рассказал, что его бабушка, Серова Ольга Николаевна, (Приложение 1, фото №2) говорила при жизни, что в Кимляе монах Флегонт холм «шапкой наносил», то есть землю для холма приносил в шапке.
Кто же этот удивительный человек, Флегонт?
Мне пришлось обратиться в Ковылкинский краеведческий музей. И вот что я там узнал.
Будущий старец родился в начале 1820-х годов (точная дата неизвестна) в мокшанском селе Волгапине в многодетной семье русского церковнослужителя диакона Дормидонта Островского (Приложение 1. Фото №3)
В десятилетнем возрасте Флегонт и его брат Федор были отправлены отцом в Нижний Ломов (в настоящее время г.Нижний Ломов Пензенской области), в духовное училище. Выбор учебного заведения оказался не очень удачным, потому что училище в этот период прозябало и не давало учащимся гарантий нормального существования. Выжить можно было только на средства родителей. Денег у отца Фёдора и Флегонта не было, он не имел возможности снабжать детей даже хлебом. Братья голодали. Доходило до нищенства; часто подростки просили подаяние на мельнице, им подавали муку, они её ели и запивали водой. Для «пиршества» выбирали местечко поукромней, чтобы не попасться на глаза товарищам: насмешек не оберешься. Братьев унижали, издевались над ними, реагировали они на эти испытания по-разному: Федор мечтал вырваться из нищеты, а Флегонт искал в бедности средство духовного очищения. Нищенское существование пробудило во Флегонте смирение, способное обуздать людскую жестокость. Еще тогда, когда он был ребенком, его посещали видения. Он видел или ему представлялись святые, ангелы… Он отличался от всех остальных, можно сказать, что таких, как он, на Руси называли «блаженными».
Закончив училище, Флегонт, покорный воле отца, поступил в Пензенскую духовную семинарию и дошел до второго класса. Вслед за братьями в Пензу из Ломова перешли и насмешки, которые Флегонт старался терпеть с философским равнодушием. Жил он на грани нервного срыва. В 1837 году, всё-таки не выдержав издевательств, он покинул семинарию, найдя предлог в болезни: у него «отнялись ноги». Своим возвращением юноша доставил немало огорчений родным. Отец смотрел на него как на несбывшуюся свою мечту. Поправившись, Флегонт занялся крестьянским трудом: пахал, сеял, ухаживал за домашней скотиной. Он никогда не боялся черной работы, в глазах его всякий труд был благословенным. Отец начал хлопотать за сына в разных инстанциях, и в итоге ему удалось устроить его в губернскую судебную палату. Делопроизводитель – это действительно ничтожная должность, но зато появилась перспектива сделать карьеру. Служил Флегонт неплохо, но поприще чиновника его совсем не привлекало. Он принадлежал к той категории людей, которые рады были служить, но не прислуживать. Он интересовался духовной жизнью. Никто его не понимал, пока на его пути не встретился человек, увидевший в нем настоящее предназначение и поддержавший его в трудную минуту. Это был протоиерей Андрей Лукич Овсов, ректор духовного училища, профессор богословия и одновременно настоятель Николаевской церкви города Пензы. Истосковавшийся по пастырскому слову молодой человек пришел в Николаевский храм на исповедь, имея целый список прегрешений. Когда он положил перед священником свой «документ», иерей пришел в несказанное удивление. По окончании исповеди духовник, молясь, сказал: «Благодарю Тебя, Господи, что ты в продолжение 60 лет моей жизни сподобил меня, гордеца, видеть истинно кающегося человека, да притом молодого…»
А на службе коллеги были недовольны Флегонтом, поскольку он не принимал участия в их светских развлечениях. Они мстили ему самыми грубыми выходками: писали на двери квартиры бессовестные стихи, лили воду на его лежанку. Но чем больше неприятностей сыпалось на голову Флегонта, тем спокойнее он к ним относился. В это время А.Л.Овсов и квартирный хозяин Флегонта Г.Попов заговорили о нем как о подвижнике. Подвижник – это тот, кто изнуряет себя лишениями, постом, молитвами во имя служения Богу, аскет.
