VIII Международный конкурс научно-исследовательских и творческих работ учащихся
Старт в науке
Народное православие и вера в советское время
Автор работы награжден дипломом победителя II степени
Полная версия работы доступна во вкладке "Файлы работы" в формате PDF
Введение.
Наша историческая Русь со времен образования государственности приняла православие, но по-настоящему обрела эту веру позже; не сразу славяне отказались от веры отцов, и через века донесли до наших дней различные суеверия, которые жили параллельно с верой в христианского Бога Иисуса Христа. Толчок для появления и распространения православной веры на русской земле шел от власти, и в дальнейшем власть и церковь были неотделимы друг от друга. Идеология православия была такова, что учила смирению, послушанию, обожествляла царскую власть (Царь/князь - помазанник Божий) поэтому при поддержке царей она и укрепилась на Руси. Взаимодействие церкви и государства состояло в том, что православие выступало в качестве мощной идеологии, на которой крепко стояла царская власть. Поэтому православная церковь надолго определила развитие всей духовной культуры русского человека. Вот почему, несмотря на долгий период атеизма, который навязывала советская власть, многие люди продолжали хранить в душе веру в Бога [2]. Не просто было заставить людей поверить в новые, иные идеалы. Новое поколение, которое воспитывалось уже не на церковных идеалах, а коммунистических, могло выбирать - верить в Бога или критически относиться ко всякой религии. Думаю, что именно в Советский период, когда православной религии ( и вообще любой религии) преградили путь к людям, православие в прямом смысле слова можно назвать народным, потому что оно теперь жило в народе опираясь на вековую православную историю и культуру, и несмотря на запреты, у людей оставалась потребность соблюдать православные традиции и передавать их своим детям. Актуальность. Изучение истории России, культуры нашей страны неразрывно связано с изучением народного православия, которое в советский период нашей истории осталось почти единственным носителем православных обычаев и традиций, что позволило нам сохранить нашу православную и казачью идентичность. Цель: в своей работе я хотел бы выявить и рассмотреть элементы народного православия в казачьей среде советского периода, на примере моей семьи. Предмет исследования – элементы народного православия в казачьей среде советского периода, на примере моей семьи. Гипотеза – я надеюсь, что мне удастся выявить и рассмотреть элементы народного православия в казачьей среде советского периода, на примере моей семьи. Задачи исследования: собрать документальный и теоретический материал о элементах народного православия в казачьей среде советского периода, провести анализ полученных материалов и обобщить данные.Для решения поставленных задач и проверки выдвинутой гипотезы использовались следующие: методы исследования: изучение воспоминаний нескольких поколений моей семьи, интервью членов моей семьи, сопоставление полученных фактов, анализ и обобщение собранной информации.
Исследование осуществлялось в период с сентября 2017 и включало 3 этапа:
Напервом подготовительном этапе определены цель и задачи исследования, происходило изучение материалов
Навтором реализационном этапе - выполнение плана работы по сбору материалов
На третьем аналитическом этапе - обобщение результатов;
Предполагаемый результат: рассмотреть элементы народного православия в казачьей среде советского периода, на примере моей семьи. Научно-практическая значимость работы: данная работа может пополнить архив Староминского прихода, районный музей. Для написания своей работы я использовала документы Староминского архива, музея, прихода, документальную, монографическую, научно-популярную литературу, интервью.
День Пасхи.
