VIII Международный конкурс научно-исследовательских и творческих работ учащихся
Старт в науке
Воейковы - Ильины - Жобер: дороги и судьбы...
Автор работы награжден дипломом победителя I степени
Полная версия работы доступна во вкладке "Файлы работы" в формате PDF
ВВЕДЕНИЕ
Однажды мы с классом ходили в Сызранский краеведческий музей, где нам рассказывали о Сызранском асфальтовом заводе, его основателе Воейкове Дмитрии Ивановиче, который к тому же был первым уездным предводителем Сызранского дворянства. Заинтересовавшись судьбой этого человека, я решил найти какую-либо информацию о нем. Побывав в архиве нашего города, я узнал, что в архиве хранятся документы, описывающие границы имения Воейковых в Сызранском уезде. О самом Дмитрии Ивановиче информации в архиве оказалось крайне мало. После посещения центральной городской библиотеки у меня в руках оказались две книги писем Ольги Александровны Воейковой-Толстой, жены Дмитрия Ивановича, «Когда жизнь так дешево стоит» и «Русская семья в водовороте великого перелома». Познакомившись с этими книгами, а также узнав из публикаций в местной прессе, что в мае 2014 года в Сызрани побывал потомок этого (как оказалось) известнейшего в России дворянского рода Толстых- Воейковых Вероника Жобер, я заинтересовался судьбой этой семьи, очень тесно связанной с нашей малой родиной. Захотелось проследить судьбы этого рода, узнать, как Воейковы появились в Сызрани и выяснить, почему потомки этой семьи оказались за пределами России.
Моя работа посвящена изучению изданных ныне дневников, писем, воспоминаний, то есть литературного наследия рода Воейковых – Ильиных -Жобер, позволяющего узнать как можно больше о каждом члене этого семейства, пережившего колоссальные метаморфозы, посланные эпохой революции 1917 года. Революционное время в России это огромный, во многом трагический водоворот истории России XX века, особенно для дворянских семей. Сложно найти дворянскую семью, чья жизнь круто не изменилась бы после революции. История семьи Воейковых– крупица в этом водовороте.
Цель работы:
- Исследовать судьбы дворян после революции на примере семьи Воейковых- Ильиных
Для достижения цели бы сформулированы следующие задачи:
- изучить опубликованные материалы о семье Воейковых- Ильиных
- собрать информацию о членах семьи
- выйти на связь с Вероникой Жобер и узнать от нее о судьбе ее родных и самой Вероники Петровны
Актуальность темы: В дореволюционной России, несмотря на бурное развитие капитализма и выход на общественную арену новых социальных сил, дворянство сохраняло свои сословные привилегии и продолжало играть важную роль в политической, общественной, культурной жизни страны. Однако после октября 1917 г. ситуация резко изменилась. Политика большевиков по созданию «бессословного общества» обернулась для «бывших» настоящей травлей, которая затронула не только сотни тысяч человеческих судеб, но и уничтожила колоссальный пласт материальной и духовной культуры страны, связанный с дворянством.
Дворянство, как и любое другое сословие, было крайне неоднородно, его представители пополняли практически все политические силы, участвовавшие в революции и Гражданской войне. Именно поэтому к дворянству можно относиться по-разному.
Однако тот факт, что первенствующее сословие было одним из основных носителей культурных и нравственных ценностей в дореволюционной России, неоспорим. Духовное возрождение современной России невозможно без обращения к её богатейшему историческому опыту, накопленному, в том числе и дворянством. Все это актуализирует проблему детального изучения этого сословия: погружение в его внутренний мир, исследование его повседневности и быта в разных исторических эпохах.
Объектом исследовательской работы является дворянская семья Воейковых - Ильиных на протяжении жизни трех ее поколений со второй половины XIX до конца XX вв. В нелегкой жизни этой семьи, достойно вынесшей испытания революцией, отразились судьбы практически всего российского дворянства переломной эпохи, а в четвертом – эмигрантском – современная история потомков Русского зарубежья.
Большой удачей в моем исследовании является общение с правнучкой Воейковых - Вероникой Жобер по электронной почте. Вероника Петровна – доктор филологических наук, профессор факультета славяноведения Сорбонны, преподающая в Париже русский язык и историю России, член Французской ассоциации русистов. Она автор, составитель и редактор многочисленных изданий, хранитель семейного архива рода Воейковых-Ильиных.
Теоретическая часть. Воейковы.
1. У родовых истоков.
Воейковы принадлежали к числу наиболее культурных русских дворян (Приложение 1,2). Как они появились в Сызранском уезде? Скорее всего, Федор Матвеевич Воейков (1703-1778), сподвижник Петра 1, получил эти земли за усердную службу. В числе молодых дворян царь отправил его «в чужие края для приобретения научных сведений»[1]. Впоследствии он стал губернатором в Риге. Затем- чрезвычайным посланником и полномочным министром в Варшаве. С 1762 года был губернатором в Кенигсберге, а с 1766 года в Киеве и Новороссии.
Из Российской родословной книги узнаем, что у Ф. М. Воейкова было четверо детей –дочь Прасковья, сыновья Лука, Александр и Иван [2]. Александр Федорович Воейков(1773-1839)был лично знаком с Пушкиным и хорошо знал многих московских и петербургских литераторов пушкинского времени. Женат он был на племяннице В. Н. Жуковского, Александре Андреевне Протасовой, «Светлана» в его известной балладе. Служил Александр Федорович в Дерптском университете преподавателем словесности. Ему приписывают авторство знаменитого в XIX в. памфлета «Дом сумасшедших», который был запрещен и ходил в списках[3].
