IX Международный конкурс научно-исследовательских и творческих работ учащихся
Старт в науке
Свобода личности и её толкование в произведениях Е. И. Замятина и Л. Н. Андреева
Автор работы награжден дипломом победителя I степени
Полная версия работы доступна во вкладке "Файлы работы" в формате PDF
Введение.
В философии свобода — возможность проявления субъектом своей воли на основе осознания законов развития природы и общества [1].
В праве свобода — это закреплённая в конституции или ином законодательном акте возможность определённого поведения человека (например, свобода слова, свобода вероисповедания и т. д.). Категория свободы близка к понятию права в субъективном смысле, однако последнее предполагает наличие юридического механизма для реализации и обычно соответствующей обязанности государства или другого субъекта совершить какое-либо действие. Напротив, юридическая свобода не имеет четкого механизма реализации, ей соответствует обязанность воздерживаться от совершения каких-либо нарушающих данную свободу действий [2]. Так, в «Декларации прав человека и гражданина» (1789, Франция) свобода человека трактуется как возможность «делать всё, что не наносит вреда другому: таким образом, осуществление естественных прав каждого человека ограничено лишь теми пределами, которые обеспечивают другим членам общества пользование теми же правами. Пределы эти могут быть определены только законом» [3].
В «Новой философской энциклопедии» свобода трактуется как идея, отражающая такое отношение субъекта к своим действиям, при котором он является их определяющей причиной и они непосредственно не обусловлены природными, социальными, межличностно-коммуникативными и индивидуально-родовыми факторами [4].
В словаре Даля СВОБОДА - воля, простор, возможность действовать по-своему; отсутствие стесненья, неволи, рабства, подчинения чужой воле. Свобода понятие сравнительное; она может относиться до простора частного, ограниченного, к известному делу, относящемуся, или к разным степеням этого простора, и наконец к полному, необузданному произволу или самовольству. Свобода мысли, безответственность за мысли, убеждения свои. Свобода слова, позволенье выражать мысли свои. (Выпустить пленника, пташку на свободу, на волю, на простор.) Свободное обращенье, слишком вольное. Тот свободен, кто не подчиняется страстям, прихотям своим [5]
В социологии под свободой понимается возможность выбирать линию поведения, в этике понимание свободы связано с наличием свободы воли человека, которая в свою очередь толкуется, как возможность личности делать выбор вне зависимости от определённых обстоятельств. Так же существуют понятия как «позитивная свобода» - свобода характеризуется как возможность и наличие ресурсов для реализации своего собственного потенциала (это может подразумевать и свободу от внутренних барьеров); используется в качестве противопоставления негативной свободе, которая является свободой от внешних ограничений [6]; и «негативная свобода» - свобода от вмешательства других людей и противопоставляется позитивной свободе, которая определяется как свобода индивида от ограничений социальной системы внутри общества, таких как классизм, сексизм или расизм[7].
I. Структура работы
1. Цель проекта.
1) исследовать тексты произведений Е.Замятина «Мы» и Л. Андреева «Иуда Искариот»
и их языковую ткань.
2) проанализировать поступки главных героев и определить, насколько «свободными» можно считать Д 503 и Иуду.
3) доказать или опровергнуть гипотезу.
2. Гипотеза.
Единственное средство избавить человека от преступлений – ограничить его свободу.
3. Задачи.
1) Рассмотреть, как трактуется понятие «свобода личности» в произведениях Е.Замятина «Мы» и Л. Андреева «Иуда Искариот»
2)Обратить внимание общественности на проблему отношения к свободе.
3) Напомнить обществу том, что любая свобода должна быть ограничена нравственными законами.
4. Актуальность проекта.
На мой взгляд, свобода является неотъемлемой частью счастья каждого человека. Только будучи свободным, человек может реализовать себя в жизни. Человеку просто необходима свобода совести, свобода любви, свобода вероисповедания, свобода слова, свобода передвижения и т.д. Недаром свобода – одна из незыблемых основ любого демократического государства.
В мире происходили и происходят войны за независимость государств. Люди завоевывают свободу, чтобы жить и развиваться так, как они считают нужным. В жизни каждого человека рано или поздно возникают ситуации, когда необходимо отстаивать свою независимость перед окружающими, доказывать, что ты самостоятельный человек, способный сам творить свою судьбу.
Понятие свободы тесно связано с понятием ответственности личности перед собой и перед обществом. Человек свободен в решении совершать определенные поступки, но он должен быть готов нести за них ответственность. Существует такое выражение: «Свобода одного заканчивается там, где начинается свобода другого». Следовательно, человек волен поступать, как хочет, пока это не затрагивает интересы других людей. Тогда он уже должен считаться со свободой другого. А если считаться не хочется, и человек слушает только себя, тогда его свобода перерастает во вседозволенность.
Вседозволенность страшна тем, что ведет к анархии. К сожалению, в умах современных людей образ анархии приобретает романтический ореол. Они считают, что это здорово, не задумываясь о последствиях, которые влечет за собой подобный режим. Молодые люди принимают анархию за свободу, путая эти понятия. И красивое слово на деле теряет всю свою прелесть. Каждый человек делает все, что ему вздумается, не задумываясь о правах другого. В результате люди теряют все свои права. Они живут, не имея права на неприкосновенность, права на частную жизнь, права на передвижение, то есть, по сути, не имеют права ни на что.
Вседозволенность, появляющаяся в умах некоторых политических деятелей, приводит к страшным событиям в стране и во всем мире. Так, в истории 20 века было несколько подобных властителей. Ярчайшими их представителями можно назвать Гитлера и Сталина. Вседозволенность этих личностей привела к огромной трагедии, унесшей миллионы жизней.
На мой взгляд, у истоков идеи вседозволенности стоит панический страх самого себя и, соответственно, всего окружающего мира. Человек сильный и уверенный в себе никогда не будет препятствовать свободе другого человека. Страх заставляет человека защищаться и нападать самому.
Возвращаясь в мирное русло, хочется сказать, что самая страшная вседозволенность – это моральная. Потому что она не столь явная и подтачивает личность изнутри Таким образом, мы выяснили, что понятия «свобода» и «вседозволенность» - кардинально разные вещи. Если можно так выразиться, свобода – положительная, созидательная категория. Она является необходимым элементом полноценной человеческой жизни. Вседозволенность же – резко отрицательная категория, несущая боль, смерть и разрушение в жизни людей.
5. Объём и структура работы.
Работа состоит из введения, трех глав, списка литературы и выводов. Работа изложена на 25 страницах с использованием 5 иллюстраций.
II. Реализация проекта.
1. История вопроса.