До 1917 года Пасха была не просто праздником — она была государственным праздником! Более того, согласно закону 1897 года, к Пасхе были приурочены пять выходных дней. Нерабочими официально объявлялись пятница и суббота Страстной недели, а также понедельник и вторник пасхальной недели. Если верить свидетельствам современников, «царская» Пасха была действительно народным праздником. Хотя, конечно, не без присущего российскому характеру разгула и отрыва… Весна! Солнышко теплое лучистое прогревало землю, а она, отдохнувшая, вызревшая лежала в ожидании зерен и заботливых хозяйских рук [7]!!! Моя бабушка(см. приложение VII рис.1). вспоминает свои детские годы и свои впечатления от православных праздников: « Разговоры о том, что скоро Пасха начинались задолго до неё и я, маленькая с нетерпением ждала – когда же наступит это скоро. За несколько дней до Вербного Воскресения в доме начиналась предпраздничная суета. И не просто бестолковая толкотня, а по настоящему спорящаяся в руках работа. Не важно, сколько кому лет – все при деле. И вот, он, тот долгожданный день! Мы в ожидании бабуни – она в церкви. Я и мои ровесники сидим на лавочке, не сидим, а то и дело бегаем на угол и выглядываем своих бабушек. Но на соседскую улицу ни шагу. «Идуть! Идуть! Уже блызько!!!- кто-то восторженно громко закричал. Мы что есть мочи, обгоняя друг друга, бежим обратно на лавочку, еле сдерживаем дыхание и замираем в ожидании таинства. На наших бабушках цветастые праздничные платки, красивые вязаные кофты, на некоторых сережки, янтарные бусики и почти незаметные серебряные обручальные колечки. На бабуне «плысова» юбка поверх «двох батистовых спидныц с кружевной прошвенной каемкой по подолу. У кого в руках, а у кого в кошелке охапки веточек освященной вербы. И вдруг, улыбаясь, с приговорами, в шутку, нас начинают хлестать вербой. И хотя мы ждали этот момент, но всякий раз замирало сердце и становилось восторженно радостно от наступившей весны, от запаха «пушистиков» на вербе, от веселых и родных глаз тех, кто окружал нас, детей. Потом мы весь день носились с этим богатством, и так же в шутку, хлещем друг друга зелеными душистыми веточками и поем:
Ны я бью, верба бье!,
За неделю — Пасха,
Будь высокый як верба.
А здоровый як вода,
Та богатый як земля!
Не я бью, верба бье,
Пасха не далэчко, краснэ яечко.
Первая — на счастье,
Друга — на причастье,
Третья — на здоровье!
Будь высокый як верба.
А здоровый як вода,
Та богатый як земля
За ныдилю Пасха!
Ны я бью! Вырба бъе!
Ны вмирай, краснэ яичко дожидай» [1] (см. приложение II рис.1).
И эти ватаги детворы носились из стороны в сторону: от двора ко двору. Домой расходились лишь после того, когда их позовут, да и то не с первого раза. Утром наступало Вербное Воскресение. Ни бабушке, ни ее сестрам, ни брату взрослые не объясняли, что все это означает, но, подчиняясь общему настроению, пребывали в состоянии предвкушения чего-то важного, и действительно светлого и были уверены в том, что так надо [4]!
2.Приготовления к Пасхе.
Были сложные времена относительно религии, поэтому кто-то демонстративно отмечал религиозные праздники, кто-то нет, но к ним готовилась вся станица.
- Пытровна! Пытровна! – Чую, Ивановна, чую!- перекликались две соседки, как-то мелодично, с акцентами и паузами и обязательно уважительно на «Вы». Пыдийдить до лискы, я у Вас шось спытаю! - Вы крашанкы на Паску просто красыть будытэ, чи пысанкы робыть тоже?! - И крашанкы красыть будымо и пысанкы робыть! Я як же?! Он, на пытрушци лыстя, та мулинэ дивчата змотають. А до вас, як всигда ридня прыйдэ у Паску? – Ну а як же? -А до сватив вы пидытэ, чи воны до вас? И мы до ных и воны до нас. Ныдиля вылыка празнышна. Успиим. А дальше разговор велся о каком-то рецепте волшебного теста и на «паскы» и на пырогы. Что интересно, такие беседы затевались каждый раз перед ответственным пасхальным обрядом. К Пертовне и Ивановне присоединялись ещё две, три соседки: и Хроловна (я с удивлением узнала, когда пошла в школу, что она Фроловна), и баба Пашка Савчинкивна, и Гаврыловна, и баба Сыхарынша, получившая это прозвище за то, что в свое время, из под полы торговала сахарином. Тех, кто помоложе, просили бабушки переписать на листочек: что, за чем и сколько класть в тесто, « шоб паскы буллы, як паскы, а ны то шо там…» «Ны то шо там» для бабушки было единым словом непонятным и странным. А она не хотела, чтобы наши паски, были на него похожими и поэтому тоже внимательно вслушивалась в самый «добрый рыцепт» пасхального теста [5] (см. приложение I рис.1-3), (см. приложение II рис.2-3) .