Его брат Иван Федорович Воейков (1781-1847) был участником Отечественной войны 1812 года. Изувеченный на войне с Наполеоном, потеряв подмосковную усадьбу, разрушенную во время французского нашествия, он перебрался в другое вотчинное имение при селе Самайкино Сызранского уезда Симбирской губернии, где с особой любовью обустроил свое новое жилище (Приложение 3).Хозяйствовал умело. Иван Федорович основал суконную фабрику, переведя на нее мастеров из своего подмосковного имения Аннино. Его фабрика входила в число трех самых крупных суконных предприятий Симбирской губернии. Женился поздно, почти в 60 лет, на Варваре Дмитриевне Мертваго(1812-1848) происходившей из богатой помещичьей семьи. Один за другим в 1842 и в 1843 гг. появились два сына Александр и Дмитрий[4].
Александр Иванович Воейков(1842-1916)(Приложение 4) прожил долгую жизнь, всецело отданную науке: он опубликовал более 1500 научных работ. Для мировой географии, климатологии и метеорологии он занял такое место, как Менделеев в химии или Павлов в физиологии. Его именем названы пролив в Курильской гряде, ледник на Северном Урале, обсерватория под Петербургом и тихоокеанский корабль гидрометеослужбы. Научное наследие Александра Ивановича и капитальный труд «Климаты земного шара, в особенности России» не знает аналогов в мире. В ней Воейков блестящее описал все виды климатов нашей планеты и впервые в мировой истории объяснил причины их образования и размещения. Эта книга – ценнейшее учебное пособие, не утратившее своей актуальности до настоящего времени. Воейков открыл область высокого давления, тянущуюся от сибирского антициклона через Поволжье в Европу, названную в его честь – «ось Воейкова». Это своеобразный «ветро раздел», отделяющий тёплые ветра от холодных. Учёный с мировой известностью скончался 27 января 1916 года от воспаления лёгких, которым заразился, когда нёс в типографию свой очередной труд[5].
Дмитрий Иванович Воейков (1843 – 1896)(Приложение 5) оказался очень тесно связан с Сызранью, начиная с 1868 г. Едва приехав в свое сызранское имение, он развернул активную общественную деятельность. В 1877-1879 он– сызранский предводитель дворянства, занимавшийся организацией помощи братскому болгарскому народу во время Русско- турецкой войны 1877-1878 годов. Дмитрий Иванович участвовал в отправке в Болгарию Самарского знамени, доставленного в Сызрань на пароходе и перенесённого на железную дорогу.
Став уездным предводителем дворянства, Д. И. Воейков все свои усилия направил на развитие земского самоуправления, сделав основной упор на образование. Принял деятельное участие в работе Сызранского училищного уездного совета и вместе с Ильей Николаевичем Ульяновым (отцом В. И. Ленина) собрал в 1872 году уездный съезд учителей. Событие по тем временам незаурядное[6]. Но в историю Дмитрий Иванович Воейков вошел, прежде всего, как основатель асфальтовой промышленности.
В 1873 г. Воейков во время поездки по уезду с путешественником зоологом Богдановым обратил внимание на обширные залежи битуминозного песчаника. На следующий год он пригласил известного инженера Александра Летнего, который произвел их тщательное исследование и помог создать в 1875 году у станции Батраки один из первых в России асфальтовый завод (Приложения 6,7,8). Асфальт вывозился в Симбирск на заливку пешеходных дорожек вокруг Карамзинского сквера, шел в Петербург, Москву (в том числе на устройство тротуаров у храма Христа Спасителя), другие российские города. За свое превосходное качество асфальт с клеймом «Братья Воейковы» в 1878 году получил медаль на Всемирной выставке в Париже[7]. Поставив дело на поток, Воейков передоверил его управляющему, за что жестоко поплатился. Уже через пять лет за недостатком собственных средств, он вынужден был создать акционерное общество, продав большую часть акций завода посторонним лицам. Вскоре ушла с молотка и отцовская суконная фабрика. Ее и часть вотчинных земель пришлось уступить фабриканту Тимербулату Акчурину. Новый владелец расширил производство, оборудовал корпуса современными машинами. До самой революции фабрика приносила Акчурину неплохой доход [8].Опыт, который приобрел Дмитрий Иванович за многолетнюю хозяйственную деятельность, требовал выход. Он начинает активно писать статьи в столичные журналы, издает труд по крестьянской статистике. Становится управляющим Самарского Отделения Дворянского банка. Но уже в 1891году уходит в отставку по болезни. Через 5 лет он умрет вдали от родных мест, в Севастополе в возрасте 53 лет, когда находился там на лечении [9].
Женат Дмитрий Иванович был на соседке по своему сызранскому имению – Ольге Александровне Толстой (Приложение 9), чье дворянское гнездо было обустроено в Репьевке. У них родилось семеро детей (один умер в младенчестве). Итак, с четырьмя сыновьями и двумя дочерьми осталась Ольга Александровна вдовой в 38 лет.
2. Хранительница семейных традиций: Ольга Александровна
Все заботы о семье после смерти Дмитрия Ивановича Воейкова легли на плечи Ольги Александровны (1858-1936). Александр Иванович Воейков забрал вдову и племянников в Петербург(Приложение 10) и обеспечил всем своим племянникам, которые были в возрасте от 6 до 16 лет, не только безбедное существование, но и учебу в лучших лицеях и университетах, став для них добрым отцом и другом. Все дети получили прекрасное образование. Александр, Иван, Мара (Мария) стали агрономами, Павел- юристом, Дмитрий- инженером, Екатерина имела ярко выраженные гуманитарные наклонности. К слову сказать, не забывали Воейковы и о своем сызранском имении – Самайкино - летом они наезжали туда.Бывал там и известный к тому времени ученый-климатолог А. И. Воейков.
Большая семья Воейковых хлебнула лихапосле революция, которая разбросала детей Ольги Александровны – кого в Москву, кого в Симбирск (с 1924 года Ульяновск), кого в Грузию, кого в далекий Хабаровск, а двое оказались в эмиграции.
Ольга Александровна дом в Петербурге (Петрограде, Ленинграде) не покинула и на руинах продолжала в 20-30-е годы, сохраняя достоинство, склеивать половинки культуры 2-х столетий, оберегала и собирала семью, оставаясь ее центром. В 1920 году Ольге Александровне удалось восстановить связь с дочерью Екатериной Дмитриевной, эмигрировавшей в Маньчжурию, и переписка приняла регулярный характер.