О свободе размышляли с древних времен: великие мыслители (Свободным я считаю того, кто ни на что не надеется и ничего не боится. Демокрит), поэты и писатели во всех странах и континентах (Свобода подобна горному воздуху. Для слабых она непереносима. Рюноскэ Акутагава). Множество великих зарубежных писателей (Свободен лишь тот, кто потерял все, ради чего стоит жить. Эрих Ремарк), политиков (Тот, кто отдаёт свою свободу за безопасность, не получает ни того, ни другого. Томас Джефферсон) и ученых (Свобода человека в современном мире похожа на свободу человека, разгадывающего кроссворд: теоретически, он может вписать любое слово, но на самом деле он должен вписать только одно, чтобы кроссворд решился. Альберт Эйнштейн).
Конечно, тема свободы личности притягивала и отечественных деятелей. Поэтов (Крылья — свобода, только когда раскрыты в полете, за спиной они — тяжесть. Марина Цветаева), писателей (Свобода - это право делать, что хочешь, и мешать другим делать то, что они хотят. Генрик Сенкевич), и философов (Свобода не легка, как думают ее враги, клевещущие на нее, свобода трудна, она есть тяжелое бремя. Николай Бердяев).
Сколько людей – столько и мнений и каждый человек в праве толковать свободу так, как он понимает. Я бы хотела рассмотреть понятие «свобода личности», проанализировав произведения Евгения Замятина «Мы» и Леонида Андреева «Иуда Искариот».
2. Общая характеристика творчества Е.И. Замятина.
Евгений Иванович Замятин был сыном священника и с детства проявлял писательские способности, но в своей жизни Евгений Иванович, казалось, все делал вопреки, как он сам писал: «В гимназии я получал пятерки с плюсами за сочинения и не всегда легко ладил с математикой (см. приложение 1). Должно быть, именно поэтому (из упрямства) я выбрал самое что ни на есть математическое: кораблестроительный факультет Петербургского Политехникума» [8]. Нелегкие отношения у него сложились и с религией.
«Назойливая», как пишет Солженицын, атеистичность наблюдается у него практически во всех произведениях: «Уездное», «Сподручница грешных», «О том, как исцелен был инок Эразм» и т.д. [9]
С пренебрежением он относится и к социализму, цитирует Уэллса: “Я не верю в веру коммунистов, мне смешон их Маркс, но я уважаю и ценю их дух, я понимаю его”(1922). Свою точку зрения по этому поводу, и видение будущего государства с таким строем, он демонстрирует в своем самом важном и самом скандальном романе «Мы». Исследуя вопрос о свободе личности, я не могла не обратиться к этому произведению (см. приложение 2).
2.1 Особенности языковой ткани романа «Мы»
«Настоящая литература может быть только там, где ее делают не исполнительные и благодушные чиновники, а безумцы, отшельники, еретики, мечтатели, бунтари, скептики» [10] - эта фраза может охарактеризовать весь роман, под ней и скрывается его главная мысль: настоящее счастье может быть только там, где есть свобода, а свобода в мире Единого Государства практически упраздняется.
На первой странице романа мы можем увидеть выписку из государственной газеты, где звучит фраза: «Вам предстоит благодетельному игу разума подчинить неведомые существа, обитающие на иных планетах, - быть может, еще в диком состоянии свободы. Если они не поймут, что мы несем им математически-безошибочное счастье, наш долг заставить их быть счастливыми» [Здесь и далее 11]. «Заставить быть счастливым» – такой оксюморон пугает и настораживает того, кто читает этот роман впервые, но дальше, как говорится, - хуже. Но что в сущности значит эта фраза? Чем отличаются «делать счастливым» и «заставить быть счастливым»?
Роман написан в форме дневника, автором которого является талантливый инженер под номером D-503. Уже наличие нумерации людей вместо имен указывает на то, насколько жестокий и деспотичный режим в Едином Государстве, режим, в котором индивидуальность наказывается по закону. Все люди в романе носят одинаковые юнифы и гладко бреют головы, и только начальная буква (гласная или согласная) на их номерных табличках выдает их половую принадлежность.
Персонажи в произведении не подлежат большому описанию, может быть это из-за того, что все жители не сильно отличаются между собой. Но Замятин наделил главных героев очень специфическими чертами, подчеркивающими их характер и благодаря которым становится легко их визуализировать: I-330 — «тонкая, упрямо-гибкая, как хлыст»; О — «состоящая из окружностей»; S — «дважды изогнутый». Главного же героя автор одарил «обезьяньими руками»: «все в волосах, лохматые — какой-то нелепый атавизм.»; «Или это — мои лапы… — мои мохнатые лапы. Я не люблю говорить о них — и не люблю их: это след дикой эпохи», «ужасная, обезьянья рука» - и это тоже не случайно, такой атавистический недостаток героя служит указанием на то, что в нем таится человек естественный, дикий, а не человек-автомат, как все остальные нумера [12].
Интересен так же тот факт, что все нумера живут в стеклянных домах («…дико то, что человеческие головы ещё непрозрачны»), что практически полностью исключает возможность каждому из них остаться наедине с самим собой. По данным исследования ученых из Британской ассоциации консультирования и психотерапии, если регулярно проводить время наедине с собой, то человек становится «цельным», он способен фокусировать свое внимание на важном и думать творчески [13]. Таким образом, Единое Государство максимально способствовало образованию коллективного разума, превращению «Я» в «Мы», заставляя людей всё время прибывать в обществе. За исключением, конечно, «сексуальных часов».
О самих «часах» тоже многое, можно сказать. Во-первых, каждый из нумеров имеет что-то вроде чековой книжки, в которой находятся талоны, по которым каждый имеет право на некоторое время опустить шторы своих квартир [14]. Упразднение брака, полигамия, исключили возможность возникновения чувств между людьми, привязанности. Такая структура напоминает «Теорию стакана воды», которая имела место быть в Советском Союзе.
Нужно отметить цвет этих талонов – бледно-розовый. Казалось бы, цвет любви, страсти – это красный, так почему же Замятин провел такую ассоциацию? Розовый, в отличие от красного, символизирует романтику и эротизм [15]. И так как это бледно-розовый, мы можем предположить, что это смесь не красного и белого, а красного и серого, а серый, как известно, у нас ассоциируется с обыденностью и повседневностью. Выбор такого цвета предполагает превращение пылкой, неконтролируемой любви в сухое удовлетворение человеческих потребностей. Так же мы можем наблюдать этот цвет при описании О-90.
С первых же страниц романа бросается в глаза обилие оксюморонов: «благодетельное иго разума», «дикое состояние свободы», «наш долг заставить их быть счастливыми», «самая трудная и высокая любовь – это жестокость», «я снова свободен, то есть, вернее, снова заключен в стройные, бесконечные, ассирийские ряды», «Благодетель, мудро связавший нас по рукам и ногам благодетельными тенетами счастья». Это не просто особый язык - это особый тип сознания, который, пожалуй, и является главным достижением и главным преступлением Единого Государства, так как в этом сознании произошла подмена всех человеческих ценностей, которые вынашивались долгими тысячелетиями. Здесь несвобода – счастье жестокость – проявление любви, а человеческая индивидуальность – преступление[16].