А время это - ожидание и предвкушение «вэлыкого празныка, здумать тико, годового!» бабушка очень любила. Это то самое время, когда после слякотной зимы наступает настоящее тепло, до Пасхи остается всего лишь несколько дней, а впереди каникулы. И такое счастье захлестывало душу, такая радость разливалась во всем теле! Почти всегда Пасхальные дни совпадали с цветением садов, тюльпанов, нарциссов, одуванчиков, лютиков, фиалок и других первоцветов. В балке, сквозь старые сухие и сломанные стебли, начинал подниматься молодой, еще не высокий камыш. Сочно зеленела трава, воробьи строили гнезда, а скворцы то и дело сновали из скворечника на улицу и обратно. Важно и задиристо кричали наши и соседские петухи, по-хозяйски разгуливая во дворах и курятниках. Какими то игрушечными курочками казались мне корольки и цесарочки, что заботливо разводил бабушкин дядя Борис Аксентьевич. А до Чорнынкив, до их голубив, опять прыбывся чужак, та з такымы люстэркамы на крылычках, шо глаз ны одирвать, рассказывала бабуня. Ей, маленькой девочке казалось, чо Чорнынкивська голубятня уходит высоко - высоко в самое небо. В ее дворе прямо у лавочки, наливались и тяжелели гроздья персидской и простой сирени, гроздья, готовые распуститься каждое мгновение. Потом, когда она расцветала, они отыскивали малюсенькие пятиконечные лепестки, загадывали желания и съедали эти волшебные ароматные звездочки, свято веря в обязательное исполнение наших детских мечтаний. Они жили по улице Новощербиновской, рядом с тем местом, где она расходилась на улицу Новоясенскую, образовывая площадь, которая для них была тогда нескончаемо широкой и просторной. И на этой площади, по краю которой росли вербы, ясеня и глядючая акация, протекал неширокий ручей, впадая в ручей Веселый, где они играли, росли и взрослели. Так было в их детстве…
Ны я бью, вэрба бье [1]!
3.За ныдилю Пасха!
Моя прапрабабушка, Евдокия Петровна Бережная – Никалюта (см. приложение V рис.2) была старшей дочерью в семье отца Петра Федосеевича Руденко (см. приложение V рис.3) и матери, тоже Евдокии Петровны (Шевченко) (см. приложение V рис.1). Родилась она в 1897году 14 марта, на Явдошку. Оттого и имя получила такое. В семье, кроме неё были еще два брата и две сестры. Между младшей, Фросей и Евдокией семнадцать лет разницы, так, что на момент революции Дусе было двадцать лет. Позади счастливое детство и юность. Её баловали, как никого из дочерей. Младших Раечку 1906 и Фросю 1914 года рождения (см. приложение VI рис.1) не успели порадовать – нечем было. Не стало той великой страны России…
А до революции семнадцатого, каждый год, незадолго до Пасхи, рассказывала мне бабушка, она с отцом и мамой, на конях, ехали в лавку, в мануфактуру. И там мой прапрапрадед покупал своей любимице пуговицы, пояса, сережки, колечки, браслетики (бряцала), намыста (маниста), и гребни с каминьямы, брошки, сколкы (заколки) и шпылькы, тоже с камушками. Платки турецкие батистовые, шерстяные и шелковые. – «А прошву бралы разну по цвету, ширине и узору. До каждой блузкы. Именно весной обязательно брали, ну это уже на всю семью, рулоны сукна, ситца, штапеля, сатина – либерти, маркизета и шелка. Креп-жоржета и крепдешина покупали много, потому, что из него шили не только блузки, но еще и косынки и шали. Родители старались – невеста на выданье! Расцветки выбирали две Евдокии. Моя прапрабабушка и её мама. Дома была машинка «Зингер» - приданное прапрапрапрабабушки, которой обшивали всю семью. Перед Пасхой столько работы, а всем нужно успеть сшить новые наряды. За этим пра прапрадед следил строго. Младшим сестрам покупались