Живя в Ленинграде, в семье сына Дмитрия, по старым традициям эпистолярного жанра писала она подобнейшие письма своим родным, в далекую Маньчжурию, в Москву, Симбирск, на Кавказ, всеми силами пытаясь поддерживать связь с родными и не дать им потерять друг друга. Основной адресат писем Ольги Александровны ее старшая дочь – Екатерина Дмитриевна Воейкова-Ильина.
Ольгу Александровну Толстую-Воейкову смело можно отнести к достойнейшим представителям эпистолярного жанра. И не только по количеству писем, из которых сохранилась только малая доля, но также и по качеству ее слога, придерживавшегося всех положенных традиций этого жанра [10].
На сегодняшний день изданы 2 книги писем О. А. Толстой-Воейковой: "Когда жизнь так дешево стоит[Текст]:письма О. А. Толстой-Воейковой, 1931-1933гг/ публикации и комментарии В. Жобер - СПб: Нестор-История,2012." (Приложение 13) и «Русская семья в водовороте великого перелома: письма О. А. Толстой-Воейковой,1927-1930гг./публикации и коммент. В. Жобер. СПб:Нестор-История,2009.». Письма очень интересны. Лучше любого романа, лучше любой научной биографии они отражают жизнь того времени. Взгляд из простой коммунальной кухни, причем, это взгляд потомственной дворянки, высокообразованной и много пережившей женщины, побывавшей и на вершинах и на обочине. Письма, как роман, как документальное повествование об эпохе великих перемен, о будничной жизни после великих потрясений, о выживании «бывших» - потомственных дворян, чьи предки создавали когда-то славу России.
Ольга Александровна писала много, очень много писем. Она сама признается в этом. Так, 13 мая 1927 года она пишет: «Моя переписка здесь пухнет»[11] (Все цитируемые в этой работе письма 0. А. Толстой-Воейковой находятся в личном семейном архиве Вероники Жобер. Вероника Жобер, правнучка Ольги Александровны, унаследовала эти письма от своей тети Натальи Иосифовны Ильиной, умершей в январе 1994 г.) Иногда она иронически подсчитывает письма: «За моё пребывание здесь (в Ульяновске) я написала около 70 писем...»[12] Из этих 70 писем сохранилось меньше половины, а именно 30 писем, отправленных в Маньчжурию.
Писатель Юрий Олеша определил писательское призвание меткой формулировкой «Ни дня без строчки»[13].
Девизом Ольги Александровны несомненно было «Ни дня без письма». «Имея свободное утро, ежедневно пишешь по одному письму, а то и два...», – пишет она 21 мая 1927 года. Поэтому, читая ее письма, не стоит удивляться тому, что она страдает, когда ей не удается по каким-то, к сожалению, с годами все учащающимся причинам, либо сесть за письменный стол, либо закончить начатое письмо. Писание одного письма иногда затягивается на несколько дней. Писать (но и получать) письма, это не только ее удовольствие, главная радость жизни, но и обязанность. В письме от 20 декабря 1927 года она сетует: «Что-то я очень давно не писала, дорогая Катя, должно быть дней 12!» [14]
По традициям дореволюционного времени непременно следовало поздравлять родственников, друзей и просто знакомых с большими религиозными праздниками. Это неизменный обычай на Пасху, на Рождество, а к именинам пишут не только имениннице или имениннику, но и поздравляют их родных. В одном письме Ольга Александровна торжественно пишет дочери ко дню ее «именитства». Поэтому и весной, в связи с Пасхой, а также с днем рождения и дочери Кати, и внучек Гули и Таты, затем в ноябре-декабре, на Екатеринин день и ко дню рождения ее самой, да и внучки Катюши и внука Дмитрия, набирается особенно много писем. И обязательно надо отвечать на них! Само собой разумеется, что ей непонятны лица, особенно члены ее собственной семьи, не умеющие и не любящие писать письма. Ее внучки Тата и Гуля за свою жалкую писанину удостоены непохвального замечания: письма «длиной с птичий нос».[15] Послания внучек, за исключением, может быть, Мусиных, не более, как «грамотки, весточки, цидулки».[15] Ее невестка Надя и внук Алек вообще уподобляются безграмотным людям за то, что никогда не пишут. Пожалуй, единственный, который заслуживает снисхождения с ее стороны, это ее сын Дима, у которого она живет, и который безумно занят, работая инженером-спецом на заводе «Красный Выборжец». Жалея своего второго сына Павла, непрактичного и рассеянного, она передает ему, когда нужно, точные распоряжения: «Напоминаю, что ее рождение (внучки Катюши) 29 (16) ноября. Пришли ей открыточку или переводные картинки в конверте. Книжку я ей выберу сама, когда буду в Москве»[16].