«Вот что: представьте себе квадрат, живой, прекрасный квадрат. И ему надо рассказать о себе, о своей жизни. Понимаете - квадрату меньше всего пришло бы в голову говорить о том, что у него все четыре угла равны. Вот и я в этом квадратном положении... Для меня это - равенство четырех углов, но для вас это, может быть, почище, чем бином Ньютона» - здесь уже - супрематизм Малевича, знаменитый его черный квадрат на белом фоне, прогремевший на весь мир.
Вот - язык инженера, строителя, математика.
Наиболее любопытным являлось то, что эту форму своего языка Замятин обернул именно против математичности, против организованности, против «железной логики» точных наук. Будучи инженером-кораблестроителем, то есть человеком, привыкшим к общению с миром непогрешимых, заранее предначертанных схем, он не обожествлял схематику, и поэтому Замятину становилось все труднее жить в условиях советского режима, построенного на «плановости» и рационализации [17].
2.2 D-503 и Благодетель – свободны или нет?
Первая встреча I-330 и D-503 прошла под знаком «х(икс)»: «не знаю — в глазах или бровях — какой-то странный раздражающий икс, и я никак не могу его поймать, дать ему цифровое выражение.» D-503 начинает осознавать, что еще не все в этом мире он может обратить в цифровое выражение, и это тяготит его, потому что он привык к идеальному порядку, «идеальной несвободе». А свобода предполагает нечто «новое», открытие и познание неведомого.
Постепенно D-503 начал «заболевать», и это напрямую было связано с I-330. С каждой встречей он чувствовал себя хуже, и теперь он находил эту самую неизвестность не в I, а в себе: «Однажды Пляпа (учитель) рассказал об иррациональных числах — и, помню, я плакал, бил кулаками об стол и вопил: «Не хочу корень из -1! Выньте из меня корень из -1! Этот иррациональный корень врос в меня, как что-то чужое, инородное, страшное, он пожирал меня — его нельзя было осмыслить, обезвредить, потому что он был вне ratio .И вот теперь снова корень из - 1. Я пересмотрел свои записи — и мне ясно: я хитрил сам с собой, я лгал себе — только чтобы не увидеть корень из -1».
D-503 думал, что все «иксы», «иррациональные числа» - это исключительно продукт его окружения, то, что идет извне. Он был уверен в себе и исключал возможность того, что эта иррациональность коснется и проникнет в него, станет исходить от него: «Я — перед зеркалом. И первый раз в жизни — именно так: первый раз в жизни — вижу себя ясно, отчетливо, сознательно — с изумлением вижу себя, как кого-то «его». Вот я — он: черные, прочерченные по прямой брови; и между ними — как шрам — вертикальная морщина (не знаю, была ли она раньше). Стальные, серые глаза, обведенные тенью бессонной ночи; и за этой сталью… оказывается, я никогда не знал, что там. И из «там» (это «там» одновременно и здесь, и бесконечно далеко) — из «там» я гляжу на себя — на него, и твердо знаю: он — с прочерченными по прямой бровями — посторонний, чужой мне, я встретился с ним первый раз в жизни. А я настоящий, я — не — он…». D-503 окончательно потерялся, и даже когда он посмотрел на себя в зеркало, то ему показалось, что это был другой «он». D впервые чувствует, что его мысли не ограничены, что он вне «идеальной несвободы», и его пугает это. Он словно животное, выросшее в неволе, которого выпускают на свободу, и впервые познав ее, он не знает что делать. Его тянет «домой» в свою зону комфорта, в родные четыре стеклянные стены, но назад дороги нет, и он понимает, что его «древние корни» зовут его туда. В нем просыпается то самое «человеческое» - душа.
«…я знал это — навсегда. Но все-таки почему же вдруг душа? Не было, не было — и вдруг… Почему ни у кого нет, а у меня…
Я еще крепче вцепился в тончайшую руку: мне жутко было потерять спасательный круг.
— Почему? А почему у нас нет перьев, нет крыльев — одни только лопаточные кости — фундамент для крыльев? Да потому что крылья уже не нужны — есть аэро, крылья только мешали бы. Крылья — чтобы летать, а нам уже некуда: мы — прилетели…» - доктор, который взялся осматривать D-503, не отвечает буквально на его вопрос, поэтому мы должны сами на него ответить. Он проводит аналогию с крыльями, полагая, что у нас их нет из-за ненадобности. Сделаем вывод: если у D есть душа, значит она ему зачем-то нужна. И не только ему, но и всему человечеству. Это значит, что мы еще не «прилетели» (и «прилетим» ли?), что нам еще нужно любить, сострадать, чувствовать, чтобы жить.
«Все дни — один. Все дни — одного цвета — желтого, как иссушенный, накаленный песок, и ни клочка тени, ни капли воды, и по желтому песку без конца. Я не могу без нее…» - любовные переживания продолжают мучить его, и снова мы замечаем цветовую ассоциацию – желтый. Когда I-330 впервые привела его в древний дом, то переоделась в ярко-желтое, «как апельсин», платье, такое отличное от их серо-голубых юниф. Желтое платье в таком контексте – это вызов. Яркий, даже ядовитый цвет подействовал на D-503 как нельзя эффективно, и теперь его дни окрашены именно в него, такой неправильный и губительный желтый.
«Моя математика — до сих пор единственный прочный и незыблемый остров во всей моей свихнувшейся жизни — тоже оторвалась, поплыла, закружилась. Что же, значит, эта нелепая «душа» — так же реальна, как моя юнифа, как мои сапоги — хотя я их и не вижу сейчас (они за зеркальной дверью шкафа)? И если сапоги не болезнь — почему же «душа» болезнь?» - вот уже и сухая, пропитанная математикой, прежняя сторона героя начинает запутываться в собственных гипотезах. Для него теперь становится реальным то, что до этого ему казалось смешным и абсурдным, «иррациональным». Но еще много ему предстоит понять и слишком много новых открытий предстоит сделать, и они окажутся для него не самыми счастливыми. Если D научился считаться со своими чувствами и радоваться каждому мгновению, проведенному с I, то что что же чувствует она к нему? Действительно ли эти метаморфозы с его личностью и жизнью в целом – все, что приготовила судьба для нашего героя?