Мнения в обществе разделились: одни поверили отцу Андрею, другие иронично называли Флегонта «святым», считая аскетичный стиль жизни лицемерием.
И опять Флегонт поступает так, как велит совесть: он оставляет должность, раздает друзьям и знакомым все свое имущество и уходит жить в лес за Суру.
Осенью он снова приходит в Волгапино и объявляет родственникам, что проживет дома три года и будет заниматься черной работой. Чтобы не докучать близким, он выкопал на задах отцовской усадьбы землянку и поселился в ней. И опять над Флегонтом смеются и издеваются местные жители, особенно дети. (Приложение 1. Фото№№ 4,5,6)
Пришлось покинуть родину и уйти в Саров (сейчас Нижегородская область), где Флегонт прожил довольно долго в послушании. (Послушник – это человек, готовый принять монашество). На свое несчастье он столкнулся в лесах с бродячей группой прокаженных. Лепра, или проказа – болезнь страшная, в те времена почти неизлечимая. Любой заразившийся превращался в изгоя. Флегонту удалось исцелиться. Едва оправившись от болезни, он вернулся домой, где встретил совсем другой прием: родные, наслышанные о его болезни и успевшие оплакать как покойника, не поверили глазам своим, когда увидели на пороге дома Флегонта. В этот раз он оставался дома больше года, до окончательного выздоровления, а по летнему теплу опять покинул родной дом, в этот раз ради странствий по святым местам. Он побывал в Сарове, в Дивееве, в Муроме, Владимире, Боголюбове, Суздале, Ярославле, Ростове. Далее его путь лежал в Троице-Сергиеву лавру, где он провел две недели в беседах с учеными старцами, далее – в Истру.
Много раз в монастырях, посещенных им, ему предлагали принять постриг, но существовало нечто, сдерживавшее его от принятия послушания в обители. Душа жаждала одиночества. В молитвах просил он Господа назначить ему уголок отшельничества – и такой знак был получен: во сне привиделась ему гора возле деревни Кимляй, а на горе – свеча горящая. «От яркого пламени её сама гора и деревья, на ней растущие, были весьма красные, как бы огненные, - вспоминал старец на закате жизни, - а деревня с её огородами, садами и гумнами и вся местность окружающих полей освещены были так ясно, что можно было видеть всё и разобрать все вещи, что где что стояло и лежало».
Прежде чем обосноваться на Кимляйской горе, Флегонт совершил еще одно путешествие, в Киев. По дороге зашел в Оптину пустынь, чтобы побеседовать со старцем Макарием Оптинским, иеросхимонахом, который прославился своей прозорливостью, то есть ясновидением (Приложение 1. Фото №7). К нему обращались лучшие умы России. Среди них Алексей Константинович Толстой и Николай Васильевич Гоголь. Так в жизни Флегонта Островского появился еще один учитель. Встреча двух подвижников длилась всего один час, а действие её продолжалось всю жизнь. Макарий почувствовал в этом уставшем страннике искренность, духовный порыв. Старец Макарий предсказал Флегонту две горы, а не одну Кимляйскую, а еще в духовные наставники ему определил двух киевских подвижников, скончавшихся за семь веков до этого! «Грешный Макарий сему страннику не наставник, - сказал он, - а наставники ему Антоний и Феодосий, куда он и идет».
С указанного пути Флегонт Островский уже никогда не сворачивал. Он отправился в Киево-Печерскую лавру, которую выстроили Антоний и Феодосий. В лавре он не оставил неисследованным ни одного кирпичика. Сколько веков простояли эти стены, а разрушению не подверглись. Тщательно изучив их устройство, Флегонт понял, что имел в виду старец Макарий, когда назначил ему в учителя киевских первосвященников. Затеял старец построить «холм на холме», то есть соорудить на вершине земляной столп по методике киевских стен лавры. Дело было непростое: столп, то есть холм, следовало отсыпать так, чтобы его не смогли размыть ни талые воды, ни дожди.