Рассказывала о повседневных заботах, сообщала новости о старых знакомых, о себе и близких, с большим талантом и часто едкой иронией живописала советские будни своей семьи. И не смотря на переживаемые трудности, никогда не жаловалась, не вспоминала исчезнувшее богатство, не поминала былые обиды. Она могла оценить достижения советской власти: образцовый порядок в родильном доме, где появился на свет ее внук Дмитрий, великолепие больницы, в которую попала ее подруга, приехавшая в Ленинград из Киева, обязательность уплаты алиментов на детей при разводе. Но она скрупулезно отмечала и возрастающий дефицит, снабжение по карточкам, низкое качество советской продукции: конфеты, клей, бумага. Например, вот как она иронизирует по поводу качества советских конфет 1930-х годов: вероятно известные петербургские кондитеры «снова в гроб бы легли», если бы их попробовали![17]
Еда – самое насущное в человеческом существовании – постоянно находилась в сфере ее внимания: фактическое отсутствие фруктов, исчезновение то молока, то мяса, булочки как деликатес. Дорого все. Кроме человеческой жизни. Трудности с питанием возрастали и это при том, что семья Воейковых – не самая обездоленная, глава семейства – сын Ольги Александровны – инженер, «спец» - и получал приличную зарплату. С блестящей иронией и тонким юмором потомственная дворянка писала о проклятом квартирном вопросе, когда то разведенная супружеская пара живет в одной комнате, то бывшую прислугу изгнать из комнаты нельзя, а решения судей зависят от того, к какому полу эти судьи принадлежат.[18]
По настоящему заставляли нервничать повторные эпидемии тифа – и, как следствие, болезни и смерти близких и знакомых. С 1930-х годов жизнь представителей дворянства, оставшихся в СССР, усложняется. В 1933 году в крупных городах начинается паспортизация, и сопряжена она с многочисленными административными сложностями. Без паспорта не отпускали даже хлеб по карточкам, но не всем выдавали паспорта. Ольге Александровне повезло: ей удалось получить паспорт благодаря статусу ее сына-инженера. Хотя по советским законам она считалась «иждивенкой», даже если и подрабатывала репетитором иностранных языков. А вот ее друзьям, в основном женщинам, многие из которых овдовели, пришлось тяжело. «Если за них никто не заступался, их выселяли из Ленинграда за 101 километр, в Лугу, а то и дальше. И там им приходилось начинать жизнь с нуля», — поясняет Вероника Жобер. [19] Да и в самом Ленинграде население не жило, а скорее выживало. В своих письмах Толстая - Воейкова детально описывает каждодневные бытовые проблемы. Перебои с продуктами. Четырехчасовые очереди за керосином. Но, не жалуясь, а относясь ко всему философски, иногда даже с юмором. «Картофель, да хлеб — фундамент питания. Молока часто нет. Фруктов никаких», — констатирует она[20].Очень умело она обходит цензуру: ее адресаты умели читать между строк, для самой крамольной информации она прибегала к метафорам или переходила на иностранный язык (ведь она свободно владела и английским и французским).
Вот несколько примеров:
«...боюсь, что почта обратит внимание на такую безмерно обильную корреспонденцию»[21]
«Посылаю тебе, дорогая Катя, отрывок твоего конверта, каждый раз твои грамотки приходят с этой поучительной заметкой. Относится она к тебе, а не ко мне, очевидно! We needn't give more trouble, than we can help, and our letters fully bear inspection. («Мы не должны доставлять лишних хлопот, а на оборот приходить на помощь, ведь наши письма подлежат полной инспекции» (англ.). Мы пишем так аккуратно три раза в месяц, что давно все привыкли к нашим почеркам»[22].
«Письма идут не очень аккуратно. Одно письмо анонсировано и не дошло. Justasmyfirstletterneverreachedyou» («Точно так же мое первое письмо не дошло до тебя» (англ.)[23]
«Meslettressont-ellesassezvidespourcontentertoutlemonde?(«Являются ли мои письма достаточно пустыми по содержанию для того, чтобы всех удовлетворить?» (франц.)."Пустая жизнь, даже новых книг нет. Журналов не видно".) [24]
Следует отметить, что с годами в этом отношении, как, впрочем, увы, во всех сферах жизни в Советском Союзе, положение резко ухудшается. Об этом свидетельствуют замечания, сделанные в письмах 1929 года.
«Интересно, где все эти конвертики бедствуют? Какие глаза их читают? Кому они что-нибудь сказали о далекой стране, где солнце не сияет и серые тучи ползут уныло, почти касаясь крыш»[25]
«Many letters, where the lengthening list of our defects is touched, don't arrive to their destination. Peopleareimposedtobeblind, anddeaf, – dumbcertainly» («Многие письма, в которых упоминается все удлиняющийся список недостающих товаров, не доходят до адресата. Людей заставляют быть слепыми или глухими, а в любом случае, – немыми» (англ.)[26]
«Tantdesujetssonttaboo, qu'onnesaitplusqu'?crire»(«Столько тем стало табу, что непонятно, о чем еще писать» (франц.). [27]
Кроме все ужесточающейся цензуры, от которой, конечно, очень страдает Ольга Александровна, надо также упомянуть просто материальные трудности, связанные с подорожанием жизни, жалкими доходами населения (и, в частности, друзей Ольги Александровны, среди которых немало лишенцев), повальным дефицитом товаров первой необходимости, включая бумагу, конверты, чернила.
«Бедная Мика очень бедствует и мне жаловалась в открытке, что марка составляет значительный расход в бюджете. Она не позволяет послать ей марку, как я это делала с Анной Серг[еевной], а это было бы так проще»[28]
Извиняясь за непривычно долгий перерыв в письмах, Ольга Александровна пишет: «К этому было несколько причин, одна из коих, скудость кармана! Я несколько дней сидела без марок, пока не пришли пятнадцать рублей Ивашки, и я, чуть ушла почтальонша, снарядила тотчас Алину и Катюшу на почту и в лавки. Они мне принесли чернил, конвертов, бумаги и на два рубля марок! Душа моя успокоилась, а то я сидела дома с насморком и было очень тоскливо и пусто без моих обычных бесед со всеми вами!»[29]
Поэтому самые ценные для нее подарки – это именно бумага и конверты. Она не раз обращает внимание дочери на отвратительное качество бумаги и радуется, как дитя, когда ей удается найти где-нибудь залежавшуюся старую бумагу, конверт или открытку. «Какой старый конверт, довоенного времени!» – пишет она в письме сыну Павлу. [30]
«С тех пор как Катюша выучилась писать, ей удержу нет, она не расстается с бумагой – и контролировать ее scribbling (каракули) невозможно! Она все сама устраивает, переводит картинку, разрывает лист и пишет самостоятельно. Как я ей ни толкую, что вежливо писать на целом листе, что надо оставлять белую страницу, она никак не может с этим согласиться. Экономия бумаги внушена обстоятельствами».[31]
В этом замечании Ольги Александровны следует подчеркнуть то противоречие, с которым сталкивается бедная бабушка, пытающаяся внушить внучке правила эпистолярной вежливости. На самом-то деле ей самой приходится экономить вовсю бумагу, ее письма целиком исписаны мелким почерком. То и дело заняты все поля с четырех сторон, когда оказывается, что хочется еще что-то добавить. Естественно, маленькая Катюша наблюдала за всем этим и никак не могла взять в толк, почему бабушка следует совершенно иным правилам![32]
Иногда она одним днем отправляла в Харбин несколько писем –дочери и внукам, чтобы те могли сопоставить их содержания и составить цельную картину того, о чем хотела рассказать их корреспондентка. Ольга Александровна отлично владела французским, английским, итальянским, что позволяло ей запутывать цензоров. Прекрасен ее русский язык, выразительны создаваемые ею неологизмы, точно характеризующие время: «острое безденежье, беспродуктовье и безкеросинье», «бескалошность».