«При первом ходе (= выстреле) под дулом двигателя оказался с десяток зазевавшихся нумеров из нашего эллинга — от них ровно ничего не осталось, кроме каких-то крошек и сажи. С гордостью записываю здесь, что ритм нашей работы не споткнулся от этого ни на секунду, никто не вздрогнул: и мы, и наши станки — продолжали свое прямолинейное и круговое движение все с той же точностью, как будто бы ничего не случилось. Десять нумеров — это едва ли одна стомиллионная часть массы Единого Государства, при практических расчетах — это бесконечно малая третьего порядка. Арифметически-безграмотную жалость знали только древние: нам она смешна» - еще один чудовищный минус ЕГ – обесценивание человеческой жизни. Так как индивидуальностей нет, то каждый нумер взаимозаменяем, это значит, что Благодетель и система Единого государства не работают в интересах личности. Люди для него – это биомасса, имеющая определенный коэффициент полезности. О похожем думал и Д, размышляя о поэзии: «Мы из влюбленного шепота волн — добыли электричество, из брызжущего бешеной пеной зверя — мы сделали домашнее животное: и точно так же у нас приручена и оседлана, когда-то дикая, стихия поэзии. Теперь поэзия — уже не беспардонный соловьиный свист: поэзия — государственная служба, поэзия — полезность» - не только люди, но и все вокруг потеряло свой смысл. «Искусство ради искусства» или «Красота ради красоты» - нонсенс для жителей Единого Государства. Ценность обрели бесценные вещи, и всему цена – полезность. Как вам такой мир?
Но вернемся к D. Он постепенно осознает, что I все это время использовала его ради осуществления мятежа, но до конца верит в нее. Попытка захватить «Интегралл», разрушение зеленой стены – это все были её цели, и D-503, талантливый инженер, благоговевший перед законами Государства, помогал ей. И виной тому любовь, «фантазия», которую не успели удалить. Но вот: «На первой странице Государственной Газеты сияло: «Радуйтесь, ибо отныне вы — совершенны! До сего дня ваши же детища, механизмы — были совершеннее вас. Последнее открытие Государственной Науки: центр фантазии — жалкий мозговой узелок в области Варолиева моста. Трехкратное прижигание этого узелка Х-лучами — и вы излечены от фантазии — Навсегда» - окончательный и бесповоротный конец свободы личности. Пойдет ли D-503 на такое?
«Все это было как последняя крупинка соли, брошенная в насыщенный раствор: быстро, колючась, иглами, поползли кристаллы, отвердели, застыли. И мне было ясно: все решено — и завтра утром я сделаю это. Было это то же самое, что убить себя — но, может быть, только тогда я и воскресну. Потому что ведь только убитое и может воскреснуть» - D-503 не смог победить в себе машину, все, чего он хотел – это избавиться от страданий, которые принесло ему все то неведомое, что он познал. I-330 предала его, D понял, что она была с ним только для того, чтобы он помог ей разрушить Единое Государство и свергнуть Благодетеля.
2.3.Образ Благодетеля
Знаменателен так же и его образ: «Лица отсюда, снизу, не разобрать: видно только, что оно ограничено строгими, величественными квадратными очертаниями. Но зато руки, так иногда бывает на фотографических снимках: слишком близко, на первом плане поставленные руки — выходят огромными, приковывают взор — заслоняют собою все. Эти тяжкие, пока еще спокойно лежащие на коленях руки — ясно: они — каменные, и колени — еле выдерживают их вес… И вдруг одна из этих громадных рук медленно поднялась — медленный, чугунный жест.» - здесь руки являются символом давления государства на человека. Нужно отметить, что его лица здесь не видно, а нет лица – нет и личности, есть только «давящие» руки, выполняющие свою функцию. Можем смело предположить, что такой человек только шестеренка в механизме ЕГ и взаимозаменяем, как все остальные.
Благодетель создал идеальный мир, в котором все должны быть счастливы. Человек счастлив, когда все его желания исполнены, когда все знаменатели и числители приведены к нулю- коэффициенту абсолютного счастья. И правда, там нет недостатка в еде и воде, нет безработицы, и каждый человек обладает абсолютно теми же самыми благами, что и любой другой. Разве это не идеальное общество? Но может ли существовать вообще общество без единого изъяна? Этот вопрос равносилен предыдущему – нельзя. Заставить кого-то быть счастливым нельзя, как и быть абсолютно свободным, и создать идеальное общество тоже нельзя, потому что наш мир таков, что мы ничто не можем брать за абсолют. При одинаковых условиях не могут быть счастливы абсолютно все, потому что каждая личность воспринимает счастье по-разному. Есть в народе такое выражение: «Что русскому хорошо, то немцу смерь», и может оно говорит совсем о другом, но как нельзя подходит под вопрос о счастье. Каждый из нас определяет его по-своему, так и для D-503 с самого начала было счастьем находиться внутри этой системы и не думать о том, что находится за ее пределами. Но когда он узнал, что такое любовь, которую он раньше не ведал и не понимал, у него обнаруживают «душу». Но без страданий, как говорил Куприн, настоящей любви не может существовать. I-330 на самом деле использовала его ради благой цели, но это не отменяет того, что D-503 обречен на душевные муки. И тогда обществу снова нужно было сделать его счастливым. Сделать! Против его воли. И они лишают его «души» через хирургическую операцию. Казалось бы, больше нет страданий из-за любви, и наш герой снова может спокойно жить и работать, но если бы роман закончился так, то смысл его был бы безвозвратно потерян, и мы бы не знали «Мы» как одну из самых выдающихся антиутопий.
Роман заканчивается так: «Вечером в тот же день — за одним столом с Ним, с Благодетелем, — я сидел (впервые) в знаменитой Газовой Комнате. Привели ту женщину. В моем присутствии она должна была дать свои показания. Эта женщина упорно молчала и улыбалась. Я заметил, что у ней острые и очень белые зубы и что это красиво.
Затем ее ввели под Колокол. У нее стало очень белое лицо, а так как глаза у нее темные и большие — то это было очень красиво. Когда из-под Колокола стали выкачивать воздух — она откинула голову, полузакрыла глаза, губы стиснуты — это напомнило мне что-то. Она смотрела на меня, крепко вцепившись в ручки кресла, — смотрела, пока глаза совсем не закрылись. Тогда ее вытащили, с помощью электродов быстро привели в себя и снова посадили под Колокол. Так повторялось три раза — и она все-таки не сказала ни слова. Другие, приведенные вместе с этой женщиной, оказались честнее: многие из них стали говорить с первого же раза. Завтра они все взойдут по ступеням Машины Благодетеля.
Откладывать нельзя — потому что в западных кварталах — все еще хаос, рев, трупы, звери и — к сожалению — значительное количество нумеров, изменивших разуму.
Но на поперечном, 40-м проспекте удалось сконструировать временную стену из высоковольтных волн. И я надеюсь — мы победим. Больше: я уверен — мы победим. Потому что разум должен победить.»