В 1856 году он пришёл в деревню Кимляй, которая находится на расстоянии одного километра от села Волгапино, где проживала его семья, чтобы просить у здешних мужиков разрешения поселиться на близлежащей горе. Как ни странно, он не услышал слов осуждения, насмешек. Все изменилось: в Кимляе, в Волгапине, Троицке его встретили как учителя, наставника в вере. У него вдруг обнаружилось много почитателей и сочувствующих. Люди оценили плату, которую внес Флегонт за религиозное вдохновение: унижения, голод, странничество, болезни, общественное отторжение. И даже нашлись люди, пожелавшие помочь ему в строительстве жилища.
Старец выбрал один из самых трудных видов подвижничества – столпничество.
На плоской вершине холма крестьяне устроили углубление, в которое опустили деревянный сруб (подарок отца), имевший в длину два метра. Часть сруба выступала над землей. Получилась келья с одним оконцем. В этой келье старец Флегонт прожил семь лет, но впоследствии, мучимый ревматизмом, вынужден был поверх прежней землянки построить еще одну келью, трех с половиной метра в длину. В верхнем ярусе он прожил семь лет.
Старец никому не позволил поселиться рядом с собой, поступив так совершенно осмысленно. Он не отказывался от помощи, ухаживал за рассаженным на склоне холма садом; принимал подаяния (кроме денег, к которым никогда не прикасался), не прятался от людей, как от него самого не закрылся старец Макарий Оптинский.
Два рода занятий признавал старец – труд и молитву. Никаких внешних событий в его жизни не происходило, кроме того, что с каждым годом увеличивался поток людей, приходивших к нему со смятением души, с тревогами и бедами, с сомнениями и ошибками. Он, столько вытерпевший от людей, не отказывал никому в утешении, совете и беседе.
Умер Флегонт Островский в конце 1870 года. О своей кончине раб Божий Флегонт знал заранее; к ночи 12 декабря он попросил всех посетителей уйти, запер дверь кельи (впервые за многие годы), переоделся в чистое бельё и лёг на ложе, чтобы заснуть вечным сном.
После его кончины встал вопрос, где похоронить праведника. Люди, относившиеся к Волгапинскому приходу, и отец Флегонта считали, что упокоиться он должен рядом со своей матерью, братьями и сестрами; кимляйские крестьяне настаивали, чтобы место для могилы было выбрано у алтаря их приходской церкви в Троицке. Кинули жребий – победил Троицк. При огромном стечении народа и при участии духовенства нескольких уездов тело Флегонта Островского было предано земле возле приходской Иоанно-Богословской церкви.
Но келья старца не опустела. Умирая, Флегонт завещал свою келью монахине Екатерине, считавшей его своим духовным наставником, с тем чтобы она создала здесь женский монастырь.
2. Основательница Александро-Невского монастыря – игумения Екатерина (Ксения Ермолаевна Ахлестина)
Монахиня Екатерина, в миру Ксения Ермолаевна Ахлестина, происходила из крестьян деревни Запищиково Краснослободского уезда (сейчас Ковылкинского района). Она вместе с родителями с раннего детства ездила по святым местам, в том числе побывала и на Флегонтовой горе. Пустынножитель оказал на неё такое сильное влияние, что она решила навсегда остаться в Кимляе. Десять лет она разрывалась между родным домом и Флегонтовой горой, но после смерти старца Ксения окончательно оставила деревню Запищиково и поселилась в Кимляе.
Завещание старца было выполнено. Начинала она в одиночку, а жизнь свою закончила настоятельницей крупного третьеклассного монастыря, получившего широкую известность в православном мире.
