IX Международный конкурс научно-исследовательских и творческих работ учащихся

Старт в науке

Введение

Актуальность темы исследовательской работы

Недавний выход российского военно-исторического драматического художественного фильма «Союз Спасения» режиссёра Андрея Кравчука, повествующий о восстании декабристов 1825 года в столице Российской империи Санкт-Петербурге, всколыхнул широкие общественные массы в лице зрителей и пробудил интерес к историческому событию, легшему в основу сюжета картины.

В связи с этим в Интернете стали очень востребованы разнообразные статьи и источники, способные удовлетворить возникающие во время просмотра фильма вопросы и предоставить желающим возможность углубиться в изучение темы восстания декабристов. Моя работа представляет собою подобный источник, следовательно, является актуальной.

С субъективной точки зрения актуальность работы на тему восстания декабристов неоспорима, ведь эта история истинного патриотизма и исключительного подвига, которую каждый уважающий себя житель нашей страны должен знать и чествовать.

Первейшим долгом своим любой человек, называющий себя патриотом, должен полагать: хранить и свято чтить память о героях 1825 года. В этом и заключается актуальность моего исследования.

Цели и задачи исследовательской работы

Главной целью своей исследовательской работы я полагаю: изучить следующие вопросы и дать на них ответ:

Что представляло из себя поколение «детей 1812 года»? Что представлял из себя декабризм?

Что оставили после себя декабристы в культуре и общественном сознании русского народа?

Характеристика исследовательской работы

Исследовательская работа является теоретической. Ее значимость заключается в том, что результаты, полученные мною в ходе исследования, а именно ответы на вышеприведенные вопросы, дополняют имеющиеся, теоретические представления по ряду направлений исследования, т. е. по теме «Восстание декабристов».

Избранные методы исследования:

изучение и обобщение литературы и других источников информации;

абстрагирование;

идеализация;

формализация;

анализ и синтез

Характеристика источников для написания работы и их краткий обзор по данной теме

Для написания работы я задействовала два вида источников – литературу (справочную и художественную), а также интернет-ресурсы. Были прочитаны и исследованы книги историков-декабристоведов и пушкинистов, таких как Д. С. Мережковский, М. В. Нечкина, Н. Эйдельман, Ю. Н. Тынянов и других; исторические документы, авторами которых выступали декабристы и их современники; художественное произведение М. Марич «Северное Сияние». Также было просмотрено большое количество различных научно-популярных статей и блогов в Интернете.

Глава I. Зачем ты послан был, и кто тебя послал?

«Послушайте, — сказал однажды известный русский поэт В. Маяковский. — Ведь, если звезды зажигают — значит — это кому-нибудь нужно? Значит — кто-то хочет, чтобы они были?»

Размышляя над тем, каким образом зажгись на небосводе нашей истории звезды, имена которым П. И. Пестель, К. Ф. Рылеев, С. И. Муравьев-Апостол и другие, о, еще много, много исключительных имен, человек невольно задается вопросом – кто зажег их и кому это понадобилось?

Трудно не согласится с тем, что идеология декабристов была сформирована под влиянием множества факторов, как и любая другая, впрочем, идеология или настроение, охватывающее общественное сознание.

Что представала она из себя? Декабризм — это идеология (и практика), базировавшаяся на философии французских просветителей, в которой либерализм и революционность были еще тесно переплетены. Он являлся частью общеевропейского освободительного движения, и в то же время в нем ярко выражены национальные черты¹.

В своей работе я выделила два ступенчатых этапа формирования идеологии – оформление либерализма старшего поколения и его влияние, и, собственно, оформление декабризма.

Отцы и…

Идеи Эпохи Просвещения

Эпоха Просвещения — одна из ключевых эпох в истории европейской культуры, связанная с развитием научной, философской и общественной мысли. В основе этого интеллектуального движения лежали рационализм и свободомыслие. Начавшись в Англии под влиянием научной революции XVII века, это движение распространилось на Францию, Германию, Россию и охватило другие страны Европы. Особенно влиятельными были французские просветители, ставшие «властителями дум»².

Сущность основных догматов Эпохи Просвещения, авторами которых стали Ж. Ж. Руссо, Ш. Л. Монтескье и Р. Декарт, заключалась в отказе от религиозного миропонимания и обращение к разуму как к единственному критерию познания человека и общества. Впервые в истории был поставлен вопрос о практическом использовании достижений науки в интересах общественного развития.

Французы и американцы, представители третьей, революционной, фазы Просвещения, направили свою критику на вопросы политического и социального характера, под влиянием которой были приняты реформы, перестроившие общественную жизнь.

Просвещенный абсолютизм не прошел мимо Российской Империи, более того, заглянув, он оказался встречен там приветливо самой великой императрицей Екатериной II. Она длительное время состояла в переписке с французскими философами и энциклопедистами, Вольтером и Дидро. Их идеи Екатерина воспринимала с присущим ей скептицизмом, далеко не все они нашли отражение в реформах и реорганизациях Империи, воспроизведенных ею.

К попыткам преобразований в духе просвещенного абсолютизма можно отнести созыв и деятельность Уложенной комиссии (1767—1768); реформу административно-территориального деления Российской империи; принятие Жалованной грамоты городам, оформившей права и привилегии «третьего сословия»; принятие в 1775 году манифеста о свободе предпринимательства, согласно которому для открытия предприятия не требовалось разрешения правительственных органов; реформы в области школьного образования.

Несмотря на то, что самодержавный принцип управления, крепостное право, сословный строй оставались незыблемыми, а крестьянская война Пугачёва (1773—1775), взятие Бастилии (1789) и казнь короля Людовика XVI (1793) душили углубление реформаторской деятельности Екатерины II и способствовали частичному ее разочарованию и отказу от идей западных мыслителей, первая искра в России была высечена. В массовом сознании поколения, представители которого станут отцами и наставниками декабристов, уже были заложены основы политических свобод и демократии как базовых ценностей современного общества (о чем речь пойдет в 1.4. Масоны. Вольнодумцы. Либералы).

Наиболее же значительным последствием идей Просвещения стали Американская революция и Великая французская революция, непосредственно Россию не затронувшая, если только игнорировать тот факт, что в грязной темноте, окутывающей монархические государства, на весь мир вдруг запылало огромное зарево свободы. Первое. Страшное. Ослепительное. Мог ли российский народ, наделенный столь трепетным и сочувственным нравом, остаться равнодушным к этому событию?

Великая Французская Революция

«Не что иное, как идеал, вооруженный мечом, встав во весь рост, одним и тем же внезапным движением закрыла ворота зла и открыла ворота добра. Она дала свободу мысли, провозгласила истину, развеяла миазмы, оздоровила век, венчала на царство народ»³. Французская революция – это крупнейшая трансформация в самом сердце Европы. Забившись сильнее, отчаянней, это сердце смело привычную циркуляцию крови в соседних государствах.

Революция привела к краху старого порядка и утверждению во Франции нового, более демократичного и прогрессивного общества.

Что же Россия? Опираясь на труды А. С. Орлова – боязнь «французской заразы» заставила Екатерину II принять решительные меры по оказанию помощи контрреволюционерам. Россия разорвала дипломатические отношения с Францией, было запрещено распространение трудов французских просветителей, сосланы в Сибирь и арестованы перенимавшие их идеи «местные вольнодумцы», была предпринята попытка экономического давления на Францию. Позже борьбу продолжил Павел I, вступив в 1798 году в антифранцузскую коалицию держав, однако вскоре, в связи с обострением отношений внутри коалиции, Россия вышла из ее состава и военные действия (со стороны нашего государства) были прекращены.

С точки зрения формирования идей либерализма Французская революция ответственна сразу за несколько наиболее влиятельных факторов, которые будут подробно рассмотрены ниже. В их числе – конкретное влияние определенных личностей и их деятельности отцов декабристов и их современников (впоследствии и на самих представителей движения), влияние резкой перемены курса политики государства в отношении Франции и всего из нее выходящего, сказавшиеся, в первую очередь, на будущих императорах, Павле I и Александре I, на их субъективном мнении об устройстве (и необходимом переустройстве) государства, о развитии капиталистических прогрессивных отношений, о целесообразности существования феодально-абсолютистского строя и др.

Нельзя не упомянуть, что этим событием был запущен маховик истории. Вспыхнули народные восстания во многих странах, некоторые окончились удачно. Примером тому – революция в Испании 1820-1823 годов (как буржуазная революция она провалилась, но расшатала устои старого порядка), один из видных деятелей которой, Р. Риего, являлся идейным вдохновителем для многих декабристов, в частности, для юного Мишеля Бестужева-Рюмина (приложение 1).