Когда-то страстно любивший, чувствующий D-503 стал куклой, без зазрений совести проводившей свою возлюбленную на эшафот. Он стал ее палачом, хотя раньше готов был сделать все для нее: пойти за стену, нарушить все существующие в Едином Государстве законы, только ради того, чтобы просто быть с ней.
2.4. Вывод.
Роман ставит перед нами много вопросов, о которых до сих пор идут споры. Правильно ли отнимать у человека личность, его свободу, ради того, чтобы он не страдал? Правильно ли «заставлять быть счастливым»? Возможно ли, избавив человечество от свободы, избавить мир от преступлений? Отвечая на эти вопросы, автор противопоставляет свободу – равенству. В любой системе существуют правила, которые являются основой системы. Но в правилах существуют исключения, которые заставляют нас задуматься, в системе подобные исключения часто называют изъянами. Такие изъяны или исключения могут разрушить полностью всю систему, поэтому власть их опасается и быстро находит правила для подобных ситуаций. Но в таком случае, мы упускаем индивидуальность и «новизну» исключения. Человеческая свобода подобна исключениям, изъянам, и потеряв, эту необыкновенность личности – можно уничтожить понятие «человечность».
3. Общая характеристика творчества Л. Н. Андреева.
Леонид Николаевич Андреев был очень популярен в свое время. Изящный стиль изложения, загадочность, противоречивость, нотки мистики, чрезмерно пессимистичный взгляд на жизнь – все это притягивало к нему читающую публику. Как он сам говорил: «…оптимизм - противная, насквозь фальшивая выдумка...» [18] - такая критическая точка зрения породила множество споров на рубеже веков и не только – его гениальность обсуждают и по сей день (см. приложение 3).
Андреев был атеистом, но его всегда привлекала религиозная тематика. Её можно найти почти во всех произведениях писателя. Андреев был увлечен философскими темами, ему было интересно то, что скрыто от глаз, и за тем положением вещей, к которому мы привыкли.
3.1. «Иуда Искариот» - роман о предательстве или о преданности?
Таким произведением стал и «Иуда Искариот». Казалось бы, если ты делаешь кому-то больно, то ты предаешь, а если восхищаешься кем-то, следуешь за ним – значит любишь. Роман «Иуда…» уникален тем, что полностью переворачивает взгляд на вещи, в данном случае – на предательство.
«По рассказам Иуды выходило так, будто он знает всех людей, и каждый человек, которого он знает, совершил в своей жизни какой-нибудь дурной поступок или даже преступление. Хорошими же людьми, по его мнению, называются те, которые умеют скрывать свои дела и мысли, но если такого человека обнять, приласкать и выспросить хорошенько, то из него потечет, как гной из проколотой раны, всякая неправда, мерзость и ложь» [Здесь и далее 19] Иуда считал, что все люди не безгрешны, что, действительно, является правдой. В данном произведении Иуда переворачивает не только понятие "предательство", но и греха в целом, потому что он открывает нам то, что есть грех во благо, то есть плохой поступок ради хорошего. В этом и заключается философия Иуды: свобода - это когда мы сами в праве выбирать, что хорошо для нас, а что плохо, не отталкиваясь от мнения других, не пытаясь уподобиться им. Свобода - это не только физическая составляющая, но и духовная, нравственная.
Если понимать свободу как проявление личностных качеств, то каков же Иуда? Я решила рассмотреть его образ с этой точки зрения (см. приложение 4).
3.2. Путь Иуды – выбор или предназначение?
С первых же строк романа автор буквально указывает нам на то, что Иуда из Кариота – это человек, который не принесет ничего хорошего: «Иисуса Христа много раз предупреждали, что Иуда из Кариота – человек очень дурной славы и его нужно остерегаться. Одни из учеников, бывавшие в Иудее, хорошо знали его сами, другие много слыхали о нем от людей, и не было никого, кто мог бы сказать о нем доброе слово» - и это было правдой, Иуда, действительно, совершил очень много грехов, и о многих говорил сам.
В нем чувствуется протест, он отличен от всех, начиная с описания черепа: «…точно разрубленный с затылка двойным ударом меча и вновь составленный, он явственно делился на четыре части и внушал недоверие, даже тревогу: за таким черепом не может быть тишины и согласия, за таким черепом всегда слышится шум кровавых и беспощадных битв».
Интересно то, что Иуда очень часто говорит от третьего лица. Это может значить то, что он постоянно смотрит на себя со стороны, жалеет или призирает. Многие его поступки дают понять читателю, что он способен видеть то, чего не могут видеть другие.
Во второй главе Иуда открывает нам и самому Фоме, что тот не может осуждать его, в то время как сам не чист помыслами. Он спрашивает Фому:
« - Ты что видишь во сне: дерево, стену, осла?
И Фома как-то странно смутился и ничего не возразил. А ночью, когда Иуда уже заволакивал для сна свой живой и беспокойный глаз, он вдруг громко сказал с своего ложа — они оба спали теперь вместе на кровле:
— Ты не прав, Иуда. Я вижу очень дурные сны. Как ты думаешь: за свои сны также должен отвечать человек?
— А разве сны видит кто-нибудь другой, а не он сам?»
Если верить известному иллюзионисту Вольфу Мессингу, наши сны - это «помощь подсознания, подсказка свыше и таинственное предупреждение судьбы... Вселенная тратит много сил, чтобы уберечь человека от бед, а особенно от его собственного неразумия!" Тем самым мы можем предположить, что Иуда был очень мудрым человеком и знал о свойстве снов, а именно - то, что сны - это результат наших тайных помыслов.
Однажды Иоанн Заведеев бросил Иуде: «- Ну, а мы? Что о нас дурного скажешь ты, Иуда из Кариота?» - на что он ответил: «- Ах, искушают бедного Иуду! Смеются над Иудой, обмануть хотят бедного, доверчивого Иуду!» - Здесь действительно апостолы пытаются подтолкнуть Иуду к тому, чтобы он сказал что-то плохое про них, чтобы еще раз доказать и себе, и ему, что он плохой человек. Но Иуда хоть и не самого лучшего мнения о спутниках Иисуса, но понимает их задумку и воздерживается от высказываний.
«…пока в шутовских гримасах корчилась одна сторона его лица, другая качалась серьезно и строго, и широко смотрел никогда не смыкающийся глаз. Больше всех и громче всех хохотал над шутками Искариота Петр Симонов. Но однажды случилось так, что он вдруг нахмурился, сделался молчалив и печален и поспешно отвел Иуду в сторону, таща его за рукав.
— А Иисус? Что ты думаешь об Иисусе? — наклонившись, спросил он громким шепотом. — Только не шути, прошу тебя.
Иуда злобно взглянул на него:
— А ты что думаешь?
Петр испуганно и радостно прошептал:
— Я думаю, что он — сын бога живого.