С весны 1870 года по февраль 1909 года Ксения Ахлестина неустанно возводила монастырь: на пустом месте она построила два храма, кельи, хозяйственный двор, создала хутор возле села Ворона Краснослободского уезда (сейчас Краснослободского района). Настоятельница начала с приобретения земли, на которой жил подвижник. Следующим шагом Ахлестиной стала келейная школа, открытая на горе. За обучение грамоте крестьянских ребятишек богомолка брала плату, - надо было на что-то существовать. Кроме того, уже тогда Ксения Ахлестина имела планы строительства в саду часовни в память о старце Флегонте.
Постепенно слух о Ксении распространялся по округе, и к ней начали привозить учеников из дальних сел, а также к ней потянулись взрослые люди, желавшие познать грамоту и основы религиозно-нравственной жизни. Некоторые девицы захотели остаться на горе навсегда, и таким образом сложилось ядро женской общины. К 1875 году вокруг Ксении Ермолаевны собралось 30 сестер; для общины пришлось строить деревянный корпус келий.
Жизнь сестер строилась по строгим монашеским правилам, списанным с устава Серафимо-Дивеевского монастыря (сейчас Дивеевский монастырь Нижегородской области).
А 23 апреля 1883 года сход деревни Кимляй предоставил К.Е.Ахлестиной две десятины пашни, смежной с садом, а также постановил собрать средства в помощь общине, приступившей к строительству часовни в память об убитом народовольцами царе Александре Втором. Цареубийство вовсе не приветствовалось крестьянами, как это пытались показывать социологи советских времен. В 1882 году по городам и селам прокатилась волна возмущения, в храмах служились панихиды по самодержцу, в некоторых местах возводились памятники Александру Второму – часовни и церкви. В таких случаях храмы-монументы освящались в честь одноименников царя – святых Александра Невского или Александра Свирского.
В Кимляе решено было поставить часовню во имя Александра Невского (отсюда пошло современное название монастыря- Александро-Невский).
И сестры пошли с кружками по селам и городам, собирая деньги на строительство.
Спустя четверть века, 31 августа 1896 года Святейший Синод утвердил существование Кимляйской Александро-Невской Флегонтовой женской общины.
К этому времени здесь проживало около 40 монахинь и 250 послушниц. Матушки делали кирпич на небольшом монастырском заводике. Из него были выстроены пятиглавый каменный храм, несколько корпусов, богадельня, художественная мастерская, училище для духовенства, гостиница для богомольцев, школа, производственные мастерские, небольшая больница.
Мать-настоятельница могла считать, что завещание старца Флегонта исполнено и что она получила моральное право на пострижение. К.Е.Ахлестина приняла постриг с именем Екатерина, ещё через два года она была возведена в ранг игуменьи. О настоятельнице Екатерине писали, что «она по жизни своей была живою книгою монашеского устава».
Ликвидация всех земель Александро-Невского монастыря произошла 17 мая 1918 года. Ещё раньше, в октябре-ноябре 1917 года, был полностью разгромлен монашеский хутор при селе Ворона: там один к одному повторилась история хутора Ковыляевского монастыря. Точно так же крестьяне «взяли» хозяйство под охрану, выгнали монахинь – и растащили инвентарь по домам, потом пришёл черед «живого» инвентаря – домашней скотины, а уж затем, отбросив все приличия, мужики разнесли по бревнышку здания.
А с Кимляйским монастырем поступили несколько иначе.