Свершитель роковой безвестного веленья⁴

«Я – Французская Революция», – говорит он в начале империи, а в конце: «Империя есть Революция»⁵. Честь и благо Франции не дадут сомневаться – дело Наполеона есть дело революции, сам он – «Робеспьер на коне».

Наполеон был миру чужд, в нем все было, есть и остается тайной. Фигура его окутана загадочностью, которая каждый раз наполняет собою материю вокруг, стоит только произнести, представить себе его имя и облик. Бонапарт был полубогом, окруженным ореолом величия. Он был огромен и всемогущ, но более всего непостижим, и именно потому сделался кумиром. В том числе, кумиром тех, кого впоследствии назовем мы декабристами.

Отличный пример необыкновенного влияния фигуры Бонапарта на молодых представителей русской аристократии в начале XIX века я обнаружила в романе-эпопее Л. Н. Толстого «Война и Мир». Речь идет, конечно же, о юном Пьере Безухове. Был ли он жесток? Или, может, властолюбив? Стремился разве скромный, тихий Пьер к мировому могуществу, потому ли сделал Наполеона своей путеводной звездой, идолом своим? Нет. Почему же? Достаточно послушать его речи в салоне Анны Павловны Шерер, чтоб найти ответ на этот вопрос (приложение 2).

«Это были крайности», — уверенно произносит Пьер. И такие крайности Наполеону прощали, им восхищались и боготворили его оттого, что в таких непостижимых крайностях и резких контрастах видели нечто недоступное другим, отрезающее, возвеличивающее, возносящее на невиданную прежде высоту. Олимп для Бонапарта построили в своих сердцах сотни тысяч людей в начале XIX века.

Историк В. С. Парсамов в своем труде «Декабристы и русское общество 1814–1825 гг.» в главе «Мы все глядим в Наполеоны»⁶ справедливо замечает что «в политической мифологии начала XIX в. Наполеон играл исключительную роль. Декабристская литература, хотя и нередко обращается к наполеоновскому «мифу», тем не менее не является значительным этапом в его становлении. В большинстве случаев декабристы лишь эксплуатируют готовые штампы либо массового сознания, либо высоких образцов поэзии».

Нельзя отрицать того, что симпатию разной степени питали к Бонапарту вплоть до начала агрессии непосредственно в сторону Российской Империи, практически все будущие декабристы. В большинстве своем слепое восхищение было преломлено во время активного участия России в антифранцузской коалиции (1805) и во время Отечественной войны.

Исключительное явление Наполеона заложило в сознании молодых людей некий догмат, характеризующийся отсутствием невозможного. Границы стерты, рамки уничтожены. В фигуре Бонапарта сосредоточилось величие, он разбил своей рукою стеклянный купол, накрывавший Европу, перекрывающий ей кислород. Мечтатели вздохнули полнее, свободнее, признав, что хаос есть гармония, что революция – империя и прочее. Наполеон дал шанс вырваться на волю безумству и гению целого поколения, произнеся: «Воображение правит миром».

Масоны. Вольнодумцы. Либералы

Как уже и упоминалось ранее, впервые воздухом, в коем разлиты фривольности – относительно легкий бриз – повеяло с запада еще в конце XVIII века. Собственноручно распахнула этот источающий одурманивающую сладость флакон Екатерина II. Для подтверждения сих слов, помимо вышеобозначенного упоминания реформ «в духе Просвещенного абсолютизма» достаточно вспомнить о существовании масонства и появлении первых вольнодумцев.

Масонство в России — масонские организации и масоны, которые находились и находятся в России с 1731 года по наши дни. Русское масонство преследовало гуманистические и просветительские цели, больше внимания уделяло этическим вопросам. Фактически оно представляло собой более духовное сообщество людей, единых в стремлении способствовать процветанию своего отечества и просвещённости людей, живущих в нём⁷.

В 1760-е и особенно в 1770-е годы масонство приобретает в кругах образованного дворянства всё большую и большую популярность. Всего известно о приблизительно 80 масонских ложах, учреждённых в период царствования Екатерины II (ранее они насчитывали единицы). Это, с одной стороны, связывают с модой на все новое и иностранное — «игрушкой для праздных умов»⁸, а с другой —как раз с новыми веяниями просветительской эпохи и пробуждением общественных интересов среди дворянства.

Какова же была политика императрицы в отношении масонов? В связи с пышным расцветом этого течения догадаться нетрудно, что, в целом, положительная, хотя и несколько противоречивая. Екатерина II предусматривала негативные последствия в усилении иностранного влияния на российское дворянство. Также смутительным обстоятельством и камнем преткновения служила публицистическая деятельность некоторых представителей лож, в частности – пример наиболее выразительный – Н. И. Новикова.

Воспитанные на трудах западных просветителей Новиков, Кречетов, Княжин и другие представители аристократии поднимали в своих работах острые социальные темы, за что подвергались репрессиям. «Они считали себя вправе критиковать, между тем как Фелица считала их обязанными восторгаться»⁹.

Особого внимания заслуживает фигура А. Н. Радищева, первого русского революционера, «бунтовщика похуже Пугачева»¹⁰. Согласно А. С. Орлову, в своём «Путешествии из Петербурга в Москву», в оде «Вольность», в «Беседе о том, что есть сын Отечества» А. Н. Радищев выступал с призывом «совершенного уничтожения рабства» и передачи земли крестьянам. Он считал, что «самодержавие есть наипротивнейшее человеческому естеству состояние», и настаивал на его революционном свержении. Настоящим патриотом, истинным сыном Отечества А. Н. Радищев называл того, кто борется за интересы народа, «за вольность — дар бесценный, источник всех великих дел». Впервые в России прозвучал призыв к революционно­му свержению самодержавия и крепостничества.

В семье одного из главных действующих лиц восстания 1825 года, Сергея Муравьева-Апостола, отец его, дипломат Иван Матвеевич, заработал себе репутацию либерала, ведя короткие знакомства с представителями либерального круга, демонстрируя гражданскую смелость, высказывая необходимость смягчения цензуры и выступая за умеренную свободу мыслей. Из своих сыновей Иван Матвеевич также старался вырастить «либералов умеренных» (подробнее речь об этом пойдем в параграфе 2.5. Апостол Сергей).

Уже громче и увереннее заявляли: «Старый порядок злостен, ненавистен, изжил себя. Требуются демократические перемены», — не могли не читать и не слышать этого юные декабристы, император Александр I и их современники.

Слушая и читая, они впитывали в себя, словно нежные, не оформившиеся еще цветы, жизненно необходимые солнечный свет и влагу, идеи демократического, свободного, «братского» общества. Если их родители были еще воспитанниками западного переложения данной культуры, то в декабристах ярче, четче проступают национальные черты, воспитанные в них русскими отцами и русскими авторами.

… и Дети 1812 года¹¹

Отечественная война

Отечественная война оттиснула на будущих декабристах свою трагическую печать. Почему не вышло из них, как из отцов, «умеренных» либералов? Да потому что Наполеон и война 12-ого года уничтожила понятие умеренности, выбила почву у них из-под ног. Как рано они повзрослели, как резко бросились с места – из пансионов, из светлых, просторных классов университетов и лицеев, из роскошных гостиных родительских домов – и сразу в карьер, в тяжелый, мучительный поход, на поля сражений, в самую гущу отчаянной битвы, в самое сердце забродившей Европы.

Война 1812 года стала отправной точкой политического воспитания будущих декабристов. Она завершила юношескую мечтательную пору, и поставила их перед суровым лицом жизни.

«Сергею же через два дня после битвы исполнится 15 лет и 11 месяцев. Во время Бородина его держат при главной квартире армии. После сражения при Красном Сергею — золотая шпага с надписью: «За храбрость». К концу года, после Березины, он уже поручик и получает Анну 3-й степени…

Лютцен (Владимир IV степени с бантом), Бауцен (произведен в штабс-капитаны), Лейпциг (в капитаны) — затем состоит при генерале от кавалерии Раевском и участвует в битвах 1814 года: Прове, Арси-сюр-об, Фершампепуаз — Париж (св. Анна 2-го класса).

Сергей — 17-летний капитан (позже, когда перейдет в гвардию, то, по принятым правилам, будет переименован в гвардии поручика)»¹² — таков путь одного из виднейших представителей декабристского движения, Сергея Ивановича Муравьева-Апостола и немногим отличались от него благородные истории других.

Ознакомившись с интереснейшими рассуждениями Н. Эйдельмана об исключительном духе времени и об отличительных чертах «детей 1812 года», я отметила следующее:

«Эти юноши были и впрямь чувствительны, воображение их, по теории Ивана Матвеевича, наполняло мир красками… сочетание зрелости и детскости поражает… Они, «по детскости своей», еще не нашли ответов на важнейшие вопросы и задавали их; а по взрослости — думали сильно». И снова – вот оно. Сила воображения, сила пылкого чувства, взбудораженная войною молодая кровь.