Ольга Александровна в письмах к дочери предавалась воспоминаниям и о дореволюционном прошлом, которыми она вряд ли так уж часто обменивалась в Советском Союзе в силу тогдашней идеологии.
«Как-то эти дни особенно переносят в прошлое, дорогая Катя, последний год на хуторе, когда неожиданно тоже снег пропал перед 24-м, дорога была не санная и не колесная, как у нас теперь. Помню, как Мамзя пришла пешком из Коптевки, с провизией, которую она везла из города к этому дню, замерзшие колеи были почти непроездны»[33]
Любая корреспонденция является перекрестком индивидуальных и коллективных судеб. Читая письма, написанные Ольгой Александровной за 1927, 1928 и 1929 годы, в эпоху «великого перелома», удается восстановить повседневную жизнь целой семьи, причем многочисленной семьи, так как у Ольги Александровны – шестеро детей, четверо живущих в СССР. Это очень точная и подробная семейная хроника, заменяющая невозможные в те времена свидания с эмигрировавшими родственниками. Частная переписка, тем более семейная, направлена на то, чтобы, несмотря на разлуку, как можно точнее описать праздники и будни, дать как можно больше подробностей. Добавлю еще, что письма Ольги Александровны своей дочери Кате предназначались и для чтения в кругу родных, друзей и знакомых, эмигрантов, жаждущих известий из России.
Энциклопедией повседневной советской жизни 1927-1933 годов можно назвать эти письма, а книгу романом в письмах. Сагой о семейной жизни…Переписка О. А. Толстой – Воейковой за 1927-1930гг. была опубликована в 2009 году, в 2012 году вышли в свет письма, написанные в 1930-1933 годах.
Ольги Александровны не станет в 1936 году, и к счастью она не увидит арест сына Димы, у которого жила. В 1938 году его расстреляют. Затем практически прервется почтовое сообщение с Китаем из-за японской оккупации, и родственники переедут в Шанхай. Не сохранятся и харбинские письма. Воейковы сжигают их вместе со своим гербом в конце 1930-х.
Любопытна история писем: их адресат, Екатерина Дмитриевна Воейкова- Ильина, вернулась из эмиграции в Советский Союз в 1954 году. Возвращалась она к своей старшей дочери Наталии Иосифовне Ильиной, ставшей впоследствии известной писательницей. Наталья Иосифовна вернулась в 1947 в СССР, писала острые и злободневные фельетоны для сатирического журнала «Крокодил». Но главной ее книгой считается «Дороги и судьбы», где есть воспоминания о малой родине – Сызранском уезде. Екатерина Дмитриевна Ильина вернулась в СССР в 1954 году и сумела провезти через границу все письма своей мамы- Ольги Александровны. Наталья Иосифовна использовала их в своей автобиографической прозе, но весьма фрагментарно. Летом 1993года, за полгода до смерти, Наталья Иосифовна передала семейную переписку своей племяннице Веронике Жобер. Именно Вероника Жобер, бережно и благоговейно относясь к семейному архиву, сознавая его историческую и культурную ценность, подготовила к печати письма прабабушки. Сборники писем Ольги Толстой-Воейковой представляют большой исторический и культурологический интерес. Они является заметным вкладом в историографию и, несомненно, привлекают внимание всех тех, кому интересна и дорога история России. Ведь в них сохранились черты ушедшей из нашего быта навсегда — дворянской, рассеянной, забытой и утраченной России.
Практическая часть
1. Русская семья в водовороте «великого перелома»:
Воейковы-Ильны-Жобер
Читая письма Ольги Александровны, мне очень хотелось узнать о судьбе ее детей. Как оказались некоторые из них за границей? Почему оказалась неблагосклонна судьба к тем, кто верой и правдой служил новой власти? Я снова оказалась в библиотеке, где познакомилась с Е. Г. Мочаловой, поддерживающей связь с издателем писем Вероникой Жобер. С ее помощью мне удалось кое- что прояснить о судьбах Воейковых- Ильиных после революции.
Иван окажется в Грузии. Павел - в Москве. Мара- в Ульяновске. Старший сын Александр и семья Екатерины осядут в Маньчжурии. Но Окажутся они там разными путями. Александр Дмитриевич был командирован в 1919 году на Дальний Восток для изучения садов Приморья и Маньчжурии. Дело в том, что Александр Дмитриевич Воейков, после окончания Петербургского университета еще до революции 1917 года в 1905году вернулся в самайкинское имение Сызранского уезда, чтобы осуществить свою заветную мечту — устроить плодовый питомник. Еще студентом во время каникул он на небольшой плантации под окнами дома проводил ботанические опыты с плодовыми дикорастущими растениями, ввезенными с разных широт с умеренным климатом.
Переписываясь с американскими садоводами, он проводил опыты по акклиматизации пенсильванской вишни и мексиканских кактусов — восемь штук их несколько лет росли на его участке в открытом грунте. Ставил опыты с дикой степной вишней, в изобилии растущей в Сызранском уезде, скрещивая ее с уже известными садовыми сортами.