3. Ликвидация монастыря
Матушки были монархистками, сторонницами монархического управления страной, то есть царём. В ответ на убийство царской семьи они организовали крестный ход, во время которого некоторые из монахинь были расстреляны, а некоторые арестованы большевиками и сосланы. Шествие богомольцев советскими властями было квалифицировано как восстание. Называлось число убитых – 20. На самом деле было убито 8 человек. Когда после ружейного обстрела толпа богомольцев разбежалась, на снегу остались лежать 20 человек – убитые, раненые, избитые. Их погрузили в телеги, привезли в село Большой Азясь и свалили в сельсовете. Здание практически не охранялось. Ночью раненые и избитые пришли в себя и кое-как добрались до дома. На полу осталось лежать 8 трупов. Среди сбежавших был Дмитрий Фокин, но на пятый день он был пойман, привязан к саням и доставлен в сельсовет. Когда жене Дмитрия Февронье стало известно, что муж арестован, она побежала в сельсовет, чтобы повидаться с ним. Дмитрий был страшно избит, и Февронья попыталась протянуть ему кружку с водой, но один из стоящих рядом коммунистов оттолкнул её руку со словами: «Не надо его поить. Этот обойдется и так». А сразу после ухода жены Фокина привязали к старой ветле и расстреляли. Рассказывают, что последними его словами перед гибелью были: «Простите меня за грехи мои тяжкие, добрые люди».
После смерти мужа Февронья была арестована и восемь лет провела в местах лишения свободы. Она была виновата лишь в том, что была женой человека, участвовавшего в крестном ходе. Домой Февронья вернулась пешком, а в каких местах она находилась в заключении – установить не удалось.
Расстрелом крестного хода, организованного монахинями обители, командовал не кто иной, как Тимофей Андреевич Кирдяшкин, в будущем – писатель, автор первого романа на мокшанском языке «Широкая Мокша», уроженец села Старое Мамангино Рыбкинского района (сейчас Ковылкинского района) (Приложение 1. Фото №8). А другой будущий писатель, Максим Бебан (настоящая фамилия – Бябин, уроженец деревни Керетино) (Приложение 1. Фото №9), основоположник басенного жанра в мордовской литературе, увидев маленького мальчика, спросил: «Чей это? Ах, это кулацкий выродок!» - и ударил мальчика в пах. Конечно, в книгах обоих классиков социалистического реализма нет воспоминаний об этих «подвигах».
Таким образом обитель была закрыта в 1918 году. Новая власть решила на её месте открыть детский дом для беспризорных детей, которых в то время в России было очень много. Детский дом просуществовал до начала 80-х годов, после чего был ликвидирован в связи с малочисленностью детей, у которых не было родителей. И, по уверениям последнего директора этого учреждения, его воспитанники никогда не болели серьезными болезнями.
В этом детском доме работали многие жители окрестных деревень, в том числе и вышеупомянутая Серова Ольга Николаевна, которая, по воспоминаниям её внуков, часто повторяла следующую пословицу: «Чем детьми володать (владеть, здесь: воспитывать),лучше осинку глодать». Почему осинку? Потому что осина считается деревом с очень горькой корой.
Собор, находившийся на территории монастыря, сломали якобы на том основании, что срочно понадобился кирпич для постройки школы в селе Рыбкино. Однако на строительство школы была использована только одна четвертая часть кирпича, а основную его массу просто свалили в овраг.
Главный соборный колокол был огромных размеров и весил 152 пуда. Сброшенный вниз, он на два метра ушел в землю. Затем его выкопали, распилили на части и в таком виде отправили на переплавку.
Причем Серова Ольга Николаевна рассказывала, что, когда снимали большой соборный крест, у одного из снимавших перекосило лицо, да таким и осталось на всю жизнь. Люди, совершавшие вместе с ним это безбожное дело, очень сильно испугались и разбежались. Это было знаком Божьего гнева.
Березовую аллею, с любовью когда-то посаженную монахинями, вырубили во время войны для отопления детдома, а липовую извели ещё раньше. От сосновой аллеи до сих пор ещё сохранилось несколько деревьев.
Даже над прахом старца Флегонта надругались большевики. В 1910 году он был перезахоронен: замурован в стену собора, где нашла свое упокоение и игумения Екатерина. А в 1931 году стену храма разрушили. Из пролома столбом поднялась черная пыль. От Флегонта остались только шапка, череп, кости, золотой крест, из-за которого и совершили взлом. А узнали о золотом кресте от старушки, которой к тому времени исполнилось 105 лет и которая была свидетельницей похорон Флегонта.