В Париже

Впечатления, приобретенные молодыми людьми вовремя заграничных походов русской армии (1813-1814 года), оказали на них сильнейшее влияние. Знакомство с социально-политическими изменениями Европы произошло вживую – они воочию узрели то, что старательно изучали их отцы в стенах домашних библиотек. Конституционная монархия, избираемая Палата депутатов – последствия Великой Французской революции и деятельности Наполеона предстали перед ними во всем своем величии и поразили их сознание. Опыт знакомства с политическим устройством Франции обогатил их, подарил новые идеи.

«В конце марта 1814-го в Париже собралась едва ли не половина будущих декабристов — от прапорщика Матвея Муравьева-Апостола до генерал-майоров Орлова и Волконского; одних Муравьевых — шесть человек. Первый съезд первых, революционеров задолго до того, как они стали таковыми»¹³.

Они проводили вечера на парижских квартирах, их волновал вопрос – изменится ли Россия теперь (приложение 3)?

Возврат невозможен, пути назад для русского государства нет. Народ, каким единым выступил он против неприятеля, таким же единым должен оставаться и в мирное, благодатное время. Солдат и крестьянин не хуже офицера, любят Родину не менее сильно и искренно – «войны нынешнего века неопровержимо доказали, что русский человек — одет ли он в сермягу, солдатскую шинель, или в иную одежду — достоин свободы более, чем какой-либо другой народ. Россияне, побывавшие в походах, воочию убедились, что в странах, где рабство низвергнуто, люди живут лучше; следовательно, без свободы улучшения в жизни быть не может. И, если эта свобода не будет дана свыше, мы с вами будем свидетелями, как народ наш сам возьмется добывать ее с оружием в руках»¹⁴.

Патриотический порыв открыл глаза на проблему угнетения части нации, на разложение общества изнутри. В Париже масштабы этой проблемы обозначились особенно четко – поступившись со всеми надеждами, государство не собиралось вознаграждать народ.

Тут-то будущие декабристы и принимают решение – они вышли из возраста «политического младенчества». Пора отбросить в сторону масонские перчатки, выкинуть из головы мифического Наполеона – дело, предстоящее им, куда серьезней, весомей. Это дело заслуживает нового общества, должного ставить непреложной целью своей благоденствие всего русского народа, без различий сословий и привилегий.

Уже с 1814 года возникают первые такие объединения. Вернувшись из Европы, патриоты и ревнители судьбы своего отечества сплачиваются под общим стягом первой декабристской организации – «Союз Спасения» (1816).

В Петербурге. Рылеев Робеспьер Федорович

Он «был некрасивый, неладно сложенный, с пышно взбитыми на висках темными волосами, с задорным коком над лбом, с небрежно повязанным галстуком, был быстр, порывист и говорил громко»¹⁵. В груди его билось одно из самых отважных – тот самый вид отваги, граничащей с безумием, – и верных своему Отчеству сердец. Он не просто болел за свою страну, он сражался и погиб за нее.

Кондратий Рылеев официально присоединился к обществу декабристов только в 1823 году, до этого состоял в «Вольном обществе любителей российской словесности», которая помимо организации литературной, представляла из себя еще и организацию общественную. Среди «любителей словесности» и в доме канцелярии Российско-американской торговой компании, где служил, Рылеев нашел будущих своих единомышленников.

Он был и остается прославленным поэтом. В его произведениях, известных нам со школы, – «Смерть Ермака», «Иван Сусанин» – читается невероятная любовь к русской земле и ее народу. В них сразу замечаешь лейтмотив взволнованного патриотизма, жившего в душе самого творца, самого мятежника. В писании своих сочинений Кондратий Рылеев видел свое служение общественному просвещению России и ее преуспеянию в деле политической свободы.

Его перу принадлежат многие агитационные песни и свободолюбивые стихотворения, затрагивающие социальные и политические темы («Подгуляла я», «Любя свободу, правду, честь» и другие), влияние Кондратия Федоровича на массовое сознание общества не может быть переоценено – достаточно вспомнить альманах «Полярная Звезда» – Рылеева называли ее «рыцарем»¹⁶, – и публичную демонстрацию на похоронах К. П. Чернова.

Подобное внимание Кондратию Рылееву уделено неслучайно. Именно благодаря его творчеству мне во всей полноте представился образ другой, не менее значимой в истории восстания 1825 года, фигуры.

Коронованный Гамлет¹⁷

Как ни парадоксально, но вовсе не Николай, решивший судьбу декабристов, подытоживший их жизни, но Александр был теснейшим образом переплетен с этими молодыми людьми. Он был подле них и слегка над ними все эти 25-30 лет, с момента их появления на свет и ровно до того момента, как смерть нарекла им час свидания. Он преследовал их в узких коридорах дворца и на шумных улицах Петербурга безмолвной тенью, витая меж ними, выслушивая их и улыбаясь своей особой, прельстительной улыбкой, «которую каждый мог принять на свой счет»¹⁸. Не был против них, но не был и «за».

Трудно сейчас представить себе (да и не звучит) государя-декабриста. Однако, в самом начале своего пути Александр был кем-то подобным.

Воспитанник Лагарпа. На его раннее детство пришёлся период тесной дружбы с Дидро и покровительства бабки Екатерины Великой западным просветителям. Он читал и разучивал радищевскую «Вольность» и вырос умеренным либералом наподобие Ивана Матвеевича Муравьева-Апостола (приложение 4). Он четко усвоил благодаря наставнику-швейцарцу, что «прочность трона сохраняется лишь там, где государь считает себя первым должностным лицом в своей стране и отцом своего народа, что законы и любовь народная надежней охраняют власть, нежели крепости и солдаты». Лагарпу же Александр дает «торжественное обещание превыше всего заботиться о благосостоянии народов, которыми ему предстоит управлять»¹⁹.

«Допрестольные» годы и первые годы в качестве императора Российской Империи Александр придерживался своих юношеских идеалов. Историк А. Н. Сахаров писал, что Александр I предпринял ряд мер по части либерализации российской жизни (приложение 5).

Одним из примеров либеральных устремлений Александра I стала организация так называемого Негласного комитета, который представлял из себя круг близких друзей молодого императора. На заседаниях комитета обсуждались «проекты будущих реформ в России. По мысли императора, как об этом рассказывает в своих дневниках Строганов, в центр этих реформ должны были встать вопросы свободы личности и собственности, защита человека законами, «не дающими возможности менять по произволу существующие установления». Здесь обсуждались также и проблемы крепостного права, выявилось понимание экономической необходимости его ликвидации. Шла речь и о разработке указа, запрещавшего продавать крестьян без земли»²⁰.

Восторженно пишет об этом периоде деятельности императора К. Ф. Рылеев. Он нарекает Александра народным спасителем, «разгадавшим потребность века» (приложение 6).

Четыре с лишним года тайно встречался Александр со своими друзьями, прозванными «якобинской шайкой». Становилось очевидным то, что ни император, ни его приближенные, ни сама Россия к реформам не готовы. Согласно А. Н. Сахарову, российская действительность на каждом шагу препятствовала планам, участники совещаний не были готовы идти на риски и жертвы. Деятельность комитета начала угасать, нераскрытым остался и потенциал М. М. Сперанского. А после нахлынула великая страда. Начался период Наполеоновских войн.

Постепенно Александр I из либерала сделался консерватором, если не сказать, реакционером. Причин тому было достаточно. «Коронованного Гамлета» преследовала тень убитого отца, и Александр начал испытывать дискомфорт в присутствии людей, так или иначе принявших участие в свершившейся трагедии. Многие оказались в опале, были удалены из столицы, из России – в их числе неоднократно упомянутый Иван Матвеевич Муравьев-Апостол. А ведь в большинстве своем опальные были как раз представителями умеренного либерализма!

Во внешней политике Александр был вынужден отказаться от курса «невмешательства» в дела Европы и поддержать Англию и ее союзников против европейской экспансии Наполеона. Как и Великая Французская революция в свое время притупила симпатии Екатерины Великой и Павла I к Западу, так и хаос, последствие революции, исторгнувший из своих недр Бонапарта и сделавший его равным братом-императором императору российскому, остудил любовь Александра I к демократической, социальной политике.

Не могли не повлиять и победы Российской Империи в Европе. Александр I встал во главе консервативного Священного союза (1815), который, как известно, являл собою «сплочённую организацию с резко очерченной клерикально-монархической идеологией, созданную на основе подавления революционных настроений, где бы они ни проявлялись»²¹.