Заезжая в гости к знакомым помещикам, он обследовал их сады, иногда натыкаясь на редкие для Поволжья сорта. В селе Киять Буинского уезда он обнаружил редкий сорт слив и через несколько лет вывел от него новый сорт, получивший имя «Ренклод Воейкова». Сортом заинтересовался И.В. Мичурин, перенеся его в свой опытный питомник.
В 1906 году Александр Дмитриевич открыл при питомнике, на принадлежащем ему хуторе Холмы, частную школу садовых рабочих на 30 учащихся, в которой сам вел ряд предметов. Вскоре питомник получил всероссийскую известность. Продукция из него в течение десяти лет (с 1907 по 1917 годы) рассылалась по каталогам по всей стране. А.Д. Воейков публиковался в научных ботанических и садоводческих журналах, активно участвовал во всероссийских выставках и съездах садоводов, переписывался и обменивался семенами с И.В. Мичуриным. Вообще его называли вторым Мичуриным.
Но революция и гражданская война положили конец его опытам. В конечном итоге он оказался сначала в Маньчжурии, а затем в Харбине, где и умер в 1944 году. У Александра Дмитриевича было двое детей. Тут печальная судьба. Никаких потомков не осталось, хотя у Александра Дмитриевича было двое детей. О печальной участи их поведала В. Жобер в одном из своих писем: «Старший сын Александра Дмитриевича, Александр Александрович Воейков, жил с матерью. Он не попал в эмиграцию. Алек, так его называли в семье, жил с матерью в Ленинграде, потому что родители развелись. Алек последовал за своей матерью, когда она была арестована, как дворянка, после убийства Кирова, когда были повальные аресты дворян в Ленинграде. Она был сослана в Астрахань, а он добровольно за ней поехал. Вскоре Алек был арестован и по слухам, дошедшим до нас, он, кажется, покончил с собой в тюрьме, бросившись в лестничный пролет. Этого я не смогла узнать по-настоящему, у меня следов настоящих от этого нет. Насчет его матери, Надежды Александровны Башмаковой, когда-то Воейковой, она была расстреляна в 1938 году. Тут, благодаря Елене Цезаревне Чуковской, я получила возможность из астраханской «Книги памяти» получить выписку о том, как она была приговорена к расстрелу и на следующий день расстреляна. У Александра Дмитриевича была еще внебрачная дочь Муся, Мария. В 25 году моя прабабушка Ольга Александровна Толстая - Воейкова, воспользовавшись тем, что тогда были более мягкие времена, это был НЭП, она поехала навестить своих родных. Она поехала туда с Алеком и Мусей. Мусю она оставила отцу там, поскольку это было целесообразнее, она была одна, бедная девочка, а тут она осталась с отцом. Муся потом вышла замуж очень молодой за аптекаря из Циндао. Она умерла в 1934 году от чахотки, у нее был такой наследственный туберкулез, мать ее сама умерла от чахотки. Так что от старшего сына потомков нет».
Иной путь в Маньчжурию был у сестры Александра Дмитриевича Екатерины (Приложение 11,12). Ее муж Иосиф Сергеевич был кадровым военным, участвовал в Первой мировой войне. После того как он покинул Самайкино летом 1918 года, встал на сторону Колчака. С Белой армией отступал на Восток. Так и оказался с семьей, которая последовала за ним, в Харбине. Именно с Екатериной будет вести переписку Ольга Александровна, а Екатерина Дмитриевна в 1954 году привезет эту переписку, это бесценное сокровище –документальное свидетельство жизни на родину, но с другим названием – СССР. У Екатерины Дмитриевны Воейковой- Ильиной и Иосифа Сергеевича Ильина родились две дочки- Наталия (Тата) и Ольга (Гуля). Наталья Иосифовна Ильина(Приложение 14) вернется на родину в качестве репатриантки вдекабре 1947 года. В 1954 году к ней приедет ее мама Екатерина Дмитриевна и проведет в Москве последние 9 лет своей жизни (с Иосифом Сергеевичем они разойдутся еще в Маньчжурии, он доживет до весьма преклонного возраста в Швейцарии).
Наталья Иосифовна станет писательницей. Ее автобиографическая проза, «Дороги и судьбы», ценна описанием эмигрантского периода, о котором в то время в СССР мало кто распространялся. А еще в ней рассказывается о выдающихся людях, с которыми Ильина дружила (среди которых А. Ахматова и К. Чуковский).
Младшая сестра Натальи Иосифовны Ольга Иосифовна уедет в 1942 году из Шанхая в Индокитай. Здесь ее мужем станет французский офицер Пьер Давид. Он трагически погибнет в марте 1945 года от рук японских военных, а 1 сентября родится его дочка – Вероника, в замужестве - Жобер. Позже ее мама снова выйдет замуж. Ее супругом станет морской офицер Морис Лаиль, они переедут в Париж. В январе 1953 года у них родится дочь, которая получит имя в честь бабушки – Екатерина. Ольга Иосифовна в марте 1961 года вместе с дочками приедет в Москву в качестве туристки и вновь встретиться со своей матерью и сестрой Натальей.
Письма Ольги Александровны Толстой- Воейковой, начнет разбирать Наталья Иосифовна, а продолжит это дело, доведя до логического завершения, а именно издания писем, правнучка Ольги Александровны- Вероника Жобер. Как сказано выше, опубликовано два тома писем периода с 1927 по 193гг. Работа продолжается.
А что же остальные дети? Из разных публикаций и переписки В. Жобер получается следующее. Второй сын Павел Дмитриевич Воейков остался бездетным. Он никогда не женился, еще был сын, который умер довольно молодым, он был больным ребенком.