Прах игуменьи потом перезахоронили на монастырском кладбище, а прах Флегонта Вяткин, пользующийся в Кемляе славой хулигана, просто выкинул в Мокшу.
5. Биография отца Серафима (Георгия Ивановича Новаковского)
На пустое место, по благословению архиепископа Саранского и Мордовского Варсонофия, пришёл отец Серафим (в миру Георгий Иванович Новаковский) и возглавил братию Александро-Невского монастыря (Приложение 1. Фото №10).
История жизни этого человека поистине удивительна.
Будущий архимандрит (монашеский чин, один из высших в Русской Православной церкви, обычно он является настоятелем крупного монастыря) родился в военные сороковые в семье военного офицера в городе Пятигорске Ставропольского края. Юра был единственным ребенком. Когда ему не исполнилось и годика, его родители погибли.
Детство и отрочество прошли в доме бабушки и дедушки, которые его усыновили. Эти милые и простые люди на всю последующую жизнь стали любящими отцом и матерью для осиротевшего мальчика. Скромный достаток восполнялся теплотой общения в семье глубоко верующих людей, и влияние благочестивой бабушки затеплило в нем религиозный огонек.
Обучение в школе закончилось для Юрия в 9 классе. Батюшка вспоминал, как решил попросить разрешения у директора школы уйти с занятий на церковную службу в честь Покрова Божией Матери. Директор обещал отпустить, если Юрий докажет существование Бога. В тот момент мальчик сказал, что на праздник Покрова Богородицы выпадет снег, и это будет доказательством бытия Божия, а был солнечный, теплый осенний день. Директор, иронически улыбаясь, согласился принять такое доказательство, ибо снег при ясной погоде был немыслим.
Придя домой, мальчик стал перед святыми образами на колени и просил в своих детских молитвах хоть каких-либо осадков. Чудо совершилось: проснувшись утром, он увидел, что на дворе было белым-бело от выпавшего снега. «Или школа, или Церковь – выбирай!» - предложил директор.
Выбор был однозначен для Юры. Таким образом, этот день стал последним школьным днем Юрия Новаковского.
В 18 лет Юрий по благословению Высокопреосвященнейшего Антония (Романовского), митрополита Ставропольского и Бакинского, получает указ о назначении псаломщиком в дагестанский городок Кизляр. Прекрасный голос, четкая дикция и знание богослужебного устава, скромное поведение расположили к нему сердца клириков и прихожан. Его назначают вторым священником в Успенский храм Махачкалы.
Молодой энергичный священник, помогая настоятелю, организовывает замечательное клиросное служение, а регентом хора становится его молодая супруга. Проникновенные проповеди о.Георгия (Юрия Новаковского) нередко вызывали слезы у прихожан. Духовный авторитет среди клириков и прихожан, административные способности и компетентность привели к назначению о.Георгия на должность благочинного в Дагестане. В 1978 году указом Ввсокопреосвященнейшего Антония (Завгороднего), архиепископа Ставропольского и Бакинского, о.Георгий назначается настоятелем Покровского храма города Железноводска. Приехав на место назначения, батюшка нашел здесь небольшой молитвенный дом и принял решение взяться за нелегкий, но благой труд строительства храма. И новопостроенный храм был освящен в честь Святой Равноапостольной княгини Ольги. По истечении нескольких лет правящий архиерей, митрополит Гедеон, назначил Георгия благочинным церквей Азербайджана и настоятелем кафедрального собора Рождества Пресвятой Богородицы. Фактически возглавляя Церковь в этой мусульманской стране, приходилось быть искусным дипломатом в военное время Нагорно-Карабахского конфликта. Внимательность ко всем сторонам церковной жизни позволила создать о.Георгию прекрасное пение хоров, собрать и наладить работу библиотеки, видео-салон церковной тематики, трапезную для прихожан, открыть воскресную школу с привлечением множества молодежи.