Итогом всего вышеперечисленного стал возврат внутренней политики России в русло консерватизма. По имени проводника этой самой консервативной тенденции она получила название «аракчеевщина».

Дурно делавший добро

Роль Павла I в формировании идей умеренного либерализма и декабризма достаточно мала, по сравнению с (косвенной) ролью его матери Екатерины и ролью сына Александра, именно поэтому я не сочла нужным более подробно раскрывать эту тему. Его правление, скорее, оттенило мысль об ужасе и неестественности неограниченной царской власти, наглядно продемонстрировало угрозы для страны, порождаемые неконтролируемым самодурством государя.

Передовые люди России – в числе этих людей в свое время находился Александр I – все чаще стали признавать необходимость очерчивания рамок дозволенного и ограничения свободы человека на троне, все меньше сторонников оставалось у прежде главенствующего в стране консервативного настроения, подчиненного режиму абсолютной, самодержавной монархии.

Однако в нынешнем разделе нельзя не отметить, что Павел I ответственен за начало карьерного пути А. А. Аракчеева и за соединение его жизненного пути с жизненным путем своего сына Александра.

Без лести предан²²

«Эра либерализма» в Российской Империи первой четверти XIX века заканчивается там, где начинается аракчеевщина. Смена курса внутренней политики, централизация и мелочная регламентация государственного управления, полицейские-репрессивные меры, направленные на уничтожение свободомыслия, палочная дисциплина в армии и перемена в самой личности государя Александра вызвали возмущение как К. Ф. Рылеева, так и многих других писателей и публицистов, представителей декабристских организаций.

Деятельность Аракчеева декабристами обличалась отдельно (приложение 7) – ведь многие из них люди на военной службе и сами являлись свидетелями жестокого, скотского обращения с солдатами, прошагавшими вместе с офицерами до Парижа и не раз доказавшими свою преданность и честь.

Сторожевой пес Павла I при Александре становится едва ли не «первым в России министром», его обвиняют, впрочем, справедливо, в безжалостном растаптывании венка Александровой былой славы (приложение 8). Достаточно прочесть несколько стихотворений Кондратия Федоровича, датируемых 1820-1825 годами. Как резко в них выражена неприязнь к фигуре Александра, к убитому и «подавленному» Аракчеевым потенциалу (приложение 9) – «Ай да царь, ай да царь, православный государь!», – сколько презрения вкладывает поэт в эти строки. Не менее язвительные эпиграммы пишет, не менее острые комментарии отпускает в адрес императора и А. С. Пушкин.

К. Ф. Рылеев и его сподвижники в своих стихотворениях и прозе ясно рисуют низвержение Александра I c пьедестала спасителя целой страны от отцовского деспотизма, окруженного ореолом надежды и света, с взглядом, твердо устремленным в демократическое будущее, низвержение в бездну – отказ от конституционных просветительских идей и передача государства на растерзание бюрократической, консервативной системе во главе с А. А. Аракчеевым. Падение, за которым с тоскою смотрела вся страна. Но только ли с тоскою? С каждым годом чувство возмущения и неприятия все сильнее, острее нарастало в груди передовых представителей молодого поколения. Идеи обретают четкие контуры, тщательно фиксируются, с волнением озвучиваются и с жаром обсуждаются. Все навязчивей, настойчивее мысль…

«Союз Спасения» распадается в 1817 году, но на его месте спустя примерно полтора года вырастает новый – куда более обширный – «Союз Благоденствия», который впоследствии расколется на Северное и Южное общества.

Я разделяю участников декабристского движения на три группы. В первой в основном сосредоточились северяне, подобные К. Ф. Рылееву и братьям Бестужевым, главная ценность которых для обществ состояла, пожалуй, в овладении общественным сознанием – то были влиятельные офицеры, публицисты, которые на собраниях единомышленников больше «разделяли, нежели предлагали». Их роль в подготовке восстания была организационной (у южан в том же качестве выступали С. Г. Волконский, В. Л. Давыдов, а также С. И. Муравьев-Апостол, речь о котором пойдет подробнее в параграфе 2.5. Апостол Сергей).

Вторая группа объединяет в себе авторов наиболее выдающихся планов и программных документов, посвященных социально-политическому устройству «будущей» России, на которые опирались в различное время декабристские организации и на основании которых действовали. Такие люди существовали как в Северном – в лице Н. М. Муравьева, – так и в Южном обществе.

В Тульчине. Русский Вашингтон

Павел Пестель с самого начала был в центре декабристских организаций. В 1817 году вместе с С. П. Трубецким он написал устав «Союза Спасения», после чего общество изменило название. Радикальные настроения еще не довлели в сознании молодых офицеров – ими был избран путь добиваться своих целей путем мирным, посредством давления на общественные массы. Первыми предложившие тогда убийство царя М. С. Лунин и И. Д. Якушкин встретил серьезного противника в лице Павла Ивановича.

Павел Пестель выступал за устройство тайного общества, разработку конституции и более четкую организацию. В этом был весь он – «чем-то необычайно законченным веяло от всего облика Пестеля… Слушателям казалось, будто они видят, как строится здание, в котором все высчитано и продумано от фундамента до мельчайших деталей отделки, все неоспоримо, как математическая истина»²³.

Тщательно обдумав предложенные ранее идеи других членов общества в 1820 году на собрании в Петербурге, Пестель выступил за цареубийство и организацию Временного правительства с диктаторскими полномочиями, однако этот проект был отвергнут, несмотря на признание состоятельности проекта о республике, поддержанном всеми членами общества.

Год спустя, уже в Москве, на съезде депутатов от разных отделов «Союза благоденствия» из-за обострившихся разногласий и принятых властями мер было решено распустить общество (предполагалось закрыть его временно для того, чтобы отсеять и ненадёжных, и слишком радикальных его членов, а затем воссоздать – в более узком составе).

На основе распущенного «Союза» в марте 1821 года по инициативе Пестеля Тульчинская управа восстановила тайное общество под названием «Южное общество», политической программой которого стала «Русская Правда» Павла Ивановича – проект конституции республиканской России.

Я обращаю отдельное внимание на фигуру Павла Пестеля по той простой причине, что она разительно выбивается, четче прорисовывается на фоне других (с одной стороны). Рассуждая о формировании идеологии декабристов, следует принять во внимание, что Пестель, несмотря на пройденную вместе с другими «школу 12-ого года», несмотря на влияние либерала и лютеранина отца, получился иным декабристом. Может быть, чуть меньшим, чем остальные? Или напротив – дела, поступки, делают его ревнителем движения большей мере (приложение 10)?

В нем не было столько «духа времени», столько «эгоистического века»²⁴, о которых писал Н. Эйдельман, сколько в его товарищах, он был материалистом, в то время как большинство членов обществ по праву должны назваться романтиками, мечтателями, тогда как Пестель…

«— Вы что же в темноте, Павел Иванович? — вдруг раздалось с порога.

Пестель вздрогнул.

— Неужели мечтаете? — входя, спросил Волконский.

Пестель почувствовал, как жарко стало лицу, но ответил сдержанно:

— Я не умею мечтать, князь»²⁵.

Недаром думал о нем Сергей Муравьев-Апостол: «Будто уравнение алгебраическое решает. Холодный планщик. Разве ему неизвестно, сколько страданий приносит русскому солдату и крестьянину всякий лишний час продления самовластия…»²⁶.

В Василькове. Апостол Сергей

С моей точки зрения о разделении декабристов на три группы, Муравьев-Апостол определен в первую – влиятельный организатор, практически в одиночку поднявший Черниговский полк. Но в предыдущем параграфе не зря затронуто было еще одно разделение – на материалистов и идеалистов, которое в данной работе играет, пожалуй, даже большую роль.

«Завершенному» Павлу Пестелю противоставим может быть только Апостол Сергей. Он является утрированным, наиболее ярким портретом всех декабристов-мечтателей — «романтик вы, Сергей Иванович! Русским царям не привыкать всходить на трон по окровавленным ступеням. Право же, неисправимый вы романтик, — повторил Пестель».

На его личности заметен оттиск всех тех внешних факторов, влиявших на зарождение и формирование декабристский идей, о которых ранее и подробней говорилось в работе.

Имел отца, опального дипломата и политика, представителя умеренного либерализма, взращённого на западных идеях Просвещения екатерининского двора;

Воспитывался в вакуумной обстановке (в данном случае – заграницей, что является утрированным по отношению, однако, ко многим другим участникам движения), получил образование на заграничный лад;

С детства неотъемлемой частью его жизни стала Франция, ее история, народ и культура;

Неотступно следовал за ним мифологический образ Наполеона;

В юности он принял участие в Отечественной войне и Заграничных походах русской армии.