«Но четвертый сын Дмитрий Дмитриевич Воейков – это очень важная веха в нашей семейной истории, на нем все сконцентрировано, - пишет Вероника Петровна. Дмитрий был горным инженером, он учился в горном институте в Питере, но именно тогда, когда разразилась революция пятого года. Когда были стачки, забастовки. Мать решила его отправить в Германию, чтоб он не потерял время, он успел окончить горный институт в Германии, в Фрайберге. Его аттестат даже хранится в семейном архиве, диплом на очень красивой бумаге. Огромный такой лист, я его, кажется, где-то воспроизвела. Дима женился на Александре Владимировне Жуковской. Она ему родила трое детей. Один умер совсем молодым, а двое остальных, а это был сын Дмитрий Дмитриевич, младший, который родился в 1928 году. Как раз в письмах прабабушки о нем много идет речь, старшая дочь была Екатерина Дмитриевна Воейкова, тезка моей бабушки, на долю которой выпала очень трудное время. Она осталась с очень испорченной биографией, будучи дочерью расстрелянного врага народа, потому что ее отец Дмитрий Дмитриевич был арестован в 1937, расстрелян в 1938. Сама Екатерина Дмитриевна Воейкова, которая закончила образование только после войны, она блокадница. Пережила всю войну в блокадном Ленинграде. Никогда не вышла замуж. Это такая типичная судьба определенного поколения. Она мне оказала бесценную помощь тем, что помогла разобрать все эти письма. Дело было не столько в почерке, прабабушка довольно хорошо пишет, внятно. Там было очень много инициалов. Какие-то иногда клички домашние, которые я не могла знать. А тут самое забавное и трогательное было то, что, читая эти письма, моя тетушка Екатерина Дмитриевна Воейкова переживала заново свою собственную жизнь, потому что она провела с бабушкой много времени в одной квартире, в Ленинграде. Ежедневная жизнь, которую описывает Ольга Александровна – это то, что пережила в детстве эта маленькая Катя. Она снова переживала свою жизнь, как в фильме. Она мне очень помогла, потому что она помогла мне расшифровать огромное количество инициалов. Многое до самого последнего издания «Когда жизнь так дешево стоит», было еще несколько таких фамилий, которые мне были не очень понятны. Фамилия -то фамилией, а тут с интернетом, с тем, что происходит вокруг, вдруг я докопалась до очень интересных новых сведений, которые сейчас появились в последнем томе, в именном указателе». (скриншот письма)
Самая младшая из семьи, Мария Дмитриевна Воейкова (Мара), в 1910 году вышедшая замуж за крестьянина из соседнего с Самайкиным села Томышево, какое-то время оставалась в родных местах, поселившись в доме мужа и поступив на советскую службу. Однако и ее судьбы коснется испытание лагерями: она проведет в них четыре года с 1951 по 1955 гг. Сыну ее повезет больше. Юрий Васильевич Денисов в 50-е гг. станет лауреатом Государственной премии, заслуженным изобретателем в области радиотехники. От репрессий его спасет крестьянское происхождение его отца.
Вот так на примере судеб членов семьи Воейковых очень наглядно видно, что большевистский режим, буквально воспринимая марксистскую формулу о необходимости «уничтожения эксплуататоров как класса» проводил в отношении дворянства многолетний террор. При этом не играли никакой роли ни заслуги перед государством и обществом, ни профессиональная востребованность, ни возраст, ни состояние здоровья, ни какие-либо другие факторы. Жизнь бывшего дворянства в Советской России была тяжела и находилась под постоянной угрозой. К концу 1930-х гг. основная его масса погибла в результате репрессий, голода и эпидемий. Это отчетливо видно на примере членов семьи Воейковых, оставшихся в России. Единственный выживший представитель этой семьи в советской России– дочь репрессированного Дмитрия Дмитриевича Воейкова – Екатерина Дмитриевна, во многом удачное стечение обстоятельств.
Заключение
До революции одним из самых крупных «дворянских гнезд» Сызранского уезда Симбирской губернии было село Самайкино (ныне Новоспасский район). Среди его владельцев мелькают известные российские фамилии: Романовы, Поливановы, Шильниковы, Воейковы... Революция 1917 года разбросала их «осколки» по разным странам и континентам, а красивые дворянские усадьбы сгорели в пожарах гражданской войны. Где они когда-то стояли, остались лишь непролазные дебри акации и сирени, да заросшие бурьяном холмики земли над разрушенными усадебными постройками. Даже постороннему человеку видеть это невыносимо грустно, а если это земля твоих предков и эти акации, сирень и зеленые холмики — все, что связывает тебя с Родиной, — грустно вдвойне. Именно такая картина предстала в 1996 перед Вероникой Жобер и ее тетей Екатериной Дмитриевной Воейковой, приехавшими в Самайкино, на родину своих предков.(Приложение 15)
Село встретило их тишиной и запахом спелых яблок, долетавшим из плодопитомника «Самайкинский». Из-за заборов выглядывали любопытные сельчане, чтобы посмотреть на «барынь». Многие из них помнили рассказы дедов о бывших хозяевах этой земли, дворянах Воейковых, и с удовольствием показали приехавшим чуть видимые из земли руины «красного дома» на взгорке, давно разобранного ими же по кирпичикам. Вот таким было для Вероники Жобер первое знакомство с родиной ее предков. Второй раз она приезжала в Сызрань в год столетия своей тети Н. И. Ильиной, в 2014 году(Приложение 16). Именно тогда она и представляла книги писем своей прабабушки в читальном зале Центральной библиотеки города.
Проведенное исследование позволяет сформулировать несколько выводов, имеющих, как представляется, важное значение для современного осмысления событий отечественной истории XX вв. :
- Исследованная история дворянской семьи Воейковых во многом типична для значительной части российского дворянства послереволюционной России.
- Спасительная для физического выживания эмиграция не принесла счастья и везения для многих представителей дворянства. Тоска по Родине, беспокойство за остававшихся еще там родных заставили вернуться, например, Н. И. Ильину в Россию.
Укоренились на Западе (Европа, США) их последующие поколения, обретя там свою новую Родину. Но как истинные потомки рода многие из них стремятся сохранить память о давно ушедшей забытой дворянской России и лучших ее представителях и сделать ее публичной.