Семейство батюшки немногочисленно: матушка Лидия, четыре сына и дочь, монахиня Поликсена – безродная старушка, которая 21 год прожила с ними, помогая воспитывать детей. Три сына стали священнослужителями, младший сын Даниил имеет юридическое образование, дочь стала супругой священника.
За это время батюшка снискал все награды, установленные для белого духовенства. Также он награжден двумя орденами от митрополита гор Ливанских Илии и орденом Александрийской Церкви – апостола Марка, возложенным самим Александрийским Патриархом Николаем.
В 1986 году по благословению Архиепископа Антония о.Георгий и его матушка принимают монашеский постриг с именами в честь прп.Серафима Саровского и прп.Антония Киевопечерского. Так он стал отцом Серафимом, а его матушка – Антониной. Постриг совершил архимандрит Александр (Нестерчук) в Свято-Георгиевском монастыре с.Городница Житомирской области.
В 1992 году батюшка переводится в Саранскую и Мордовскую епархию. С ним в Мордовию переезжают многие его ученики. Свои служения в Мордовской епархии батюшка начал в качестве иеромонаха. Нес послушание духовника в храме Серафима Саровского в г.Ковылкино. Затем, по благословению архиепископа Саранского и Мордовского Варсонофия, он приехал в Кимляй.
6. Возрождение монастыря
Здесь отец Серафим в крайней нужде, в нищете и забвении (причём по воле своего сердца, его никто не заставлял и не приказывал) начинает восстанавливать разрушенный монастырь. В настоящее время на этом месте, где от главного храма оставалось всего две стены, а на месте остальных построек только остатки фундамента, заросшие непроходимыми зарослями кустарника и крапивы, построен братский корпус: в верхнем этаже его воссоздан храм Святого благословенного Александра Невского, в нижнем расположено пять келий, трапезная и кухня, вокруг множество хозяйственных пристроек (Приложение 1. Фото №12)
На месте подвигов старца Флегонта, на насыпном холме, возведен храм-часовня во имя благоверного князя Георгия Владимирского. Кстати сказать, архитектором выступил сам о.Серафим. В этот скромный монастырь, где нет цивилизации и простых удобств, приезжают паломники, как когда-то шли люди к старцу Флегонту. От центрального шоссе к обители ведет только одна дорога. Впрочем, дорогой её можно назвать только с большой натяжкой. Дожди превращают этот путь в непроезжую трясину. Большегрузные автомобили не рискуют по ней проезжать, легковушки забегают сюда исключительно в сухую погоду. И единственная машина, которую здесь можно часто встретить,- видавший виды монастырский «уазик», который бережно водит отец Роман, забирающий с шоссе паломников и возвращающий их назад после посещения монастыря. Отец Роман Невский – удивительный человек, который пришел к Богу совсем не случайно (Приложение 1. Фото №11). Когда-то, служа в армии, он попал в плен к чеченцам. Там его держали в глубокой сырой яме. Роман, больше всего хотевший просто остаться в живых, беспрестанно молился Господу Богу и поклялся в случае спасения стать монахом. Так и случилось…
23 декабря 2012 года в монашеском корпусе произошло возгорание. Ещё одно тяжёлое испытание. Никто из монахов и послушников не пострадал. Удалось спасти иконостас. На помощь пришли неравнодушные люди. К настоящему моменту всё восстановлено. В стенах монастыря живут шесть монахов и два послушника. Причём число послушников постоянно меняется. Сюда приходят те люди, кому некуда податься. Многие из них освободились из мест заключения. Монахи стараются их перевоспитать, приобщить к духовной жизни.