— Зачем же ты спрашиваешь? Что может тебе сказать Иуда, у которого
отец козел!
— Но ты его любишь? Ты как будто никого не любишь, Иуда.
С той же странной злобою Искариот бросил отрывисто и резко:
— Люблю.»
Иуду возмущает шаблонность фраз апостола, он чувствует неискренность в его словах. Думаю, Иуда понимает, что ученики неосознанно следуют Иисусу.
Вспомним разговор Иуды и Фомы: «- Зачем вы идете за ним?
– Он ведь Учитель, потому и идем.
– А куда?
– Куда он, туда и мы.
– Глупые вы.
– Почему?
- Потому что он знает, куда идет. А вы нет» - вот здесь Иуда раскрывает нам мотивы поступков апостолов. Они слепо следуют своему учителю, словно овцы за пастухом. То есть, если Иисус не приближает к себе Иуду, то и они тоже не должны его любить. Спас он их от побоев или даже смерти или тюрьмы – не важно. Они не думают, у них нет собственного мнения, и их это не волнует. Думаю, что этим диалогом автор намекает на то, что ученики «следуют слепо», то есть они не сами сделали свой выбор, в то время как Иуда сознательно пошел за Иисусом.
Важным моментом в романе было спасение Иудой Иисуса и остальных. Он предупреждал, что в той деревне, в которую они пришли проповедовать, живут злые люди, и когда они попытались напасть на странников, то Иуда повел себя очень благородно: «Иуда яростно и слепо бросался на толпу, грозил, кричал, умолял и лгал, и тем дал время и возможность уйти Иисусу и ученикам. Разительно проворный, как будто он бегал на десятке ног, смешной и страшный в своей ярости и мольбах, он бешено метался перед толпою и очаровывал ее какой-то странной силой». Возникает вопрос – почему он так поступил? Ведь он сам мог незаметно убежать. Но тем временем никто не отметил его поступок, все игнорировали его, а самое главное – Иисус был зол. Почему? Можем ли мы предположить, что Христос знал о своей судьбе, и о том, как на нее повлияет Иуда? Злился ли он именно из-за этого? Маловероятно. Потому что им было сказано: «Возлюби ближнего своего…». Противоречит ли себе Иисус?
В следующем эпизоде апостолы придумывают себе новую забаву – сбрасывание камней со скалы. И Иуда тоже идет соревноваться с другими в силе, и побеждает. Откуда у него такая сила, что даже силач Петр не может сравниться с ним? Может быть, Искариот очень много и тяжело работал в своей жизни, настолько, что поднять самые большие обломки скалы ему нипочем. И снова Иисус не доволен, и снова другие апостолы игнорируют «Иуду победителя». Но когда выясняется, что Иуда подворовывает из общей казны, то Иисус поступает неожиданно – он прощает Иуду, и говорит апостолам, что он их брат и может брать из казны столько, сколько захочет. И все ученики, которые только что были ужасно злы, и готовы были избить Иуду за его поступок, тут же принялись просить прощения и извиняться. «…подумай, хорошо ли ты поступаешь, добродетельный Фома, повторяя слова его? Ведь это он сказал - "свое",- а не ты. Это он поцеловал меня - вы же только осквернили мне рот», «Сегодня утром ты назвал меня: вор. Сегодня вечером ты зовешь меня: брат. А как ты назовешь меня завтра?» - и снова намек на «зависимость».
Когда Иуда меняет свое поведение и все признают его ум, два любимых ученика, Петр и Иоанн, подошли к нему с вопросом: «- Как ты думаешь, Иуда, кто из нас будет первым возле Христа в его небесном царствии?» И каждому Иуда сказал, что он будет любимым учеником, пытаясь выудить из них обещание, даже клятву преданности Иисусу, и каждый пообещал, что не оставит его. Позже уже при учителе спорили они и бранились за это место. И когда оба выбрали Иуду судьей, то он сказал: «- Я!
Иисус медленно опустил взоры. И, тихо бия себя в грудь костлявым пальцем, Искариот повторил торжественно и строго:
- Я! Я буду возле Иисуса!
И вышел. Пораженные дерзкой выходкой, ученики молчали, и только Петр, вдруг вспомнив что-то, шепнул Фоме неожиданно тихим голосом:
- Так вот о чем он думает!.. Ты слышал?»
Почему Иуда так уверен в этом, зная, что будет проклят? Наверное, это право он дает себе сам, так как знает то, чего не знают остальные, это право дает ему выбор, который он сделал.
3.3 Шаг к предательству
После долгих раздумий Иуда делает первый шаг к предательству и идет на встречу к первосвященнику Анне. Тот неохотно соглашается на сделку, предложив за Иисуса 30 серебряников, на что Иуда отреагировал очень бурно: «- А то, что он добр и исцеляет больных, это так уже ничего и не стоит, по-вашему? ... - А то, что он, красив и молод, - как нарцисс Саронский, как лилия долин? А? Это ничего не стоит? Вы, быть может, скажете, что он стар и никуда не годен, что Иуда продает вам старого петуха? А?» Если сразу не понять его мотивов, то может показаться, что это обычная жадность, и он набивает цену на "товар", но все эти слова он говорил от чистого сердца, пытаясь заставить Анну понять, что он действительно лучший человек на свете и, по сути, бесценен.
Но ему пришлось согласиться, потому что кто-то другой предал бы Назарея и за меньшую цену или вовсе они продолжали бы странствовать. Но у Иуды не было другого выбора, но если сказать точнее, то он был. Иуда мог бы и дальше следовать Иисусу и смотреть, как народ с презрением относится к нему, а его ученики вовсе не могут называться таковыми, потому что учитель закладывает в свои подопечные знания, чтобы он мог мыслить критически, делать выводы, а не слепо следовать всему, что он скажет. Но Иисус как учитель состоялся, потому что у него был такой ученик, как Иуда. Готовый на отчаянные поступки и свободный от ослепляющего "божественного ореола" своего наставника.
«Одною рукой предавая Иисуса, другой рукой Иуда старательно искал расстроить свои собственные планы» - его «Я» разделилось на две части, он нежно любил Иисуса, но в то же время отправлял его на смерть ради великой цели. Искариот многократно призывает учеников одуматься, встать на защиту учителя, но те возлагали слишком большие надежды на него, но не в состоянии принимать собственные решения.
«…покрывая их всех, стукаясь о деревья, о стены, падая на самого себя, загремел решительный и властный голос Петра - он клялся, что никогда не оставит учителя своего.
- Господи! - говорил он с тоскою и гневом. - Господи! С тобою я готов и в темницу, и на смерть идти.