Муравьев-Апостол во всем был «слишком». Слишком чист, слишком жертвенен, слишком сентиментален, слишком подвержен, слишком пламенен, слишком полярен, слишком решителен. Почему? Потому что слишком герой, может ли герой быть нерешителен?

Недаром писал о нем Л. Н. Толстой – «лучший человек своего, да и всякого, пожалуй, времени», который «жил в надежде» и не хотел «умереть в дерьме»²⁷. В полной мере проникнуться идеей и духовным состоянием Сергея можно, прочитав единственное известное его стихотворение (в оригинале написанное на французском языке):

Я пройду по этой земле Всегда мечтательный и одинокий, Никто меня не узнает.

Лишь в конце моего жизненного пути, Словно от великого луча света, Увидят, кого они потеряли.

«Тут нет хвастовства, Муравьев ведь для себя писал, приятель случайно услышал. Этот разговор с самим собою о жертве, к которой он призван…

Но стихи — эпизод, пауза, минутное право подумать только о себе»²⁸.

Бретеры

Рассматривая декабристов по двум схемам, а именно: «организаторы — планщики — другие» и «материалисты — идеалисты — другие», я пришла к выводу, что эти самые «другие», в целом, заслужили называться бретерами. Знали о них и декабристы — «в решительный момент, когда надо будет доказать, что мы не шутили, не развлекались совещаниями, многие отрекутся, не дождавшись даже, когда пропоет петух»²⁹.

Скандалисты, в то или иное время поддержавшие, разделявшие идеи декабризма. Некоторые пытались безуспешно к примкнуть к Обществам, но были встречены недоверчиво и не были допущены, некоторые, напротив, с каждым годом проявляли участия все меньше и меньше, самоустранялись.

Кто-то, подобно А. С. Грибоедову отказался сразу. Известно, что его знаменитую комедию «Горе от ума», заговорщики планировали использовать в целях пропаганды, а самого Грибоедова – просить влиять на А. П. Ермолова, с которым писатель был в большой дружбе. Александр Сергеевич «любил всех этих людей (декабристов) и беспредельно уважал их за благородные стремления, но не видел смысла приобщаться к делу, в успех которого не верил»³⁰. Также поступил в свое время и Александр Захарович Муравьев, который, «будучи прямодушен, откровенно объяснил, что образ его мыслей противен всякого рода революциям и что он не хочет принадлежать ни к какому Обществу»³¹.

А вот брат Александра Муравьева Артамон сделал иначе – отрёкся от дела в самый последний момент и подставил товарищей под удар (не принял командования Ахтырским полком и александрийскими гусарами с целью привести их к С. И. Муравьеву-Апостолу в Житомир, на соединение с мятежниками и не только). И сколько было таких, как Артамон…?

В Северном Обществе 14 декабря «одумались», «прозрели» А. И. Якубович, А. М. Булатов. (Напрашивающийся яркий пример в лице С. И. Трубецкого я решила оставить в покое. Будучи автором «Проекта Манифеста к народу от имени Сената», а также участвовавший в создании нескольких уставов «Союзов» и Обществ, корректировавший Конституцию Н. М. Муравьева, он должен принадлежать к планщикам).

К бретерам можно отнести и тех, кто неожиданно вспыхнул в самый последний момент и появился на площади, не зная, на что идет. В сем нет чистого благородства и высоты апостольского (как Сергея, так и его брата Ипполита) порыва.

Многие из бретеров – выпускники Царскосельского. Самолюбивый, «прежде всего сочинитель», Пушкин (приложение 11), «меланхолический» болтливый Якушкин, неуверенный, потерянный Кюхельбекер.

Тот же Александр Сергеевич, казалось, резко критиковал императора (приложение 12), восхищался Лувелем, — дерзновенно написал однажды на его портрете «Урок царям», — а после восстания поддерживал ссыльных друзей (приложение 13). А все же 14 декабря не было его на Сенатской площади, как не было и на вечерних собраниях в петербургских квартирах в течении почти 10 лет их кропотливой работы. В своем стихотворении «К Чаадаеву» А. С. Пушкин пишет:

«Пока свободою горим, пока сердца для чести живы

Мой друг, Отчизне посвятим души прекрасные порывы!»

Не посвятил. Не было порыва. Не «горел свободою» в отличие от П. И. Пестеля, К. Ф. Рылеева (чей литературный талант подвергал сомнению), П. Г. Каховского, С. И. Муравьева-Апостола, М. П. Бестужева-Рюмина, Е. П. Оболенского, братьев Бестужевых и других.

А они горели, блистали… и потухли.

Глава II. Зачем потух, зачем блистал...?

Неудача – вот что постигло восстание 14 декабря 1825 года на Сенатской площади и восстание Черниговского полка 29 декабря 1825 – 3 января 1826 года. Но это не стало поражением декабристов (приложение 14).

Они победили. Пророческими оказались слова П. И. Пестеля, произнесенные им в день казни: «Что посеял, то и взойти должно, и взойдет впоследствии непременно».

Обращаясь к А. Н. Сахарову, кратко сформулируем итоги восстания 1825 года и выступления Черниговцев 1826 года:

«Восстание 14 декабря напугало и озадачило благонамеренную часть России, заставило сплотиться консервативные силы во главе с новым императором, на всю жизнь усвоившим урок страха свержения и смерти для себя и своей семьи, который преподали ему декабристы, и боровшимся с революционным движением везде и всюду, где бы оно ни зарождалось.

Экстремизм декабристов, кровь, которой они грозили России, обернулись для страны долгим перерывом в реформистских усилиях, а позднее — мучительным и чересчур осторожным подходом к конституционным реформам, к отмене крепостного права.

Движение декабристов прошло незамеченным для большинства населения огромной империи, но оставило незабываемый след среди верхушки общества, правящей элиты, нарождающейся интеллигенции. Как ни малочисленным оказался состав революционеров, многие из них были заметными фигурами в тогдашнем обществе. Их республиканские, антикрепостнические взгляды, их свободолюбие, смелый вызов правительству, их бесстрашие, самоотверженность и самопожертвование всколыхнули на долгие годы чувства тех молодых и честных людей, которые не хотели ждать милостей от власти, нетерпеливо стремились решить все назревшие общественные вопросы, как и декабристы, заговором, силой, натиском».

Так все же, всходы не вымерзли, не зря жили, недаром умерли³². Декабристы стали символом, в их трагической истории благородство и величие души обрели свой голос. Их подвиг есть нечто большее, чем неудачная попытка восстания. Они вышли на смерть, зная, что им не суждено было вернуться. А все же вышли, благословив свой жребий:

Известно мне: погибель ждет Того, кто первый восстает На утеснителей народа, — Судьба меня уж обрекла. Но где, скажи, когда была

Без жертв искуплена свобода? Погибну я за край родной, — Я это чувствую, я знаю… И радостно, отец святой, Свой жребий я благословляю!33

Вспыхнули на мгновение, сгорели сами, а все же показали, как должен жить настоящий русский человек – самоотверженно, не сводя глаз с путеводной звезды, искать святой закон любви и истины, парить крылатою мечтой³⁴, бороться и обрести счастье, которого «нет без свободы»³⁵.

Заключение

Вплоть до 1812 года это были мальчишки и юноши 15-20 лет, но уже, конечно, пылкие, с растравленным подвигами Наполеона воображением, с умом, заостренным и развитым философией Руссо и Вольтера с сердцем, в котором отцами воспитаны были великодушие, жертвенность и отвага. Это были только-только вступившие в самостоятельную жизнь люди, восторженные, искренние, у которых, должно быть, не было еще своей «четкой истины», но были заложены все основания для ее формирования укрепления в ближайшем будущем.

Политическим воспитанием и окончательным оформлениям идеологии декабристы обязаны Отечественной войне, Заграничным походам русской армии, общеевропейскому освободительному движению – революциям в Греции, Испании, Неаполе, Пьемонте, опыту Франции и США.

Они «верно служили Отечеству, когда оно нуждалось в них, как в воинах, и тогда, когда оно потребовала от своих верных сынов гражданских подвигов. За счастье наших соотечественников, страждущих под жестоким скипетром самовластья, за свободу нашего Отечества»³⁶ они отдали свои жизни с той же готовностью, с какой отдавали их на поле брани.

Кто зажег эти звезды, кому это понадобилось? Эгоистичный век. А может, сами себя зажгли.

Можно сказать, во вселенной произошел мощнейший взрыв – случился великий хаос в лице революции и Наполеона. На месте взрыва образовалась россыпь звезд, новая, обширная, источающая невероятную энергию галактика.

Декабристы — продукт безумного, эгоцентрического, честолюбивого времени. 25-30 лет чистых и возвышенных мечт, неудержимых желаний. В их романтическом мире, по завету Наполеона, правило воображение. Невозможное не довлело над возможным – попросту не существовало такого слова, не существовало броского «нет». Надежда внутри них отрицала его существование.