В настоящее время, к огромной скорби прихожан, отец Серафим не встречает их в стенах монастыря. После продолжительной болезни он преставился 30 ноября 2015 года. О своей предстоящей кончине он знал, говорил: «Больше, чем Господь отпустил, всё равно не проживёшь...»,- воспринимал это с удивительным душевным покоем. Просил похоронить его в простом гробу, без излишеств. Отец Авель рассказывает, что они с братьями ослушались, купили дорогой гроб. И, к удивлению, когда начали перекладывать тело о.Серафима в гроб, митра не поместилась. Пришлось ночью мастерить другой гроб, из досок.
В настоящее время, несмотря на труднодоступность монастыря, количество прихожан потихоньку растет. Приезжают не только из близлежащих районов. Часто наведываются сюда из Тольятти, Балакова Саратовской области, Чебоксар, Саратова и даже из Москвы и Санкт-Петербурга.
И, право, не напрасно.
7. Целительный источник
В самом низу глубокого оврага, поросшего деревьями, находятся два древних святых источника во имя иконы Божией Матери «Всецарицы», исцеляющей от тяжелых и неизлечимых земными средствами недугов: от рака, СПИДа, алкоголизма, наркомании… Один из источников забил после смерти Флегонта, и именно он прославился многочисленными чудесами исцеления (Приложение 1. Фото №№ 13-17). Многочисленные посетители этих мест совершают омовение в купели, устроенной на месте источника, набирают воду в колодце, увозят её с собой. Люди чувствуют прилив сил, улучшается самочувствие.
Помня слова Спасителя: «Где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди них», насельники Александро-Невского монастыря всегда рады встретить всех, кому дорого имя Христово, кто искренне стремится к покаянию и молитве, кто в делах, помыслах и трудах своих ратует за возрождение Православной Церкви и России.
Заключение
Верить хочется в лучшее – зазвенят голоса.
Убежит в неведение черноты полоса.
Вновь распахнуты двери в небольшой монастырь,
И тропинка, как в сквере, где вчера был пустырь.
М.М.Фадеев
Эти строки взяты из стихотворения Михаила Михайловича Фадеева — местного поэта, уроженца деревни Ковыляй Ковылкинского района (Приложение 1. Фото №18). К сожалению, в январе 2019 года скончался после тяжёлой продолжительной болезни. Он старался распространять информацию о монастыре в своих стихотворениях.
В заключение хочется сказать, что цель проекта достигнута: я узнал историю монастыря, ближе познакомился с его достопримечательностями. Проанализировав полученную информацию и проведя наблюдения, пришел к выводу, что необходимо находить различные пути для распространения информации о святых местах, об истории этих мест. В этом — путь к духовному спасению нации.
Список литературы
1. Мамонтов А., «Столетие Кимляйской святыни»
2. Интернет-источники.
Приложение 1.
Фото №1.
Серов Александр Петрович, уроженец деревни Новой Резеповки Ковылкинского района Республики Мордовия, в настоящее время — житель села Польцо Ковылкинского района Республики Мордовия. Внук Серовой Ольги Николаевны.
Фото №2.
Серова Ольга Николаевна (слева)
Фото №3
Флегонт Дормидонтович Островский
Фото №4
Ворота у дома в мордовском (мокша) селе Волгапино (вид со двора)
Фото №5
Мокшанка за прялкой
Фото №6
Женщины и дети на сенокосе
Фото №7
Старец Макарий Оптинский (1788-1815)
Фото №8
Максим Бебан (Бябин)
Фото №9
Тимофей Кирдяшкин
Фото №10
Отец Серафим (Георгий Иванович Новаковский)
Фото №11
Отец Роман Невский
Фото №12
Монастырь в наши дни
Фото №13
Монахи и послушники стараются, чтобы было уютно. Это место около лестницы, ведущей к купели.
Фото№14
Лестница к купальне и колодцу с целебной святой водой
Фото №15
Лавочка около колодца. Даже на склоне оврага растут цветы.
Фото №16
Колодец
Фото №17
Купель
Фото №18
Михаил Михайлович Фадеев