куколки, братьям, Андрею 1903 и Сенечке, 1909г рождения музыкальные игрушки (дудочки, шарманки), воздушных змеев, столярные и плотницкие инструменты, сладости. Фрукты на праздничный стол Петр Федосеевич покупал в Ейске и у торговавших в станице евреев и персов. Это было очень давно, но все же было, и моя прапрабабушка это очень хорошо помнила…[6] Семья её отца, Петра Федосеевича, была дружной и по - настоящему счастливой. Эта дружба и любовь друг к другу была крепкой стеной, на которую можно было опереться, эта дружба помогла с честью и достоинством пережить коллективизацию, выжить в голодомор, не отобрав у ближнего ни крошки хлеба, ни горсточки зерна. Эта любовь с письмами и молитвами летела домой с фронтов Великой Отечественной войны и обратно. Эти молитвы не дали погибнуть никому из детей и внуков Петра Федосеевича и Евдокии Петровны Руденко. Эти же молитвы дали силы и помогли выжить в лагерях ГУЛАГА их сыну, Семёну, дяде моей прапрапрабабушки, а им, молящимся о нём дали терпение и надежду на его возвращение к родному порогу.
Шли годы. В стране произошло много перемен. Из верующей и клятвенно преданной страны Россия превратилась, или перестроилась в страну убежденных, ярых атеистов (слово ярых) всегда подчеркивала Евдокия Петровна, моя прапрабабушка, повторяя слова и переживая те же чувства, что и её мама. Сестры и братья Руденко взрослели, уже появились внуки, но дружба между ними крепла год от года и никогда не давала трещин. Каждый из них готов был помочь и словом, и делом всем, кто в этом нуждался. Трудолюбивые, ответственные, открытые и честные они любили и уважали семьи своих братьев и сестер.
4.Пахнет мятой Троица.
Одна только фраза, что вдруг обронит прапрабабушка между делом: - «Чэрыз тыждынь Троиця»- настраивала нас внуков и правнуков на волну волшебного праздника. И душа жила в счастливом ожидании каникул, тепла, спеющих вишен, смородины и шелковицы. В доме опять, как перед Пасхой, начиналась генеральная уборка. Обязательно белили, и не известью, а белой глиной. Крахмалили простыни, занавески, накидки на подушки и необыкновенно красиво вышитый гладью подзор на бабушкину кровать. Глядя на него, ты как будто оказываешься на полянке, где цветут алые маки, розовые и бардовые пионы, синие васильки и какой то мелкоцвет, чередующийся с зелеными листьями и травинками.
Подходило сдобное и соленое тесто, а потом на улице, в печке кабыце, что стояла возле слив и туи, она пекла пироги и пирожки. Ванильный запах разливался до конца огорода, до самой балки. Дети замирали от счастья и восторга – ведь это лето! Перед тем, как вытащить из печки пироги бабушка новь перевязывала косынку, открывала тяжелую узорчатую заслонку, где румяные, аппетитные они сами просились на праздничный стол. Сверху на раскаленной плите докипал, а не доваривался борщ с галушкой, свежей капустой, бураком и морковью. Для кислоты добавляла зеленую алычу и он получался по настоящему летним.
Троица завтра, а у нас уже праздник. Пока остывают пироги, мы начинаем украшать дом – «квичать». Мята, любисток, тоненькие лозы вербы. На полах пырей и шелковый мятлик, который казался бабушке какой - то муравой из сказки, и обязательно большие охапки цветущей маслины. За несколько минут их дом превращался в цветущий сад или лес. «Поквичалы!» - с таинством произносила бабушка, крестясь и зажигая лампаду перед образами. Все это настолько сильно запало в душу, что каждый раз, когда зацветают календула и маки, моя бабушка попадает в ту далекую невозвратную пору ее детства, где пахла мятой Троица [7] (см. приложение III рис.1-3), (см. приложение IV рис.1-2) .