И тихо, как мягкое эхо чьих-то удалившихся шагов, прозвучал беспощадный ответ:
- Говорю тебе, Петр, не пропоет петух сегодня, как ты трижды отречешься от меня» - эти слова являются пророческими и доказывают то, что Иисус о своей участи знал и был готов нести этот крест в буквальном смысле. Более того, он знал о сущности своих учеников, и Иуда помог ему это понять.
Когда этот час настал и пришли служители с факелами, чтобы забрать Иисуса, то все случилось именно так, как он пророчил: «Как кучка испуганных ягнят, теснились ученики, ничему не препятствуя, но всем мешая - и даже самим себе», «…и побежал Иоанн, и побежали Фома и Иаков, и все ученики, сколько ни было их здесь, оставив Иисуса, бежали. Теряя плащи, ушибаясь о деревья, натыкаясь на камни и падая, они бежали в горы, гонимые страхом, и в тишине лунной ночи звонко гудела земля под топотом многочисленных ног».
«И с этого вечера до самой смерти Иисуса не видел Иуда вблизи его ни одного из учеников, и среди всей этой толпы были только они двое, неразлучные до самой смерти, дико связанные общностью страданий,- тот, кого предали на поругание и муки, и тот, кто его предал. Из одного кубка страданий, как братья, пили они оба, преданный и предатель, и огненная влага одинаково опаляла чистые и нечистые уста».
Даже когда все уже предрешено, Иуда не перестает надеяться на то, что люди одумаются и поймут, что Иисус – лучший человек. Но со всех сторон его преследовало мучительное разочарование: «Они догадались? Они поняли, что это - самый лучший человек? ... Но нет. Опять крик и шум. Бьют опять», «-Нужно, чтобы вы все собрались вместе и громко потребовали: отдайте Иисуса, он наш. Вам не откажут, не посмеют. Они сами поймут...
- Что ты! Что ты, - решительно отмахнулся руками Фома, - разве ты не видел, сколько здесь вооруженных солдат и служителей храма» - и только Пилат, судья, решавший судьбу Иисуса, «понял»: «- Вы привели ко мне человека этого, как развращающего народ, и вот я при вас исследовал и не нашел человека этого виновным ни в чем том, в чем вы обвиняете его...» - но и это не смогло изменить положение вещей: «И весь народ закричал, завопил, завыл на тысячу звериных и человеческих голосов: - Смерть ему! Распни его! Распни его!».
Вот так Иуда стал свидетелем того, как люди сами убивают своего спасителя. И можно ли нам судить его теперь, употребляя его имя как имя нарицательное? Действительно ли Иуда предал Христа? Нет. Его предали люди. Слепые, ведомые невиданной жаждой убийства, пустые, не понимающие… Ведь что им сделал Иисус? Он просто проповедовал и собирал милостыню, в жизни не сделав ничего дурного. И они прекрасно знали, кто его предал – это был Иуда, вор, обманщик, «сын козла», как они на перебой говорили, и тут же послушали, стоило ему лишь сказать, что вор и обманщик кто-то другой, даже не зная ничего о нем? Казнили «лучшего человека», «сына божьего» только потому, что Иуда-вор так сказал? Почему? Почему эта толпа требовала убийства даже тогда, когда сам Пилат не нашел в нем никакой вины?
Тем временем Иуда остается единственным человеком, который пойдет с Иисусом до конца: «…улучив мгновение, подбегает к Иисусу:
- Я с тобою, - шепчет он торопливо.
Солдаты отгоняют его ударами бичей, и, извиваясь, чтобы ускользнуть от ударов, показывая солдатам оскаленные зубы, он поясняет торопливо:
- Я с тобою. Туда. Ты понимаешь, туда!» - в этом проявляется его свобода.
Иисус умер, но Иуда продолжал пытаться вразумить людей, что казнили его. Пришел к судьям: «Кажется, вы не поняли меня, - говорит Иуда с достоинством, бледнея. - Иуда обманул вас. Он был невинен. Вы убили невинного.
Тот, у которого птичье лицо, улыбается, но Анна равнодушен, Анна скучен, Анна зевает. И зевает вслед за ним Каиафа и говорит утомленно:
- Что же мне говорили об уме Иуды из Кариота? Это просто дурак, очень скучный дурак.»
Обращается к ученикам: «- Я обнажил меч, но он сам сказал - не надо.
- Не надо? И ты послушался? - засмеялся Искариот. - Петр, Петр, разве можно его слушать! Разве понимает он что-нибудь в людях, в борьбе!
- Кто не повинуется ему, тот идет в геенну огненную.
- Отчего же ты не пошел? Отчего ты не пошел, Петр? Геенна огненная - что такое геенна? Ну и пусть бы ты пошел - зачем тебе душа, если ты не смеешь бросить ее в огонь, когда захочешь!» - но и тут он не встретил понимания. Все, что ему оставалось – это пойти за Иисусом.
3.4 Образ Иуды Искариота в Библейской истории.
Несомненно, Андреев полностью перевернул представление о персонаже Иуде – предателе. Но, важно понимать, что ранее мы рассматривали литературного героя, а теперь библейского.
Библия – это священное писание, состоящее из мифов и легенд христианской религии. Иисус Христос является олицетворением мира, доброты, абсолютно безгреховного человека. Соответственно, для читателей и верующих он сосредоточил в себе все великие моральные ценности и качества, к которым должен стремиться каждый человек.
Иуда Искариот, напротив, в Библии олицетворяет самые страшные качества и поступки. В нём отображаются: гнев, гордыня, меркантильность, зависть, корысть и предательство. Мотив один – деньги.
Становится понятно, что Иисус и Иуда – противопоставления друг другу. Они, как две стороны одной медали. Но вспомним главное задачу Библии – наставлять человека на путь истины. Соответственно, Иуда – зло, Иисус – добро. Главная задача этих персонажей раскрыть все жизненно важные понятия.
3.5 Вывод.
И. И. Московкина (профессор из Харькова) называет Иуду “идеологом-бунтарем”, продолжая мысль Н. Н. Арсентьевой: “Это активное экспериментаторско-бунтарское начало отличает Иуду и от Христа, и от его учеников, так как оно дьявольского происхождения. Поэтому Иуда предстает у Андреева как Дух сомнения и бунта”. Обе исследовательницы отмечают близость Иисуса и Иуды в изображении Андреева, напоминая об известном рисунке писателя, где эти герои очень похожи и изображены под общим нимбом. Вот как описывает его дочь писателя Вера Леонидовна Андреева: “В холле наверху висела картина, нарисованная папой разноцветными мелками. Это головы Иисуса Христа и Иуды Искариота. Они прижались друг к другу, один и тот же терновый венец соединяет их. Но как они непохожи!