- Издаваемые ныне дневники, письма, воспоминания дворян имеют важнейшее значение для сохранения преемственности поколений, заполнения исторических лакун, появившихся в результате отрицания большевистской Россией (впоследствии СССР) достижений прежнего государства, а также извращения роли дворянства в судьбе России.
- Обращение к историям людей, переживших тяжелые испытания, надеемся, будет побуждать наших современников становиться лучше, ценить благополучную мирную жизнь, в которой каждый может реализовать себя как личность. А еще – научиться беречь семейные ценности, своих родных и близких.
Список использованных источников
[1]www.onlinedics.ru/slovar/beo/s/voejkov-fedor-matveevic.html
[2] Долгоруков П. В. Российская родословная книга. Ч. 4- Санкт-Петербург: типография 3 Отделения Собств. Е. И. В. Канцелярии, 1857. С. 346.
[3] Цит. По Ильина Н. И. Дороги и судьбы. Автобиографическая проза / Н. И. Ильина - М.: Сов. писатель, 1985. – С.3-4
[4]Цит. ПоТатьяна Громова // "Деловое обозрение", 2007
[5]Самарская Лука //№19 , 2014г., С.71
[6]Самарские судьбы. Биографическая энциклопедия Самара, 2010, С.213
[7] Самарские судьбы. Биографическая энциклопедия Самара, 2010, С.215
[8] Цит. поТатьяна Громова // "Деловое обозрение" Ульяновск, 2007
[9]Большаябиографическаяэнциклопедия.Москва, 2009, С.80
[10]По материалам интернет изданий
[11]Русская семья “в водовороте великого перелома”: Публикация и комментарии В. Жобер. Издание второе, исправленное и дополненное. — СПб.: Нестор-История, 2009., С.45
[12] Русская семья “в водовороте великого перелома”: Публикация и комментарии В. Жобер. Издание второе, исправленное и дополненное. — СПб.: Нестор-История, 2009., Письмо от 23 мая 1927 г, С.24
[13]Ю.Олеша, Книга прозаических миниатюр, Москва 1961, С.34
[14]Письма О.А. Толстой-Воейковой 1931-1933 гг.« Когда жизнь так дёшево стоит...», С.13
[15]Письма О.А. Толстой-Воейковой 1931-1933 гг.« Когда жизнь так дёшево стоит...», С.14
[16]Письма О.А. Толстой-Воейковой 1931-1933 гг.« Когда жизнь так дёшево стоит...», С.14
[17]Письма О.А. Толстой-Воейковой 1931-1933 гг. « Когда жизнь так дёшево стоит...», С.16
[18]Письма О.А. Толстой-Воейковой 1931-1933 гг.« Когда жизнь так дёшево стоит...», С.17
[19]Письма О.А. Толстой-Воейковой 1931-1933 гг.« Когда жизнь так дёшево стоит...», С.24
[20]Русская семья “в водовороте великого перелома”: Публикация и комментарии В. Жобер. Издание второе, исправленное и дополненное. — СПб.: Нестор-История, 2009., С.67
[21]Русская семья “в водовороте великого перелома”: Публикация и комментарии В. Жобер. Издание второе, исправленное и дополненное. — СПб.: Нестор-История, 2009., С.71
[22]Письма О.А. Толстой-Воейковой 1931-1933 гг. « Когда жизнь так дёшево стоит...» , С.53
[23] Письма О.А. Толстой-Воейковой 1931-1933 гг. « Когда жизнь так дёшево стоит...», С.57
[24]Письма О.А. Толстой-Воейковой 1931-1933 гг. « Когда жизнь так дёшево стоит...», С.63
[25]Письма О.А. Толстой-Воейковой 1931-1933 гг. « Когда жизнь так дёшево стоит...», С.68
[26]Письма О.А. Толстой-Воейковой 1931-1933 гг. « Когда жизнь так дёшево стоит...» , С.86
[27]Письма О.А. Толстой-Воейковой 1931-1933 гг. « Когда жизнь так дёшево стоит...» , С.91
[28]Письма О.А. Толстой-Воейковой 1931-1933 гг. « Когда жизнь так дёшево стоит...» , С.93
[29]Письма О.А. Толстой-Воейковой 1931-1933 гг. « Когда жизнь так дёшево стоит...» , С.96
[30]Письма О.А. Толстой-Воейковой 1931-1933 гг. « Когда жизнь так дёшево стоит... , С.100
[31]Письма О.А. Толстой-Воейковой 1931-1933 гг. « Когда жизнь так дёшево стоит...» , С.101
[32]Письма О.А. Толстой-Воейковой 1931-1933 гг. « Когда жизнь так дёшево стоит...» , С.109
[33]Русская семья “в водовороте великого перелома”: Публикация и комментарии В. Жобер. Издание второе, исправленное и дополненное. — СПб.: Нестор-История, 2009., Письмо от 23 мая 1927 г, С.89
[34]Русская семья “в водовороте великого перелома”: Публикация и комментарии В. Жобер. Издание второе, исправленное и дополненное. — СПб.: Нестор-История, 2009., Письмо от 23 мая 1927 г, С.89
Приложение
Приложение 1 Родовой герб Воейковых
Приложение 2 Династическая таблица рода Воейковых - Ильиных - Жобер
Воейковы-Ильины-Жобер
|
Жобер Николай
|
|
Жобер
|
|
Давид-Жобер Вероника Петровна |
|
Пьер
|
|
Воейков Лука Федорович
|
|
ВоейковаПрасковья Фёдоровна |
|
Воейков Федор
|
Приложение 3
Приложение 4
Приложение 5
Д. И. Воейков
Приложение 6
Приложение 7
Приложение 8
Приложение 9
Приложение 10
Приложение 11
Приложение 12
Приложение 13
Приложение 14 Н. И. Ильина
Приложение 15
Приложение 16 В. Жобер и ее супруг во время приезда в Сызрань в 2014 году.