Говорят, надежда производное от отчаяния. Однако, это уже не о декабристах. О них следующее:

— Надежда рождается в сердце сама.

— И что же вам говорит надежда?

— Судьба моя решается здесь. И сейчас. Мною³⁷.

Результаты, полученные в ходе исследования, дополняют имеющиеся теоретические представления по ряду направлений исследования, т. е. по теме «Восстание декабристов» и являются самостоятельными.

Исследовательская работа может применяться для расширения и обогащения области знаний школьников и всех желающих по данной теме.

Для русского народа отчаянная жертва декабристов должна на века остаться залогом чести и любви к своей Родине. И мы должны знать их имена.

Они спасли Россию. Они изменили мир.

И мне ль стыдиться сих цепей,

когда ношу их за Отчизну?³⁸

Библиографический Список

https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%95%D0%BA%D0%B0%D1%82%D0%B5%D1%80%D0%B8%D0%BD%D0%B0_II Екатерина II;

https://aloha-plus.ru/2017/05/01/79-mudryh-vyskazyvanij-napoleona-bonoparta/ 79 мудрых высказываний Наполеона Бонапарта;

«История России с древнейших времен до наших дней», А. Н. Сахаров;

«История России», А. С. Орлов;

«Наполеон», Д. С. Мережковский;

«Северное сияние», М. Марич;

«Декабристы и русское общество 1814–1825 гг.», В. С. Парсамов;

«Апостол Сергей», Н. Эйдельман;

«Кюхля», Ю. Н. Тынянов;

«Война и мира», Л. Н. Толстой;

«Всеобщая история дипломатии», А. В. Ефимов;

«Евгений Онегин», А. С. Пушкин;

«Отверженные», В. Гюго;

https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%90%D1%80%D0%B0%D0%BA%D1%87%D0%B5%D0%B5%D0%B2,_%D0%90%D0%BB%D0%B5%D0%BA%D1%81%D0%B5%D0%B9_%D0%90%D0%BD%D0%B4%D1%80%D0%B5%D0%B5%D0%B2%D0%B8%D1%87 Аракчеев, Алексей Андреевич

Приложения

1. Приложение «Северное сияние», М. Марич

Покусывая поднятую соломинку, Сергей Муравьев первым нарушил это молчание:

— Сегодня за обедом царь поздравил нас с поимкой Риего. Он, видимо, безмерно рад этому… А все же — счастливая Испания! Там армия, произведя революцию, не запятнала себя террором, а вот нам всем суждено омыть руки в крови.

Бестужев ближе заглянул в печальные глаза своего друга, и ему захотелось обнять его. Он подавил порыв и, найдя горячую руку Сергея, крепко пожал ее…

— Увидят со временем, что есть и в России Бруты и Риеги, — с чувством произнес он.

2. Приложение «Война и мир», Л. Н. Толстой

— Казнь герцога Энгиенского, — сказал Пьер, — была государственная необходимость; и я именно вижу величие души в том, что Наполеон не побоялся принять на себя одного ответственность в этом поступке.

— Я потому так говорю, — продолжал он с отчаянностью, — что Бурбоны бежали от революции, предоставив народ анархии; а один Наполеон умел понять революцию, победить ее, и потому для общего блага он не мог остановиться перед жизнью одного человека.

— Нет, — говорил он, все более и более одушевляясь, — Наполеон велик, потому что он стал выше революции, подавил ее злоупотребления, удержав все хорошее — и равенство граждан, и свободу слова и печати, — и только потому приобрел власть.

— Да, ежели бы он, взяв власть, не пользуясь ею для убийства, отдал бы ее законному королю, — сказал виконт, — тогда бы я назвал его великим человеком.

— Он бы не мог этого сделать. Народ отдал ему власть только затем, чтоб он избавил его от Бурбонов, и потому, что народ видел в нем великого человека. Революция была великое дело, — продолжал мсье Пьер, выказывая этим отчаянным и вызывающим вводным предложением свою великую молодость и желание все поскорее высказать.

— Революция и цареубийство великое дело?.. После этого... да не хотите ли перейти к тому столу? — повторила Анна Павловна.

— Я не говорю про цареубийство. Я говорю про идеи.

— Да, идеи грабежа, убийства и цареубийства, — опять перебил иронический голос.

— Это были крайности, разумеется, но не в них все значение, а значение в правах человека, в эманципации от предрассудков, в равенстве граждан; и все эти идеи Наполеон удержал во всей их силе.

3. Приложение «Северное сияние», М. Марич

— Стыд нам и позор! — воскликнул совсем еще юный гвардейский офицер с необыкновенно лучистыми синими глазами. — Стыд и позор, если мы не подвинем вперед дела освобождения от ига рабства миллионов наших собратий — Он охватил обеими руками свою голову и закачался из стороны в сторону, как от сильной боли.

— Успокойтесь, Сергей Иванович, — Тургенев положил ему на плечо руку. — Я заверяю вас, и Лунина, и вас, Волконский, и всех, кто меня сейчас слушает, что возврат к старому для России невозможен.

4. Приложение «Северное сияние», М. Марич

…Беспокойно оглядываясь по сторонам, рассказывает ему, подростку, его духовник на уроке закона божьего о том, что в Париже прогнали короля, разрушили тюрьму Бастилию и выпустили на волю ее узников… Что в Петербурге многие жители радуются этому событию, а некоторые сановники — граф Кочубей, граф Салтыков и другие — даже сделали по сему случаю поздравительные визиты французскому посланнику.

«Вольноглагольство о самодержавной власти, воспалившееся всеми таковыми событиями, неудержимо разлилось не только по столице, а по всей матушке Руси, — испуганно вращая глазами, рассказывал законоучитель. — Ее величество, бабенька вашего высочества, ужасть до чего растревожиться изволила…»

Александр присматривался к Екатерине: куда девалась ее величавая медлительность, добродушно-лукавая улыбка? Искусственный румянец не освежает, а еще больше подчеркивает бледность лица. Прославленная «бирюза» ее глаз потускнела от тревоги и подозрительности. Бабка не читает больше Александру отрывков из писем к ней Вольтера, не рассказывает о забавных случаях с Дидеротом, когда он гостил у нее в Петербурге. Она приказывает внуку выбросить из головы писания Радищева, которого обзывает бунтовщиком похуже Емельки Пугачева… Сочинение этого «бунтовщика» «Путешествие из Петербурга в Москву» брошено в горящую печь. Александр смотрит на превращающиеся в пепел страницы и как будто еще различает на них запомнившиеся слова: «Оценка печатаемого принадлежит обществу. Оно даст сочинителю венец…»

В одной из тетрадок «наследника цесаревича» еще детской его рукой записаны стихи из радищевской «Вольности», прославленной сочинителем как «бесценный дар небес, как источник великих дел, как голос, который разбудит русских Брута и Телля, как голос, от которого придут в смятение цари».

— Экое богохульство! — возмущается законоучитель и бросает тетрадь в огонь.

— «Но если думаешь, что хулением всевышний оскорбится, урядник ли благочиния может быть за него истец?» — с горечью спрашивает Александр духовника словами Радищева.

Только швейцарец Лагарп — горячий приверженец философов-просветителей, приглашенный Екатериной сначала в «кавалеры», а затем в воспитатели ее любимого внука Александра, не боится внушать своему тринадцатилетнему ученику, что прочность трона сохраняется лишь там, где государь считает себя первым должностным лицом в своей стране и отцом своего народа, что законы и любовь народная надежней охраняют власть, нежели крепости и солдаты. Лагарп еще не опасается рассказывать Александру о том, как был убит сокрушитель свободы Рима — Цезарь и иные тираны, которые пытались заглушить в сердцах подвластных им народов священный огонь свободы. Лагарп берет с Александра торжественное обещание превыше всего заботиться о благосостоянии народов, которыми ему предстоит управлять.

5. Приложение «История России с древнейших времен до наших дней», А. Н. Сахаров

Уже первые реформаторские шаги молодого монарха показывали, что он настроен весьма решительно в деле либерализации русской жизни. Такого масштабного и всеохватного, сравнительно с прошлыми временами, либерального натиска Россия ещё не знала.

Было проведено широкое помилование заключенных (освобождено более тысячи человек), многие из которых отбывали наказание по политическим мотивам в Петропавловской крепости, Шлиссельбурге, сибирской ссылке, монастырях. 12 тысяч человек, уволенных со службы, вновь получили доступ к государственным должностям. Русские войска, направленные в Индию, были отозваны на родину. Александр I уничтожил один из важнейших институтов политического сыска — Тайную канцелярию, которая занималась делами, связанными с оскорблением царского величества и изменой государю и государству.