И странная вещь: несмотря на то, что сходства нет никакого, по мере того как всматриваешься в эти два лица, начинаешь замечать удивительное; кощунственное подобие между светлым ликом Христа и звериным лицом Иуды Искариота — величайшего предателя всех времен и народов. Одно и то же великое, безмерное страдание застыло на них. (...) Кажется, что от обоих лиц веет одинаковой трагической обреченностью” [20] (см. приложение 5).
Повесть Андреева можно воспринимать по-разному, и сам образ Иуды тоже очень неоднозначен. Ясно одно – это личность необыкновенная, глубокая, заставляющая размышлять о нем. И ответ на вопрос «Свободен ли Иуда?» - по-моему мнению, нет. С самого начала ни у Иуды, ни у Иисуса не было выбора, их путь был предначертан. Предательство породило смерть, благодаря которой весь мир обрёл веру. Именно это является соприкосновением идеи автора и библейских учений.
III. Заключение.
Подводя итог, мне бы хотелось обратиться к высказыванию русского философа Николая Бердяева: Свобода не легка, как думают ее враги, клевещущие на нее, свобода трудна, она есть тяжелое бремя. И люди легко отказываются от свободы, чтобы облегчить себя... Все в человеческой жизни должно пройти через свободу, через испытание свободой, через отвержение соблазнов свободы.
Через эти соблазны и проходят герои на протяжении своего пути. И вот мы подошли к главному вопросу – ограничивая свободу личности, возможно ли избавить её от преступлений?
Для ответа на этот вопрос, важно ответить на вопрос были ли эти герои свободными?
D-503 - Нет, потому что, как и другие жители Единого Государства, он не может даже спать и есть тогда, когда ему захочется. Но в тоже время он был свободен, ибо он сам выбрал для себя "несвободу", и мы видим, что стремление к свободе живет в нем, стоит только посмотреть на его "атавистичные" руки и чувства к I-330, которые сами по себе запрещены в ЕГ. Но эта любовь одновременно и заключает его в оковы, не давая делать то, что он считает истинно верным и нарушать правила ЕГ.
I-330 - Да, потому что она смогла противостоять политике и устроить бунт, но чтобы этого добиться ей пришлось притворяться, что она любит Д, это означает, что ей приходилось делать то, чего ей не хочется, а это уже не подходит под понятие "свобода".
Таким образом, D-503 и I-330 противоположности, опровергающие мою гипотезу. D-503 сделал выбор в пользу ЕГ не справившись с грузом ответственности. Однако даже правильный гражданин и почитатель законов способен оступиться – совершить преступление. I-330 - девушка, которая почувствовала свободу. Но почувствовав это, решила совершить революцию из-за идеи полной свободы. Через данных героев автор проводит главную мысль – государство или любая высшая сила не должна нарушать личную свободу каждого человека на этой земле, но в свою очередь человек обязан осознавать границы своей свободы и нести ответственность.
Иуда – Нет, он был несвободен, потому что, осмыслив ценность учителя ему пришлось совершить главный поступок в его жизни – предательство, так как смерть Иисуса была единственным способом заставить людей поверить в чудо. Следовательно, это доказывает, тот факт, что Иуда сделал этот выбор, совершив преступление во благо и в знак преданности, автор подчёркивает это тем фактом, что после смерти он стал рядом с Христом! Если говорить о библейском сюжете, то так или иначе все, что собирался сделать Иуда было предрешено богом.
Таким образом, после изучения всей темы я сделала вывод, что моя гипотеза «Единственное средство избавить человека от преступлений – ограничить его свободу» не подтвердилась.
Иисус не свободен потому что он следует божьей воле в романе и не может отойти с этого пути. Так же зная о том, что вскоре его ждет мучительная смерть, он принимает это. Можно ли в данном случае говорить о свободе?
С апостолами сложнее, мы можем с точностью сказать, что они сами выбрали свой путь, став учениками Иисуса, но осознавали ли они-то, за кем они идут и каково их предназначение? Нет. Они просто поставили себе цель во всем следовать за Христом, будь то плохо или хорошо, не сомневаясь в своих действиях. В данном случае они не свободны, потому что «глупы».
В заключение мне хотелось бы сказать, романы «Мы» и «Иуда Искариот», как я уже отмечала, очень спорные и подверглись жестокой критике не только именитых литераторов, но и обычных читателей. Но именно такие неоднозначные произведения заставляют молодое поколение думать, но и самим определять для себя, к какому мнению склоняться и на чьей стороне быть. Возможность изучать эти произведения тоже дают нам некую свободу выбора.
Понятие «свобода личности» имеет много определений. Но самое важное, оно тесно связано с человечностью. По своей физиологии мы все разные, но одновременно одинаковые, ведь у нас равные возможности. В какой сфере их развивать – выбор каждого, отсюда появляется индивидуальность. Чем больше мы познаём жизнь, тем чаще сталкиваемся с такими понятиями, как: личная свобода, свобода других, обязанности, ответственность. Далее от каждого понятия отходит действие – выбор. Определённо, у каждого есть право выбора и право на свободу, но в наше время важно знать не только свои права, но и права других. Только так мы способны противостоять систематизации, судьбе, а самое главное сохранить человечность в этом мире.
IV. Список литературы
http://az.lib.ru/a/andreew_l_n/text_0690-1.shtml
http://elena-isaeva.blogspot.co.il/2011/02/blog-post_17.html
http://mir24.tv/news/Science/4065656
http://studyport.ru/referaty/literatura/2640-antiutopija-k-izucheniju-romana-e-zamjatina-my
http://world-psychology.ru/kak-vliyaet-rozovyj-cvet-na-cheloveka/
http://www.fantlab.ru/article170
http://www.licey.net/lit/eretic/detal
Taylor C. «What’sWrongwithNegativeLiberty» 1985 3rded. 2008.
Андреев Л. Н. Иуда Искариот. 2013
Аненков Ю. Дневник моих встреч. Цикл трагедий 1991
Берлин И. Две концепции свободы. Современный либерализм. 1998.
Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка т. 2. 2005
Замятин Е. И. Мы 1990
Замятин Е. И. Я боюсь
Маклаков В. В. Декларация прав человека и гражданина от 26 августа 1789 года. В кн.: Конституции зарубежных государств. 1999
Новая философская энциклопедия. 2000.
Ожегов С. И., Шведова Н. Ю. Толковый словарь русского языка. Мир и Образование, 2008г..
Сарнов Б.Сталин и писатели. Книга третья. http://e-libra.ru/read/350535-stalin-i-pisateli-kniga-tretya.html
Солженицын А. Из Евгения Замятинаhttp://solgenizin.viperson.ru/articles/aleksandr-solzhenitsyn-iz-evgeniya-zamyatina
Сухарева А. Я. Крутских В. Е. Большой юридический словарь. 2007. ISBN 978-5-16-002606-0.
Приложения.
1.
2.
3.
Леонид Андреев
4.
5.
Иисус Христос и иуда Искариот.