Пахнет мятой Троица.
Пахнет мятой Троица
В беленых сенцах.
Снова мама молится
Свечи в поставцах.
В горницу не велено
Без неё входить.
Выплетена зеленью
Тоненькая нить.
К её душе, где светлый рай,
Где время вновь не знает правил.
Где молоко и каравай
Гостям на праздник подавали.
Где руки нежные её
Как снег по клавишам летели.
Где накрахмалено белье
И пахнут солнышком апрели.
Загляделась в озерце
С побережья лет.
Выплачусь на Троицу
В трав душистых след.
Скатертью застелены
К празднику столы,
Листьями усеяны чистые полы.
Там васильки к моим ногам
И незабудок хороводы.
В те сени я вхожу как в храм
И память вновь приблизит годы
К её душе, где вечный май,
Где день и ночь в любви купалась
Её любовью наслаждалась,
Что шла ключами через край
Её души…[3]
Заключение.
В наше время православная церковь вновь вошла в нашу культуру. Причем власть всячески поддерживает ее деятельность. В последнее время можно часто видеть политиков, посещающих церковь и религиозные мероприятия, слышать про благотворительность в отношении к православной церкви. Возможно, что это дань моде. С другой стороны, людям вернули веру в Бога, хотя так говорить нельзя, потому, что православие в народе было живо, не смотря ни на что. Верить в бога и придерживаться православных обычаев и традиций казакам нельзя запретить – это в крови нашего народа. Таким образом, православие в народе это множество обрядов, действий, закрепившихся на протяжении тысячелетней истории православия на русской земле. Многие люди, несмотря на возвращение церкви в нашу жизнь, остаются далекими от религии, ее правил, норм. Но православная церковь стремится научить людей жить праведно и больше углубляться в веру в Бога. Но, тем не менее, для многих людей вера в Бога - это личное, чувство, которое нередко запрятано в глубине души каждого отдельного человека. А все внешние атрибуты и действия, которыми люди пытаются высказать свою принадлежность к христианской православной вере, можно расценивать как проявление надежды в покровительственную, оберегающую, защитную их силу. Цель поставленную перед собой выполнил. Данную работу возможно использовать в практике образовательных учреждений (уроки ОПК, классные часы) и иных учреждениях (воскресные школы, СМИ).
Список использованной литературы:
1.ВоспоминаниеСергань О.
2.Народное православие. http://www.balto-slavica.org
3. Сергань О. Пахнет мятой Троица
4. Материалы семейного архива семьи
5. Материалы семейного архива семьи
6. Воспоминания Евдокии Петровны Бережной
7. Воспоминание Евдокии Петровны Руденко
Приложение
Приложение I
Рис.1. Кулич и писанки.
Рис. 2. Накануне Пасхи.
Рис.3.пасхальный стол
Приложение II
Рис. 1. Вербная неделя.
Рис.2.Страстная Суббота – освещение обрядовой еды: Пасхи, кулича и крашеных яиц.
Рис.3 Пасхальная ночь.
Приложение III
Рис.1-3Троица: обычаи и традиции
Приложение IV
Рис.2 Ветки березы один из главных атрибутов Троицы.
Рис.2Цветы, ветки березы, вербы и скошенная трава – вот главное украшение храма и жилищь православных христиан на Троицу.
Приложение V
Рис.1 В центре прапрабабушка, Евдокия Петровна Руденко.
Рис.2 В центре прабабушка, Евдокия Петровна Бережная.
Рис.3 Петр Федосеевич Руденко
Приложение VI
Рис.1 Руденко Фрося, Рая, Семен, Андрей.
Рис.2 Семен Петрович Руденко с сыном Сашей.
Приложение VII
Рис.1 Моя мама с бабушкой Олей.