В дни коронации осенью 1801 г. наряду с уничтожением Тайной канцелярии была образована специальная Комиссия по пересмотру прежних уголовных дел. В указе о ней были и такие слова: «Оскорбительные величеству слова признаны были в числе первых злодеяний, но опыт и лучшее познание о начале преступлений показали, что мнимое сие злодеяние не что другое суть в естестве своем, как сущий припадок заблуждения или слабоумия, и что власть и величество государей, быв основано на общем законе, не могут поколебаться от злоречия частного лица».

Через несколько дней после этого новым указом Александр I уничтожил пытки — «чтоб, наконец, самое название пытки, стыд и укоризну человечеству наносящее, изглажено было навсегда из памяти народной». Многие судебные дела были пересмотрены, цензура смягчена. Все препятствия по общению с европейскими странами, в том числе с Францией, были устранены: выезд за рубеж стал свободным, были ликвидированы и павловские ограничения по части одежды и распорядка дня российского населения.

Александр I подтвердил восстановление ограниченных Павлом I екатерининского Городового положения и Жалованной грамоты городам, Жалованная грамота дворянству также была восстановлена в своих правах. Дворянству вернули все его привилегии, в том числе свободу от телесных наказаний, в армии были восстановлены названия старых полков и возвращена русская военная форма.

Александр стремился уже в первые годы своего правления ограничить произвол власти, её прихоти законом. Для этого он создал комиссию, цель которой заключалась в разработке нового законодательства России, устранении устаревших и противоречащих друг другу законов.

Наконец, император не побоялся коснуться самого щепетильного для дворянства вопроса — состояния крепостного крестьянства.

Александр прекрасно понимал, что при решении этого вопроса он будет иметь дело с тупым, эгоистичным, беспощадным дворянством. И все же 12 декабря 1801 г. вышел указ о распространении права покупки земель купцами, мещанами, государственными крестьянами, отпущенными на волю крепостными. Монополия дворян на землю оказалась нарушенной. 20 февраля 1803 г. появился новый указ «О вольных хлебопашцах». По этому указу крепостные крестьяне с согласия своих помещиков могли освобождаться за выкуп на волю с землей целыми селениями. Конечно, это было ничтожно мало. Но первый шаг был сделан.

К этому вопросу можно отнести и прекращение Александром I раздачу государственных крестьян в частную собственность, которая особенно участилась со времен Петра I, но приобрела совершенно катастрофические размеры при Екатерине II. Александр остановил эту позорную практику.

Характеристика внутренней политики первых лет правления Александра I будет неполной, если не упомянуть о достижениях в области образования. Новые университеты правительство открыло в Петербурге, Дерпте, Казани, Харькове. В ряде городов появились гимназии и уездные училища.

Резкий сдвиг молодой император попытался осуществить и во внешней политике. После совершенно бесцельного по большому счету для России вмешательства в европейские дела в период Семилетней войны, а позднее походов армии Суворова и флота Ушакова в Европу Александр I начал проводить политику «национальной достаточности», предпринимать на международной арене лишь те шаги, которые были выгодны России.

Примером либеральных устремлений Александра I стала и организация так называемого Негласного комитета.

6. Приложение «Александру I», К. Ф. Рылеев

Ужасен времени полет И для самих любимцев славы! Еще, о царь, в пучину лет Умчался год твоей державы — Но не прошла еще пора, Наперекор судьбе и року, Как прежде, быть творцом добра И грозным одному пороку. Обетом связанный святым Идти вослед Екатерине, Ты будешь подданным своим Послом небес, как был доныне. Ты понял долг святой царя, Ты знаешь цену человека, И, к благу общему горя, Ты разгадал потребность века. Благотворить — героев цель. Для сердца твоего не чужды Права народов и земель И их существенные нужды. О царь! Весь мир глядит на нас И ждет иль рабства, иль свободы! Лишь Александров может глас От бурь и бед спасать народы… Смотри — священная война! Земля потомков Фемистокла Костьми сынов удобрена И кровью греческой промокла.

Быть может, яростью дыша, Эллады жен не внемля стону, Афины взяв, Куршид-паша Крушит последнюю колонну. Взгляни на Запад! — там в борьбе Власть незаконная с законной, И брошен собственной судьбе С царем испанец непреклонный. Везде брожение умов, Везде иль жалобы, иль стоны, Оружий гром, иль звук оков, Иль упадающие троны. Равно ужасны для людей И мятежи и самовластье. Гроза народов и царей — Не им доставить миру счастье! Опасны для венчанных глав Не частных лиц вражды и страсти, А дерзкое презренье прав, Чрезмерность иль дремота власти. Спеши ж, монарх, на подвиг свой, Как витязь правды и свободы, На подвиг славный и святой — С царями примирять народы! Не верь внушениям чужим, Страшись коварных душ искусства: Судьями подвигам твоим — И мир и собственные чувства.

7. Приложение «Вдоль Фонтанки реки», К. Ф. Рылеев

Вдоль Фонтанки-реки Квартируют полки. Квартируют полки Всё гвардейские. Их и учат, их и мучат, Ни свет, ни заря, Что ни свет, ни заря, Для потехи царя! Разве нет у них рук, Чтоб избавиться от мук?

Разве нет штыков На князьков-сопляков? Разве нет свинца На тирана-подлеца? Да Семеновский полк Покажет им толк. Кому вынется, тому сбудется; А кому сбудется, не минуется. Слава!

8. Приложение «Северное сияние», М. Марич

— Кто же не знает, как изменились характер и совесть Александра, — хмуро произнес молодой человек в штатском и, прихрамывая, зашагал по большому пушистому ковру, протянутому через весь кабинет.

— Да, царь уже не масон!

— От воспитания Лагарпа у него ничего не осталось!

— Александр уже на деле заявляет себя поборником консервативных принципов легитимизма.

— Он собирается навести новый порядок в Европе, враждебный свободолюбивым чаяниям народов.

— Теперь понятно, для чего государь вызвал в Вену своего лучшего друга — Аракчеева!

— Этот лукавый царедворец уже вырвал из венка былой славы Александра лучшие цветы!

— Аракчеевские когти чувствуются повсюду! — присоединил свой голос к хору гневных возгласов офицер егерского полка.

9. Приложение «Царь наш – немец русский», К. Ф. Рылеев и А. Н. Бестужев

Царь наш, немец русский, Носит мундир узкий. Ай да царь, ай да царь, Православный государь! Царствует он где же? Всякий день в манеже. Ай да царь, ай да царь, Православный государь! Прижимает локти, Прибирает в когти. Ай да царь, ай да царь, Православный государь! Царством управляет, Носки выправляет. Ай да царь, ай да царь, Православный государь! Враг хоть просвещенья, Любит он ученья. Ай да царь, ай да царь, Православный государь!

Школы все – казармы, Судьи все – жандармы. Ай да царь, ай да царь, Православный государь! А граф Аракчеев Злодей из злодеев! Ай да царь, ай да царь, Православный государь! Князь Волконский баба Начальником штаба! Ай да царь, ай да царь, Православный государь! А другая баба - Губернатор в Або. Ай да царь, ай да царь, Православный государь! А Потапов дурный Генерал дежурный. Ай да царь, ай да царь, Православный государь!

Трусит он законов, Трусит он масонов. Ай да царь, ай да царь, Православный государь! Только за парады Раздает награды. Ай да царь, ай да царь, Православный государь! А за комплименты – Голубые ленты. Ай да царь, ай да царь, Православный государь! А за правду-матку Прямо шлет в Камчатку. Ай да царь, ай да царь, Православный государь!

10. Приложение «Северное сияние», М. Марич

«Я должен проходить в жизни мимо всего голубого. Оно не для меня. Мои цели властительно требуют всех моих умственных и душевных сил. Пути, мне определенные, лишены извилин. Мои сподвижники… кто они? Где среди них характеры античных героев? Восприняв свободолюбивые идеи отечественных и западных мыслителей, мои товарищи способны исходить речами об эгалитарном обществе и курить фимиам вождям французской, испанской и итальянской революций. Они обладают прекраснодушием и с радостью готовы принести себя в жертву родине. Но где их поступки? Где дела? Разве пламенное человеколюбие Радищева не должно было зажечь его собратий? Однако искры его гения падали на толщу крепостничества и угасали. Радищев надорвался в непосильной борьбе…»

11. Приложение «Северное сияние», М. Марич

— А все-таки мне больно за Пушкина, — со вздохом произнес Бестужев-Рюмин, — не бережем мы его самолюбия.

— Мы его самого бережем, — строго сказал Волконский.

Басаргин пожал плечами:

— Странно. Если мы на алтарь свободы нашей отчизны готовы принести любые жертвы и даже собственную жизнь…

— Полноте, Басаргин! — перебил Горбачевский. — Мы заговорщики, и в нашем деле прежде всего нужна суровая дисциплина, конспирация… А Пушкин прежде всего сочинитель. И кто может поручиться, что, поддавшись минутному порыву…

12. Приложение «Вольность», А. С. Пушкин (отрывок)

Самовластительный злодей! Тебя, твой трон я ненавижу, Твою погибель, смерть детей С жестокой радостию вижу. Читают на твоем челе Печать проклятия народы, Ты ужас мира, стыд природы, Упрек ты Богу на земле. …Он видит — в лентах и звездах, Вином и злобой упоенны, Идут убийцы потаенны, На лицах дерзость, в сердце страх. Молчит неверный часовой, Опущен молча мост подъемный,

Врата отверсты в тьме ночной Рукой предательства наемной… О стыд! о ужас наших дней! Как звери, вторглись янычары!.. Падут бесславные удары… Погиб увенчанный злодей. И днесь учитесь, о цари: Ни наказанья, ни награды, Ни кров темниц, ни алтари Не верные для вас ограды. Склонитесь первые главой Под сень надежную Закона, И станут вечной стражей трона Народов вольность и покой.

«Евгений Онегин», А. С. Пушкин (отрывок).

Витийством резким знамениты, Сбирались члены сей семьи У беспокойного Никиты, У осторожного Ильи. Здесь орден, русский, был основан И был, им, даже очарован Не безызвестный, всем, Илья, Никита, Пущин, ну и – я! Шёл разговор за разговором На темы – важные для них: Что Катя – Вор… и бунт – возник! А сын, - и внук! – всё те же… Воры! Семья шумела - не всегда: Крамолой пахло – иногда! Друг Марса, Вакха и Венеры, Тут Лунин дерзко предлагал Свои решительные меры И вдохновенно бормотал. Царь вскоре умер в Таганроге, А Константин – не взял престол. Пыхнул, военный глас, в народе, Пыхнул, как будто бы, на сто. Но запоздал наш брат военный: Ждал Николай, - царь очень вредный! – Полки военные в тот день. Предатель, сыска злая тень Здесь тоже роль свою сыграла. И подоспела, там, картечь!

И кровь, людская, стала течь, И злоба, царская, сверкала… Не всё так просто, господа, Свершилось в этот день, тогда… Читал свои Ноэли Пушкин, Меланхолический Якушкин, Казалось, молча обнажал Цареубийственный кинжал. Одну Россию в мире видя, Преследуя свой идеал, Хромой Тургенев им внимал И, плети рабства ненавидя, Предвидел в сей толпе дворян Освободителей крестьян. Так было над Невою льдистой, Но там, где ранее весна Блестит над Каменкой тенистой И над холмами Тульчина, Где Витгенштейновы дружины Днепром подмытые равнины И степи Буга облегли, Дела иные уж пошли. Там Пестель был, весь,для тиранов И рать лихую набирал Холоднокровный генерал, И Муравьев, его склоняя, И полон дерзости и сил, Минуты вспышки торопил.

«Евгений Онегин», А. С. Пушкин (отрывок)

Властитель слабый и лукавый, Плешивый щеголь, враг труда, Нечаянно пригретый славой, Над нами царствовал тогда. Его мы очень смирным знали, Когда не наши повара Орла двуглавого щипали У Бонапартова шатра. Гроза двенадцатого года Настала — кто тут нам помог? Остервенение народа, Барклай, зима иль русский бог? Но бог помог — стал ропот ниже, И скоро силою вещей Мы очутилися в Париже, А русский царь главой царей. Воспитанный под барабаном, Наш царь лихим был капитаном: Под Австерлицем он бежал, В двенадцатом году дрожал, Зато был фрунтовой профессор! Но фрунт герою надоел — Теперь коллежский он асессор По части иностранных дел!

Ура! в Россию скачет Кочующий деспо́т. Спаситель горько плачет, За ним и весь народ. Мария в хлопотах Спасителя стращает: «Не плачь, дитя, не плачь, суда́рь: Вот бука, бука — русский царь!» Царь входит и вещает: «Узнай, народ российский, Что знает целый мир: И прусский и австрийский Я сшил себе мундир. О радуйся, народ: я сыт, здоров и тучен; Меня газетчик прославлял; Я пил, и ел, и обещал — И делом не замучен. Послушайте в прибавку, Что сделаю потом: Лаврову дам отставку, А Соца — в желтый дом; Закон постановлю на место вам Горголи, И людям я права людей, По царской милости моей, Отдам из доброй воли».

13. Приложение «Во глубине Сибирских руд», А. С. Пушкин

Во глубине сибирских руд Храните гордое терпенье, Не пропадет ваш скорбный труд И дум высокое стремленье. Несчастью верная сестра, Надежда в мрачном подземелье Разбудит бодрость и веселье, Придет желанная пора:

Любовь и дружество до вас Дойдут сквозь мрачные затворы, Как в ваши каторжные норы Доходит мой свободный глас. Оковы тяжкие падут, Темницы рухнут — и свобода Вас примет радостно у входа, И братья меч вам отдадут.

Ответ А. И. Одоевского:

Струн вещих пламенные звуки До слуха нашего дошли… К мечам рванулись наши руки, Но лишь оковы обрели. Но будь покоен, бард! цепями, Своей судьбой гордимся мы; И за затворами тюрьмы В душе смеемся над царями.

Не пропадет наш скорбный труд Из искры возгорится пламя, – И просвещенный наш народ Сберется под святое знамя. Мечи скуем мы из цепей – И пламя вновь зажжем свободы, Она нагрянет на царей, И радостно вздохнут народы!

14. Приложение «Северное сияние», М. Марич

— Неудачи быть не может, — таким тоном произнес Рылеев, что все обернулись к нему. Подавшись вперед, он продолжал с величавым спокойствием: — Что почитаете неудачей? Ежели возможность быть неподдержанными войсками, то такая возможность вероятна. Ежели мыслите, что мы падем жертвами наших замыслов, скажу, что и это возможно. Что полковник Пестель не откликнется на наш призыв? Что убиение царской фамилии не сходно ни с нашими правилами, ни с сердцем? Что неизбежный акт этот бросит тень на святое дело вольности? Сие ли почтем неудачей?

1https://studme.org/15811026/istoriya/formirovanie_dekabristskoy_ideologii_pervye_preddekabristskie_obedineniya

2https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%AD%D0%BF%D0%BE%D1%85%D0%B0_%D0%9F%D1%80%D0%BE%D1%81%D0%B2%D0%B5%D1%89%D0%B5%D0%BD%D0%B8%D1%8F

3 «Отверженные», В. Гюго

4 А. С. Пушкин о Наполеоне

5 «Наполеон», Д. С. Мережковский

6 «Евгений Онегин», А. С. Пушкин

7https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9C%D0%B0%D1%81%D0%BE%D0%BD%D1%81%D1%82%D0%B2%D0%BE_%D0%B2_%D0%A0%D0%BE%D1%81%D1%81%D0%B8%D0%B8

8 И. П. Елагин о масонстве

9 Г. В. Плеханов о публицистах-вольнодумцах

10 Екатерина II об А. Н. Радищеве

11 М. И. Муравьев-Апостол

12 «Апостол Сергей», Н. Эйдельман

13 «Апостол Сергей», Н. Эйдельман

14 «Северное сияние», М. Марич

15 «Кюхля», Ю. Н. Тынянов

16 «Северное сияние», М. Марич

17 А. Н. Герцен об Александре I

18 «Северное сияние», М. Марич

19 «Северное сияние», М. Марич

20 «История России с древнейших времен до наших дней», А. Н. Сахаров

21 «Всеобщая история дипломатии», А. В. Ефимов

22 А. А. Аракчеев

23 «Северное сияние», М. Марич

24 Мемуары, С. И. Капнист

25 «Северное сияние», М. Марич

26 «Северное сияние», М. Марич

27 С. И. Муравьев-Апостол в мемуарах Ф. Вигеля; фраза произнесена после подавления мятежа в Семеновском полку (1820)

28 «Апостол Сергей», Н. Эйдельман

29 «Северное сияние», М. Марич

30 «Северное сияние», М. Марич

31 «Северное сияние», М. Марич

32 «Апостол Сергей», Н. Эйдельман

33 «Наливайко», К. Ф. Рылеев

34 «Муравьеву-Апостолу», А. А. Бестужев-Марлинский

35 «Православный Катехизис», С. И. Муравьев-Апостол

36 «Северное сияние», М. Марич

37 «Союз спасения», А. Кравчук

38 «Тюрьма мне в честь, не в укоризну», К. Ф. Рылеев

17